То, с чем ты сталкиваешься (1/1)
- Привет.Чанёль совсем не понимает, почему вдруг замирает посреди этой опустошённой старой улочки, постепенно тонущей без права на спасение в удивительно насыщенных и вязких лиловых сумерках. Прогревшийся воздух как тёплый мёд сквозь пальцы сочится. Пахнет свежей горьковатой травой, привкус её на языке мягко оседает - будоражащий, раздражающий обоняние; всюду слишком сладко, приторным обволакивающим осадком из приближающейся ночи и разморенности пространства почти бьёт в самую голову, заставляя терять последние остатки смысла. И немного ароматного дыма от чужой тонкой трубки, вставленной в изящный и длинный, кажется, костяной мундштук. Для пения цикад ещё рано, один только ветер вокруг, тихий и мягкий, и трепет колокольчиков на краях изогнутой крыши.Он забрёл в этот район случайно, действительно случайно, без какой-либо определённой цели, шёл куда шлось, сворачивал не думая, будто ведомый. Точно так же и задержался взглядом на незнакомом парне, что лениво облокотился о тонкие металлические поручни потрёпанного двухэтажного поместья, стоящего совсем рядом с неровной асфальтированной дорожкой. Никакого намерения, здесь всюду ведь так легко заблудиться, а память Чанёля – пропащая, как и его мечты, но это не сейчас. Стоит только раз свернуть не туда, как всякие направления смазываются в бесполезные путаные линии. Потеряться намного проще, чем может показаться.А окликнувший его человек… он чересчур совершенный, чтобы существовать в действительности.На нём тёмно-вишнёвого, ровного матового цвета кимоно с порхающими шёлковыми ласточками и буйно цветущими белыми пионами, так вызывающе-возбуждающее раскрытое у груди и приспущенное у светлокожего острого плеча. Пальцы, почти нежно обхватывающие мундштук и то и дело подносящие его к отчётливо распухшим губам, неправдоподобно изящны для парня, по-девичьи аккуратные. Во взгляде сквозит неприкрытая насмешка и призыв вступить в диалог, хозяин которого уже заранее известен.Какой дерзкий хост – хост же?..И наверняка безумно дорогой.Чанёль был немного наслышан о скрытом в глухих лабиринтах развратного Кабуки доме развлечений с необычным названием. Земля слухами полнится, знаете ли, и то-то по дороге ему странные женщины с сомнительными предложениями ?всё в одном? попадались, вот куда занесло... Как вообще можно было заплутать настолько, чтобы выйти сюда?Хотя, иногда говорят, всё же стоит потерять дорогу. Каждый знает, зачем, но Чанёлю что-то не хочется. - Ты заблудился? – снисходительно интересуется хост немного хриплым, но всё равно необычайно мелодичным голосом, прикуривая и выпуская в небо линии тёмного на фоне закатного неба дыма. – Помочь с дорогой?Зачарован. Чанёль просто зачарован.Обычно именно он тот самый ?шумный и самый привлекательный?, болтающий без умолку повелитель толпы и заклинатель человекоподобных змей, вовлекающий всё окружающее в весёлую и ненапряжённую беседу, но словарный запас резко испаряется под взглядом заинтересованно прищуренных глаз-полумесяцев, подведённых так ярко и ровно, что даже издалека эту красоту видно. Что происходит, скажет кто-нибудь?- Ты немой? – голова хоста склоняется в сторону, пока по губам скользит довольная полуулыбка.- Н-нет, - не может быть, хоть что-то произносится в ответ. - Нет, - уверенней. - Тогда куда шёл, прежде чем попасть сюда?Чанёль пытается вспомнить. Честно, пытается, и вроде бы что-то приходит.- Икебукуро.Хост коротко хмыкает, вновь прикуривая.- Много идти отсюда… Происходящее окончательно размывает границы правдоподобности: лёгкий восточный ветер, разносящий по округе немые вести о приближающейся грозе, вместе с плотнеющей атмосферой, почти виноградного цвета теперь, в разы более душный воздух… И этот парень. На втором этаже старого дома. В призывно распахнутом кимоно в районе дешёвых шлюх и развлечений на любой вкус. Плюс потерявшийся Чанёль.Нереально.Негромко скрипят половицы, и рядом с хостом безмолвной тенью появляется другой человек – с высокими скулами и по-лисьи изогнутыми хитрыми и опасными глазами. Смотрит так пристально, словно запоминает каждую черту, не по себе мгновенно становится.- Это ещё кто? – голос требовательный, мгновенно вызывающий ответное раздражение в сердце ничего пока не понимающего Чанёля.- Прохожий, который заблудился, - пожимает плечами хост, отводя голову назад и глядя на пришедшего. – Пытаюсь помочь найти дорогу, ничего такого.- Есть дела поважнее, - звучит в ответ, и хоста уверенно уводят за руку вглубь приоткрытых деревянных дверей. В любой другой момент Чанёль, возможно, смолчал бы, но высокомерный тон этого человека именно сейчас нестерпимо оскорбляющий.- Эй! – крик срывается внезапно, заставляет хоста удивлённо повернуться, равно как и его ?сопровождающего?. – Ты так и не сказал, как вернуться домой!..Хост улыбается совсем по-настоящему, странно мило и искренне, а Чанёль пытается не смотреть на другого парня, прямо-таки излучающего уничтожающую энергию смерти. Ему только полыхающих дьявольских огней за спиной не хватает, может, ещё какого-нибудь угрожающего копья в руке. Тонкая рука приподнимается и указывает в сторону. Чанёль смотрит только на потрясающий сгиб локтя, на котором собрались складки наверняка безумно мягкой ткани.