Deadlights или кратко о Потребностях (1/1)

Пятнадцать лет назад…Начало июня, 1974 год, за девять месяцев и плюс несколько дней до рождения Лори. Оно помнило это деррийское лето, начавшееся по атмосфере ещё в середине мая, которое не было лишено жарких будней и дождей то один раз, то два раза в неделю. Для него то лето воспринимается как вчерашний день (по его-то меркам существования иначе быть не может). В те годы, после того как сожгли ?Чёрное Пятно? в шестьдесят втором, в Дерри обстановка была ещё более-менее спокойной. Хотя Оно вот уже несколько суток как бодрствовало. Точнее, проснулось раньше положенного срока, но не без причин.Голод? Да, тревожит немного: не так, как после двадцатисемилетней спячки. Но главная положенная задача, ради которой Оно даже не против напрячь свои часто меняющиеся по структуре кости и плоть, тревожит куда больше. Учитывая тот факт, что ты точно не знаешь, что ожидать от подобных действий. А что насчёт нужной для этих действий жертвы? Ну, не совсем жертва. Союзник инкубатор. Оно давно поставило выбор на так называемого союзника, ибо с этим семейством у него давние счёты. Ещё несколько веков назад он оставил им жизнь, когда те первые ступили на его землю, стало быть, пора напомнить о долге. И плевать, что потомок не в курсе?— Оно напомнит. В лучшем случае, если не стоит пренебрегать к крайним мерам, чтобы не довести конкретного человека до инфаркта, расскажет и заставит слушать. А там уж как пойдёт. Зависит не только от существа, но и мёртвых огней.И всё же с мёртвыми огнями играть также опасно, как с простым пламенем. Оно не до конца уверено в том, что получится их частично ?отделить? от себя, ведь последствия могут стать катастрофическими даже для Вечности. Материи эти, разумеются, хотят ?отделиться? от себя подобных в пасти Пожирателя Миров?— жаждут перерождения, плоти и крови. А главное?— свободы…Ох, свобода. Манящее чувство, как запах детских страхов, но гораздо лучше. Только, к сожалению, недоступное для Оно из-за некого барьера, что удерживает его в Дерри на протяжении многих лет. В этой участи виновато Оно (в чём существо, грубо говоря, не признается и, возможно, не будет признаваться до какой-то поры): лень до хорошего никого не доводила. Хоть людское пастбище дало сладкие плоды и принесло удовольствие, Оно понимало, что рано или поздно пора завязывать с посиделками в недрах Земли. Ибо станет слишком поздно?— застрянет, привяжется и умрёт. И огни умрут ?по-настоящему?.Относительно упомянутой выше жажды перерождения. Вариант с переделыванием уже существующего человека не подойдёт: на кардинальные изменения взрослых и даже подростков с их гормональными перестройками?— это большая трата времени и всевозможных сил. Пока одна зрелая клетка сменится на другую, пока мозг начнёт функционировать иначе, пока исчезнут многие человеческие эмоции… В общем, пока взрослая особь изменится, пройдёт не меньше ста лет (фигурально, конечно). Но ждать трансформацию одного жалкого человечишки Оно не хочется?— элементарно не выдержит такого ожидания. Быстрее с рождением нового плода. Противный способ, ведь Оно ест подобных и никогда не задумывалось о потомстве до ?тяжёлого для него периода?. От одной мысли о создании чада, своего же чада, существо несколько удивлялось, хмурилось, иногда впадало в ступор, заливалось хохотом, и снова возвращалось к серьёзности. Точно, способ противный. Но надёжный. И мёртвые огни будут довольны…***Выбор на союзника в его задаче давно пал на личность под именем Дороти Форбс, проживающая в доме 37 на Джексоне-стрит, пересекающийся с Мэйн-стрит?— в доме, который принадлежит англо-шотландскому семейству Форбс не одно десятилетие. В момент знакомства с Пеннивайзом недалеко от циркового шатра ей было всего семь лет от роду: обычный ребёнок, не отличающаяся по натуре от других обычных детей. Весёлая, вечно-хохочущая, на удивление послушна, уважает взрослых, мечтательница, и в то время начинающий пианист, чья игра музыки пока не увенчивалась успехом. Конечно, не была лишена и недостатков: инфантильна, наивна, привыкла видеть в людей только хорошее (и в будущем это качество ещё не раз сыграет с ней злую шутку, которая заставит сто раз подумать о человеке и о том, стоит ли ему верить после обид или нет).Сейчас Дороти?— русоволосая девушка двадцати двух лет (в октябре ей исполнится двадцать три), рост 1.75, вес около 80 килограмм, добрая католичка, простой по своей натуре человек, смотрящий на всех людей равно, преподаватель музыки, иногда заместитель преподавателя детского хора в церковной школе на Нейболт-стрит. Однако внешность ей говорит о том, что выглядит она лет так на двадцать пять или тридцать. Первая причина, разумеется, использование макияжа, которым она скрывала слёзы, следы недосыпа и редкие синяки. И вторая причина заключалась в генах.После похорон родителей, которые прошли ещё два года и несколько месяцев тому назад, Дороти начала страдать аутофобией. Из-за потрясённого горя ей несколько месяцев мерещились голоса родных, их присутствие, и в один миг из-за давления отчаяния чуть было не отправилась на тот свет. Самоубийство?— грех, она это знала прекрасно, но безысходности было через край. Однако в этот момент кто-то хорошо постарался с верёвкой, разорвав его так, чтобы он не сломал её шею, в результате чего девушка упала на пол. Как это случилось?