Кануть в лету. (1/1)

Апельсиновый чоппер Эванса рокочет по растрескавшемуся от времени асфальту через полупустынную улицу. Плавно перекатывается через маленький бордюр на пешеходный переход маленькой мостовой через Темзу, останавливаясь прямо перед обветшавшим домом на углу перекрестка. Где-то издалека на них глядит местная шпана, подростки, разрисовывающие стену водоканала под мостом, и просто гуляющие, показывая на подъехавших, говорят о чем-то, но до них мастеру дела нет.Ньюэм-роуд, дом ***?— гласит запылившаяся и проржавевшая табличка на стене общежития, перед которым остановился Тан. Поставил байк на подножку и заглушил мотор, пока еще не убирая руки с ключа зажигания. По сути такой же монолит, как Европейское отделение Шибусен, только выглядит в стократ менее грандиозно и в стократ более потрепано, обшарпано и еще тысяча эпитетов к его незавидному состоянию.—?Это тот дом,?— подает голос Аронбоу, легко вылетая с заднего сидения. Осматривается по сторонам, достает из кармана светло-голубых бридж аккуратно сложенный рисунок, поднимая его на уровне глаз и сопоставляя с реальным домом. —?Да, это точно он. Мака удивительная.—?Ага,?— потерянно отзывается Тансылтагай, рассеянно глядя куда-то в трещину асфальта, медленно поворачивает голову, осматриваясь, а девушка тут же на пятках крутится в его сторону, поймав нить его ощущений через пермаментный резонанс. Тот в ответ на немое удивление хмурится: морщится ползущий через переносицу шрам. —?Что-то не так.—?Посторонние? —?тут же сквозит в ее голосе металл, но тот мотает головой все так же в прострации: он чувствует присутствие недо-чужака, совсем слабо, даже направление поймать не может, но это очень близко. Слезает следом с мотоцикла, подходя к напарнице и словно бы тянет носом воздух. —?Он?—?Очень даже похоже,?— вдруг усмехается охотник, слыша звон цепей где-то над головой. Оба задирают головы, глядя в проем бесстекольного окна, где коротко блестит в солнечном свете лезвие серпа. Щурится на солнце, приставив ладонь козырьком ко лбу, всматривается в пустое око окна. —?Блэк Стар, тебя видно за версту!—?Да кто тут прячется? —?стреляет в воздух крикливый голос Стара. Он снарядом вылетает из окна, приземляясь на парапет моста с грацией кошки. Дунувший следом ветерок растрепал лазурную шевелюру, а кусаригама в его руке сверкает ослепительно и сползает на мостовую, обернувшись девушкой. Азиатка с виноватой улыбкой кивает коллегам и лепит напарнику подзатыльник. —?Ай, за что?! Что меня выдало-то?—?Твое невероятное чувство собственного величия,?— гудит Тан, продолжая сканировать взглядом окрестности, а Софи смеется в кулачок, ткнув его в ответ в плечо, чтобы не грубил. Тот не обратил внимания и пожал товарищу ладонь. —?Тот раз воспалил тебя еще больше?—?Не дождешься, Северянин, я всегда буду больше тебя,?— скалится тот, хоть и смотрит снизу вверх. Все еще коренастый коротышка, не смотря на силу. Софи здоровается с его напарницей, обеспокоенно поглядывая на мастеров.—?Они так и продолжают подкалывать друг друга этой темой,?— вздыхает она горько. Накацукаса понимающе поглаживает ее по ладошке, поджав пухлые губки. —?Неймется парням, ну просто дети, ей Богу.—?С Блэком всегда тяжело,?— тихо добавляет она, переплетая пальчики. —?Хотя можно отметить улучшения?— он признал Тан-сана. С тех пор он не так сильно вызверяется на новеньких.Обе со вздохом вспоминают события трехмесячной давности: Тан и Блэк Стар по встрече не сошлись характерами и страшно поссорились. Жутко стало всем, особенно напарницам. Такой гнев, такое безумие было между ними, нежелание признать оппонента. Блэк Стар?— из-за своей перманентной мании величия, а Тансылтагай?— банальной русской упертости. В прочем… закончилось все своеобразно хорошо.Тот бой без правил на спортивной площадке до крови (пусть и в разных весовых категориях) впечатлил всех парней с их курсов и параллелей и принес им обоим зачет по дисциплине рукопашного от Сида, а вот их напарниц напугал до кондражки. Обошлось же без тяжких телесных?— только болючих синяков и ссадин друг другу понаставили.