шесть (1/1)

Хатт – с огромным почтением, разумеется – сообщил, что Виркус предупредил о своём прилёте сегодня. Ситх попросил подготовить для себя несколько предметов роскоши с чёрного рынка, партию высококлассного спайса и по паре рабов обоего пола. Вместо этого вор получит запись всех своих слов на головидео, спайс и прочее подготовят как улику, ну а суммы денег, которые будут при Виркусе, скажут сами за себя. У Малгуса на руках будет всё, чтобы уличить его в кражах из военного бюджета. Нужно только прилететь и забрать. Звучит подозрительно просто, но Малгусу нужно военное назначение, а для этого нужна благосклонность того инквизитора, а значит, Малгус летит. И забирает. Чего бы это ему ни стоило.Часть его хочет оставить Элину в каюте, в безопасности, но она должна приносить пользу. Да и сама по себе тви'лекка не похожа на ту, кто хочет сидеть в четырёх стенах.Малгус берёт её с собой, и ему нравится то, как она смотрится с бластерами на поясе. С прямой спиной, уверенной походкой и вздёрнутым подбородком. Она храбрится. Чуть-чуть сверх меры. Слегка пафосно. Это немного забавно, но Малгус уверен: если Элине не мешать, то однажды ей будет легко поручить руководство отрядами. При условии абсолютной лояльности и поднатасканной практики. Далеко не сейчас, сейчас Малгус и ручной гранаты бы ей не доверил, но в будущем… Будущее смотрится красиво.Они шествуют через весь корабль к личному кораблю Малгуса. При виде него во взгляде Элины зажигается восхищение – и это приятно. Она поднимается по трапу вслед за Малгусом, шагает по круглым коридорам и опускается в соседнее кресло. Её присутствие щекочет гордость. Однако Малгус не может позволить себе отвлекаться. Не сейчас. Сейчас – едва вылетев из ангара – он начинает ждать подвоха. Обмана, ловушки, нападения. Виркус мог как-то узнать про то, что Малгус идёт по его следу, и самый надёжный выход здесь – физическое уничтожение. Проверка систем заставляет лампочки перемигнуться ровным зелёным цветом, однако саботаж – всё ещё вариант. Или Виркус мог сговориться с хаттом заново, и тогда ловушка ждёт Малгуса на Нар-Шадаа.Элина, кажется, замечает его напряжённость; по крайней мере, она молчит.Малгус ведёт корабль до точки входа в гиперпространство. Он вбивает координаты в навикомпьютер – и Малгуса вполне успешно вдавливает в кресло. Гиперпространство успокаивает знакомым синим цветом. Малгус позволил бы себе расслабиться, если бы на кону не стояло столь многое.Малгус закрывает глаза и прислушивается к Силе. Он действительно чувствует опасность. Это как струны, по которым до него доходят резкие, низкие, на грани слышимости вибрации. Откуда-то издалека. Из будущего, но насколько близкого – сказать сложно. Это может случиться через час, через пять или через секунду.Малгус всё внимание направляет вовне. Он следит за показаниями приборов и, краем сознания – за возмущениями в Силе. Он точно знает, что дело не в Элине. Она опасна, как заряженный бластера. Но не для него. Возможно, она больше никогда не будет опасна для него. Малгус верно поступил, проявив уважение. И всё же. Всё же…Малгус ведёт корабль сквозь гиперпространство, космос и искусственные спутники Нар-Шадаа. Он опускает корабль в космопорте – и там на него не нападают с тяжёлыми турболазерами. Даже когда Малгус отключает щиты и вырубает двигатели.Элине достаточно кивка, чтобы подняться и идти за своим хозяином. Малгус держит её за своей спиной, сам – не убирая ладони с меча. Ощущая себя… неправильно. Он чует опасность. В скором будущем. И уже сейчас он не может расслабиться, понапрасну расходуя силы. Как будто он не сумеет, как всегда, выставить меч в последний момент и отразить атаки. Как будто…Элина точно так не сумеет.А Малгус не собирается давать ей умирать. Как только он осознаёт этот непривычный и вредный позыв – защищать, оберегать, заботиться – он в состоянии от него отказаться. И он отказывается. Он почти заставляет себя. Он отметает в сторону беспокойство за чужую жизнь как таковую и оставляет место лишь защите собственного имущества. Вот только со стороны разница оказывается незаметной. А Элина, без вопросов следующая за ним, жмётся к его спине. Она чувствует, что он её защитит. Возможно, если бы Малгус посмотрел в её глаза, то он даже увидел бы там доверие. Малую толику – достаточную, чтобы в груди сжало и покорёжило.Малгус не смотрит.Он доходит до места встречи с хаттом. Старый трёхэтажный склад выглядит, как идеальная западня, но внутри их встречают только сам хатт, пара его охранников и Виркус – связанный по рукам и ногам. При ближайшем рассмотрении ещё и спящий. С массивными наручниками на запястьях.Малгус выгибает бровь, остановившись напротив хатта.– Я решил, что вы захотите лично оттранспортировать его… куда бы вам ни было нужно, – булькает слизень, – и немного облегчил вам эту задачу, повелитель Малгус.Он кивает и опускается на корточки, чтобы рассмотреть ситха ближе. Однако подвоха нет. Виркус погружён в состояние глубокого сна – явно искусственного.– Паралитический газ, – с гордостью добулькивает хатт. – Получилось застать врасплох.Малгус в ту же секунду начинает ждать облака газа себе в лицо. Пока он ждёт, он скользит взглядом по остальным уликам – спайс, какие-то побрякушки, стопка кредитов. Хатт сжимает в лапках инфочипы.– Здесь записаны его разговоры с контрабандистами, – объясняет хатт. – Уверяю вас, записи пройдут любую проверку подлинности. Надеюсь, мне удалось загладить свой промах и положить основу будущему сотрудничеству, повелитель Малгус.Если всё так, как он говорит – то Малгус его даже не убьёт. Мало ли, когда ещё хатт сможет пригодиться.– Я переведу оплату после проверок, – он протягивает руку, чтобы хатт ссыпал в них чипы. Тому явно не нравится идея отложенной оплаты, но вербально он не возражает.– Мои представители напишут вам, – булькает хатт, недовольно дёрнув хвостом. – Чего ещё вы можете желать?– Ничего, – Малгус указывает на ситха и на коробку с уликами. – Только чтобы это оттащили на мой корабль.Хатт машет своим охранникам, и те послушно берут Виркуса за руки и ноги. Элина, получив намекающий взгляд, подбирает коробку со спайсом и деньгами. Малгус направляется к выходу, по пути втыкая один из чипов в комлинк. Голотранслятор высвечивает склад – тот самый, по которому Малгус шагает – пару людей преступного вида и Виркуса, который с улыбочкой передаёт им деньги. На первый взгляд, записи в порядке. Что-то подсказывает Малгусу, что проверки они действительно пройдут. Виркус обезврежен, хатт любезен и услужлив, а со стороны космопорта не видно взрывов или дыма. Операция удалась. Так почему чувство опасности никак не прекратит наматывать внутренности Малгуса на шестерёнки?