— не ясно. Но после случившегося Дороти смогла наконец-то полностью очнуться: вспомнила свои желания, вспомнила, как очень любит жизнь. И только потом Дороти смогла вернуться к работе.А чтобы не пребывать одной (поскольку Джоди из Бангора приезжала в Дерри редко, ссылаясь на рабочие обязанности), заявила ученикам о дополнительных уроках на пианино, спросив желающих и договорившись об этом с их родителями, чтобы не возникло недоразумений, конфликтов и прочих проблем. Двое детей дали согласие, а их родители, зная нрав учительницы, доверили ей своих чад. И с тех пор они стали частыми гостями в её доме по определённым дням, где не только обучались музыке религиозной и классической тематик, но пили чай в момент перерыва и просто беседовали. Ни жалоб, ни ругательств?— ничего подобного на домашнем уроке музыки. С улыбкой глядя на двух девочек, Дороти не раз задумывалась о собственном ребёнке, о том, какая это забота, но и одновременно такое счастье…***Но с этой задачей, как не хуже у её сестры (о чём Дороти, разумеется, знает не до конца), выходило не всё гладко. Да, мужчинам Дороти нравилась. Только чем дальше заходили с ними отношения, тем ужасней были последствия. Дороти не понимала, почему так происходило, когда дело касалось даже простого романа. Как проклятие, хоть к гадалкам иди. Только вот в Дерри таких личностей не было.Первый ухажёр, ещё в совсем студенческие годы Дороти, был человеком хорошим, но игроманом. За свои долги подвёргся ножевому ранению в каком-то переулке ещё в Огасте, и в результате чего умер от кровоизлияния в больничной палате. При жизни он не выдал информацию о своей возлюбленной?— хоть на том спасибо.Второй, с которым Дороти рассталась спустя год со смерти своих родителей, тоже был ничего так по биологическим данным: здоровый, по-своему красивый, зачал с ней ребёнка, и почти был готов жениться. Вот только ревновал к каждому столбу, и агрессия была неконтролируемой. Стоило увидеть, как девушка приветливо улыбалась какому-нибудь незнакомцу (хотя сама Форбс не раз объясняла, что поздоровалась с бывшим одноклассником из церковной школы и просто другом детства), ей приходилось выслушивать крики, а после доставались удары. И один удар как раз довёл до выкидыша. Джоди, которая в то время ещё не была одурманена ненавистью, узнала про случившееся от знакомых из Дерри и быстро разобралась что да как. Женоненавистника (как выяснилось в ходе расследования, это был не первый случай распускания рук?— подобное случилось в Олд-Тауне, но тогда не было ещё доказательств), по судебному приговору отправили в Шоушенк, но не просидел там и пять лет?— был избит до смерти другими тюремщиками за свой длинный язык.И последний парень, третий по счёту, но первый, кого увидел возле девушки Пеннивайз. Ну, как сказать, парень?— уже не студент. Познакомилась с ним Дороти пару месяцев назад. Частенько заходил в её дом (который, как и прочие жилища, принадлежат Оно, ведь на его обители они построены), бывало, ночевал. Характер был его вполне терпимым. Но стоило ему прислушиваться к своей маме, которая для Дороти чуть не стала свекровью, мнение тихонько менялось. А визиты его мамы спустя несколько таких сюрпризов стали для Дороти не очень приятными. Только, опять же, приходилось терпеть. Но в один прекрасный момент всё случилось иначе. И Пеннивайз стал тому свидетелем, хоть и был невидимым (не на долго)…***—?…Амелия за несколько недель научилась превосходно играть классическую композицию ?Alla Turca, Allegretto?, мистер и миссис Коттон. Можете послушать после чаепития, если вы не заняты. Однако ваша племянница очень настаивала, чтобы я попросила вас посмотреть её выступление у меня. Я не могла отказать, поскольку талант, если есть, а он у мисс Коттон есть, нужно развивать. Да и зову молодого сердца не стоит преграждать,?— беседовала с родными ученицы Дороти во дворе, сидя вместе с ними за круглым столиком на зелёной садовой лужайке, где открывался хороший вид на цветочные клумбы и сине-лиловое небо с дневной звездой, светящейся пока что на зените.Габриэль и Мэгги Коттон, обеспеченные люди из деррийской улицы Западный Бродвей, где они соседствуют с другими такими же людьми, на чьих плечах (и за счёт их денежных кошельков) стоит и потихоньку растёт Дерри, радушно относились к дополнительными урокам игры на пианино, и раз в неделю ей хорошо платили. Конечно, Форбс, как и другому любому человеку, деньги были нужны, чтобы было на что жить, но всё же они не считались главным приоритетом. Ей просто нравилось работать с детьми. Как и детям нравилось проводить с ней время, не считая её занудой, которая втирает то, что не всегда пригодится в будущем. Если бы она пожила дольше, список учеников дополнительных занятий мог пополниться.Амелия Коттон, черноволосая девочка тринадцати лет, с волнением на сердце стояла за стеклянной дверью, прячась там за шторой и подслушивая разговоры взрослых, хотя за толстым стеклом много услышать не получалось. Её руки вспотели, коленки чуть дрожали. Нет, она в своих способностях не сомневалась: тетрадь с нотами при ней, с пианино руководителя всё в порядке (в отличие от её собственного музыкального инструмента, для которого неделю не могут вызвать мастера). Она боялась другого?