Кофейные прелести (1/1)
И снова возвращаемся к первой гостиной?— к гостиной с камином, в котором языки пламени ещё горят и создают треск на новых дровах. За зашторенными окнами дождь утрачивал свою небывалую силу, постепенно становясь тише. Грома не было, всплеск молний так же не происходил. Лори не сомневалась в том, что ливень развёл во всём в Дерри грязь. А ведь столько на него уготованных планов, и самый движущий из всех перечисленных?— прогулка. Да не просто прогулка по городу, а прогулка с отцом, поскольку девушка не горела желанием бродить в одиночку, зная о последних ситуациях. Ещё и потому, что она, как любой ребёнок, будь он старше или младше, хочет провести с единственным родителем больше времени. Или проба мороженого, или просмотр фильма в театре, или зрительство на работу Роберта Грея?— без разницы, ведь с ним в любом случае интересно. В Бангор, где жизнь текла однообразно, к тёте и её книжному магазину, к школе, где нет друзей?— возвращаться не хотелось, и не было смысла. Она уверена, что отец не позволит ей туда уехать, ведь большинство аргументов на его стороне. Опять скачок мыслей; от хороших к не очень. Лори, помотав головой, вернулась к первым планам, которые были больше по нраву.По сути, для неё задуманная прогулка?— это повторное знакомство с городом Дерри, в котором родилась зимой четырнадцать лет назад, и о котором едва не забыла. Прогулка, где предстояло вспомнить последние фрагменты из своего прошлого: они вызовут либо смех, либо слёзы. Чтобы не вызвало, Лори не отступит?— не вернётся домой до той поры, пока такой момент не сочтётся необходимым. Или до установленного в городе комендантского часа. Да, планы в юной голове выглядели грандиозными, будто замыслы изобретателя, готового к открытиям мирового масштаба.Но пока что планам только и оставалось выглядеть как планы. Сейчас у Лори хирургическая операция над тряпичным человеком, которому кто-то так бессердечно оторвал левую руку. К счастью, данная рана не выглядела неизлечимой: эту руку, несмотря на старость материала, оторвали впервые, так что зашить обратно не было проблем. И хоть здешнее освещение оставляло желать лучшего, иголкой девушка попадала куда надо. Ещё чуть-чуть и её старая игрушка станет пригодной для игр. Да только вот подросток вряд ли с ней будет играть. Но спать?— точно. Иона станет охранником её снов. Совсем как в давние, добрые времена.Роберт Грей, сидя на кресле с раскрытой газетой ?Дерри ньюс?, где одна заголовка ужасней другой (откуда он вычитал одаренные ему от жителей клички, вроде Психопат, Похититель и тому подобное), украдкой поглядывал на свою дочь, на её деловой и сосредоточенный вид. От опеки Джо всё же что-то хорошее и досталось его чаду: самостоятельна, усердна и терпелива. Хотя, нет?— терпение Лори унаследовала от матери. А Дороти, насколько Оно её знало, отличалась стойкостью и своей особенной кротостью. И сейчас, смотря на девушку, Роберт сам того нехотя видел схожести между девчонкой и её мамой. Цвет глаз хоть и золотая охра, но форма их как у Дороти. И губы почти такие же, как у неё: нет такой пухлости (хотя девочке стоит напомнить, что кусать губы также нехорошо, как грызть ногти). А рыжие волосы, радужка глаз и бледность кожи?— это лишь результат мёртвых огней Оно.Однако Дороти сейчас так и вертится в его голове, где и без того мыслей навалом. Вспоминать покойников, как Оно себе говорило, свойственно лишь простым людям: они верят, что души умерших живут в их сердцах и всё в такое прочее, что смахивает на мистику. В общем, людской бред. Так почему мысли о ней прицепились словно репей? Из-за того, что Оно просто нашло биологические сходства? Или из-за того, что её не хватает? Тоска? Оно на подобное не жаловалось. Случай с Лори, конечно, вызывал тоску (в чём Оно ещё не до конца уверено), но это тоска родительская. А не дружеская. Или нет…Нахмурившись сразу от одной противной мысли о Форбс-старшей, Роберт с шелестом бумаги закрыл газету, отбросил на столик и выдавил из себя усталый вздох. Приложил ладонь ко лбу. После решил помассировать виски, чувствуя неестественное для Оно недомогание в голове. ?