Он тщательно следит за тем, как охрана заносит Виркуса в его корабль. И они даже не пытаются сделать ничего лишнего. Никакого саботажа или минирования. Спящее тело оставляют в коридоре, коробку Элина доносит до рубки, а сам корабль – Малгус снова запускает проверку систем – пребывает в полном порядке.– Что-то не так? – осторожно спрашивает Элина, замерев за его плечом.– Проверь, как связан Виркус.Тви'лекка уходит и, спустя пару минут, до Малгуса доносится возглас:– Верёвки крепкие!Разумеется, ситха не удержат верёвки. Но, если всё в порядке с ними, то и наручники наверняка исправны.Малгус не знает, что не так. Но он не видит смысла задерживаться здесь, так что он ждёт, пока Элина сядет в кресло, и поднимает корабль в воздух.– Так что не в порядке? – снова задаёт вопрос тви'лекка. – Ты не слишком похож на того, кто докопался до истины или победил.На секунду Малгус тормозит. Потому что он не помнит, чтобы рассказывал Элине о сути всего происходящего. Но, в принципе, догадаться, что ситх, которого связали и бросили в коридоре, был для Малгуса противником, вряд ли сложно. Равно как и о том, что компромат на него нужен, чтобы докопаться до какой-нибудь истины. Элина умеет соображать. Малгус помнит об этом.– Должно что-то произойти, – делится он предчувствиями. – Учитывая, что моей целью был только Виркус, а он чуть ли не в коме... Я не знаю, откуда ждать опасности.Элина пожимает плечами и выдаёт гениальную в своей простоте мысль:– Может, у него были союзники?Союзники. Малгус прикрывает глаза, ненавидя себя за то, что не подумал об этом сам. Союзники. Одно-единственное слово действует, как последний кусочек паззла. Малгус физически ощущает, как всё в его голове встаёт на свои места. Он качает головой, добавляя на двигатели мощностей.– И я даже знаю, кто, – отвечает он Элине с мрачной усмешкой.Адраас. Он видел, что инквизитор с Малгусом что-то обсуждали, он так настойчиво интересовался тем, куда Малгус отлучался, и он так искренне советовал ему больше так не делать. Не копать под Виркуса, получается. И это Адраас мог подговорить хатта на убийство Малгуса. Если Адраас был с Виркусом в доле, то это действительно объясняет всё. А ещё это значит, что операция ещё не закончена. Адраас попытается не дать Малгусу вернуться с уликами.Малгус поднимает щиты и наращивает скорость корабля. Для того, чтобы прыгнуть в гиперпространство, ему необходимо выйти из гравитационной тени Нар-Шадаа. На конечной точке маршрута, среди кораблей имперского флота, Адраас ничего не сделает. А вот здесь, среди пиратского отребья и мусора…Малгус ощущает выстрел за секунду до того, как он сотрясает корабль. Индикаторы систем перемигиваются жёлтым, но щиты стоят. Малгус оценивает силу удара. Средние турболазеры. Никаких ионных зарядов. Пока что. Сканеры показывают четыре приближающихся корабля: трое – спереди, один, чуть ниже – сзади.– Это ?Гозанти-дельта?, – быстро и твёрдо произносит Элина, склонившаяся над его приборами. – Но точно модифицированные. В батарее минимум четыре лазерные пушки, плюс пара счетверённых. Ионных пушек не должно быть, но могли нацепить.– Восемь, – отвечает Малгус, как только сканеры выводят данные на экран. – У них по восемь пушек.– Но двигателя только два, – тут же соображает Элина. – Я знаю их конструкцию, я на таких летала. Восемь пушек вместо четырёх должны давать перегрузку на двигатели. Либо на щиты. Значит, они…– … либо летают без щитов, либо стоят с щитами, – завершает её мысль Малгус. Он закладывает вираж, который позволяет уйти от очередей сразу с двух кораблей. Заряды с третьего цепляют щиты, и корабль снова встряхивает. Малгус не рассчитывал на это. На другие типы нападений, но не на группу наёмников в космосе. И Малгус безошибочно стреляет – благодаря Силе. Он пилотирует лучше любого из своих противников – по той же причине. Но…– Где здесь пушки? – спрашивает Элина, отстёгивая ремни.… но Малгус не может быть в двух местах одновременно.– На крыше, – отвечает ей Малгус. – Первый поворот направо, вверх по лестнице, ты увидишь кабину.Элина кивает и вскакивает с кресла. Следующий вираж Малгус исполняет как можно более плавно – чтобы она сумела благополучно добраться до оружия. В результате корабль попадает под сдвоенную очередь, и мощность щитов обрушается до сорока процентов. Пара генераторов мигают красным, и Малгус отключает их к чертям.– Я на месте, – доносится звонкий голос из передатчика на панели. – Возьми вправо на тридцать градусов.Малгус кидает взгляд на сканеры. Элина права: так она сможет выстрелить по ближайшему кораблю, сама не подставляясь. Но на всякий случай Малгус всё равно перебрасывает последние крохи мощности на те щиты, которые прикрывают кабину с пушками.– Начинаю, – отвечает он и заходит на вираж.Для того, чтобы снаряды пробили чужие щиты, эти щиты должны быть ослаблены. А значит, пиратский корабль должен разогнаться. Так что Малгус, разворачивая корабль под нужным углом, заодно выжимает из двигателей всю досветовую скорость. Пираты, естественно, кидаются за ним. Они решают, что Малгус пытается сбежать. Весьма логичное предположение – будь Малгус один, как пиратов наверняка проинструктировали. Но у него есть Элина. Которая, даже без Силы, выбирает идеальный момент для первого выстрела. Ближайший из кораблей расцветает огненно-красным цветком. Остальные тут же резко сбрасывают скорость.– Мы можем уйти, – предлагает Элина. Коммуникатор передаёт её чистый голос с непростительными помехами. – Они не рискнут вылезти из-под щитов.– Я знаю, кто заплатил им за меня, – отрезает Малгус. – Но я хочу, чтобы они сами сказали это имя. И мне, и Тёмному совету.– Поняла-приняла, – обречённо отзывается Элина. – Малгус, взгляни на сканеры. По-моему, это торпеды.Малгус опускает взгляд к экранам. И Элина права.– Протонные, – добавляет она севшим голосом.Малгус усмехается, закрывая глаза. Зрение только помешает найти торпеды в Силе. Они несутся через вакуум на огромной скорости, но и расстояние Малгус успел набрать немаленькое. У него есть приблизительно шесть секунд. Двух хватает на то, чтобы нащупать угрозу. Ещё двух – чтобы сдавить одну из них, и Малгус ощущает, как по кораблю расходятся вибрации. Взрыв одной торпеды цепляет вторую, и та тоже не выдерживает давления. К кораблю несутся двое. Можно допустить одну. Корабль выдержит одну. Малгус пытается разрушить её, но время выходит.По ушам ударяет грохот взрыва и натужный скрип обшивки. Даже сквозь опущенные веки видно огненное зарево. Малгус ждёт несколько мгновений, пока оно не спадёт, и кидает взгляд на приборы. Щиты добиты. Корпус помят, иначе быть не может, однако утечек воздуха система не регистрирует. Хотя должна. Две торпеды, взорвавшиеся рядом, неминуемо пробили бы все слои дюрастали.