18.5. Бонус (1/1)

Шесть лет назад:Они снова поругались. Однако План уже не ощущал прежней боли. Это стало... привычкой – уезжать из дома Ома с кричащим негодованием и беспредельной обидой, порхающей как мотылёк в закрытой клетке.Раньше он думал, что состоять в отношениях приятно и легко. Но розовые очки пришлось снять. Когда безответная влюбленность неожиданно для него самого закончилась счастливым исходом, План ощущал себя на вершине мира. Ом нравился ему уже почти полтора года, но он думал, что они могут быть только друзьями. Всё осложнялось ещё тем, что когда они познакомились, а это случилось с поступлением в старшую школу, когда Ом переехал и стал новым учеником в классе и очень быстро стал встречаться с лучшей подругой Плана – Ниной. Вначале Ом его правда раздражал, ведь из-за этих отношений подруга пропадала, и План ощущал себя забытой фиалой, которую уронили и не подобрали. А ведь они часто зависали и записывали песни: План играл на гитаре или барабанах, а Нина пела. Но отношения девушки с Омом очень быстро закончились, не прошло и месяца, и только после этого на одной из поездок, куда они поехали классом, отношения между ним и Омом продвинулись настолько, чтобы они впервые нормально пообщались и узнали друг друга. И с тех пор началось их негласное, но нарочитое соперничество, ведь они оказались очень похожи. Их интересовали одни вещи, и они слушали одну музыку, что было для Плана особенно важно. Парень достаточно быстро понял, что за собственным раздражением скрывается нечто большее, более личный интерес. Будто недовольство было всего лишь шелковой материей, висящей на зеркале, не позволяющей разглядеть полноценную огранку рамы и силуэт, отражающийся там.План уже знал, что ему нравятся парни. Осознал с окончательной уверенностью лет в пятнадцать. Хотя настоящих отношений у него не было. Так, лишь незначительные шалости, скорее забавы и любопытства ради. Ома он видел каждый день и выкинуть его из головы не получалось, поэтому к концу первого года старшей школы План отчетливо понимал, что влюблён – впервые и неизмерно. Ом был из тех парней, которые даже в столь юном возрасте выглядели мужественными и зрелыми. Он занимался различными видами спорта, регулярно ходил в зал и вообще был на голову выше и куда шире Плана, таким себе неизмеримым титаном, как в любимом аниме мальчишки. Удивительно, что Нина и Ом продолжали общаться с недопустимой для бывших легкостью, несмотря на свои кратковременные отношения. Нина пользовалась популярностью, и много парней интересовались ею, поэтому девушке было на кого отвлечься, да и Ом оказался для неё куда приятнее в качестве друга, чем парня. Безответная любовь не самая радостная утеха и она выжигала Плана, как пустынное солнце, поэтому он с особым нетерпением ждал окончания школы, ведь это могло позволить ему наконец выкинуть Ома из головы. Почти два года своей жизни парень потратил на эту любовь, и хотя между ними не раз возникало напряжение физического плана и ему казалось, что Ом знает о его чувствах, ничего не менялось.Да, они звались друзьями. И всё же План знал, что никакой Ом ему не друг. Он мог быть близким человеком, родственной душой, возлюбленным, но не просто другом. И поскольку побороть чувства, видя Ома каждый день, не получалось, План мирно ждал поступления в университет. Возможно, тогда он сможет начать сначала. Но внезапное предложение о ночевке от Ома, пока его родители уехали в командировку, всё изменило. План действительно думал, что это будет просто обычная ночёвка, где друзья ночь напролёт режутся в видеоигры или играют на гитарах (как это было у него с другими приятелями по школе), однако каким-то образом, оказавшись ночью в одной кровати, они начали целоваться и ... уже не останавливались. Взаимность отзывалась в губительных звуках, непомерных касаниях, клятвенных заверениях и кромешной тьме той ночи. Так они начали встречаться, хоть и тайком. Плану в то время это даже нравилось. К тому же, он сам всё еще не был готов рассказать Нине. Хотя и знал, что у подруги никогда не было серьезных чувств к бывшему парню, да и вообще полтора года безнадежной любви для подростка – большой срок, и всё равно быть вместе с тем, с кем ранее встречалась лучшая подруга, казалось чем-то неправильным. Хотя он осознавал, что не может отказаться от этих отношений. Даже ради Нины.