Сейчас более или менее перестали даже вспоминать тот момент, даже общаются теперь практически дружески, не оставляя при этом шуточек. Может даже хорошо сработаются, если дружеские подколки не станут чересчур ядовитыми. И именно с Блэком Тан может вести себя так… яростно? По другому Софи назвать состояние, в которое погружается с головой ее мастер рядом с товарищем не может. Просто слова такого не знает. Только со Старом. Какой-то необъяснимый парадокс, что тогда и только тогда Тансылтагай словно щетинится как собака на веник, всегда готов к атаке и не показывает слабостей. Но в его понимании эта настороженность?— постоянная готовность показать Блэку, что он все еще достоин и ни за что не сдастся, не отступит, даже если снова придется загонять себя до такого же состояния, в котором он бегал за медведем по тайге.—?Так чем поможете? —?переходит к делу Тан, почесывая короткую бородку и глядя на заброшенную жилую многоэтажку. Она зияет глазницами выбитых окон, изредка полощет драными занавесками-ресницами, запятнанными в пыли и всем, что тащут подростки-вандалы в подобные заброшки, когда развлекаются.—?Только тем, что мы видели подозрительного типа на днях,?— хмыкает Стар, поставив ногу на разрисованную скамейку и теребя манжеты на сухих запястьях. Смотрит на тот же дом и щурится на солнечный свет. —?Там бывает и кишины заходят. Не думаю, что этот исключение, поэтому советую осмотреться. Если Мака говорила, что он там часто ошивается, то наверняка там есть что-то важное.—?Не ожидал от тебя таких умных слов,?— хлопает его по плечу товарищ и оглядывается на напарницу, кивая идти за ним. В ответ конечно же глухой самоуверенный смешок и женский вздох. Бедная Цубаки. Опомнившаяся Аронбоу достатет из другого кармашка своих капри гарнитуру-наушник, отдавая ее подруге?— связь для мастеров, если кто-то что-то увидит. Другой уже висит на ухе ее напарника. —?Смотрите за периметром, если попытаются выбраться… не смей снова ?блистать?, Блэк.—?Да пошел ты! —?смеется ему в спину Стар и вместе с напарницей испаряется, оставляя за их спиной только оранжевый мотоцикл у лавочки. Софи тихонько вздыхает, а заметив протянутую ей руку как будто бы даже с радостью прилипает к ней своей ладошкой, обращаясь самострелом.Вроде сама по себе девочка очень миниатюрная, можно сказать крошечная по сравнению с Таном. Но оружие из нее выходило довольно массивное. Своеобразная мини-баллиста в руках охотника, хорошо лежащая в руках, будто обтекающая своей формой. За частую она даже заменяла и оружие ближнего боя?— такая навороченная железная булава, которой с размаху можно и убить. Продлевающимися за тетивой рожками можно как как крюком подцепить за глазницу или пробить носовую кость, прикладом впору размозжить череп. И все же ничто не превзойдет ударную силу ее выстрела: можно сказать, кульминация любого боя, если снаряд попадет в цель. Со скорострельностью у девушки проблем не было с точки зрения мастера?— две с половиной секунды хватает чтобы успеть увернуться и прицелиться в противника, заряд держит долго, а насчет тетивы бояться вообще не следует.Уход за ней вообще простецкий, пусть и своеобразный. Почистить желобок, слушая ее звонкий смешок от щекотки, ласково провести пальцами по ламелю плеча до появления легкого шлейфа сахарной тягучей карамели ее эмоций в ответ, а в завершении прижаться сухими губами к крепежному кольцу оптического прицела?— и оружие в идеальном состоянии, чуть вибрирует в руках, будто кошка урчит от ласки.Сейчас, к слову, она тоже совсем слегка ?мурлыкала?, согревая ладони мастера и поблескивая приятным зеленовато-голубым отблеском окуляра. В полумраке захламленного подъезда она пробивала повисшую в воздухе пыль темных коридоров первого этажа общежития. Двери коммуналок стоят настежь открытые, все комнаты с вынесенной или разбитой в хлам мебелью, ободранными и измазанные чем только не лень стенами, которые даже трогать страшно, выглядят жутковато. Под ботинками хрустит битое стекло лампочек, блестят иголки шприцов в щелях прогнивших половиц. Где-то вдалеке грохнула о пол отвалившаяся от стены плитка, от чего Софи дернулась в руках мастера.—?Ну и чего ты боишься? —?он гладит цевье самострела пальцем, абсолютно спокойный и не менее внимательный. Он через связь дает понять, что контролирует обстановку вокруг и читает окружение, следит за каждой живой душой вокруг на расстоянии в несколько десятков метров.—?Пока живая?— боюсь,?