My Little Girl (...IV) (1/1)

IVЛори действительно спала. Вернее, дремала, едва сопя. В гостиной на мягком канапе, перед давно потухшим камином. Руки были заместо подушки, толстовка являлась своего рода одеялом, хоть она толком не укрывала ноги. А до своей уютной комнаты добираться не хотелось, ибо лестница высокая, гостиный зал расположен ближе и так далее. Но ничто не мешало сну.Беспокоило слегка само сновидение, которое в очередной раз отличалось своеобразной непонятливостью. Что-то связано с прошлом, уже более далёком для Лори прошлом.Вторая половина девятнадцатого века. В то время Дерри уже существовал как полноценный процветающий с лесной промышленностью городок. Ещё что-то было во сне. Голоса, весёлые голоса. Шум. Инструментальная музыка. Каллиопа. Ярмарка. Цирк. Цирк в центре Дерри, который зародился в 1875-м году (и двузначное число как раз совпадает с датой рождения Лори), который успел за один десяток лет побывать в нескольких небольших городах страны. И цирк владельца Грея снова вернулся домой, где состоялся какой-то официальный праздник. Лори находилась среди артистов: не как гостья, которую пропустили на площадку только потому, что отец главный, а вполне себе начинающая танцовщица, которой нужно подучить технику, но с идеями всё в порядке. Да, танцы?— на платформе, на канате. С шёлковыми лентами?— белыми, чистыми, повязаны на обеих руках. И эти причудливые движения, похожие на пируэты. На гимнастику не тянуло. И это не балет, хотя прыжки и периодические вращения были. А ещё сама девушка пела что-то невнятное, однако мотив непонятной песни казался весёлым.Всё выглядело чётко, реально. Повторная прогулка в прошлые века уже не удивляла, не пугала. Напротив, стало любопытно. Стало интересно примерять на себя новую роль. И в каком-то смысле знакомую. И вот она, Лори Грей (хотя слышалась ещё вторая фамилия?— вроде Керш, или это так может казаться), не лишённая зрителей, медленно идёт по тугой верёвке над грудой… костей? Человеческих костей?— от лопатки, кисти, берцовые, до позвонков и черепа?! Ей кто-то объяснил, что они не настоящие, и что её цирковой номер является прообразом ?Mortis Saltatio?. Но спросив, как это переводиться, что это вообще означает, Лори от нахлынувших волнений потеряла равновесие, а нити верёвки начали отрываться одна за другой. И привело это к моментальному……падению. Только не на кости, а, слава Господу и кому-то там ещё, на пол. Приложилась к нему своим передом. Упала Лори с канапе. С этого красивого, и в тот же момент дурацкого, скользкого дивана. Сон как рукой сняло. По новому засыпать и самой придумывать продолжение девушке не хотелось: ведь это не приведёт к нужному смыслу сновидения, а наоборот всё только запутает. И голова ко всему прочему заболит. Сейчас, что побаливало, после того как подросток встала на ноги, так это грудная клетка. Во рту чувствовалось какое-то странное послевкусие, но достаточно приятное, и отвращения не вызывало.?Только когда я успела перекусить?.. Может, перед тем, как задремала???— тут уже Лори помнит мутно, будто на неё нахлынуло тяжкое похмелье. В голове всплывали отрывки о походе в прошлый её дом, в котором она натыкалась на старые вещи и, как это двойственно прозвучит, разговаривала сама с собой. Потом она по пути встретила ещё одну девчонку, плаксивую.—?А почему она рыдала? Ох, дорогая, нашла чем свою башку забивать! Ну, рыдала она?— и… чёрт с ней! Да, чёрт с ней! —?вслух произнесла рыжая, вдруг подумав, что нужно поработать над своей лексикой, где стоит поменьше употреблять слов на букву х.Она перевела взгляд на окно, за которым хорошо виднелся конец улицы Нейболт. За ним было ещё светло, хотя вечер приближался. Небо по-прежнему лиловое, с золотистыми следами на облаках, оставленными лучами уходящего солнца.?Весной темнеет поздно, но это ещё не лето. Стало быть, на сей раз я не проспала весь день, а лишь часок или два. Моя затянутая сонливость наконец-то начала проходить? Если это так, то отлично! Нет?