А почти год спустя, когда сухие дорожки слёз стягивали лицо бетоном, он жалел о том, что они не остались просто бывшими одноклассниками. Оставалось всего два месяца до выпуска, когда они начали встречаться. И сейчас План начинал ненавидеть Ома за то, что тот воспользовался его слабостью. Ведь оказалось, что Ом действительно знал, что нравится однокласснику, и сам испытывал к нему чувства, но он всегда был достаточно мрачным и депрессивным парнем, поэтому любил драматизировать и после первого неудачного опыта с парнем в предыдущей школе и провальной попытки опять встречаться с девушкой, он замкнулся и долго боролся с собственной природой.Сейчас же План понимал, каким эгоистом был Ом. Влюбленность замыливала глаза и мешала видеть недостатки любимого. Кромешная чувственная тьма первой ночи, сопровождающая их отношения понемногу начала рассеиваться и выползали несовершенства. Ом позволял Плану любить себя, а когда увидел первые признаки того, что План готов двигаться дальше – уступил ему. Да, они были влюблены. Плану казалось, что его сердце разрывается от безмятежного счастья в первое время. Особенно было прекрасно лето перед поступлением, которое они провели вместе. Но постепенно, когда первая безоблачная волна влюбленности проходит, два человека всегда распределяют между собой роли – того, кто любит и того, кто позволяет себя любить. В семнадцать сложно понять в чём разница, да и вообще понять это. Лишь после их расставания План четко осознал, что Ом всегда был тем, кто позволял себя любить. Но План винил себя. Он сам утонул в излишестве чувств, отдаваясь целиком и без условий. Ему казалось по-другому и не бывает. Он привык вкладывать душу в то, что любит. И думал, это будет длиться вечно. Тем не менее он и помыслить не мог о расставании до того вечера, который всё изменил. Сразу же после восемнадцатилетия План захотел сдать на права, и, получив их, пребывал в большом предвкушении. Ему казалось, вот она – свобода взрослой жизни. И неважно, что у него не было своей машины. Их троица – Нина, Ом и План – договорились встретиться вместе впервые за месяц. Когда началась учеба в университете, они не могли так часто видеться, как раньше. И это было их постоянной темой для ссор с Омом. Им не удалось поступить в один университет, что значительно усложняло совместное времяпровождение. Но сегодня они должны были наконец собраться. Нине родители подарили машину сразу перед началом учёбы, чтобы ей было удобно добираться до университета. Подруга великодушно изъявила, что План может всю ночь провести в качестве водителя для ночного путешествия и оправдать свои права. Впереди были выходные, и они планировали выехать на пляж загород.Ом опаздывал уже на час и План даже не пытался скрыть своё огорчение.– Где носит твоего парня? – Нина смешала себе коктейль из родительских запасов, пока тех не было дома. Поскольку сегодня План должен был быть за рулем, девушка решила расслабиться и выпить. – Мне бы тоже хотелось знать.Нина узнала об их отношениях перед самым выпускным. Вышло очень неловко, не так как того хотел бы План. Она заметила их целующимися в коридоре, когда они оба сбежали с урока. Девушка обижалась на Плана несколько недель, но совсем не из-за того, что Ом был её бывшим парнем, а потому что План скрыл это от неё – лучшей подруги. Оказывается, девушка не догадывалась о том, что ему нравятся парни. Когда они помирились, План пообещал больше ничего не скрывать от неё. Мало кто знал правду о них, и Нина была одной из немногих.План в очередной раз набрал номер Ома и трубку в этот раз сняли.– Почему ты ещё не здесь? Мы же договаривались к восьми! – раздраженно заныл План.– Слушай, в последний момент изменились планы. Мне пришлось выйти вместо Тея на смену, – это был его новый друг-однокурсник и они оба подрабатывали в магазине. – Ты издеваешься? Мы планировали эту встречу несколько недель! – План устал быть понимающим. Да, после того как Ом устроился ещё и на подработку после учёбы, встретиться с ним было практически невозможно. Единственным вариантом было приезжать домой к Ому и торчать у него, но Плану надоело, как щенку, таскаться за ним хвостиком и бежать в те редкие секунды, когда для него выделяли время. Плюс, дома у Ома всегда было достаточно людей и побыть наедине больше, чем на полчаса, удавалось редко.