Неужто давление упало? Да, упало… Для мужчинам, которым за сорок, такой скачок из-за погодных условий?— не редкость… Да будь проклята эта человечья шкура с её изъянами!?—?Пап, с тобой всё хорошо? —?обеспокоенно спросила его Лори, на минутку остановив ?лечебную? для куклы операцию.—?Всего лишь головная боль, милая. Ничего серьёзного. Просто… забыл сегодня выпить кофе.—?Дай угадаю. Кофейная привычка? Неужели она у многих взрослых? —?изогнула бровь девушка.—?Взрослые много работают, Лори. А они без кофе как без подзарядки. Отсюда и привычка.—?Да знаю я, можешь не объяснять. Просто тут дело вкуса: я не очень его люблю.—?А ты не пробовала в него что-то добавлять? Ну там, крем или эти… такие белые, сладкие штуки? Название у них очень интересное. Так и не могу запомнить,?— вопрос Роберта прозвучал неуверенно.—?Зефирки маршмеллоу? —?уточнила она.—?Да, они! —?кивнул Грей. —?Пробовала их в кофе добавлять?—?Если честно, нет. Да и зефирки такие не ела ни разу.—?Ничего страшного. Если хочешь, могу приготовить. Кофе горьким не будет.—?Звучит заманчиво. Но как же твоя голова?..—?Пока буду готовить, боль пройдёт. Так что, милая, не беспокойся. Ты пока посиди тут и жди,?— поднявшись с мебели, Роберт поспешно удалился из гостиной и оставив дочь наедине с не до конца ?долеченной? куклой. Просидев несколько секунд без движения, Лори вернулась к шитью, до окончания которой осталось ещё несколько нитевых петлей.При свете огня Иона на её глазах выглядела как антиквариат. Материал, из которого изготовлено тело куклы не пойми когда, и не пойми кем, был наощупь чуть шершавым. Коричневые шерстяные нитки, что служили волосами, спутанные и немного колючие. Сиреневое платье, что странно, выглядело чистым, но помятым. Лори беспокоило отсутствие повязки для глаз. Ещё больше тревожило отсутствие самой куклы, будто кто-то нарочно выкинул игрушку из её жизни так давно. Постаралась тётя? В этом девушка не сомневалась: Джоди приложила все усилия, чтобы избавиться от всего, что касалось Дерри и детства её племянницы.Но сейчас, глядя на Иону, на её вышитую улыбку, внутри подростка пробуждалось чувство ностальгии, отдающееся приятным для сердца теплом. А когда совершила последний узел, означающий конец проделанной успешной операции, Лори чуть было не принялась радостно кричать. Освободив иголку от оставшейся нитки, воткнула её в специальную подушечку. Размером с пальца катушку чёрной нитки положила в специальную небольшую коробку, где в ряд лежали такие же катушки, только с нитками других цветов. И девушка принялась глядеть на плод своих стараний.—?Нитки не торчат. Дырок на теле и одежде нет. Глаза, нос на месте. Почти как новенькая,?— довольно улыбнулась Лори и, вспомнив о шёпоте куклы, решила проверить так ли это. —?Не знаю, помнишь ли ты меня? Ведь столько лет миновало. Интересно, где ты была? Путешествовала? Тебя таскали коты? Или к машинам прилепляли? Ой, прости. Я надеюсь, что с тобой этого не было. Пусть лучше будет чаепитие и пышки. Поди, какая-нибудь девочка была от тебя в восторге, заботилась… Ну, что скажешь?Ответа не последовало: ни голоса, ни шёпота. Ничегошеньки. Нарушил тишину лишь треск костра. А спустя несколько минут за пределами гостиной раздались шаги, ставшие для девушки знакомыми и родными.—?Не шепчешь. Стало быть, говоришь ты только с детьми младше. Ну и ладно,?— Лори почти что не расстроилась, усадив куклу на подлокотник кресла так, чтобы та не свалилась.Вскоре в зал прошёл Роберт, держа в правой руке белый бокал с горячим кофе, поверх которого плавают зефирки маршмеллоу. Их запах из расстояния ударил в ноздри девчушки. Пряный, сладкий?— как леденец или корица.—?Ты, смотрю, уже закончила,?— Грей мельком взглянул на куклу, поставив бокал на столик.—?Дело пустяковое,?— осторожно взяв напиток, девушка села на канапе, углубившись спиной в его мягкий материал. —?Спасибо. Очень приятно пахнет.—?Не за что, милая. Пей. И ешь,?