— дядя и тётю. Точнее, их отказа из-за очередной нехватки времени, они и на визит еле нашли нужную минуту. Конечно, деловым людям часто приходится жертвовать, но девочке без них было очень тоскливо, тем более в такой тяжёлый для неё период. Слава Богу, она два-три раза ходила на дополнительные уроки к Дороти. Она знала, что мисс Форбс с радостью уделит ей время: выслушает, даст совет, поможет. Так что Дороти в курсе цели её ученицы?— юной Коттон просто очень хотелось впечатлеть своих родных.—?Вы достаточно тепло отзываетесь о нашей девочке, мисс Форбс. И мы не можем не согласиться с вашими словами. В последние дни время стало жестокой вещью?— оглянуться не успеем, как наша Амелия вырастит, а мы состаримся. Поэтому я и Мэгги согласны на домашний концерт в вашем доме,?— учтиво, но дружелюбно произнёс Габриэль, после чего сделал глоток чёрного чая.—?Но, Дороти, для вас это удобно? Просто поймите, мы не хотим, чтобы мы, да поди, другие люди отвлекали вас от личной жизни. Мы-то, понятное дело, уже старше. А вы ещё так молоды… —?не на шутку забеспокоилась женщина.—?Миссис Коттон, всё в порядке, правда. Нет нужды переживать,?— уверяла Дороти и, на короткий миг взглянув на Амелию, дружелюбно ей подмигнула, тем самым дав знак. Девочка в ответ широко улыбнулась, тыльной ладонью вытерев прослезившиеся глаза.После окончания чайной трапезы супруги Коттон и Дороти вернулись в гостиный зал, а подросток села на табуретку перед пианино, пока что глядя на опекунов, которые присаживаются на диван. Форбс уселась на кресло и, скрестив ноги, кивнула своей ученице. Амелия, вздохнув для облегчения, помассажировала свои пальцы и приступила к игре.По всей гостиной раздалась быстрая, однако без спешки композиция, которая для двух Коттон сразу оказалась узнаваемой. Но супруги оставались в молчании, следя за движениями рук своей племянницы по чёрно-белым клавишам и слушая каждую ноту. Дороти тоже ничего не говорила, хотя мысленно отмечала, что, несмотря на замечательное начало игры, Амелия всё же чуть волновалась.?Скорее всего, от радости. Это бывает…??— подумала Форбс.Юная Коттон, иногда бросая взгляды на ноты, на мгновение действительно испугалась, когда перед ней что-то мелькнуло в мутном отражении пианино. Она разглядела над клавишами чьи-то глаза: их цвет отдалённо напоминал янтарь, но подросток сразу решила, что ничего хорошего это видение (или галлюцинация от волнения) ей не сулило. От глаз веяло некой издёвкой… И вот кончики пальцев предательски задёргались, в результате чего сбились ноты. Амелия прервала игру. Взрослые не на шутку встревожились:—?Амелия, милая, что случилось? —?первой задала вопрос Мэгги, поднявшись с дивана.—?Тебе стало нехорошо? —?подойдя к ней, Дороти, как и опекуны девочки, не увидели тех глаз в отражении. Зато в глазах самой Коттон читались страх и вина.—?Нет, нет! Всё в порядке, правда! —?заверила она. —?Мисс Форбс, пожалуйста, можно я начну сначала? Дядя, тёть, прошу, не уходите!—?Дорогая, ты что! Никуда мы не уйдём! —?принялся успокаивать Габриэль.Когда из прихожей раздался стук в дверь, все разом затихли. Дороти изогнула бровь от недопонимания: на вечер, кроме семейства Коттон, она больше никого не приглашала. Мэгги бросила на учительницу вопросительный взгляд и уж было хотела озвучить свой вопрос, но та словно прочла мысль и ответила:—?Никуда не уходите. Я сейчас,?— не найдя объяснений лучше, Форбс поспешила в прихожую. Открыв дверцу, она увидела перед собой на пороге того, кого видеть в данный момент девушке совсем не хотелось, но не показала своего недовольства. —?Ник?—?Дороти, вечер добрый,?— любезно поздоровался с ней мужчина Ник Мэнселл, которому чуть больше двадцати пяти лет, но уже преуспевший кардиолог в городской больнице Дерри, хотя до этого работал в Портленде (и жил там). —?Я немного поспешил?—?В каком смысле?—?В прямом, дорогая. Вчера мы ведь договаривались, что сегодня, когда я освобожусь от своей работы, мы вдвоём пойдём в ?Алладин?, потом заглянем ещё куда-нибудь. Неужто забыла? —?Ник зашёл в прихожую, закрыл за собой дверь, и к своему недовольству заметил в гостиной трёх людей. —?Ну, теперь всё ясно.—?Мистер Мэнселл, здравствуйте! —?приветливо произнёс Габриэль, поскольку недавно посещал кардиолога, а именно его. Хороший врач, умеющий объяснять про препараты, да и просто неплохой собеседник для мужской компании. —?Вы к Дороти? Тоже музыке обучаетесь?—?И вам здравствуйте, мистер Коттон. Да, к ней, но немного по другой причине,?— выдавил смешок Ник, сам того не ведая (или же проигнорировав), смутил хозяйку дома. —?Извините, что отвлёк вас от дел, но я должен заявить, что мы, я и Дороти, торопимся на вечерний сеанс. Каждая минута на счету… Ну, вы сами понимаете.—?Разумеется. Амелия, собирайся. Завтра я вызову мастера для нашего пианино, не переживай,?— Коттон перевёл взгляд на Дороти, будто не заметив в ней растерянность,?— Мисс Форбс, благодарю вас за гостеприимство, и весёлого вам времяпровождения! —?и направился к выходу из дома. Мэгги, произнеся почти то же самое, поспешила вслед за мужем.—?Амелия, извини, что так вышло,?— виновато произнесла Дороти, видя встревоженное лицо ученицы. —?Мы можем в следующий раз повторить.—?Мисс Форбс, не извиняйтесь. Напротив, спасибо. Хоть я не до конца сыграла, но родные всё же услышали. В следующую пятницу я могу к вам придти? —?