– Давай только без этого опять... – услышал напряженный голос своего парня. – И какого хрена это значит? – озлобился ещё больше План. Сейчас Ом должен быть тем, кто извиняется, однако опять строил из себя жертву.– Знакомое нытьё. Иногда ты хуже любой девушки, – План не знал, чего ему хотелось больше: врезать этому эгоистичному подонку или расплакаться и спросить, почему парень так ведет себя с ним, когда План делал для него всё, что мог.– Пошел ты! – вылились все чувства в двух словах. Он сбросил звонок.Нина слышала весь разговор и теперь подсела на диван, поглаживая его по спине.– Ом придурок. Не расстраивайся, – на удивление плакать или кричать не хотелось. Ему просто надоело. И это та любовь, ради которой он так страдал? Которую так ждал? Которая запоминается на всю жизнь? – Может, отменим всё, если ты не в настроение? Можем перенести наше маленькое приключение на следующие выходные.Но План не собирался в очередной раз менять свои планы из-за Ома. Ну и к черту того! Да и расстраивать подругу не хотелось. А ещё План действительно хотел впервые сесть за руль настоящей, а не учебной машины. – Мы поедем без него. К черту его! Мы были вдвоём и до него, можем и сейчас. Ничего не изменилось.– Но... вы любите друг друга, – голос девушки звучал почему-то более грустно, чем его собственный. – Иногда это самое худшее, знаешь? * * * Ему стоило быть внимательнее. Однако он был расстроен, перевозбуждён и самонадеян. Потому что они ехали в машине, музыка на полную мощность играла через динамики, город остался далеко позади, и они мчались по полупустой трассе. Восторг от новой дорогой тачки, холодный ветер в легких и любимые песни заглушили сердечную боль. Рядом была лучшая подруга, и ему казалось, что всё не так уж и плохо. Утром он позвонит Ому, и они помирятся. Как и всегда. И всё же он забыл о самом главном, что никогда не должно покидать ни одного водителя — он забыл об осторожности. Потому что Нина оказалась пьянее, чем следовало. Потому что План не заметил, как до этого дошло, ведь секунду назад она ещё выкрикивала глупости в открытое окно и смеялась, а в следующее мгновение её рука оказалась у него между бедер и она, прижавшись к нему, закричала в самое ухо: ?Ом не знает, что теряет?.Хватило одной секунды и План пропустил дорожный указатель именно в тот момент, когда пораженно уставился на подругу. Указатель с предупреждением о дорожных работах так и проскочил фантомом, и План заметил бетонную преграду слишком поздно, хотя всё равно свернул. Но недостаточно быстро…После этого в памяти оставалось немногое. Лишь боль и краткие вспышки осознанности. Он пришёл в себя после удара и был прижат в перевернутой машине. Ему казалось, что прошло минут двадцать – а может и несколько секунд, – и все это время он смотрел на неподвижное тело Нины. Лобовое стекло было выбито, и девушка лежала на земле в неестественной позе, словно труп. Ему хотелось сказать хоть слово, позвать её, но это было последним кадром в ленте воспоминаний, прежде чем он потерял сознание…* * * * Врачи сказали, что они оба родились в рубашке. Потому что авария могла стать последним событием в их ещё непрожитых жизнях. Тем не менее последствия всё же были.Нина была не пристегнута в тот момент и вылетела из машины, а при падении повредила ноги. Ей понадобился год физиотерапии, чтобы заново научиться ходить. Плана же дернуло вперед с такой силой, что просто удивительно, как он не сломал шею о стойку руля. Однако это было единственное, в чём ему повезло: он сломал рёбра о рулевое колесо, левую ключицу, возможно, когда машина перевернулась, и ударился головой об дверь, исполосовав осколками стекла лицо. Ему наложили не один десяток швов, вот только повреждение было не только внешним. Он очнулся после многочасовой операции по извлечению обломков из головы, которая больше всего пострадала. Но даже после этого оставалась ?проблемка? — маленькое нечто внутри, которое навсегда изменило его жизнь.Именно тогда он впервые увидел доктора Пхиравита. Мужчина зашёл и поздоровался с матерью не как с семьей рядового пациента, а скорее давней знакомой. Уже после парень узнал, что врач был другом его покойного отца. – Тебе одновременно очень повезло и нет, – мужчина был серьезен. У Плана раскалывалась голова, и он до сих пор не мог осознать всей правды, что свалилась на него. – Хорошо, что вас перевели в нашу больницу, когда родители узнали об аварии. И хотя мы всегда делаем всё возможное для пациентов, но когда твоя мать нашла меня, я решил вмешаться и лично провёл твою операцию. – Это правда, что я могу в любой момент умереть из-за какой-то штуки застрявшей в голове?