– У меня получилось! – ударяет в уши радостный голос. – Ты видел? Видел, как я её сбила?Малгус поднимает лицо к прозрачной панели перед собой. За ней, вдалеке, ещё несутся всполохи лазерных выстрелов.Один из них попал в торпеду.Элина подстрелила торпеду, которая иначе разнесла бы корабль на лоскуты.– Отлично, – выдыхает Малгус. – Как думаешь, у них есть ещё такие?– Если бы были, уже бы выпустили, – отвечает тви'лекка. – А у тебя… а, вот, я вижу. Только две?– Не промахнись, – усмехается Малгус.Пираты сами загнали себя в ловушку. Если они перенаправят мощность с щитов на двигатели, то Элина расстреляет их из пушек. А если они останутся стоять, то торпеды гарантированно в них попадут, и столь же гарантированно пробьют щиты.– Один корабль останется, – замечает Элина. – Что мы с ним сделаем?От корабля Малгуса отделяется пара точек – это торпеды. Тяжёлые, протонные, самонаводящиеся, с закрылками для маневрирования и сложной программой в чипах. Корабли от них не сбегут. И на них об этом прекрасно знают, так что мысль о чужой панике заставляет Малгуса усмехнуться чуть шире.– Возьмём на абордаж, – отвечает он и откидывается на спинку кресла. У него есть десяток секунд на то, чтобы насладиться зрелищем. Один из кораблей спешно пытается покинуть гравитационную тень спутника. Второй дёргается из стороны в сторону – так резко, словно внутри идёт натуральная драка за пульт управления. Третий знает, что торпеды направлены не на него. И он тоже начинает лететь прочь от Нар-Шадаа.– Элина, сделай предупредительный выстрел.Нескольких зарядов, прошедших перед носом у пиратов, хватает, чтобы они остановились. Один из кораблей тем временем взрывается. Второй пока что улетает от торпеды. По прикидкам Малгуса, у пиратов получится оттягивать смерть ещё примерно двадцать секунд. Он наклоняется к панели управления и жмёт на кнопку связи.– Говорит Дарт Малгус, вторая эскадра Имперской армады, – по ту сторону слышится только шипение, но Малгус знает: его там слышат. И слушают. Внимательно, с надеждой и с замиранием сердца. – Деактивируйте пушки и щиты. Пустите меня на свой борт. Я гарантирую, что в случае выполнения моих требований вам будет сохранена жизнь, и вас будут судить имперский суд.Торпеда настигает предпоследний корабль. Он рассыпается в облако огня и обломков.Оставшихся пиратов суд казнил бы за пиратство, разбой и покушение на жизнь Малгуса. Всем здесь присутствующим прекрасно об этом известно. Но так пираты могут сделать вид, что приняли его условия, и – в качестве своего последнего шанса – подстроить ему ловушку уже на своём борту. Малгус сумеет воспользоваться этим, чтобы вырезать их. Сразу после того, как выберет кого-нибудь, чтобы пытать и притащить как свидетеля под очи Совета. Ну а сам Совет сможет послушать записи этих переговоров и узнать, что Малгус при встрече с пиратами поступил, как образцовый представитель Империи.– Поднимайтесь, – шипит передатчик. – Мы сдаёмся. Поднимайтесь.Как только связь отключается, в эфир пробивается голос Элины.– Они врут. Они попытаются тебя убить, я таких, как они, знаю…– Так ты переживаешь за мою жизнь? – улыбается Малгус. – Как мило. Успокойся, Элина. Я знаю, что делаю.Эфир погружается в молчание. Малгусу кажется, что он отсюда чувствует, как в тви'лекке закипают смущение и злость.– Если бы тебя убили, то меня с тобой, – Элина всё-таки считает необходимым подчеркнуть, что за его жизнь она вовсе не переживает.– Ну разумеется, – отвечает Малгус, аккуратно подводя корабль к серо-жёлтому кораблю пиратов. – Хочешь пойти со мной?Из передатчика доносится короткое фырканье.– Только после тебя.… то есть хочет, ей любопытно, но всю опасность она предпочитает свалить на Малгуса. Что ж – пусть будет так. И пусть это будет последней проверкой. Это ведь идеальный момент для побега. Для того, чтобы толкнуть Малгуса в спину, или выстрелить в неё, задраить люк и угнать его корабль. На Элине даже ошейника сейчас нет. Ничто не помешало бы ей приземлить корабль на Нар-Шадаа, тут же продать его на запчасти и вернуться к контрабанде. Не помешало бы, будь этот план хотя бы в теории способен сработать. Потому что Малгус не позволит ей. Никогда. Но её попытка дала бы огромный минус к появившимся крохам доверия.– Поднимайся в рубку, – приказывает Малгус, когда до вражеского корабля остаются считанные метры. Пираты уже раскрыли люк для стыковки. Даже корабль развернули так, чтобы Малгусу было как можно проще к нему подлететь.– Не боишься, что они подорвут корабль вместе с тобой? – спрашивает Элина, перешагнув через двери.– Нет, – мотает головой Малгус. – Ты сама сказала: ты знаешь таких, как они. Разве для них есть что-то, важнее их жизней?Элина качает головой:– Не думаю.– Вот и я уверен, что они не станут идти на самоубийство, – резюмирует Малгус. – Не считая того факта, что они взялись на меня напасть.– Ну… Вообще-то у них бы получилось, – замечает Элина. – Если бы не я.Малгус поднимает взгляд на тви'лекку. Рассматривает её – внимательней, чем до этого. Заставляя себя признать тот факт, что она почти наверняка права. Малгус мог бы давать команды пушкам отсюда, с панели управления, но автоматические системы наведения вряд ли попали бы хоть куда-то. Автопилот не сумел бы уворачиваться от выстрелов. Сам Малгус физически не смог бы одновременно маневрировать и стрелять. Даже если бы он умудрился это сделать – дело закончили бы торпеды. На корабле есть скафандры, однако оказаться выброшенным в вакуум, под лучи вражеских пушек – это либо смерть, либо плен. И пленить Малгуса никто не рискнул бы.Элина стоит, сжав ладонями спинку кресла. Длинные лекку спускаются по её плечам, обрамляя упрямое точёное лицо. Она смотрит на Малгуса. Прямо. Требовательно сузив глаза. Она ждёт, что он признает её заслуги. Ровно так же, как он ждёт, что она оставит попытки побега. Признает своё место как подходящее и… не совсем безопасное, конечно, но близко к тому. Ближе, чем в космосе, в котором каждый может поймать её и пленить её.Малгус склоняет голову.– Если бы не ты, – ровно произносит он. – Скорее всего.Он поднимается на ноги и кидает на Элину ещё один взгляд. Теперь – сверху вниз. Малгус стоит достаточно близко к ней, чтобы она начала дрожать. Раньше она начала бы дрожать. Однако – то ли дело в его обещаниях, то ли в адреналине от боя – взгляд Элины остаётся таким же твёрдым. Она поднимает его от нагрудника Малгуса к его шее, подбородку и губам. Останавливается на глазах. Её зрачки расширяются, оставляя от радужки лишь тонкий зелёный ободок.