— заботливо погладив ладонью по макушке, Роберт снова удалился из гостиной, но девушка решила не спрашивать его, зная, что он ушёл за своим кофе.Лори немного волновалась, потому не спешила с трапезой. Вдруг, разочаруется во вкусе? И тем самым обидит отца, который так старался? Но другой голос разума, принадлежащий подростку, говорил, что её страх напрасен. Глупость из всех возможных глупостей.Вздохнув для облегчения, Лори решила попробовать зефирки или хотя бы одну из них. Поймав ложкой, почти расплавленный белый десерт отправился в рот, где он сразу прилип к языку. Вкус был сладким?— не приторным. И не такой, как вкус обычного зефира. Но сладкое во рту постепенно сменялось на что-то такое, будто это не десерт, а… жидкий метал. Девушка в испуге быстро проглотила маршмеллоу, почувствовав в горле жар.—?Ой! Чёрт! Дешёвые карамельки и то вкусней! Но мне говорили, точнее я слышала, что зефирки сладкие. Или папа сахара не добавил? Или просто зефирки такие попались? Ладно, попьём кофе. Половину,?— Лори бросила на напиток сомнительный взгляд. Образовавшаяся от маршмеллоу пенка из белого перекрашивалась в бурый. —?Неужто кофе начал остывать? Как-то быстро.?Такое чувство, будто кофе на меня со дна бокала смотрит! Или с этих зефирок… А если я нагнусь, он в меня плюнет??И всё же, несмотря волнение и странное возникшее послевкусие, Лори рискнула сделала несколько глотков. Горячее, на удивление сладкое, хотя подростку кофе всегда казался горьким до чёртиков. Но случайно увидев на дне бокала своё искажённое отражение, где вместо глаз были лишь пустые глазницы, подросток отпрянула и уронила напиток на себя. Всё содержимое, белое, тёмное и убийственно горячее, вылилось в основном на верхнюю одежду?— от сиреневого джемпера осталось лишь название этого цвета. Канапе и джинсы, что странно, не пострадали. Однако это ни чуть не успокаивало.—?Твою мать! КИПЯТОК! Дрянь! —?заскрипела зубами Лори, быстро стуча пальцами по мягкому подлокотнику и стараясь не кричать, чтобы не вызвать панику.Кое-как привстав с мебели, бокал скатился по её ногам и глухо упал возле ножки столика, но не разбился. Зефирки как репей прилипли к джемперу, а кофейное пятно увеличилось, расплывшись по всей области живота. Девушка больше испытывала стыд, чем боль: вечно какое-либо простое дело не обходиться без проблем. А учитывая тот факт, что находишься в доме отца, впервые за столько лет, чувство стыда только усиливалось. Ну и, разумеется, покраснела.—?Слава Богу, что под этим джемпером у меня ещё майка. Ещё лучше, что лямки толстые… —?схватившись за сухой подол, Лори потянула вверх осторожно, чтобы горячее пятно не коснулось лица и волос. Спустя мгновенье девушке удалось освободиться из джемпера, вывернув его наизнанку, чтобы пятно выглядело бледнее. На чёрной майке кофейные следы есть, но если не светить, то они почти что незаметны. Через ткань в области живота по-прежнему чувствовалось тепло из-за этого напитка. Ощущение приятное и в тот же момент не очень. Девушка быстро подняла опустошённый бокал с пола, поставив на кофейный столик. А испачканный джемпер решила отнести в ванную. Но в зал быстро зашёл Роберт, с которым подросток чуть не столкнулась, вовремя затормозив.—?Милая, что-то случилось? —?бросил обеспокоенный вопрос Грей.—?Я пролила твоё кофе, извини,?— протараторила Лори, опустив виноватое лицо. —?Я всё уберу, только не…—?Милая, брось. Из-за такой ерунды я не злюсь. Ты хоть сама в порядке?—?Да, в полном. Я пойду брошу это и вернусь…—?Так, погоди. Это что у тебя на правом плече? И на левом? —?Роберт заметно нахмурился, и до девушки сразу не дошло о чём речь, пока пальцы мужчины не коснулись обеих мест, где глубокие, но давно сросшиеся царапины, которые выглядели по разному, отдались слабой болью. Подросток тут же шикнула.—?Старые шрамы. Порезалась, когда налетела на доски. Упала с велосипеда. Ну, это давно уже было,?— нехотя ответила Лори.—?И долго ты лечилась?—?Ну, неделю и ещё два-три дня лежала в палате. У меня ещё несколько таких следов накопилось, только в других областях, и по другим причинам. Показывать и рассказывать не буду, извини!