Никто не виноват (1/1)

—?Юнги… —?Йевон выходит из ванной и удивляется тому, что всё ещё видит его перед собой. —?Ты разве не ушёл спать?Глупый вопрос, учитывая то, что он стоит сейчас перед ней, привалившись к стене в коридоре. Он отрицательно качает головой и жестом предлагает ей пройти в комнату. Всё-таки все спят, а разговоры в коридоре?— это довольно слышно, даже несмотря на то, что у них хорошая звукоизоляция в доме. Когда они заходят внутрь, первое, что спрашивает Йевон, это: ?Почему ты сделал татуировки?? Она заворожённо рассматривает узоры на его теле, закусывая нижнюю губу, и даже порывается дотронуться, но останавливает себя раньше.Потому что так нельзя.—?Потому что это,?— он кивает в её сторону,?— не всегда заживает, как ты выразилась,?— шумно выдыхает и делает к ней несколько шагов. —?Знаешь, я много всего видел в жизни… —?опускает взгляд, позволяя немного отросшим волосам упасть на глаза. —?И… —?вдох, потому что говорить внезапно чертовски трудно,?— вот это,?— указывает на её запястье, едва сдерживая порыв дотронуться,?— следы от пальцев.Она знает, от чего эти следы. Смешно, ей даже удаётся выдавить из себя лёгкую ухмылку всего на секунду. Потому что дольше?— уже счастье, она боится себе это позволить. Юнги видит, как в ней загорается что-то неизвестное, поэтому продолжает, словно добивая словами-клинками, которые прямо в цель без сожаления. Словно он совсем-совсем не видит в ней печали, что так прочно осела на дрожащих ресницах.—?Такие остаются, если сжимать до такой степени, что костяшки белеют и мышцы начинает сводить…Йевон заметно передёргивает, он знает, куда ударить, чтобы было в разы больнее, чем от кулака. ?Юнги, не надо? срывается с её губ жалобно, он почти проникается даже.—?А если сжимать с такой силой шею, то человек начинает задыхаться.Она отшатывается, словно после сильной пощёчины, и оседает безвольно на пол, пряча лицо в своих холодных ладонях. Почему он так поступает с ней? Это слишком жестоко. Это же слишком.—?Кто это сделал? —?он опускается рядом с ней на корточки и смотрит совсем незлобно. Понимающе. Ласково заправляет упавшую на лицо прядь волос назад и не осуждает ни за что, она чувствует это.Только вот в ней каждое слово дыру просверливает навылет?— так, что уже почти сквозит. Она обнимает себя руками, стискивая плечи слишком сильно. И на него не смотрит. Боится. Быть слабой рядом с сильным. Она не знает точно, но ей почему-то мерещится в нём такая сила, что даже хочется спрятаться за ним от всего мира и от людей, которые разочаровывают с потрясающей скоростью. Йевон хочется, чтобы он ничего не спрашивал, ничего не говорил. Чтобы он просто… пожалел?—?Как ты жил с этим, Юнги? —?поднимает покрасневшие от напряжения глаза. —?Я не выдерживаю… —?всхлипывает и хватается за его руки в бессилии. —?Научи меня. Вот,?— так воодушевлённо, что даже почти страшно,?— я прикасаюсь, а тебя не передёргивает.Непонимающее ?Что?? неприятно застряет в горле и начинает саднить. Юнги поднимается на ноги, глядя на неё так, будто впервые видит.Такой?— впервые. Такой?— никогда раньше.—?Как мне подавить отвращение к людям, которые кроме него ничего не вызывают? —?она тоже встаёт с пола, заправляя упавшие наперёд волосы за ухо. ?И не заслуживают?,?— добавляет мысленно и смотрит на него.—?Просто не общайся с такими людьми,?— нервно выдавливает Юнги в ответ и хватается за дверную ручку уже, чтобы уйти:?— Я пошёл, спокойной ночи.—?Передай мне свой опыт типа,?— останавливают её слова на полушаге, и он словно к полу приростает. —?Может, я хочу пойти по твоим стопам? Тошнота подступает к горлу.—?Можно я передам тебе мозги? —?едва проталкивает наружу он и находит в себе силы обернуться.?На твои мозги сильно обращали внимание?? бьёт очень больно. И Юнги чувствует, как колени подгибаются. Как в голове сразу ничего не остаётся, кроме её слов, что, словно на повторе, продолжают вертеться.—?Я надеюсь, что ты понимаешь, что несёшь сейчас какой-то бред,?— отвечает спустя минуту-две. Голос непривычно хрипнет, а дыхание?— привычно сбивается. Она не понимает, это в её глазах?— там только паника (не подступающая, а уже вполне себе подступившая). Это страшно, то, что он видит на дне чёрных зрачков прямо за своим отражением, которое слишком чёткое, чтобы не замечать.