слабо улыбнулась подросток.—?Я, если что, позвоню твоим опекунам в положенный день,?— чуть успокоилась девушка, однако некий страх в глазах подростка так и был, и молодой педагог не мог не задать вопрос. —?Амелия, с тобой точно всё хорошо? Просто…—?Дороти, девочка торопится! Давайте вы о своём позже будете разговаривать? —?хоть и слабо, но Форбс слышала в голосе Ника нотку раздражения.—?Да, он прав! Мне нужно идти! До встречи, мисс Форбс! —?и Амелия тут же побежала догонять своих родных, оставив учительницу наедине с малознакомым подростку человеком. Вскоре девочка вместе со своими родными уехала на старом Ford'е из Джексон-стрит.—?Ну вот! Я могу тебя подождать в машине, когда приведёшь себя в порядок. Хотя, ты и так выглядишь неплохо…—?Нет! —?раздался в его адрес холодный тон.—?То есть ?нет?? Дороти, ты что? —?в глазах мужчины читалось наигранное недоумение.—?Езжай хоть один, хоть с перво попавшейся женщиной, хоть со своей мамой… С кем хочешь! Не позволь пропасть билету зря. Ведь, поди, он стоил немалые гроши,?— заметив за окном, как кто-то подошёл к её почтовому ящику с коробкой и отдельным письмом, Дороти вышла из дома, чтобы забрать содержимое. Ник, возмутившись, последовал за Форбс, решив с ней говорить дальше:—?То есть, сегодня ты не можешь? Хорошо, мы завтра поедем. Завтра выходной, чёрт возьми! И я свободен, и…—?Так, давай рассуждать как взрослые люди? Ник, я давно заметила, что тебе не нравится моя работа на дом. Своими столь неожиданными планами ты нарушаешь мои планы, которые связаны с детьми. Ты прервал последние пять уроков игры на пианино, и мне приходилось всячески извиняться перед учениками и перед их родителями, родными, и опекунами, которые просто хотели послушать своих детей. Я терпела, терпела… И поняла, что хватит,?— выговорилась девушка, достав из ящика плоскую коробку, в которой обычно упаковывают духи или украшение, и конверт с печатью из Бангора.—?Да, Дороти, хватит! Ты всем уделяешь время! Всем, кроме… своей жизни! —?начал повышать тон Мэнселл, не стесняясь людей напрочь, хоть тут и особо нет никого. Разве что присутствовал клоун в серебряном костюме, что стоял на тротуаре напротив дома семьи Форбс, но пока на него было ноль внимания. Оно решило не вмешиваться в разговор (если так можно это назвать), поскольку от скандала страхом не веяло.—?Ты хотел сказать про себя? То есть, тебе можно работать, а мне нет? Что за эгоизм?! —?поняв, что беседа будет долгой, Дороти решила положить вещи обратно в ящик, закрыв железную дверцу.—?Дороти, я хотел, чтобы ты за меня вышла! Выйдя за меня, я хотел, чтобы ты бросила это своё дело и зажила как любая нормальная женщина! Ты лишь себя губишь, пойми!.. То мы видимся через раз, то ещё что-то… Разумеется, мне это не нравится! Особенно твоя возня…—?А можно я буду решать, как мне лучше жить? Я не нуждаюсь в опеке! Тем более, в такой… И что ты имеешь против тех детей?—?Пусть они записываются на занятия к другому учителю! Ты не единственный в Дерри музыкант, как и учитель тоже! Поверь, мы оба хорошо заживём!—?О, кажется, поняла в чём дело! Ты гуляй где хочешь, а меня решил дома удержать, чтобы я лишь тебя радовала, лелеяла и жалела, когда тебе вздумается! Никаких увлечений, никаких детей?— только потому, что они тебе мешают!—?Дороти… —?Ник, почувствовав присутствие, повернул голову и наконец-то заметил клоуна с, как ему показалось, ухмылкой на лице. Мужчина и без того рассерженный принялся кричать на него. —?Что ты встал как истукан? УБИРАЙСЯ!—?Ник, хватит! —?также обратив внимание на клоуна, Дороти стало стыдно за поведение. —?Мистер, прошу вас, извините его!..—?ВОТ КАК! А передо мной, значит, не хочешь извиниться? Святоша грёбаная! —?ещё больше возмутился Мэнселл и, увидев на шее девушки бусы с изумрудной брошью посередине, резко вцепился в украшение и дёрнул на себя. Дороти не успела глазом моргнуть, как вдруг нить оторвалась, все бусы высыпались на дорогу и покатились в разные стороны. Брошь звонко упала рядом с её туфлями.—?Ник, ты рехнулся?! —?выпалила Форбс и, опустившись на колени, принялась быстро собирать бусины, только вот пальцы не успевали их улавливать.—?Хочешь знать моё мнение? Это украшение меня всегда бесило! Вечно ты с ним как недотрога! —?мужчина, наблюдая за её действиями свысока, лишь спустя несколько секунд нагнулся к ней и пальцами обхватил её подбородок, смотря в голубые глаза, в которых виден отблеск злости,?— Да перестань ты уже возиться! Половина этих кругляшей упали в канализационные решётки! —?Ник решил чуть смягчить тон. —?Ну-ну, успокойся. Давай мы зайдём в дом, побеседуем, может даже…—?Я тебя уже достаточно наслушалась! —?убрав от себя его руку, Дороти подняла с земли изумрудную брошь и встала на ноги одновременно вместе с мужчиной. —?Пошёл вон!—?Это твоё официальное заявление? —?увидев кивок, Ник проявил сарказм,?— Что ж, горбись над своим пианино и дальше! Впредь больше не буду тебе мешать! —?и поспешил к своему автомобилю, уже не обращая внимание на клоуна и подступившие слёзы.—?Скатертью дорога! —?злобно прошептала Форбс и, вытерев глаза, чтобы лучше увидеть, как автомобиль тронулся с места, принялась собирать оставшиеся бусы. Спустя мгновенье к ней подошёл Пеннивайз, мысленно подумав о том, какой сюрприз уготовить этому Нику. Но для начала решил завязать разговор с более нужной ему особой. А жертва пусть подождёт своей участи.