— превосходно! А то мне уже надоело быть спящей красавицей, которая спит не сто лет, а сто с лишним часом!..??— мелькнула в голове мыслишка с забавным сравнением.—?Интересно, а отец дома? —?и Лори тут же кинулась к лестнице. Не сбавляя скорость, решила подняться на второй этаж следующим образом?— перешагивать через одну ступень. Вспомнилось, что в школе после звонка или на перемене это была своего рода гонкой. С ровесниками, с детьми младше и чуть старше. Гонка с собой. Или же с самим дьяволом.Оказавшись на коридоре, Лори направилась в отцовскую комнату. Дверь была приоткрыта, за ней виднелось движение. Но с помощью телекинеза она открылась настежь. Хозяин комнаты, сидя перед гримёрным зеркалом, не вскрикнул, не дёрнулся. Напротив, улыбнулся, глядя на боковое зеркальце, в котором отражалась приближающаяся к нему девчушка.—?С добрым… вечером, милая! —?встретил её шутливо Пеннивайз, стараясь для своего чада пребывать в хорошем настроении после неприятного инцидента с чужачкой. Вода в карьере, где он успел побыть перед тем как вернуться в дом, с удивительной лёгкостью смыла эту блевотную чёрную дрянь на его костюме. Правда, после недолгой сушки на воздухе остался слабый запах дёгтя или гари, неприятный ему запах. Словно долго стоял рядом с костром, пока дым и пепел не начали направляться в его сторону. Но от пятна избавился?— уже что-то. А что касается запаха? Остаётся надеяться, что подросток этого не почувствует, иначе не спрятаться ему от вопросов и лишних беспокойств. И одновременно понимал, что вряд ли это останется без внимания, учитывая, что обоняние у них обоих теперь неотличимое.—?Очень смешно! —?с наигранным сарказмом произнесла Лори и, подойдя к клоуну, чей образ стал для неё более привычным, чем его человеческая личина, легонько прижалась к нему, обвив руки вокруг шеи и положив голову на воротник. Пеннивайз в ответ начал поглаживать одной ладонью по спине, другой?— волосы, стараясь делать это с лаской, любовью, какую отец показывает своей дочери, и противно от этого нисколечки не становилось.Странно. Действительно, странно. Снова за целую вечность что-то новое. Смесь страха и гордости…С удивлением Оно про себя отмечает, что ему нравится, когда девочка, его маленькая девочка, рядом. Не только потому, что она в будущем станет нужной для освобождения из Дерри. Это теплота, эти переживания… Круговорот известных не понаслышке людских эмоций и одновременно неизвестных для него самого чувств перевернул с ног на голову его привычный кругозор. Ел и спал 27 лет на протяжении несколько веков, пока на плечи не легла ответственность?— рыжая ответственность с мёртвыми огнями внутри. По сути, игра дочки-матери, вернее, отец-и-дочка. Вот только очень серьёзная игра. Игра, которую не хочется заканчивать, несмотря на все погрешности и скелеты в шкафах его прекрасного-проклятого Дерри.Лори продолжала обнимать его, показывая тем самым, как она соскучилась. В её ноздри ударил слабый аромат, напоминающий остывший пепел. Но спрашивать не стала: не хотела своим назойливым расспросом портить сейчас хороший момент. Подумала, что это такой эксперимент с парфюмом. Если же нет, то неважно. Ей нравится запах костров, спичек. Или же это дёготь? Без разницы. Ей и дёготь нравится.Отстранившись, девушка села на свободную табуретку рядом и положила локоть перед зеркалом, а на кулак?— свою щеку. Ноги сложила в позе лотоса, хотя на круглой табуретке сделать это было сложно. Но тем не менее вышло. И глядя сейчас на неё, на её лёгкую улыбку, Пеннивайз чувствовал исходящую лёгкую тревогу:—?Чем занималась, пока меня не было? —?решил полюбопытствовать клоун, хотя на самом деле прекрасно знал, что она делала, поскольку та думала, что снова пребывала в одиночестве. Но было интересно услышать ответ лично от неё самой.—?Ну, прогуливалась по Дерри, чтобы лучше его знать. Ведь жить в городе и не знать его?