—?Нет, Юнги, я не понимаю,?— она отводит влажный взгляд в сторону,?— просто не понимаю, как с этим всем жить,?— захлёбывается воздухом, словами, болью, отчаянием. —?Это же невыносимо. Это же невозможно. Это же… —?шумно сглатывает,?— я не смогу,?— поднимает расфокусированный взгляд прямо на него, он даже теряется на мгновение, потому что там слишком много всего для него одного, для них одних. —?Гораздо проще иглу в вену, я слышала,?— шмыгает носиком, а у него от её слов кровь в венах стынет. —?Типа один тык?— и ты в эйфории, и тебе плевать на чужое безразличие, и ты ничего не чувствуешь из того, что не хочешь чувствовать.То, о чём она говорит,?— так больно.То, что она не понимает,?— так страшно.То, что он видит в ней,?— рассыпающиеся осколки, которые потом не собрать, не склеить, потому что на них отпечаток чьих-то грубых ботинков. Чьих-то пустых обещаний. Чьих-то грузных слов.—?А потом ты просыпаешься в пустой квартире, где тебя ломает пополам, выкручивая все внутренности до характерного треска,?— дополняет Юнги её рассказ,?— и ничего не чувствуешь к этому миру, кроме безразличия,?— он видел, как это происходит с людьми, как они вмиг перестают чувствовать что-либо, как их глаза гаснут. —?Ты сейчас говоришь о страшных вещах, хотя даже не понимаешь, насколько на самом деле это хреново.Йевон усмехается едва заметно.—?Хреново, Юнги, когда вот так,?— указывает на свою шею. —?Но ты, впрочем, знаешь.Знает.И разворачивается снова к двери, потому что не хочет чувствовать бессилие и жалость по отношению к ней. Не хочет думать, что поступает неправильно, что вообще весь в целом неправильный и что выводы у него такие же. Он не хочет сожалеть о словах и действиях. Он не хочет понимать её так хорошо, что это отдаётся в висках пульсирующей болью.—?Пожалуйста,?— просит она, меняясь в лице в мгновение и делая шаг к нему. —?Только сегодня, Юнги,?— протягивает, останавливаясь прямо напротив. —?Не оставляй меня одну,?— целует в уголок губ. Мягко, невесомо, нереально.Отчаянно.Он это знакомое чувство через сомкнутые губы уже различить может.—?Ты не в себе,?— только и выдавливает он, делая шаг назад.—?Ты тоже,?— шепчет Йевон, вырисовывая на его груди непривычно успокаивающие узоры. —?Я заплачу тебе, если надо,?— выплёвывает, вынуждая его отступать к кровати. —?Если у тебя без этого не встанет, тогда я…Юнги замирает.—?Тогда ты что? Что ты сделаешь, а??— внезапно смеётся почти натурально. —?Ты прислуга в моём доме, собираешься моими же деньгами расплачиваться? —?бросает в лицо, потому что не только ей позволено оскорблять его. —?Тогда давай, деньги вперёд.Юнги даже чувствует, как эти слова привычно царапают глотку?— ощущение, которое успел подзабыть. Когда на языке тёрпким привкусом оседают буквы, которые горят невыносимостью и отчаянием. Когда в горле неприятно сохнет от сбившегося грудного дыхания, почти хриплого. Когда ещё секунду назад всё в этом мире имело огромное значение (даже он), а теперь?— нет. ?Однажды я уже так просчиталась, если ты помнишь? проникает в мысли холодно, даже обиженно. Слова, слетающие с её уст, отдают горечью и едва заметной злобой (но она есть). Такое забудешь, поэтому Юнги опускает взгляд, сгорая в воспоминаниях, тех, которые вытатуированы у него на коже и теперь горят (самым настоящим) пожаром. Только вот после этого он никогда не оправится, поэтому поддаётся минутной (неожиданной даже для него) злости и хватается за чужие хрупкие плечи с такой силой, что, кажется, сейчас раскрошатся в пыль. Он подаётся вперёд, прижимая к себе податливое тело, которое только для него.—?Ты бесишь меня одним своим чёртовым присутствием,?— выдыхает он прямо в губы и целует жадно, почти больно. —?Мне больше не хочется тебя понимать,?— шипит, рукой сжимая её подбородок. —?Мне просто хочется тебя трахнуть.Ядовитые слова жалят больно, почти смертельно.—?Неужели тебя… —?она не договаривает, потому что он накрывает её губы в требовательном поцелуе. —?Больше не смущает мой возраст? —?когда он осторожно перемещается на скулу, оставляя влажный след от губ.Юнги усмехается, обдавая разгорячённую кожу собственным дыханием, и смачивает пересохшие губы языком. Почти равнодушное ?Сколько тебе там, двадцать?? ударяется о стены глухо и разбивается о ?