Если бы у них было время – Малгус поцеловал бы её.Если бы у них было время, он убедил бы её не сопротивляться.– Выжди минуту, прежде чем идти за мной, – говорит Малгус, держась в считанных сантиметрах от её лица.Элина кивает.Малгус оставляет её в рубке своего корабля. Он знает, что сможет в любой момент Силой пережать что-нибудь в пульте управления, и корабль Элина никуда не уведёт. Однако она вряд ли знает, что он на это способен. Она может попытаться. Может навсегда перечеркнуть те условно-доверительные отношения, которые установились между ними. Если она действительно ненавидит. Если ни капли ему не верит. И Малгусу не стоит так детально думать об этом. У него Империя, у него война и интриги, и он снимает меч с пояса.Разумеется, Малгус оказывается прав насчёт пиратов.Стоит ему ступить на борт чужого корабля, как все инстинкты разом вопят об опасности. Малгус оказывается в грязно-сером коридоре. В его конце стоит местный… видимо, капитан – бледного вида человек, совершенно не подозрительно спрятавший руку за пояс.– Повелитель Малгус, – приветствует он его. Кажется, человек взял на себя отвлекающую функцию. Ничего, Малгус подыграет. Он и так чувствует пару жизненных форм в левом коридоре, а ещё троих – в люке под полом.– Вы капитан этого корабля? – уточняет он, хотя само слово ?капитан? – военное слово – кощунственно применять по отношению к этому сброду.– Я, повелитель, – отвечает тот, ощутимо замедляясь к концу фразы.Значит, готовится к атаке.Малгус вырывает пистолет из его руки синхронно с тем, как капитан эту руку вскидывает. Самого человека он швыряет в ближайшую стену. О нём на время драки можно забыть. Остаются пятеро. Двое уже выбегают из коридора. Их выстрелы попадают в стену, перед которой мгновение назад стоял Малгус. Сам он уже делает один необходимый шаг в сторону. Люди впадают в замешательство – секундное – и этого достаточно, чтобы Силой свернуть шеи обоим. Остаются трое под люком, чья крышка не спешит сдвигаться. Так что Малгус срывает её самостоятельно. В воздух с шипением врезаются выстрелы. Малгус, не глядя, отправляет в их источник пучок молний. Энергия жаром срывается с пальцев, вслед треску звучит ком воплей, а после – наступает тишина. Только капитан со стоном опирается на руки.Малгус переступает через провал люка, от которого несёт палёной кожей.– Ты, – он поднимает руку, и капитана вскидывает в воздух. – Говори, кто вас нанял.Человек мотыляет конечностями, как паникующая кукла. Это раздражает. Малгус прибивает его к стене и останавливается в одном брезгливом шаге.Пират выуживает из-под куртки короткий виброкинож и машет им перед собой. Малгус наблюдает за этим несколько секунд с несильно впечатлённым видом. Столь беспомощное зрелище быстро надоедает, и Малгус сжимает чужую шею Силой. Человек хрипит так, словно Малгус уже ломает ему позвоночник, а нож тем временем с громким звоном падает на пол.Малгус краем глаза улавливает движение. В первый миг он напрягается. Но затем он понимает, что это Элина. Она не попыталась улететь. Нет, она осталась, она спустилась сюда и концом сапога переворачивает ближайший труп. Какая-то женщина. Элина вглядывается в её лицо. Малгус вскидывает брови:– Ты их знаешь?– Нет, – медленно отвечает Элина. – Нет, этих – нет. А ты…Она переводит взгляд с Малгуса на человека и обратно.– Добываю информацию, – отвечает ситх. – Подай мне его нож.Элина перешагивает через трупы и поднимает с пола оружие. Она вкладывает его в ладонь Малгуса и предусмотрительно отходит на шаг.– Ещё раз, – возвращается Малгус к человеку. – Кто тебя нанял?Чтобы вопрос звучал весомей, Малгус втыкает лезвие ему в руку. Аккурат в плечевое нервное сплетение. И включает вибрацию нажатием на рукоять. От этого капитан орёт едва ли человеческим голосом. Малгус морщится, но терпит. У его жертвы терпеть получается плохо.– Адраас! – вопит он, безуспешно пытаясь дотянуться здоровой рукой до кинжала. – Адраас! Это был Адраас, ситх, мужик в чёрном, выключи! Выключи это!Малгус вытаскивает кинжал. Доводить до болевого шока он не собирается. Свидетель куда ценнее живой. Так что Малгус просто вырубает его ударом головы о стену и Силой подталкивает тело ближе к выходу.Элина от зрелища допроса слегка бледнеет. Как-то даже ёжится. Но тот факт, что её Малгус не вырубал битьём о стены, на контрасте с этим зрелищем наверняка сыграет в плюс. В конечном итоге.Малгус открывает рот, чтобы резюмировать свою победу. Однако весь корабль внезапно сотрясает скрежетом и грохотом. Лампы под потолком загораются красным. По ушам ударяет сирена, которая может значить только одно. Разгерметизация. Малгус кидается к шлюзу, однако его кидает на стену новой встряской. Второе попадание – чьим бы оно ни было – буквально выплавляет в корабле дыру. В стене. Прямо за спиной Элины.Малгус едва успевает ухватиться за скобу, торчащую из потолка. Воздух начинает выбрасывать в вакуум. Мгновения хватает, чтобы понять: Элина не удержится ни за что. Она кричит. Высоко, резко, так, что под рёбрами взрезает жилы. Малгус рефлекторно обхватывает её тело Силой. В уши ввинчивается свист воздуха, вытягиваемого в космос, и шум от предметов, несущихся к пробоине.Малгус одним волевым усилием отшвыривает Элину к шлюзу, ведущему в целый корабль. Ей хватает реакции, чтобы зацепиться за выемку в стене, и сил, чтобы подтянуть себя к выступу. У неё получается спрятаться. Именно там, где находится рычаг. Которым можно закрыть люк и оставить Малгуса на корабле, из которого вот-вот высосет весь воздух. Он едва успевает осознать эту опасность, как мимо него проносится бессознательное тело пирата. Прежде чем Малгус успевает затормозить его, тот оказывается в космосе. Человек на глазах начинает белеть. Покрываться изморозью. Пара минут – и его кожа потрескается, все жидкости в теле вскипят, а труп разобьёт на мириад кусочков первым встречным обломком. Малгус потерял его. И он злится, чудовищно злится, но, чтобы это не произошло с ним – всю свою злость он переправляет в Силу. Которая помогает ему держаться, по скобам и вбитым в пол предметам пробираясь к люку. Малгус делает это быстро. И гермитизирует его, одним ударом о рычаг – тоже быстро.Элина стоит, замерев, у самого рычага.Она сомневалась. Малгус по глазам видит: сомневалась. Ей не хватило смелости, или решимости, или времени, но она стояла здесь и думала закрыть люк. И это притом, что из-за неё Малгус потерял свидетеля. Он мог забросить его сюда, а её оставить задыхаться. Но он не сделал этого. Почему он этого не сделал?