—?Недостача, мисс,?— заметила она перед собой чёрно-белые клоунские ботинки с красными помпонами на носах, и вскоре их обладатель сам нагнулся к русоволосой, подобрав с асфальта пару круглых камешков.—?Сама вижу! —?бросила Дороти и, взглянув на загримированное лицо с красной широкой улыбкой, почувствовала себя перед ним виноватой. —?Извините, я не хотела на вас кричать! Вообще, я редко повышаю голос… Просто…—?Не нужно ничего объяснять. Я сам всё видел. Не рвите душу,?— принялся успокаивать её клоун, положив пару бусин на её ладонь и сомкнув пальцы, которые наконец-то перестали трястись. Дороти вдруг сощурила глаза, пристально глядя на, как она подумала, мужчину в клоунском, серебряном костюме и рыжими волосами, торчащие по бокам головы. Страха этот образ не вызывал (как ни странно, такого результата для начала и добивалось Оно), скорее, некую странность. Но и заинтересованность:—?Я… Я где-то вас раньше могла видеть? Или это просто костюм похожий?—?Может быть, и могли,?— улыбнулся в ответ клоун и встал на ноги вместе с девушкой. —?Мисс Форбс. Дороти, верно?—?Вы… до сих пор помните? С ума сойти! Но ведь я тогда была совсем ребёнком! Как вы… —?запнулась от удивления она, отрывками вспоминая встречу, после которой утекло много воды: этот тёплый вечер в конце пятидесятых, шум цирка в шатре и возле него, а под конец это случайное знакомство. —?Ваше имя я не помню, простите.—?Не страшно. Роберт Боб Грей. Но известен как Пеннивайз, Танцующий клоун,?— торжественно представился он, пожав правую ладонь.—?Точно! Пеннивайз! —?радостно воскликнула Дороти, малу-помалу забыв про неприятный случай. —?Господи, это действительно вы? Но ведь в то время вы мне казались уж больно взрослым, как мой папа.—?Это всё из-за костюма. Ну и грима, разумеется. И то и это делало меня в год нашей встречи значительно старше.—?Надо же. Я, конечно, читала про цирки и театры, про всю эту работу… —?вдруг Дороти изогнула бровь,?— Погодите. А что вы здесь делаете? В костюме, посреди улицы? Если хотели тут встретить детей, то, боюсь, опоздали: одна моя ученица уже уехала. А здесь рядом никого нет. Кстати, действительно что-то никого нет,?— поёжилась Форбс, обняв свои замёрзшие плечи, хотя несколько минут назад воздух был тёплым. В спину, прикрытую лишь бледно-синей рабочей блузкой с короткими рукавами, ударил неожиданный поток ветра. А подняв глаза, она увидела на небе сгущающиеся тучи, которые заслонили солнце, и превратили лиловые оттенки неба в сонно-розовое пространство, которое совсем скоро потемнеет.—?Я кое-кого ждал. Видимо, меня обманули, или я что напутал. Однако, не будь такой путаницы, я бы не встретил вас.—??Всё, что ни делается?— всё к лучшему…??— процитировала Дороти, видя, что у собеседник по-прежнему ей улыбается. Ещё несколько минут назад ругалась с одним человеком, а сейчас говорит с другим. И рядом с ним девушка по каким-то причинам чувствовала себя спокойно. Даже как-то слишком. Нет, прочь волнения. —?Обращайтесь ко мне на Ты, мистер Грей.—?Тогда и ко мне тоже на Ты, мисс Форбс,?— издал под конец смешок Роберт, заметив, как первая дождевая капля упала на изумрудную брошь хозяйки. Следующая упала на связку колокольчиков, охватывающие его правое запястье.—?Вы… Ты далеко живёшь? —?заинтересовалась она из-за своего беспокойства.—?На Нейболт-стрит, почти в самом углу,?— про свой адрес жительства Грей решил не врать.—?От Джексона до Нейболт несколько миль. Пока дотопаешь, промокнешь насквозь, уж тем более в такой… одежде. Так и до болезней недалеко. Роберт. Или Пеннивайз. Как лучше обращаться?—?Я на то, и на это окликаюсь. Ведь так интересней.—?И запутанней, но да?— интересней. Роберт, я понимаю, что это странно: вроде, встретились несколько минут назад, хотя мы прежде были знакомы, пусть и не очень хорошо. Но пока не закончится дождь, ты погостишь у меня? Просто… Учеников нет, дел тоже. А оставаться одной, тем более после того инцидента с Ником, я не хочу. Если откажешь, я пойму, правда…—?У меня тоже нет никаких планов. Так что я с удовольствием приму твоё приглашение.—?Рада это слышать. Но лучше поторопиться. Дверь в мой дом не заперта,?— открыв почтовый ящик, откуда забрала всё присланное ей содержимое, Дороти вместе с Робертом быстро зашагала ко входу. Вовремя войдя в прихожую, в Дерри тотчас начал лить холодный дождь, который постепенно набирал темп, создавая шум.—?Неплохо тут всё обустроено. Чисто, аккуратно. Сразу видно, дом попал в руки хорошей хозяйки,?— решил бросить комплимент Пеннивайз, несмотря на то, что посещал этот дом тайком (и нет) несколько раз. Но, как ни странно, Оно было довольно здешней обстановкой.—?Благодарю. Проходи дальше. Осматривайся, пока буду возиться, ходить туда-сюда. Кстати, ты предпочитаешь чай или кофе?—?Кофе. Обычный чёрный кофе. Можно и без сахара.—?Хорошо. А что насчёт грима? Не возникнет там каких-то последствий и всё в таком плане?—?Об этом не беспокойся,?— заверил Роберт, и хозяйка, убедившись в правоте его слов, для начала направилась к себе в комнату, чтобы положить посылку с письмом и разобранное украшение, с которым придётся ещё повозиться. А положив всё это на свой стол, она спустилась вниз на кухню, где начала готовить. Пеннивайз даром времени не терял, медленно идя по гостиному залу, как по своему собственному (в каком-то смысле, так и есть).