- Иди туда и постарайся не сворачивать, - ещё одна попытка уйти, но…- Как тебя зовут?Да что такое-то?- Поменьше наглости, приятель, это частная территория, вали-ка отсюда быстрее, - зло бросает ?сопровождающий?.- Так, как захочешь назвать, - улыбка хоста совершенно не вяжется с липким предчувствием чего-то нехорошего и скрытого, нервно расползающегося по голодному желудку жгучей кислотой зарождающегося недовольства.Определённо, этот ответ слишком… профессиональный.Чанёль же собирался идти домой, верно?..---Чондэ раздражённо пихает подозрительно оживлённого Бэкхёна в спину, подгоняет обратно в давно освободившийся номер, сквозь тонкую шелковистую ткань кимоно на мгновение ощущая ровный и плавный изгиб чужой спины, правда, даже не вздрагивает от этого случайного прикосновения. Здешний ?Алый Лотос? уже не доставляет проблем ни своим игривым взглядом из-под закрашенных кроваво-алым и ровным чёрным век, ни влекущим и донельзя умелым телом. Никаких перехватов в груди и полыхающей давки в животе, плавно опускающейся всё ниже. Теперь он лишь капризный и шумный, и да, любимый, всеми опекаемый ребёнок, подхвативший на улице как неприятную простуду довольные размытые моральные ценности и жизненные ориентиры. Вначале было сложно - хотелось. Постоянно ныло и требовало без видимых причин постоянно.Сейчас совсем иначе.- Ты видел его уши, видел? – Бён Бэкхён, кажется, поражён в самое сердце. Его голос на памяти Чондэ мало когда звучал так заинтересованно, несмотря даже на стремительно расползающуюся по лицу усталость – его маски не так долговременны, как хотелось бы. – А глаза? Разве такие круглые бывают?- Я за тобой следил, чтобы не сбежал, на кой чёрт мне тот нищеброд сдался? В комнате для ?приёма? - два чёрных бесформенных кресла и безжалостно смятый футон, на паркетном полу из тёмного дерева разбросаны опустошённые бутылочки из-под саке и использованные презервативы, несколько штук. Ничего лишнего, ничего ?европейского?, лишь пустота с навязчиво растворённым в воздухе запахом бурно проведённого вечера и тонкий флёр дорогой туалетной воды – чужой, потому что хостам запрещено. Пить, есть, употреблять окрыляющие сознание препараты – не в этом месте.Прохладно из-за так и оставшейся открытой двери, выводящей на тот самый небольшой балкончик. Пусть лучше приближающаяся гроза заходит вместо в горле оседающего вечернего сожаления, разносящая безмерно сладкое, тревожное ожидание по чувствительной коже. Она всегда была и будет к месту, кто бы что ни говорил, к тому же, ей почти без боя удастся забрать с собой отсюда хотя бы немного накопленной грязи.И часть бродящих, утопающих в сумеречной полутьме вязких образов-призраков, потерянных или оставленных нарочно отзвуков чьих-то потаённых желаний. Благородных чувств, неприемлемо въедающихся теперь в плоть и кровь каждому обитателю. В этом месте воспоминания почему-то становятся куда реальнее своих владельцев.Громко выдохнув, Бэкхён привычно располагается в одном из мягких кресел, вытягивает покрытые мелкими свежими синяками ноги и с наслаждением от кольнувшего губы жжения прикуривает от мундштука, пуская затем тонкую струю ароматного дыма прямиком в сторону Чондэ. Сегодня, кажется, был весьма непростой клиент. Бэкхён никогда не жалуется. Улыбается смиренно и лишь наклоняет в сторону голову, но не позволяет себя жалеть сквозящим во взгляде странным холодком. Прекрасный Алый Лотос в Цвету.Ему лучше знать, из какой тьмы подниматься.Бэкхён ведёт свободной рукой по тонкой шее, надавливает на выступающие позвонки и едва заметно морщится, почти неслышным шёпотом обращается к пустоте перед собой - от его такой речи частенько вдруг в дрожь бросает без видимой причины. Всегда так делает, и никто не знает, почему, да и не спрашивает, в общем-то.Чондэ потирает немного зудящие веки и думает только о том, как окунётся в тёплую ароматную ванную сразу же после прихода домой, или, возможно, прежде зайдёт по дороге в лапшичную, всё равно ведь холодильник пуст, забит исключительно тотальным одиночеством холодных стен. А в компании добродушного мастера почему бы и не выпить немного и не поговорить о… да о чём угодно.Он правда устал за сегодня. Куда сильнее, чем обычно, впервые за долгое время ощущает себя по-настоящему истощённым, выпитым подступающей к самому горлу непонятной темнотой, которая всё никак не откроется, не явит истинное лицо, но неторопливо сгущается вокруг угрожающей удавкой. Время обмывает, идёт в обратном порядке. Или вообще с ума сходит. А Бэкхёну всё же лучше знать – в конце концов, он в этом дерьмовом доме уже долго, даже слишком. Улыбается мягко, почти понимающе, одним только уголком распухших и потерявших контур губ. Выдыхает неслышно ?отдохни? вместе с постепенно окутывающей силуэт сизой дымкой.Этот вечер просто сам по себе не очень хорош.