Злость зацикливает сознание на себе, копится в венах и лопает их, одну за другой. Однако Малгус старается удержать себя в руках. Он сосредотачивается на фактах. На реальности. Так или иначе – Элина не закрыла люк. А он не дал ей погибнуть. Потому что она одна была перед глазами, и о том капитане Малгус просто не вспомнил. Он действовал. Если бы вспомнил – то… то он обязательно выбрал бы правильно. Он выбрал бы свидетеля, который дал бы ему потопить Адрааса. Личную рабыню надёжным свидетелем не сочтёт никто. Но это не её вина. Не её. А на корабль Малгуса могут напасть следующими.– В рубку, – бросает он и, ускоряя свои действия при помощи Силы, поднимается вверх.Он видит вдалеке корабль… немного похожий на его собственный. С меткой Империи на чёрном корпусе.Малгус жмёт на кнопку связи, уже понимая, кого увидит.– Адраас, – низко произносит Малгус, едва голограмма ситха вырастает на панели. – Как ты посмел атаковать меня?– Что? – Адраас переигрывает с удивлением. Жаль, что переигрывание как улику не предоставишь. – Я летел здесь по своим делам, увидел твой корабль и битву. К тому моменту, как я подлетел, с тремя кораблями ты уже разобрался, но я увидел четвёртый, и решил помочь…– Я, – Малгус едва сдерживается, чтобы не рычать, – был на этом корабле. Шлюзы были состыкованы.Адраас ахает:– Разве? Мои приборы этого не показали, должно быть, ошибка…Малгус бьёт по несчастной кнопке кулаком. Он вырубает связь. Иначе точно наговорил бы лишнего. Малгус всё ещё заставляет себя мыслить категориями фактов. Адраас просто так летел мимо. Адраас – ну надо же – решил ему помочь. Он самоотверженно атаковал пиратский корабль, и доказать, что он всё знал – вряд ли получится. Эта змея изовьётся так, что никакие обвинения к нему не прилипнут. Пока что. Малгус обязательно прищучит его в будущем, но прямо сейчас он может только лететь обратно. Получать своё назначение. Идти на войну.Элина, бледная и тихая, садится в кресло.Малгус уводит корабль в гиперпрыжок. Следующие несколько дней проходят почти без сна. Малгус вызывает инквизитора, чтобы презентовать ему спящего Виркуса, улики и пожелание удачно с этим разобраться. Инквизитор уходит с ухмылочкой, а спустя пару дней Малгусу приходит официальное назначение командующим на осаду Вреи. А значит, сразу после неё, и Рилота.– Осаду, – фыркает Малгус. – Это не успеет стать осадой.Венемал кивает, и много-много часов проходит в расстановке каждого из полков на гористой местности вокруг врейской столицы. Захватить её, кабинет министров и королевскую семью – значит взять планету буквально за четыре-пять дней. Плюс пара на установление контроля за основными городами и военными базами. Всего – неделя. Максимум. Малгус не собирается увязнуть в боях за малозначительную планету, когда впереди маячит Рилот.Ещё несколько раз Малгус пересекается с Адраасом. Это действительно тяжело: видеть его и не нападать. Даже не повышать голоса. Потому что твёрдых доказательств у Малгуса нет, а без них орать ?ты пытался меня убить? – как минимум, бессмысленно. Даже глупо. Адраас изображает из себя союзника. Малгус ждёт, когда сможет это опровергнуть.Он так редко вылезает из командного штаба, что Элину видит лишь несколько раз за все эти дни. Она сидит в каюте. Малгус дал ей справочник по имперскому вооружению и пару учебников по тактике – чтобы разбиралась в происходящем, когда они десантируются. В остальном она не нужна. Малгус лично разрабатывает планы, инструктирует военных и принимает новые корабли в свой флот. Копаться в хозяйственных бумагах Малгус ненавидит, но в этот раз закапывается – чтобы найти следы хищений со стороны Адрааса. Однако тот, видимо, решил временно побыть идеальным имперцем. Либо он просто не делает ничего своими руками и ждёт нового Виркуса. Жадного, глупого и амбициозного. Такого же, как он сам.Как и положено перед началом новой фазы войны, поток задач только нарастает. Варианты тактик местного масштаба переходят в планетарные, те – в целые стратегии, голозвонки и обсуждения звенят в голове одним непрерывным маршем, но в ночь перед вторжением Малгус отключает себя от всего. Перед ним завтра вырастет Врея. Только она. Малгус сосредотачивается на одной планете и одном штурме. Которому он, как и каждому следующему, отдаст всего себя. Ради чёрного знака Империи.Элина, кажется, не столь воодушевлена.Она сидит на кровати, склонившись над датападом с очередной книгой. Вместо брони она одета в простое синее платье. Кончики лекку, перекинутых на одно плечо, покачиваются в воздухе. Элина не вздрагивает от звука двери. И даже не бледнеет при взгляде на Малгуса. Он рад видеть, что его игры принесли свои плоды. Он игрался с ней в вежливость. Игрался в галантность. Это доставляло удовольствие – удивлять её. Аккуратностью, или терпением, или украшением на голову. Светло-серым, из сплава прочнейших металлов, с большим драгоценным камнем в центре. Ей идёт такое обрамление её лица. Прямо сейчас – слегка растерянного.– Что-то случилось? – спрашивает она своим неуловимо мелодичным голосом.Малгус качает головой. Он стоит, скользит взглядом по линиям её тела, и он знает одно. Он устал играть с ней. Он просто хочет её. Одну ночь с ней перед тем, как начнётся бесконечное алое марево атак и боёв.– Подойди ко мне, – требует он.Настороженность делает Элину резче. Острее и медленней. Она откладывает датапад в сторону и поднимается на ноги. Движется осторожно. Тви'лекка останавливается в уважительном шаге, и Малгус качает головой.Она сглатывает и делает последний шаг. Так-то лучше. Так – близко. Достаточно, чтобы Малгус видел, как подрагивают её ресницы, и чувствовал её дыхание на своей коже.– Целуй.Звучит хрипло и тяжело. Не совсем так, как планировал Малгус. Но он устал планировать и играть. И то, как Элина меняется в лице, слабо трогает за струны в душе. Это её смятение. Нотки злости и нотки страха.– Ты обещал… – начинает она дрогнувшим голосом.Малгус обрывает её:– Что не сделаю тебе больно, – он поднимает ладонь и ведёт ей по чужой щеке. Элина не отдёргивается от прикосновения. Только каменеет – в первый миг. В следующий Малгус чувствует её дрожь. Самыми подушечками пальцев.Он действительно старается сделать голос мягче.– Поцелуй меня, – он переводит ладонь со скулы тви'лекки на тонкую шею. Малгус обхватывает её затылок, слегка давя на себя. – Это не больно.Столь простая формулировка, кажется, ставит Элину в тупик. Но Малгус знает, что он прав. Как минимум, формально прав. И размышлять о своих обещаниях объективнее его сейчас совершенно не тянет.