– Внутри остался осколок металлического штыря. Он оказался глубже, чем показывала рентгенография. Он находится в височной доле рядом с гипоталамусом, — доктор Пхиравит держал перед собой снимок его головы и наглядно показывал, о чём говорит. — Его опасно удалять, можно прорвать кровеносный сосуд. Есть вероятность проблем с восприятием звуковых сигналов, а в худшем случае — летальный исход. Твоя мать в качестве твоего опекуна после консультации со мной решила так не рисковать. Ты сможешь вполне нормально жить дальше и при таких обстоятельствах, но придётся быть более осторожным — избегать любых угроз и вероятностей повреждения головы, чтобы осколок не сдвинулся вплотную к сосуду. Поэтому активные виды спорта нужно исключить, не ввязываться в драки и другие ситуации, которые могут закончиться применением физической силы. Будет необходимо регулярно делать рентгенографию и МРТ головного мозга, чтобы отслеживать любые изменения в твоём состоянии. Также ты будешь время от времени страдать от сильных головных болей, однако я выпишу препараты, с помощью которых твои неудобства уменьшатся. Когда врач ушёл, План пытался осмыслить то, что произошло. Получалось плохо. Ему чудилось, что он в буквальном смысле ощущает намертво застрявший штырь через череп. Тогда он был даже не в состоянии подумать о Нине, а когда вспомнил о подруге, ужаснулся.– А что с Ниной? Она в порядке? – Она в другой палате, милый. Сейчас с ней Ом. А её родители беседуют с врачами, – так он узнал о том, что его подруга пострадала не меньше его. – Ты сможешь позвать Ома? – мама кивнула и вышла. Она ещё не знала, что Ом был не просто другом сына, а его парнем. Мама скорее подозревала, что он встречается с Ниной, и неважно сколько раз План клялся, что они просто друзья. План действительно морально готовился, чтобы рассказать ей, хотя и знал, что его мама из тех, кто поддержит любое его решение, если это то, чего он действительно хотел. Когда Ом переступил порог его палаты, он выглядел так, будто не спал несколько ночей подряд – весь поникший, а лицо болезненно-серого цвета, на котором застыла маска потрясения и подавленности. План и не вспомнил об их ссоре, он был напуган диагнозом и сейчас хотел лишь утешения. Он даже не придал значение тому, что лицо Ома оставалось суровым, пока выливал ему свои воспоминания об аварии. Но главного не сказал. План был не готов к этому. Он даже сам ещё не до конца понял, что значит полученный врачебный приговор. . – Ты знаешь, что Нина боится, что не сможет больше ходить? А её родители так злы, особенно когда оказалось, что она была не пристёгнута и пьяна. Один из анализов показал содержание алкоголя в крови, – План знал, что ей не стоило столько пить. К следующему обвинению он не был готов. – Ты тоже пил? И всё равно сел за руль? Как ты мог так поступить, ты ведь не только сам чуть не убился, но и испортил чужую жизнь!Испортил чужую жизнь… Эти слова ещё долго будут его преследовать.Нет, не они стали финальной точкой в их отношениях с Омом. Тем не менее внутри включилась сирена, оповещающая: они уже никогда не смогут вернуться к тому, что было. Может, Ом и не хотел его винить, и всё это было сказано на эмоциях, но однажды План понял, что ему легче, когда Ом не приходит его навещать. Он ждал, когда же начнёт скучать или тосковать, однако чувств не осталось. Видя Ома, он больше не чувствовал себя счастливым, в голове всплывали лишь неприятные воспоминания. Присутствие парня давило, а не окрыляло. Это было странно, но ему стало всё равно. Именно План официально положил всему. И Ом даже сопротивлялся, нужно отдать ему должное. План уже знал, что это те же побуждения, которые когда-то и начали их отношения. Ом не любил терять то, что считал своим. Он вспоминал о ценности Плана, лишь когда появилась реальная угроза его потерять. Но всё же Ом никогда не отдавался ему без остатка, не вкладывал всего себя в отношения, как делал План. Именно поэтому парень и не жалел. План знал – он сделал всё для этой любви, однако этого оказалось недостаточно. Так бывает... Фитиль их любви дотлел до огарка, погружая уже во тьму другого рода. Глухую и безразличную.