— хмыкает в ответ девушка и снова всматривается сквозь пыльную темноту. Дальний конец коридора освещает только свет из приоткрытой двери в одну из квартир да выход на лестничную площадку до второго этажа. Тан медленно бредет туда, осматриваясь по сторонам, но сам больше в слух и чувства. Затирать пальцем цевье перестает, чтобы та больше не отвлекалась.Минуют два этажа и на четвертом снова заходят в полумрак. Тут уже открыты все двери и в холлах тоже светло. Ошарпанные светлые стены в граффити отражают свет и коридор даже светлее становится от такого освещения, можно увидеть каждый кусок штукатурки, клочок тряпок и бумаги, осколки стекол от бутылок и лампочек. А вот куда идти дальше…Тан вдруг тихо свистит. Даже никакой мелодии вытянуть не пытается, просто протяжно дует, а затем словно слушает эхо в ответ. Тянется в карман парусящих камуфляжных штанов и достает сложенный пополам рисунок Маки, расслабленно проходится до скамейки около одной из дверей и садится, приставив арбалет к стенке. Та обращается человеком и проходится взад-вперед около расписанных стен совершенно без страха.Здесь никого нет.—?Стар, отбой,?— прогудел парень, зажав клавишу микрофона и рассматривая рисунок, осматриваясь на ряд дверей. —?Тут пусто, так что дальше мы сами.—?А я думал, что тут торчать и нянчиться с тобой придется,?— рассмеялся на том конце линии Блэк и слышно, как он пинает колесо чоппера Эванса. Тан закатил глаза, снова опуская взгляд на почеркушки. —?Бывай, старик, не развались.—?Пошел нахер,?— желает ему в ответ Северянин, но его уже не слышат, отключив гарнитуру. Охотник снова поднялся с места и кивнул хихикавшей в кулачок девушке идти за ним, переступая через цоколь разбитых люминесцентных ламп. —?Где-то там, кажется, если Мака так обрисовала именно этот этаж и окно.—?Ах, как это, наверное, интересно,?— вздохнула Софи, следом перескакивая через раздолбанную, уроненную на пол лавочку. Мастер удивленно оглянулся на нее через плечо. —?Ну, в смысле чувствовать дыхания душ. Так удобно.—?Не сильно,?— сознался тот, неспешно идя вперед и все же доставая из кармана рюкзака за спиной фонарик. Тот пробил вязкую темноту холодным светом, в котором пылинки крутились пеплом. В конце уже видно дверь, к которой направлялся мастер, осматриваясь вокруг. А ведь, казалось, тут тоже была жизнь, кто-то жил, один или семьей. А сейчас?— разруха и безжизненная темнота. Никогда уже не будет как прежде. —?Это как видеть картинку сквозь мутное стекло. Часто эта картинка уродливая, так что не сильно-то завидуй такому дару.—?А,?— протянула та, глядя на выбритый затылок мастера и зябко передергиваясь. На языке теперь вертится вопрос, который наверняка и Тан почувствовал через их постоянную связь. Поэтому смысла тянуть кота за хвост нет?— ей действительно интересно. —?А как выглядит моя душа?—?Ты опять на комплимент напрашиваешься,?— фыркнул тот, обнажив верхний ряд зубов. Обернулся через плечо, пронзительно глядя девушке в глаза. Как будто насквозь прошил. —?Красивая. И охрененно яркая, аж слепит.—?Ну ты,?— смущенно надула Софи верхнюю губу и хомячьи щеки, тыкнула кулачком в плечо мастера, а у самой скулы пунцовые, глазки блестят алмазами в тусклом отсвете фонарика. —?Вот и пусть!—?Что пусть? —?отозвался тот, а сам едкой такой ухмылкой изошелся, подтрунивая над напарницей. Та топнула ножкой, снова хлопнув его по плечу.—?Все пусть,?— обиженно отвернулась, рассматривая двери. И конечно же долго дуться не могла, когда за руку ее взял мастер. Уже не так, как если бы он ждал, что она обернется оружием. Просто, для себя. Потеребить ее пальчики между своих, погладить по костяшкам, чтобы обиженно поджатые губы напряглись, только бы не проклюнулась теплая, смущенная улыбка. Сам он ни черта не стеснялся, что даже от ухмылки растягивался шрам на порванной губе и едва блестели в темноте верхние зубы. Дразнился самими эмоциями, и Софи аж пунцовеет. —?Я ударю тебя!—?Не ударишь,?— фыркнул тот, но это действительно правда, Тан чувствовал это через усиленный поток эмоций. В ней кипела юная, свежая ярость, перечно-жгучее смущение и еще какая-то искра, которую он ну точно не смог бы описать даже своим великим и могучим. Хотя, если очень напрячь мозг (чего мастеру сейчас смертельно не хотелось делать), то можно приближенно назвать это влечением. От этого где-то под диафрагмой сворачивалось в сладкий клубок проказливое чувство, оно же сейчас толкало сделать что-нибудь такое, что окончательно смутит его напарницу до состояния, когда она не сможет сказать ни слова, но в то же время заставит ее сознание плавиться от приятной истомы.