Здешняя техника, как и светлый интерьер в стиле неоклассика, который не нуждается в поправке и ремонте, у существа не вызывали интереса. А вот тряпочная кукла с повязкой на глазах, что сидела на правом подлокотнике одного кресла, сразу привлекла к себе внимание. Вышитая улыбка выглядела для людей добродушной. А вот для Пеннивайза она показалась издёвочной. Хотя, действительно?— кукла смотрела на него так, будто говорила: ?Как я тебя не рада видеть!?. Иона в плане юмора и своей остроты была куда интересней, чем старая рухлядь её опекун и в каком-то смысле родитель Матурин. Но поведение у куклы детское. Да и сама Иона по сути ребёнок, который как Питер Пэн никогда не взрослеет. Что ещё ждать от игрушки? Что ещё ждать от игрушки, которую старый дурень тогда ещё увёл к себе, как собака свою кость, и поделился с ней своей частичкой силы??Кукла Ион… Дейзи приветствует Пожирателя Миров!??— донёсся в его адрес фантомный, совсем девичий голос, на что клоун лишь изогнул бровь.—?Дейзи… За двести с лишним лет, смотрю, у тебя разум совсем далеко поехал. Почаще бы повязку снимала и выходила из своей тряпичной шкуры. При отсутствии Дороти можно же… —?Пеннивайз старался говорить достаточно тихо, приблизившись лицом к зашитой-перешитой башки. Но лишал себя возможности вдоволь над ней поиздеваться; совсем не так, как над простым ребёнком.?А я и выхожу из своей шкуры, когда никого нет дома. Кто бы порядок ещё поддерживал? Ты что ли?! Представляю Пожирателя с веником в руке и в фартуке поверх этой клоунской тряпки. Вот потеха!..??— девичий голос после сказанного залился смехом, и Оно едва слышно рыкнуло.—?Ну-ну. Так и ты тоже устраивала потехи. Специально отгораживала от Дороти всех земных мужчин, чтобы она ни с кем не могла завести семью. Все эти твои фокусы с ненавистью… Вот уж не думал, что ты так ради меня стараться будешь.?Разумеется, ради тебя… Чтоб ты быстрее убрался из этой Земли! А что касается Дороти и её кавалеров? Сами такие попадались?— особо даже стараться не пришлось. Ну, почти не пришлось… Если Дороти умрёт из-за этих огней, не успев вынести плод, пожалеешь, что вообще существуешь!?—?Брось свои угрозы! Мала ещё, чтобы взрослыми потыкать, тряпка!?Эх, поскорее бы увидеться со своей новой сестричкой…??— Иона будто проигнорировала его оскорбления, поддавшись мечтаниям.—?Сестричка? То есть, моё будущее чадо?— девочка? Почему??Мальчишки кукол не любят, а только Куколок. Да и с сестрёнками мне легче находить общий язык. Собственно говоря, и тебе тоже. Дороти Форбс?— не первый же человек, с кем ты так любезничаешь, однако с ней ты не в том характере. То есть, ты к ней обращаешься не как к коллеге, или это мне может только казаться. А коллег в истории было достаточно. Например Маргарет Форбс, она же Арлета?— кузина, что спаслась из ?Чёрного Пятна?, Долорес Анна?— их бабушка, что участвовала с тобой в перестрелке банды Брэдли, едва не сделав своих чад сиротами… Я могу долго перечислять. По крайней мере, до той поры, пока Дороти не закончит с готовкой…?—?Хороший агрумент, правдивый. Да и Дороти весьма любезная особа, по сравнению с её родственниками и предками. Обычно, таких людей как она я ломаю?— физически и психологически, если на то необходимость… Ну, раз уж я на полпути к этой авантюре, в которой возьму на себя роль второго родителя, то есть роль Отца, могу я тебя кое о чём спросить, пока не приступил к ?делению? огней??В кои-то веки Оно что-то дельное спрашивает!.. Ладно, слушаю…?—?Как мне назвать моё… наше с Дороти будущее чадо? Чтобы без затянутости, сложности и глупости! —?сев на кресло от усталости, Пеннивайз положил руку на свободный подлокотник и скрестил ноги в ожидании ответа.?Хм… Лорин. Ласковей будет звучать Лори. Знаешь птичку Лори? Это разноцветная древесная птичка.* Поскольку твоя кличка?— это ?Крохобор?**, то девочка будет птичкой. В хорошем смысле…?—?Птицы, значит. Хм, во всяких там людских культурах птицы ассоциируется чаще всего со свободой. А учитывая мою ситуацию, то… подходит. Птичка Лори. Лори… Звучит интересно,?— после раздумий вслух, Оно пребыло в довольном расположении духа. А когда Иона наконец-то замолчала, хорошего настроения теперь нет конца.—?Надеюсь, я не заставила долго ждать? —?пройдя в гостиную, Дороти поставила подставку с двумя белыми чашками на столик и села на диван, осторожно взяв свой приготовленный напиток.—?Ничуть,?— Роберт, встав за своим кофе, решил сменить место, а именно сесть рядом с молодой хозяйкой. Девушка чуть смутилась, но ничего по этому поводу говорить не стала, чтобы не обидеть гостя. Оно неуверенно сделало первый глоток: язык неприятно обжёгся, внутри всё заполнилось жаром. Возникла горькость, однако постепенно проявлялось неплохое послевкусие, сравнимое со слабой ноткой страха; не привлекательное, но вполне терпимое. —?Благодарю за угощение.—?Рада, что смогла угодить,?— подув в свой кофе и слегка глотнув, Дороти поставила чашку и бросила вопросительный взгляд на гостя. Не нужно было иметь нечеловеческое чутьё, чтобы понять, что девушка заготовила для тебя вопросы. В целом, поговорить с ней не составляло никаких трудностей. Да и мёртвые огни, хоть и жаждят ?деления? и чего-то нового, готовы ещё потерпеть.—?