– Но… – тви'лекка хватает воздух тёмными губами. – Ты…Дальше её формулировки как-то не идут. Малгус наблюдает за тем, как темнеют её щёки, за тем, как она вся трепещет от его близости, и по его венам разливается ощутимо тяжёлое удовольствие. Именно то, которое сейчас ему нужно. Он не торопит. Элина и без него знает, о чём они договаривались. Малгус не приказывает того, что будет больно. Она – выполняет его приказы. И поцелуи – это совсем не больно. Ей нечем крыть.Элина вдыхает так, словно собирается нырнуть в ледяную воду. Она прикрывает глаза и подаётся вперёд. Малгус перехватывает её плечи, чтобы притормозить. Ему не нужно, чтобы она случайно ударила его лбом в подбородок. Элина промаргивается в замешательстве; Малгус же сам наклоняется к её лицу.Ему несвойственна нежность. Однако он помнит, как целовал её в прошлый раз. Сжимая её шею и заткнув пощёчиной. Малгус не повторяет своих ошибок. Он действительно старается. Аккуратнее положить руки ей на талию. Мягче давить на её губы. Они напряжённые. Трясущиеся. Малгус обхватывает верхнюю. Ведёт своими губами по нижней. Сжимает – совсем слегка. Решает не прикусывать. Только… ласкает. Да, кажется, правильно назвать это так. И Малгус даже не пытается углубить поцелуй насильно. Он отстраняется на секунду:– Раскрой губы, – хрипло приказывает он. – Смотри на меня. Элина?Та послушно прекращает жмуриться. Она кивает мелко. Она едва дышит, и Малгус добавляет:– Расслабься, – он гладит её по лопаткам, но в ответ на это движение Элина почему-то только сильнее вздрагивает. Однако она пытается. Вдохнуть. Выдохнуть. Снова.Следующий её выдох Малгус ловит губами. Он целует твёрже. Увереннее. Малгус захватывает чужие губы, проникает за них языком и ведёт им по чужому. Малгус чувствует, как ладони Элины стягивают ткань на его груди. Он всё ещё ощущает её дрожь. А ещё – жар. Он сжимает её талию так, чтобы тви'лекка не смогла отодвинуться ни на миллиметр. Он целует её. Долго, терпеливо, пьяняще. Малгус не помнит, чтобы он целовал кого-то так. Чтобы ему хватало терпения и желания. Того медленного огня, который с каждой секундой всё дальше растекается под кожей.К тому моменту, как он отрывается от Элины, у неё сбито дыхание и ритм пульса. Она действительно сильно цепляется за его рубашку. Она боится. Не знает, что дальше. Но вряд ли можно сказать, что ей не понравилось. Видно по потемневшим щекам, по растерянности, чувствуется мурашками под пальцами.Малгус подталкивает Элину к кровати. Шаг за шагом. Она пятится, оглядываясь нервозно. Ладони, которым она цепляется за Малгуса, начинают ощутимо упираться ему в грудь.Малгус кладёт её на гладкое покрывало и сам опускается сверху. Оперевшись на локти – так, чтобы она смогла дышать под его весом. И чтобы не смогла отодвинуться.– Малгус… – выдыхает Элина непривычно тонким голосом. – Послушай. Пожалуйста. Я…Малгус кладёт пару пальцев ей на губы.– Разве тебе больно? – терпеливо спрашивает он.Элина качает головой. Выпрямив брови так, словно на самом деле очень-очень больно. Где-то, где Малгус не видит. И он мог бы. Пробраться в её сознание. Ощутить её страх собственной кожей. Но Малгус этого не сделает. Он не хочет, чтобы ему было совестно. Ему достаточно сухого знания: Элина – пока что – боится. Его. И он мог бы исправить это десятком каких-нибудь нежных вечеров. Чем-то вроде свиданий. Но ещё он может сделать всё сейчас и здесь. Да: Элине страшно. Скоро станет ещё страшней. Однако Малгус достаточно её понимает. Он уверен, что Элина выдержит его. А он не нарушит слова. По крайней мере, он постарается.Прерывистое дыхание обжигает его пальцы. Малгус давит на потемневшие губы чуть сильнее. Он хочет увидеть, как Элина будет смотреться с его пальцами в своём рту. Но не хочет, чтобы это зрелище снесло ему крышу. Малгус возвращает свои руки на чужую талию. И он целует. Глубже, чем до этого. Но гораздо короче.– Положи руки мне на плечи, – приказывает Малгус, прежде чем снова накрыть её губы.Элина касается его испуганно. Едва ощутимо. Она лежит неподвижно, дышит сквозь страх и позволяет целовать себя. Это не слишком интересно. Поэтому Малгусу снова приходится остановиться. Он прижимается губами ко лбу Элины. Он гладит её щёку парой пальцев. Он показывает, что не злится, но произносит твёрдо:– Я приказал тебе целовать меня.На миг Элина сильнее впивается в его плечи. На миг она вся напрягается. Но она кивает, и Малгус возвращается к поцелую. Пальцами он тем временем ведёт по лекку. Поглаживает его, сверху вниз, и легонько сжимает конец.Резкий выдох Элины жаром разбивается о его губы. Которые она обхватывает. Тви'лекка давит на них – несмело, но словно бы и не вынужденно. Малгус даёт ей время. И она не становится сильно раскованней, однако становится расслабленней. Одной рукой Малгус продолжает поглаживать её лекку. Второй – ведёт по бедру. Он задирает тёмную юбку и сжимает горячую кожу. Он ловит каждое движение, которым Элина невольно отвечает на ласки. Горячие выдохи, мурашки, сокращения мышц – там, где Малгус гладит её. То, как она всё сильнее и сильнее хватается за его плечи. Дрожь. Действительно сильную. Движения её губ и языка. Она, обычно – такая смелая, теряется в скованности и нерешительности. Она такая… невинная прямо сейчас, что кровь в теле Малгуса тяжелеет.Вряд ли Элина знает о том, насколько сильно она его возбуждает.Если бы она это знала, то ей было бы куда страшнее.Малгус нащупывает застёжку сбоку её платья. Он дёргает её вниз, и в этот момент Элина вздрагивает всем телом. Она хватает Малгуса за запястье обеими ладонями. Элина не решается дёрнуть застёжку обратно. Но она просит Малгуса об этом. Одними глазами. Зрачки в которых расширены так сильно, что Малгус буквально тонет. По спине сбегают мурашки. Возбуждение сбивает дыхание.– Разденься, – требует Малгус, приподнимаясь над ней. Элина тут же пользуется шансом выбраться из-под его тела. А дальше – замирает. Она придерживает платье на своей груди. Смотрит так, словно не понимает, чего Малгус от неё хочет.– Разденься, – повторяет он. – Думаю, тебя должны были этому научить.… и он зря напомнил ей о том притоне. Обо всём, что с ней там делали. Элина вцепляется в ткань платья до побелевших костяшек. Она бледнеет на два тона разом. Но ещё – сжимает губы в своём вечном упрямстве. И, закрыв глаза, расстёгивает пару мелких застёжек. Ткань соскальзывает с лиловой кожи. Открывает взгляду худые плечи, гибкие линии и выступающие ключицы. Руки Элина скрещивает на груди. Она, качнув головой, прикрывает себя длинными лекку.Элина невозможно красива. И ей не больно. Физически. А значит, Малгус вовсе не обязан останавливаться. Хотя часть его готова на это. Но он знает, что завтра высадится на Врею. Он не простит себе, если его убьёт огнём с орбиты, а он так и не попробует эту тви'лекку. И всё же…– Подними голову, – говорит Малгус. Ему нужно увидеть, что Элина не плачет.