— странно как-то. И вот недолгая пешая прогулка привела меня к дому мамы на Джексон-стрит, куда я и зашла, будто сам дом этого хотел, звал к себе… Я осмотрелась, походила, порадовалась и слёзы успела пустить. Несмотря на то, что маму уже давно как нет, в доме не было той мёртвой пустоты. Тут я задумалась… А не твоя ли это работа? Ведь кому ещё придёт в голову оставлять вещи от прежних хозяев, если не тебе? —?вопросы был произнесены серьёзно, даже чуть строго, но Пеннивайз и бровью не повёл, не отпрянул, состроив задумчивое лицо. Лори ошеломлена: ничего из того, что могло бы его напугать. Сравнимо с тем, что тебя застукали в чём-то запрещённом или узнали твой самый сокровенный, страшный секрет. Стало быть, он не отрицает? Или отрицает, но делает это по-своему?—?Не устану повторять, моя милая, что ты хорошо угадываешь, задавая вопросы. Так что?— да, это моя работа. Мне дорога Дороти, как и её семья и всё, что их касается. Дом Форбс?— сундук с сокровищами. Как к сундуку, я не позволял чужим людям его открывать и даже притрагиваться к нему. А как сокровища, я их тщательно оберегал. Только одной вещи там всё-таки нет, к сожалению?— не выяснил, куда пропало пианино. Однако сад за домом тоже хорошо напоминал Дороти. Её лёгкие руки словно были созданы для того, чтобы заботиться о цветах,?— без устали объяснил он, даже с неким удовольствием от одного произнесённого им имени.С одной стороны, Лори было приятно осознавать, что отец питал любовь к её маме, хоть та покойница. Но по словам казалось, что в его сознании она по-прежнему жива, осталась всё такой же горячо любимой, просто для самой девчонки эти отношения взрослых остаётся запутанной и непонятной темой до той поры, пока не вырастит или не пройдёт через это. А с другой стороны, эта любовь настораживала её. Какая бы скорбь не была, скорбь может в один момент превратиться в одержимость. Или уже превратилась. Иначе как такие труды ещё можно объяснить?.. Нет, дурно об отце Лори не хотелось думать, да не в коем случае. Напротив, лучше его понять и поддержать. Ведь кому не хочется, чтобы любимый человек неожиданно восстал из мёртвых, постучал в дверь и радостно воскликнул: ?Я вернулся или вернулась к вам, мои дорогие! Я снова с вами и всё будет хорошо!???Ох, жаль, что этот телекинез не может быть некромантией!..??— произнёс с досадой в её разуме фантомный голос.—?Для нас Дороти не мертва, слышишь? Ведь это Дерри. Тут своя атмосфера, свои законы. Дерри?— это почти что Лимб. Но в отличие от него, где встречам для живых нет места, здесь возможно всё. В Дерри никто не умирает по-настоящему. Скоро сама всё поймёшь, моя милая,?— притронувшись лбом к лбу, носом к носу, Пеннивайз своими в затянутых перчатках пальцами принялся поглаживать холодные бледные щёки как в знак утешения. И видел в глазах девушки, с угла которых едва заметен проявленный чёрный капилляр, полное доверие. Никакого отрицания, сомнения в его словах, только надежда, и не напрасная. При всём этом сохранила зрелый ум: просто спустя какое-то время наконец-то упустила разуму многие чудеса, в которые, будучи Лорин Форбс, она не верила и никогда бы этого не сделала. Результат на глазах, и он же несёт благой прогноз для Пожирателя миров.—?А что насчёт моей сонливости? Это тоже объясняется… деррийской атмосферой?—?Да. За семь лет ты отвыкла от Дерри, как сам Дерри в каком-то смысле отвык от твоего присутствия. Теперь же заново к нему привыкаешь. К счастью, эта привычка действует быстрее. И наглядный тому пример?— твоя сегодняшняя дремота!.. Но кое к чему ты всё-таки ещё не привыкла… —?увидев недоумение на лице девочки, Пеннивайз неожиданно вцепился тремя пальцами в её нос, но играючи, без всякой озлобы. —?БИП! ПОПАЛАСЬ!—?Эй! —?возмутилась Лори, махнув рукой для вроде-бы-атаки, однако в голосе не было слышно обидной нотки. Просто действительно не ожидала, что после такого серьёзного разговора сразу последует жест ?Откушу твой нос? или же коротко ?Бип!?. А клоуну было смешно, хоть и смеялся тихо. В законе такой формы без шуток и паясничества просто никак, хотя Пеннивайз сейчас делает это по своему желанию.—?А вот и нет! Вот так и будешь у меня сидеть!—?Сейчас тресну! —?