—?Твоё право, Лори. Но всё, что я хочу, это только то, чтобы ты была осторожной. А то так скоро и лицо своё украсишь.—?Знаю-знаю,?— бросила она, ненадолго покинув гостиный зал.?Ох, не оценила моя девочка горячую, артериальную кровь с глазами… Плохо, что мёртвые огни не могут забрать шрамы, которые появились на её теле ещё до пробуждения космической материи. Своими стараниями Лори скоро и меня догонит. А это единственное, в чём не хотелось иметь такие схожести…??— мелькнуло в голове Оно, страдавшей от людской боли.***Спустя минувшие часы и нескольких обыденных событий город погрузился в весеннюю, бездождливую на сей раз тьму, где ещё мелькали блики уличных фонарей, свет из окон и фар автомобилей. Кендускиг, его берег и половину Пустоши охватил лёгкий туман, спрятав канализационные тоннели и ближайшие колодцы. Введённый недавно комендантский час пока что работал?— за эти двое суток никто из людей, в особенности детей, не пропал бесследно, и в полицейский участок также не поступали новые заявления. Но это только пока. Затишье здесь долгим не бывает.Когда Лори наконец-то заснула, хотя перед сном успела с отцом ещё немного поболтать о прошлом, Оно приняло своё любимое обличие клоуна и решило какой-то промежуток времени провести под городом, спустившись по колодцу, расположенном в подвале дома на Нейболт-стрит. И спустя проделанных шагов оказался в своём любимом месте, где находился старый цирковой фургон и гора прочего хлама, над которыми по часовой стрелки и против летали дети, подростки и несколько взрослых. Со всех них капля за каплей текла кровь: падала вниз или же оставалась в невесомости.Среди них Пеннивайз быстро нашёл знакомую и нужную на данный момент ему фигуру: единственная личность, с которой не капала кровь. Единственная личность, которая погибла не от когтистых лап Оно. Единственная личность, чьей смерти всё же не хотелось, хоть она и была ей к лицу.Вытянув одну руку, клоун вцепился в бледное запястье и потянул её на себя. Выбравшись из невесомости, тело женщины начало падать, но Пеннивайз успел её поймать у самой земли с лужей. Подойдя к порогу циркового фургона, Оно село на высокую ступень, а покойницу аккуратно усадил на своих коленях, чтобы та не свалилась. Одной рукой обхватил её плечо, другой стал ласково поглаживать по бледной, холодной щеке, где нет румянца. Тело, которое должно было за такой срок разложиться, не подверглось такому. Кожа, кости?— всё было на месте. Не пахло трупным ароматом, и всё же признаков жизни давно нет. Веки сомкнуты в долгом, мёртвом сне.Скромненькая одежда на ней со дня похорон: бледно-синяя блузка на пуговицах с рукавами до локтей, чёрная юбка размера миди с завышенной талией, туфли на не высоком каблуке, и какая-то круглая позолоченная побрякушка украшала её шею. Русые средней длины волосы, которые дальше не росли, были собраны в пучок.—?Она вернулась, Дороти. Наша девочка наконец-то дома. Я порадовался за нас обоих,?— шепчет Пеннивайз своей подруге, которую семь лет назад взял к себе спустя несколько дней после похорон, не позволив ей быть погребённой под землёй в деревянном ящике. Пропажи, разумеется, никто не заметил, поскольку ночью в кладбище ?Гора надежды? никого не было, кроме парочки воронов и бесконечного времени. Пришлось, конечно, попотеть, приводя всё потом в первозданный вид. Но это того стоило. Дороти с ним, в каком-то плане в безопасности. Знаешь, что она никогда, никуда не уйдёт. Плюс ко всему, она хороший слушатель.Разве что Лору жалко: делилась своими слезами скорби с пустотой, не зная этого. Пеннивайз нахмурился:—?И как же мне рассказать ей про тебя? Конечно, она после маков ко всему свыкнется, и тогда уж точно не разрыдается. И всё же, Дороти, как? Я задумался: или ты действительно мертва, или ты, как не хуже меня, впала в спячку, только в другое время, и не пришёл срок твоего пробуждения?Ответа не последовало. Клоун продолжил рассуждать, но уже тоном спокойней:—?Неважно. Я же обещал, что позабочусь о тебе.А Оно слово держит по сей день…