Утопичность романтической идеи о бесконечности любви разбилась вдребезги, и раздавленные осколки не хотелось даже подбирать. План понял, что больше не хочет быть “чьим-то”. Да и позволить себе этого больше не мог. Кто захочет умирающего парня? У него не было прав обрекать кого-то на такие испытания и не хватало смелости для такой беспечности.Ему понадобилось время, чтобы принять новую судьбу. Жизнь, в которой каждая минута могла стать последней. Он понял, что может исчезнуть, так и не начав жить по-настоящему; так и не сделав ничего значительного. И он пожертвовал музыкой. Долгое время в больнице и разговоры с доктором Пхиравитом натолкнули его на мысль, что он может также спасать других. Он может помогать людям и искупить свою глупую ошибку, которая почти стоила жизни его подруги. Период выздоровления был долгим. Проведенное время в больнице и разговоры с доктором Пхиравитом натолкнули его на мысль: он тоже может спасать других. Помогать людям и искупить свою глупую ошибку, которая почти стоила жизни его подруге. Хотя Нина его ни в чем не винила, а её родители – да. Через несколько недель они забрали дочь, и подруга сначала не выходила из дома, потом была занята физиотерапией, а после её семья переехала в Америку, где они нашли специалиста, который помог ей окончательно выздороветь. Там она и продолжила учиться. Её семья отныне были против их общения, когда она ещё оставалась в городе. И хотя они иногда списывались, План понимал их реакцию и не хотел доставлять подруге новых проблем, поэтому позволил их дружбе ослабнуть и исчезнуть со временем. Так он и узнал, что длительность дружбы также имеет свой срок. Жизнь научила Плана отпускать людей. Когда умер отец, он впервые осознал, что люди могут покинуть его в любой момент. Будь то смерть, или миллион других обстоятельств – люди исчезают, как зажженные огни. Будет менее больно, если он изначально будет помнить об этом и не станет привязываться ни к кому так сильно, как к Ому и Нине. Он не будет зажигать фитиль… чтобы он не догорал. Он принял решение, что поступив на медицинский, не будет так сильно сближаться с кем-то и будет нацелен именно на учёбу и конечную цель.Мать пыталась его отговорить бросать музыку, но когда он сказал, что не собирается бросать учёбу полностью, а хочет изменить свой выбор и стать доктором, она ещё колебалась какое-то время. Женщина и так была вымотана последним месяцем. Прим было всего четыре и пришлось оставить её у бабушки, чтобы заботиться о Плане. И мальчишка знал, что мать пытается быть сильной, однако замечал, что она не меньше его испугана тем, что может потерять его в любой момент.– Мам, пришло время сделать мне что-то важное. У меня тоже будет возможность спасти кого-то, как доктор Пхиравит спас меня. И кто знает, возможно, карма засчитает мои добрые дела и я доживу до ста лет даже с этой штуковиной в голове, – он говорил с улыбкой, сдерживаясь как мог, видя как его мать в открытую плачет. Она уткнулась в его плечо и ещё долго не отпускала. – Я так люблю тебя, мой дорогой. Я не могу потерять ещё и тебя.– Я постараюсь быть с тобой как можно дольше, – он бы хотел ответить ?Не потеряешь?, но теперь не мог сдержать это обещание. Оставалось заменить его другим. Музыка была его страстью. Не просто хобби, а тем, что он любил сильнее всего. И План решил, что сможет оставить частичку своей прошлой жизни в новой и присоединится к музыкальному клубу, даже учась на врача. Он начнёт свой первый год заново. Вот только теперь рядом не будет ни подруги, ни любимого.План будто знал, что впредь он будет один. Это оказалось не так уж и трудно. Ом оказался его первой и последней любовью. Эти отношения измотали его и заставили выбросить из головы мимолетный и сладкий обман любви, которая оказалась сладкой ватой, моментально тающей во рту. За манящим сахарным облаком скрывалось зыбкость мгновения. И к тому же, План был слишком занят и слишком равнодушен к случайным связям. Его натура отторгала такой вариант. Парня устраивало быть одному. Хотя многие считали, что это странно, неправильно и даже опасно. Будто человек без пары априори несчастлив. Его же это даже не особо печалило. Ему больше не нужно было заполнять душевную пустоту другим человеком. План заполнял себя сам. Его уединение было личным выбором. ?