Выходит, ты музыкант,?— начал говорить Пеннивайз, украдкой взглянув на винтажное, но ничем не испорченное пианино, что стояло к стене. —?Что чаще играешь?—?Ну, в основном классическую музыку. Хотя в школе, особенно по субботам, играю религиозную. Какие бы жанры мне не попадались, мне просто нравится играть. А ты что делаешь, когда в таком образе? Смеёшься? Жонглируешь? —?продолжала проявлять своё женское любопытство Форбс, но без насмешки.—?Не только,?— дал неоднозначный ответ Грей, сделав второй глоток, который по сравнению с первым оказался не до такой степени горячим.—?Говоришь загадками, значит. Интересный ход,?— тихо восхитилась Дороти.—?Просто по привычке,?— улыбнулся Пеннивайз, громко поставив опустошённую чашку. —?Можно тебя кое о чём попросить, как обычно просят друзья? А в нашей состоявшейся дружбе я не смею сомневаться.—?Дружба?— это, конечно, прекрасно. Даже немного волнительно. Но я тебя внимательно слушаю.—?Можешь сыграть на пианино что-нибудь весёлое? Мне столько не хочется послушать, а сколько просто увидеть тебя за этим инструментом.—?Сыграю. Но при одном условии,?— после недолгого молчания девушка добавила. —?Покажешь парочку своих цирковых представлений. Чисто ради интереса. Как в целях творческой науки.—?Хм. Договорились… —?игриво бросил Роберт.***Время около десяти, но учитываю здешнюю темноту, смело можно представить, что уже за полночь. Дождь всё ещё шёл, будто кто-то специально хотел залить Дерри и увязать местных в грязь. По-прежнему снаружи возле каждого дома звучал создаваемым дождём шум: стук капель об окна и черепицы крыш, шелест мокрой листвы и журчанье ручьёв, стекающих в канализационные решётки.Оно продолжало гостить в доме Дороти, уж точно не спешило уходить о той, с кем проводить время оказалось не так уж и противно, учитывая данные обстоятельства. Конечно, ливень для него не был помехой: стоит воспользоваться телепортацией, и ты уже в своей родной обители. Но дело осталось незаконченным. А уйти?— означало вызвать в себе боль из-за того, что мёртвые огни не получили желаемого в обещанный срок. Конечно, это не разумные материи. Они?— это и есть Пожиратель Миров: все его цели, желания, потребности. Только Оно медлило. А почему? Ответ пока не подобрался…Дороти, несмотря на позднее время и усталость, всё ещё была на ногах, и присутствие гостя её нисколько не раздражало. А даже наоборот?— становилось спокойней, тем более в такую погоду, хотя девушка грозы и темноты не боялась. Роберт Грей со своим цирковым-актёрским образом Пеннивайза как и раньше, так и сейчас заинтересовал её, вот только сам интерес был уже не в детском характере. Дороти видела в нём друга, надёжного друга, пусть и со своими загадками. Возможно, видела в нём и хорошего отца, с таким-то характером сомнений нет. Но когда вечером они после музыкальной партии и демонстрации пару цирковых фокусов ещё немного беседовали, выяснилось, что Роберт такой же одинокий, как и она. И Грей намекнул, что Дороти ему запомнилась куда сильнее, чем оглашённые им пустые девицы (которых нет).Сейчас девушка, после того как помогла Роберту обустроиться в гостиной для ночёвки (хоть и до конца не понимала, как в таком костюме можно спать, но Грей опять же уверял, что ничего страшного), поспешила в свою комнату, где на её столе ждали вещи. Первым делом она раскрыла коробку, в которой лежали женские духи из Бангорского магазина парфюмерии, да и сам сосуд выглядел интересно, будто колба с каким-то зельем для приворота. Пару раз брызнув, Дороти почувствовала приятный аромат?— цветочный, не резкий, без всяких там пряностей. В коробке была записка от мистера Дэнсона, от заботливого дяди Дороти и Джо по материнской линии:?Совсем скоро я отпущу старшую малышку Джо на отпуск. К пятнадцатому числу она приедет в Дерри. Так что жди и не скучай, дорогая…?Полученное маленькое письмо заставило Дороти расплыться в улыбке. Аккуратно поставив колбу на стол, девушка приступила к следующему письму, адресованному ей из Сиротского приюта Бангора. Двумя неделями ранее Дороти там была, когда собирала все необходимые документы и давала показания на становление материнства, и там ей обещали прислать ответ. Едва трясучими пальцами Форбс раскрыла конверт, развернула документальный лист и принялась молча изучать письмо. Но чем дальше она его читала, тем сильнее менялось её лицо: улыбка постепенно пропадала, а на глазах начали наворачиваться слёзы.—?Я не… Как же так? Все мои документы были ведь положительными! Почему отказ? —?спрашивает себя Дороти, через раз всхлипывая. Но лишь прикрыла холодными ладонями свой рот, а тело стало периодически дрожать. С ужасом она понимала, что тот шанс на создание семьи даже пусть без второго родителя превратился в прах. Можно, конечно, ещё раз подать документы, только в другой приют, только вот и так откажут. Кто-то прям очень не хотел, чтобы хоть один замысел Дороти был осуществлён. Нет, не хотел. Не хотели, и не хотят.—?Дороти… —?послышался обеспокоенный голос Роберта, что вошёл в комнату и застал девушку в таком состоянии. Оно не сомневалось, что это задуманная последняя шутка Ионы довела Форбс до слёз.—?П-прости. Я не хот-тела тебя буд-д-дить. Я не… —?язык заплетался. А когда Грей подошёл к ней чуть ли не вплотную, Дороти сильно встревожилась, и неровное дыхание стало тому подтверждением.