Он ответ на этот вопрос нашел: на ходу облепил ладонью ее узкую талию, подтягивая к себе напарницу и на удивление легким шагом отступая к стене. Та сразу же уловила его настрой и смущенно поджала губки, но не сопротивлялась. Да потому что самой нравилась такая перспектива. Особенно когда оба так непринужденно соприкасались губами, касались друг друга пальцами и просто через теплый вибрирующий резонанс чувствовали неразбавленные эмоции друг друга как свои. Обоим это до мурашек нравилось, а времени у них пока предостаточно, чтобы просто стоять у стенки и целоваться.Тан высокий и крупный и девушке невероятно нравилось висеть на нем, облепляя крепкие щитки его лопаток ладошками, смотреть снизу и получать в ответ покровительственное поглаживание от затылка до самой поясницы. А сейчас отлипла от его рта и глядела в черные глаза напротив более терпимо. Тут же смутилась и прижалась ухом к его ключице?— это Тана всегда веселило и он снова принимался гладить ее по спине, обняв и отняв от прохладной стены. Сняв маленькую прилипалу с шеи, медленно пошел дальше, глядя на Софи снова дразняще. И та снова чувствовала себя обведенной вокруг пальца?— как будто ребенку обещали конфету за то, что она не будет плакать, после чего показали сладость в блестящем фантике и тут же с показательным аппетитным причмокиванием съели. А та стояла и хлопала глазами, снова поджимая губы и пыжась, готовясь разойтись в истерике, к счастью душевной. Еще один погром этот этаж не переживет.—?Я вечером устрою тебе взбучку,?— пообещала Аронбоу грозно и опередила напарника, поймав сладкий смешок в затылок, но промолчав.В конце коридора Тан тормознул у, видимо, нужной двери. Просто стоял и долго смотрел на обшарпанный косяк, сколотую круглую ручку. Нахмурился, медленно протянув к ней ладонь и повернув до щелчка. Со скрипом из дома пахнул влажный, застоявшийся воздух, отдающий пылью, сладковатым запахом плесени и немножко гнили. Этот запах вонзился мастеру в подкорку?— Софи это почувствовала, тут же инстинктивно взяв парня за руку и ступая сразу следом.—?Это здесь,?— хрипло отозвался Тан, проходя через коридор сразу уверенно в сторону гостиной. У девушки спирает дыхание?— на полу засохшие пятна крови, давно облюбованные мухами, в кресле в углу, прямо напротив дверного проема сидит давно разложившийся черный труп с ребрами наружу и намертво присохшими к бывшей одежде внутренностями. На черепе даже мышц не сохранилось: все выели личинки, а остатки высохли, окостенели. Пол выдавали только редкие бесцветные длинные волосы, частично осыпавшиеся на плечи, тускло блестящие в свете солнца окна, занавешенного грязным, засаленным сатином. Вскоре в комнате тоже несколько смерклось?— на улице собирались облака,?— а Тан обошел обгнивший труп стороной, глядя на прикрытую дверь в дальнюю комнату, пробитую чем-то тяжелым, и теперь в ней зияла черная дыра с острыми вертикальными сколами, как раскрытая пасть чумного животного.Мастер открыл ее, выпуская еще больше зловонного духа?— единственное окно в комнате заколочено, только редкие спицы света проникали через плотный стык досок, освещая незаправленную потемневшим бельем детскую кровать и разломанный, почти детский письменный столик и комод. С противоположной стороны стоит двуспальная постель, наверняка родительская, она даже не тронута дебоширами: видно в эту квартиру вообще никто не совался, будто опасность чувствовали нутром. Стены обвешаны рамками и детскими постерами, на полу тоже лежали рамки и битое стекло, усеявшее посеревший зашарканный ковер. Охотник поднял фонарик, скользнув лучом холодного света по стене, измазанной черными кровавыми мазками ладоней, осветил кровать и поджал губы.—?Ясно,?— вздыхает он, проходя в комнату и не сводя фонарика с кроватки. Софи же осталась на месте. Она много чего повидала вместе с мастером за эти полгода, но каждая такая кровавая сцена приводит ее в немой ужас. Осознание, что в ее родном городе живут такие безбожные, безумные люди наводило на ее сознание тяжелый страх, который накрепко пробивал в холодный липкий пот. —?Черт.На кроватке лежало мумифицированное тело ребенка.