Она могла бы постараться его разжалобить. У неё даже могло бы получиться. Но Элина по-прежнему не пытается выглядеть слабой. Скорее уж наоборот. Вздёрнутый подбородок, суженые глаза, профиль, выточенный из камня.Маска слетает с неё ровно в тот момент, когда Малгус произносит:– Разденься. До конца.Он хочет видеть. И ему приходится ждать. Потому что Элина, одну секунду за другой, явно пытается придумать, как ей снять трусы, никак при этом не пошевелившись. В итоге Малгус решает сжалиться над её дилеммой. Он давит ладонью на её ключицы. Заставляя опуститься на спину. Лекку размётываются по постели; руки по-прежнему закрывают грудь. Точнее, пытаются. Грудь Элины в её тонкие ладони помещается плохо, и Малгусу интересно, получится ли у него обхватить полностью. Он проверит. Чуть позже. Сейчас же он ведёт пальцами по животу, который моментально напрягается под его касаниями. Ниже, по выступающим косточкам. Малгус подцепляет ниточки трусов и стягивает их вниз по бёдрам. Где-то на уровне колен терпение кончается, и дальше он их срывает. Трусы приземляются за пределами кровати. Перед Малгусом остаётся Элина. Голая. Лежащая, скрестив руки и поджав ноги. Закрытая настолько, насколько позволяют приказы Малгуса.Он заставляет себя затормозить. Заставляет – сквозь загустевшую кровь и напряжение, засевшее в теле. Иначе он сделает больно. Элине. Которая неизмеримо слабее и очень боится. Которая никогда не простит его за это, и, обиженная, всё-таки прирежет его во сне.Малгус хочет сказать что-то, что снимет с неё страх. Малгус понятия не имеет, что. Он обхватывает ладонями её лицо. Поворачивает его мягко – так, чтобы Элина смотрела на него, а не в стену – и наклоняется, чтобы поцеловать. Также осторожно, как в самом начале. Малгус показывает, что он не потерял контроль. Что он помнит про данное им слово. И он ведёт ладонью вниз по гладкой коже. Проникает ей между ног. Элина резко прикусывает его губу. И в тот же миг разжимает зубы. Мотает головой. Так испуганно, словно он вот-вот метнёт в неё пучок молний.Малгус не сразу вспоминает: она уже пыталась его прикусить. Тогда он отреагировал угрозами. Он приставил локоть к её шее.– Я не ударю тебя, – обещает Малгус, касаясь губами потемневшей щеки. – Тебе не будет больно.Было бы прекрасно, если бы Элина кивнула, расслабилась, и дальше всё пошло так, как надо. Но успокоений Малгуса хватает, только чтобы она плотно закрыла глаза. Её ресницы продолжают дрожать. Она вся трясётся, сильнее обхватывая себя руками.Она так сильно ошибается, если думает, что ей не понравится. Мысль о том, чтобы доказать ей это здесь и сейчас, заставляет дыхание сбиться куда-то ниже. Ближе к рычанию. Возбуждение копится тяжестью. Напряжением, которое узлом стягивает нервы. Однако Малгус не торопится расстёгивать штаны. Он лишь ведёт ладонью ещё ниже по чужому телу. Туда, где оказывается более чем влажно. Малгус проводит пальцами по тёмно-лиловым складкам кожи. Вверх. Вниз. Снова. Он попадает именно туда, куда надо, судя по тому, как Элина сжимает бёдра.– Расслабься, – приказ срывается с губ непривычно хрипло.Элина слушается его, и Малгус оказывается снова в состоянии двигать рукой. Он пользуется этим. В основном, пальцами. Малгус подушечками оглаживает ту чувствительную точку, от касаний к которой Элину буквально подбрасывает. Секунду, вторую, третью. Наблюдать за ней – значит прожаривать самого себя на медленном огне. Элина хватает воздух губами. Выпрямляет брови, умоляя то ли прекратить, то ли продолжать. Она дрожит. Малгус ведёт пару пальцев ещё чуть ниже. По вязкой прозрачной влаге. Он толкает их внутрь, и Элина выдыхает так сорванно, что градус в крови повышается раза в два. Прямо сейчас Малгус сильнее всего в Галактике хочет раздвинуть её ноги шире, подтянуть к себе и трахать до тех пор, пока она не сорвёт себе голос. Но он лишь проталкивает пальцы глубже. Он оглаживает горячие стенки изнутри, и бёдра Элины дёргаются вверх. Она закусывает губу. Задерживает дыхание. Она тугая и мокрая, и Малгус физически ощущает, как лопается его терпение. Вместе с капиллярами где-то в мозгу. Но он будет куда больше пальцев. И он помнит: Элине не должно быть больно. Так что он продолжает возбуждать её. Осторожно двигаясь внутри. Большим пальцем – поглаживая снаружи. Второй рукой Малгус гладит чужое лекку. Сжимает, ведя от основания до кончика, и Элину прогибает в спине. Она ударяет в простыни ладонями. Крайне опромечтиво открывая взгляду Малгуса грудь. Которая просто идеально ощущается под его ладонью.Малгус добавляет третий палец, и Элина реагирует на это чем-то, опасно похожим на стон.У Малгуса не остаётся никаких моральных сил. Только желание. Бьющееся в венах. В висках. Ощутимо горячее и очень тяжёлое. Он одной рукой расстёгивает пояс и спускает штаны. Второй – продолжает ласкать тви'лекку, так что она не сразу понимает, что что-то меняется. Только когда Малгус коленом раздвигает ей ноги. Он ложится сверху, и чужие ладони тут же упираются ему в грудь. Элина удивительно быстро возвращается в сознание. И ноги она пытается сдвинуть. В результате – только обхватывая ими Малгуса. Он наклоняется к её губам, но Элина выворачивается из-под поцелуя. Она дышит тяжело. Возбуждённо. На неё на глазах снова накатывает страх.Малгус не даёт ему времени.Он накрывает губы тви'лекки ладонью. Чем больше она будет говорить, тем больше думать, а в итоге – бояться. Поэтому Малгус вжимает её в кровать всем своим телом. Прекрасно зная, что из-под этой тяжести она не выберется. В ответ Элина до боли впивается в его плечи пальцами.– Расслабься, – в который уже раз требует Малгус. Он смотрит прямо в перепуганные зелёные глаза. – Элина. Расслабься. Дыши. Тебе не будет больно, если ты не будешь меня бояться.Она точно ударила бы его сейчас, если бы могла. Но она не может. И она послушно вдыхает воздух. Медленно. Глубоко. Она выдыхает его ему в ладонь. Вдыхает снова. Это действительно немного помогает. Элина расслабляет мышцы. Недостаточно сильно. Но вряд ли у неё получится достаточно. Вряд ли Малгус успеет к этому моменту не потерять контроль. И он толкается в неё сейчас. Одним сильным движением, глубоко и резко, и картинка перед глазами меркнет от удовольствия. Он больше, чем то, к чему Элина была готова. Ощущения сжимают до самого основания. Элина узкая – слишком – и обжигающе жаркая. Она дёргается. Малгус заставляет себя обратить внимание на то, как она дёргается, потому что по силе это напоминает конвульсию. А мычание, доносящиеся из-под его ладони, определённо, должно было звучать как крик.