Двадцать один?. Юнги отходит на пару шагов, зарывается в свои чёрные волосы рукой и едва слышно смеётся, потому что…—?Когда мне был двадцать один, никто не спрашивал о возрасте.Йевон закусывает нижнюю губу, осторожно подходит к нему сзади, обнимает за талию и шепчет ?Мне очень жаль?, прижимаясь к его сильной спине. Юнги выдавливает из себя лёгкую улыбку в ответ на её слова, как будто она может видеть. Ничего не изменилось в ней, кроме возраста.—?Прости,?— выдыхает он, опуская голову.—?Я могу спросить? —?осторожно произносит она и после слабого ?Угу? продолжает:?— Со скольки лет ты,?— она запинается и чувствует, как напрягается его спина. —?В профессии? То есть,?— её голос срывается. —?Это тяжело вынести. Сколько тебе было тогда, Юнги??—?она крепче обнимает его и чувствует, как слёзы выступают на глазах. —?Почему ты… —?обрывает вопрос на половине. —?Это ведь не лучший вариант. До встречи с тобой жизнь казалась очень простой, я не знала о существовании таких страшных вещей,?— не сдерживает слёзы, он всё равно не видит. —?То есть, я знала,?— всхлипывает и крепче прижимается,?— но…—?Мне трудно дышать, Йевон,?— отвечает он, и приходится опустить руки с тихим ?Прости?.Юнги осторожно обхватывает её ладони своими большими и внезапно тёплыми. Смотрит прямо в покрасневшее личико, по которому продолжают катиться слёзы. Поднимает одну руку, чтобы осторожно стереть солёную влагу со всё ещё пухленьких щёчек.—?Скажи мне, что случилось? —?просит, заглядывая в блестящие глазки. —?Это всё дерьмо, к которому ты клонишь, не для тебя.—?Тогда,?— подтверждает она. —?Ты просто помоги мне изменить это.—?Ты делаешь неправильный выбор,?— выдыхает он, но она не хочет слышать.—?Оппа,?— она высвобождает свои ладони и опускает вниз, не обращая внимания на то, как он вздрагивает от этого слова. —?Насколько неправильный??— дотрагивается до края его брюк, вызывая у него потрясающей глубины смех.Он перехватывает её руку и просовывает дальше под резинку пижамных штанов, замечая, как она всего на секунду пугается, а потом (немного) расслабляется.—?Мне было восемнадцать,?— обдаёт жаром. Он наклоняется ещё ниже к её уху и бросает:?— Я думал, что если это так просто, чёрт возьми… —?переводит дыхание,?— почему же люди тогда не занимаются этим? Ведь напрягаться-то вообще не нужно,?— усмехается криво и неестественно. —?Просто делаешь так,?— целует у основания шеи. —?Или так,?— закусывает мочку уха. —?Кожа у всех разная, кстати: и пахнет по-разному, и на вкус разная,?— он отпускает её, перемещая свою руку на чужое бедро и приподнимая лёгкую ткань ночной рубашки. —?Зато задницы у всех одинаковые.—?Эта информация должна мне как-то помочь? —?раздражается она, очень мило поджимая губы.—?Не уверен, но ты так забавно злишься. Ты вообще забавная,?— констатирует Юнги, выпуская её из кольца своих рук. —?Иди спать, уже утро. И дело не в том, что ты мне не нравишься,?— объясняет раньше, чем она даже подумать успевает об этом. —?Это комната моего младшего брата,?— сглатывает болезненные воспоминания, которые всё ещё перед глазами,?— и мы здесь дальше не зайдём. Ни за деньги, ни за удовольствие?— ни за что,?— выдыхает. —?Я хочу, чтобы ты хорошо подумала, прежде чем снова делать что-то, потому что в следующий раз я действительно могу показать тебе, что значит иглу в вену и насколько легко можно пустить человека по моим стопам, считай?— по кругу. Ты после такого дышать не захочешь, не то чтобы жить.Он знает, о чём говорит.—?У тебя есть брат? —?спрашивает она неожиданно, потому что Юнги-то на другую реакцию расчитывал. Например, что она выставит его за дверь, но.—?Искренне надеюсь, что это не последнее, что ты услышала из моих слов.—?А где он живёт? —?продолжает она, потому что просто не может избавиться от этих мыслей.—?Когда я сказал, что пущу тебя по кругу, я имел в виду то, что имел.Без разницы.Потому что она думает сейчас о другом.?Юнги, что случилось с Минхи?? больно ударяет по голове. Он не знает, как отвечать, как не провалиться сквозь землю, как выдавить из себя слова.—?Авария,?— слабо,?— в которой никто не виноват.Как убедили (нет) ещё тогда, семь лет назад.Авария, в которой никто не виноват.Авария, в которой никто…Кроме него.…не виноват.