найдя возле зеркала маленькую бархатную подушку для краски или для же красоты (без понятия), Лори якобы с угрозой направила её на клоуна. —?Сдавайся!—?Лори, ты понимаешь, что ты очень жестокая девочка? Против родного отца подушкой! Ай-яй-яй! Но я признаю своё поражение! Вполне признаю… —?отпустив нос и вскочив с табуретки, Грей побежал к выходу, с грохотом закрыв за собой дверь.—?Не так быстро! —?воспользовавшись телекинезом, в результате которого дверь хлопнула о стену, Лори пустилась за ним в погоню. Она понимала весь абсурд их так называемых догонялок. Но было плевать на разность, стереотипы и прочий бред, полностью отдавшись простой радости…***Перед наступлением сумерек отец и дочь решили выйти во двор, сев на верхнюю ступень заднего крыльца. Чуть уставшие, но по-прежнему с хорошим настроением. И дуэтная, семейная посиделка не ограничивалась выпивкой. Нет, это не алкоголь?— обыкновенный вишнёвый сок с мелкой мякотью, налитый в двух стаканах. По крайней мере, для девушки по вкусу напиток напоминал сок, а на самом деле это очередная, кровавая, артериальная порция, которая больше для неё не отвратна. Конечно, вкуснее пить кровь с самой жертвы, особенно в момент агонии, криков и шока… С её предпочтениями всё равно надо поработать. Но не сейчас, лучше не торопить события.Наслаждаясь приятным вкусом, Лори склонила голову на плечо отца, точнее, на его рукав, а сама смотрела на разные вещи. То на небо, где выше было достаточно темно, и там же появилась первая звезда, то на покачивающиеся красные маки, то на свои чуть дёргающиеся ноги, хотя холода нет. Да и к тому же, она в колготках. В чём дело??Как я ещё от своей одежды не вспотела?.. Погодите, а ведь реально от меня ничем таким не пахнет!.. Раньше столько дезодорантов использовала и никакого толку!.. А сейчас?— вообще ничего из того, что считается противным!.. Какой же это кайф, когда от тебя долго прёт чистотой!..??— слышала она в голове свой довольный голосок.Девушка встала со ступени, вдруг вспомнив, что в кармане джинсовых шорт кое-что лежит. Сунув руку, она достала из него сложенную несколько раз бумажку, развернула и опустила свой серьёзный взгляд на написанные данные про Джоди Форбс. Нет, не Джоди, а Марил Ливитт. И от сознания того, что воспитывал тебя совершенно чужой человек, который до проявленной заботы пугал тебя тихо и без стеснений, становилось не по себе. Противно.Следом поднялся Пеннивайз, смотря на текст с безразличием, за которым скрывается недовольство. Раздражение. От того факта, что в семействе, в тесном кругу его подчинённых, его ?друзей?, долгое время присутствовала чужая. Совсем как помеха. А помехи принято устранять. И как раз сделать это будет несложно, несмотря на расстояние от Дерри до Бангора.—?Знаешь, милая, я слышал про некий ?бумажный обряд отпущения?. Одна вещь, две души, которым необходимо забыть друг друга, если хочешь избежать повторного насилия. А возможно это будет, только если отпустишь.—?То есть? —?переспросила Лори.—?Сделай из этого листка самолётик. И отправь его в полёт забвения. Лучше это делать с разбега.—?Так просто? Ладно! —?сложив бумагу из других углов, пользуясь классической схемой (небольшое спасибо школьным годам, когда в твой лоб приземлился однажды самолётик), девушка быстро закончила с изготовлением. Мысленно отметила, что получился самолётик ровным, а не как через одно место. Спустившись с порога на траву, Лори побежала к изгороди, вытянув руку вверх. И вот, когда она достигнула конец пути, пальцы отпустили, и самолётик плавно полетел вперёд, то опускаясь, то поднимаясь, летя над людскими головами и крышами деррийских домов и зданий.—?Ну вот! Обряд завершён, моя милая! Теперь ты ей ничего не обязана, как и она тебе,?— приобнял её за плечо Пеннивайз, чувствуя, что на душе девушки действительно стало легче, свободно до дрожи. А вот само Оно про себя только злорадствовало от одного представления реакции, когда получит ?письмо?. И после него обязательно последует удар по сердцу, разуму и духу?— ещё долго Джоди Марил не сможет от него вылечится…