Ей больно. Она замирает так испуганно именно потому, что он всё же сделал ей больно. А ещё у неё в глазах стремительно копится влага. Малгус через Силу ощущает страх, доходящий до самой критической отметки.– Тише, – Малгус не находит слов лучше, и только повторяет: – тише, ну, тише...Он прекращает зажимать ей рот. Вместо этого – гладит. По голове, по щеке, по основанию лекку. Малгус целует Элину – так нежно, как не думал, что вообще способен – и медленно выходит из неё. От последнего действия ей, судя по судорожному выдоху, становится легче. А вот Малгусу – наоборот. Ему мало. Ему ужасно её мало. Он возьмёт больше. Но он ловит её взгляд. Умоляющий. Так сильно, так открыто, словно она верит ему достаточно, чтобы просить. Словно она пытается ему поверить. У неё не остаётся ничего другого. И Малгус не ощущает ни малейшего права подвести это доверие.Он становится медленней. В следующем поцелуе. В осторожности, с которой он оглаживает её грудь и лекку. И в том, как он заново растягивает влажные стенки. Не просто медленно – невыносимо медленно. Так Элина жмурится, до боли царапая плечи Малгуса, но так она не кричит. Только дышит прерывисто. Кусая его губы. Малгус движется обратно, не дойдя и до середины. Он постепенно, толчок за толчком, вбивается глубже. Из-под зубов сами собой вырываются тяжёлые выдохи. Удовольствие бьёт по нервам чистыми электрическими импульсами. Их недостаточно. Они только сильнее сковывают мышцы напряжением. Малгусу нужно двигаться. Быстрее. Глубже. Он утыкается в чужую шею. Перехватывает тонкое тело крепче. Он остаётся плавным, но он не может быть медленным, когда Элина… такая. Её влажная кожа скользит под ладонями. Её выдохи становятся всё выше и выше, подстёгивая и без того тяжёлое возбуждение. Она отзывается на каждое движение Малгуса. Она цепляется за него. Должно быть, ей всё ещё больно. Но не только. Малгус уверен в этом. Он чувствует отголоски чужих ощущений через Силу. Малгус движется быстрее. Ему не хватает воздуха. Из него буквально выжигает кислород. Бёдра Элины дрожат под его пальцами. Она сжимается вокруг него, когда Малгус насаживает её на себя, и наслаждение пережигает нервы. Он следит жадным взглядом за тем, как Элина шевелит губами. Не в силах сделать вдох. И контроль стремительно выскальзывает из-под пальцев.Малгус толкается, раз за разом растягивая тугие стенки. Он вбивает Элину в кровать, всё быстрее и быстрее, и ему не может быть её достаточно. Но в какой-то момент слух взрезает её стоном. Тихим и гортанным. Первым. Весь мир вмиг сокращается только до Элины. Из всех возможных чувств остаётся лишь удовольствие, жар и прожигающее до нутра желание. Сделать так, чтобы Элина стонала громче. Сделать так, чтобы напряжение прекратило выкручивать мышцы.У Малгуса получается первое. Громче – с каждым новым толчком. Однако в стонах Элины отчётливо слышится болезненность. И Малгус вынуждает себя осознать: не сейчас. Он возьмёт её так, как хочет, быстрее и жёстче, но не сейчас. Это было бы слишком для неё.Малгус сосредотачивается на том, чтобы сбросить чёртово напряжение. Оно заполняет каждую клетку тела. Сковывает. Вынуждает двигаться, снова и снова, и так – до тех пор, пока удовольствия наконец не становится через край. Ритм сбивается на куда более беспорядочный. Перед глазами темнеет. Оргазм накрывает тело одной короткой судорогой, электричеством струится по нервам, и спустя несколько бесконечных мгновений Малгуса отпускает. Вселенная постепенно возвращается к своим нормальным размерам. Однако в центре неё остаётся Элина. Голая и раскрасневшаяся. Дышащая с трудом.Она по-прежнему цепляется за Малгуса.Она прячет лицо, утыкаясь ему в грудь, и по телу расходится новая волна тепла.Малгус обнимает её в ответ. Он отстраняется от её тела и осторожно ложится рядом. На спину. А Элину перекладывает себе на грудь. Её лопатки подрагивают, но, кажется, не особенно страшно. Или страшно. Малгус не может понять, плачет Элина или нет, а она упрямо не поднимает лица.– Больно, – произносит она севшим голосом. – Мне… было больно.Это обвинение. Это то, что вот-вот станет обидой. И Малгус не знает, как ответить так, чтобы не стало. Потому что всё так. Он обещал, что не сделает больно, и он помнит, как тви'лекку колотило под его руками. Если бы хозяин мог быть виноват перед рабыней, то Малгус, определённо, был бы виноват.В чужие выдохи врывается высокий и судорожный. Он режет слух.Плачет.Начинает плакать.Малгус плотно закрывает глаза. Он крепче сжимает чужие плечи. Нужные слова приходят в голову, но губы немеют при первой же попытке их сказать.Малгус заставляет себя.– Прости меня, – говорит он. – Прости. И… И никому не говори, что ты слышала от меня это.Трясущиеся плечи замирают. От шока, видимо. Спустя секунду они снова начинают ходить вверх-вниз. Но уже как-то плавнее. Спокойней.– Не скажу, – коротко отзывается Элина. – Повелитель.– Ты можешь не звать меня так, – напоминает Малгус. – Когда мы не на людях.В голосе Элины слышится горечь:– Но я не знаю, как тебя называть, повелитель. Дарт Малгус… – она вздыхает, – это тот, кто забрал меня. Тот, кто убил всех тех людей. Но… но не тот, кто извиняется передо мной. Не тот, кто… обо мне заботится. Или… пытается.Элина не говорит ничего, что не было бы правдой. Малгус не знает, какого чёрта её слова заставляют сердце физически ощутимо сжиматься. Спазмом. Болезненным и странным.– Так как мне звать тебя? – едва слышно спрашивает Элина. – Как тебя звали до… всего этого?Она слабым движением руки показывает на доспехи, стол с включенной картой Вреи и сваленные в углу инфочипы с военными планами.Она права. И она никому не расскажет.– Верадун, – произносит Малгус имя, которое не слышал… он не помнит, сколько лет. – Мой отец звал меня Верадуном.– Верадун… – медленно повторяет Элина. Малгус уже понимает: он никогда не признается в том, как сильно его слух ласкает её голос. – Мне нравится.Два слова – а в груди словно разжигает маленькое солнце.Малгус просто не знает, как называются все эти чувства. Не помнит. Никогда не считал нужным запоминать. Но они нравятся ему. Он сильнее сгребает Элину в руки. Утыкается лбом в её лекку. Вдыхает её запах. Приятный. Пряный.– Отец? – тем временем спрашивает она. – А… мать?Малгус качает головой. Он понятия не имеет, что за мать. И отец – по факту, отчим, давным-давно нашедший его на окраине космоса. Малгус не чувствует ни малейшего желания говорить об этом.– Спи, – произносит он на рилотском.Элина не пытается расспросить дальше. Она выдыхает – и расслабляется.Малгус накрывает их обоих покрывалом.Он не помнит, когда ещё ему было настолько спокойно.