Один? и ?одинокий? – не синонимы, не параллели. Это не значило отказаться от любви. Но не всем ведь по жизни суждено быть с кем-то? Может, он уже использовал свой шанс на любовь с Омом. Такое случается. Одного раза более чем достаточно. Он посвятил себя себе же, чтобы потом помогать другим. Пока однажды судьба снова не испытала его на прочность, когда он был там близок к тому, к чему усердно стремился шесть лет. Пока не встретил негостеприимного и спесивого сына человека, который спас ему жизнь и дал возможность закончить обучение. План просто хотел быть дружелюбным и благодарным, ведь знал, что причиняет неудобства. Он понимал злость Мина, особенно когда осознал сложность отношений между сыном и отцом. Семья – это не всегда счастливо, легко и дружно. Иногда это боль, иногда – клетка, а иногда неприступная крепость или неслышный крик в пустоту среди толпы близких. Семья – это тысячи обид, сотни обязательств, десяток ожиданий, несколько выкинутых вагонов терпения и один толстый канат, который можно пилить и резать не один год. Канат, который нужно держать по обе стороны крепко и с любовью. Иначе никак. Немногочисленная семья Пхиравитов была сложной, но не безнадежной. Просто отец и сын, как и сам План, иногда забывали быть честными друг с другом. И всё же закованный в броню грубости и гнева парень стал его другом. Хотя для этого ему и пришлось впервые за эти шесть добровольно бросить себя в опасность, но всё получилось само по себе – План не мог просто проигнорировать и ничего не делать, когда похищали сына человека, который ему помог, прямо у него на глазах. Он забыл о своей беспомощности, проиграв у собственной вспыльчивости.Плану не удалось быть совсем одним за все года обучения. Кое-какие товарищи у него появились, особенно когда он стал членом музыкальной группы. Но всё же, он старался соблюдать дистанцию. Исключение он сделал для нонг Перта, который страстью к музыке напомнил ему себя прошлого. Перт только начинал учиться в университете, а План скоро заканчивал, поэтому решил, что такая временная университетская дружба никому не навредит.В таком же ключе он думал о Мине – ещё одна ?временная дружба? (он не мог позволить себе думать о чём-то постоянном) с человеком, с которым при других обстоятельствах, он бы никогда не пересекся бы, не будет чем-то смертельным. Иногда, несмотря на голос здравомыслия, ему надоедало всегда поступать так, как надо. Поэтому время от времени он позволял себе нарушать собственные правила, которые не были серьезной угрозой для его головы. Но он забыл об угрозе для сердца...Один – не значит без чувства. Один – не значит без сомнений. План действительно хотел только дружить, хоть и не мог не заметить привлекательности парня. В конце концом План не был слепым. И святым тоже. Тем не менее старался быть благоразумным. Он сделал осторожность своим храмом, в который ежедневно приносил подношения. И поэтому он не понимал, как дошло до того, что именно Мин оказался тем человеком, которому он первому за все шесть лет рассказал свой страшный секрет. Может быть, потому что понял, что ещё немного и сорвётся, не сможет больше противостоять напору парня, который каким-то невообразимым образом заинтересовался им; не сможет делать вид, что ему неприятно или неинтересно. Ещё чуть-чуть и он цепями забронирует вдох в храм, предав свои обещания. Но координаты смещались. Личный выбор видоизменялся. План воспользовался последним оружием в надежде, что это остановит Мина, даже если этим причинит боль самому себе. И не ошибся – парень сбежал, как он и рассчитывал. План искусно игнорировал возникшее внутри сожаление от того, что оказался прав. Однако его фитиль снова горел… против его воли, но горел. Мин даже не осознавал, что резким потоком воздуха, когда повернулся к нему спиной и сбежал, осветил кромешную тьму одним огоньком. Оказалось больнее, чем План себе представлял. Вот поэтому больше и не хотелось испытывать подобных чувств ни к кому. Он был сломлен физически и не мог позволить себе сломаться ещё и эмоционально. Что тогда у него останется? Он снова начинал проклинать свою поврежденность. Но сломленные люди не то, что сломанные вещи. У вторых есть печальная красота и своя история; у людей же есть только жалость.