—?Тише. Тише, моя милая,?— чувствуя исходящее от неё отчаяние, Пеннивайз легонько прижал девушку к себе, обвив руками её дрожащие плечи и спину, ощущая при этом, как внутри него всё накипает. Но выглядел он достаточно умиротворённым. —?Вы заботились об Оно. Оно позаботится о тебе. Так заведено в Дерри…—?Я не… не понимаю, о чём ты… —?шепчет в недоумении Дороти, не видя его глаз, а лишь клочок серебряного костюма под воротником.—?О, не волнуйся. Я расскажу, что да как,?— клоун продолжал поглаживать её, утешая. —?С вашим приходом на мою обитель я наконец-то проснулся. С вашим приходом я познал многие открытия, ваши людские достоинства и недостатки, эмоции и чувства. Прекрасным из всех для меня оказался страх, как для вас, людей, хороший десерт или сладкий нектар.—?Что? О чём ты?.. Причём здесь напиток?..—?Я пожалел вас: каждого и каждую Форбс, одну кровь за другой. Вначале именно вы приводили ко мне все эти обтянутых плотью людей. А постепенно наши правила менялись, и из раба и властителя мы стали соучастниками. Коллегами, компаньонами, друзьями?— как хочешь можешь называть,?— голос Роберта постепенно менялся, становился хриплым, и Дороти к своему ужасу заметила на своём плече когтистую руку, что с треском порвала белую перчатку. Испугавшись, девушка решила отстраниться, однако Пеннивайз обхватил её мёртвой хваткой.—?…Пусти… ОТПУСТИ! —?начала кричать она, полностью осознав всю его личность, которая не была похожей на человеческую. Дороти начала метаться в разные стороны, но всё тщетно.—?Не могу. Я ещё не выполнил то, что нам обоим нужно! —?голос стал громче, а хватка сильней и болезненней. Видя, как та отчаянно пытается вырваться, Пеннивайз без колебаний прижал Дороти к стене и заставил смотреть её на себя. —?Если не будешь сопротивляться, обещаю, больно не будет. Почти…—?Нет! Убирайся! УБИРАЙСЯ! —?билась в истерике Форбс, почувствовав, как его руки, холодные и пропитанные каким-то мерзким запахом, обхватили её скулы, будто тот хочет против её воли… открыть рот. Она уже принялась наступать пятками по его ногам, но лишь ощущала под собой эти дурацкие помпоны на ботинках. Серо-голубые глаза вдруг блеснули от слёз. —?Прошу, не нужно! Отпусти!—?Отпущу, милая. Только пообещай никому, ничего не говорить про меня. Особенно своей сестрёнке. Натура её скрытая, но жестокая!—?Неправда! Джоди с недостатками, но хорошая! Она очень хор… —?в страхе протараторила Дороти, заметив на загримированном лице лишь раздражение после сказанного и давась собственными слезами. —?Ладно, я обещаю! Я ничего ей не скажу! Ни одной живой душе!—?Вот и славно! Назови нашего дитя Лори…—?Ч-что?! Какого дитя?! —?Дороти, пребывая уже в полном замешательстве, не получила ответов на последние вопросы.И вскоре перестала кричать, когда на её глазах начала образовываться пасть с рядами сотней острых как бритва зубов и стекающими струями слюней с них. В тёмном конце Форбс, оказавшись парализованной, разглядела свет; четыре световых шара, которые кричали то ли о помощи, то ли о жажде. И один огонь, ?отделившись? от трёх липких подобно клетке, медленно приближался к её открытой ротовой полости, что готова его проглотить.Последовали женские крики от возникшей жгучей боли, что охватила всё тело: казалось, что внутри начали ломаться кости и лопаться сосуды. Серо-голубые глаза бесконтрольно наполнились горячими слезами. Девушка билась в судорогах, чувствуя во рту привкус своей крови и что-то ещё непонятного для неё, что-то смешанное. Оно, в первый раз за эту вечность, пребывало в похожем состоянии, и тут уже не один облик не сможет скрыть истинные ощущения и эмоции. ?Деление? закончилось. Жертва не подвела: её разум оказался вне пределах мёртвых огней?— она в безопасности. И часть жестокой материи теперь в её чреве, что готова ждать момента рождения.Организм обоих стремительно ослабел, в результате чего Пеннивайз убрал руки и сел на колени, а Дороти скатилась по стене и глухо упала на пол, рвано дыша. Клоун прокашлял несколько раз, разбрызгивая слюни и вытирая кровь с подбородка. В бессилии лёг рядом, протягивая пальцы к женской, наполненной теплом щеке. Нескоро она оклемается. В прочем, и Оно тоже.—?Дороти,?— прохрипел Пеннивайз, полуоткрытыми глазами глядя на Форбс. Дороти кое-как смогла увидеть его загримированное лицо, но не было сил на гнев и возражений. Слова по-прежнему застревали в её сожжённом горле. Пеннивайз чуть подполз к ней, положил правую руку на её плечо и медленно начал поглаживать, плавно опускаясь к животу. Дороти едва вздрогнула от прикосновения, но лишь кашлянула в ответ, и остаток крови вылился из её рта.—?Л… Лор… Лори,?— выдавила из себя она.—?Именно. Лори. Наше…***—?…дитя,?— тихо произнёс вслух Пеннивайз, оказавшись в коридоре второго этажа дома на Нейболт-стрит, не зная, кому он это сказал и зачем. Покойную Дороти он вновь заставил летать внизу вместе с остальными, потому решил вернуться. Лори утром наверняка заглянет к нему спальню.Но сейчас, осторожно открыв дверь и пройдя в её комнату, Роберт тихими шажками подошёл к своей спящей малышке четырнадцати лет. Она пребывала в глубоком сне. А вот одеяло почти что сползло с неё, отчего Лори иногда дрожала. Пеннивайз снова накрыл её до уровня плеч и, потрепав по голове со взлохмаченными рыжими волосами, неспеша отправился к себе…