То, о чём ты догадываешься (1/1)

Исин вновь просыпается ближе к рассвету, без лишнего крика, эффектного подскакивания на кровати и судорожных выдохов на подсохших от напряжённого дыхания губах. Медленно открывает с налипшей тяжестью сна глаза, готовясь принять в себя новый день, слушает сердце, бьющееся еле-еле, и старается сохранить эту странную чистоту самого себя подольше. Дышит тихо и устало, почти так же, как и скользящий по внешним стенам дома утешающий дождь. В комнате прохладно и сыро, отчётливо пахнет недружелюбным холодом вперемешку с прерывисто шипящей тишиной – ощутимой, верно. Исин жадно упивается внезапно скользнувшим по выступающим лопаткам сладким одиночеством и вдыхает полной грудью неторопливое существование видимой стороны мира. В его голове пока одна только блаженная пустота. Лежать без движения и быть полуживым, отдаваясь без сомнений мягкому напеву мокрого ветра – одно из лучших утерянных занятий, и искренне Исин не понимает тех, кто готов променять его, необъяснимое, трогательное даже, на разрывающие биты ночных клубов, насквозь прокуренных, проблёванных и задушенных удовольствий, до которых с таким азартом добрались когда-то домашние дети. В них нет искомой свободы, одного только бегство – от неё же. От себя самого и от мира. Бессмысленное в корне ожидание, потому что наших демонов не утопить в алкоголе – они давно научились плавать. А ещё ничего не забывают.С негромким выдохом подтянув повыше тонкое одеяло, плотно закутавшись в него, спасительный кокон из нестабильного тепла, Исин вновь погружает себя в остатки разорванного сна, перебирает образы аккуратно, словно монашеские чётки, но ничто больше не даёт подсказок, кажется смазанным и мутным, словно разводы чернил в стакане с водой.Слабая рука незаметно ерошит тёмные отросшие волосы. Истина где-то рядом, но вечно играется, дразнящим силуэтом скрываясь в предрассветных тенях на стене, растерянных и смутных, как сам он, никогда не даёт чётких ответов. Это очень раздражает, потому что есть ли смысл бегать за тем, чего никогда не сможешь коснуться?Да, Чжан Исин, есть ли в этом смысл?.. ---Когда-то давно у Исина была старшая сестра. Сейчас это воспоминание не имеет ни имени, ни содержания, одна лишь пустующая ячейка в бесконечно огромной картотеке памяти. Или нет - всё было спрятано так глубоко, что почти удалось поверить этой лжи - что не было её и нету, почти что сам себе придумал в скуке.Потому что она умерла. В данную минуту и секунду её действительно не существует.Окончательно оставшийся без семьи и денег, Исин был вынужден переехать из родного Чанша в совершенно другой мир, и это вовсе не забавная аллегория, какой любят завлекать туристов. Ведь Токио, полыхающий бензиновыми кругами наспех принятого счастья, искрящийся весело почти детской вседозволенностью, до сих пор считается местом в каком-то роде проклятым – сестра, жившая здесь последние несколько лет, всегда так говорила, улыбаясь мечтательно и странно.Сравнивала с перезревшим плодом, сердцевина которого гниёт уже слишком давно, чтобы можно было остановить, но по-прежнему незаметно. Сама этому потворствовала с завидной искренностью и создавала всё новые связующие нити, шёлковые и прочные, за которые теперь Исин дёргал точно так же. Кто не знает Токио, тому не понять, где сходятся Вселенные, резонируя кислотными синяками от соприкосновения абсолютно всех граней абсолютно всех верований. Город носит сотни имён, давая отличный пример, и каждое из них - единственно верное для выбирающего тебя; абсурд, но в то же время чистая правда. Здесь ничто и никто не является тем, чем видится.Ночами появляющийся на никогда не спящей Сибуе Всадник без Головы будоражит рёвом исключительно восхитительного мотоцикла, пытается найти украденные хитрым подонком воспоминания и понять, кто же он на самом деле, когда на другом конце Камакуры зажигаются во искупление грехов наших благовония и читаются искренние молитвы о спасении сына Сатаны. Что полыхает в отцовской тьме ярким синими пламенем надежды. В Роппонги от души, которой больше нет, неспешно развлекается человеческим разложением юный граф с поблёскивающим оттенками собранной крови и приносящим одни лишь несчастья бриллиантом ?Хоуп? (какая ирония) на тонком детском пальце, пока цветоопасный Харадзюку патрулируют с десяток самых смелых бойцов-самоубийц Разведывательного Отряда, в любой момент ожидая нового нашествия.И это не говоря о том, что происходит в сердце легенды Кабуки-тё, неоспоримо-вечной обители на все руки мастеров-самураев, совсем не таких только воинов, каких все привыкли представлять. Эти – ленивые до одури, вечно голодные и одиноко-озабоченные, но всё равно благородные, даже те, что пришельцы с планеты, на которой всегда только дождь. И, ах да, никогда не платящие за аренду. Под чистый звон хрустальных бокалов ты всегда можешь примкнуть к десятому поколению семьи итальянской мафии, а если не хочется – можно попробовать силы в Бюро Общественной Безопасности. Только помни про чистоту своего психопаспорта, и всё будет хорошо, ты ведь веришь ?неподкупной Сивилле?, не правда ли?...Боги правда ходят по этой земле, исполняя желания за мелкие монеты. Всего-то и нужно, что выбрать.Исину нравится, что никогда здесь не поймёшь, жив ты или уже умер, может быть, видишь лишь сон, принимая его исключительной жизнью. Это захватывает и немного лишает границ. Он научился смотреть сквозь ослепляющие декорации ненастоящей оболочки, видит ?суть?, и, чёрт возьми, она для него, какой бы мерзкой иногда не была, как отвратительно не скалились бы её алмазные зубы. Прогнивает наружность, но никак не ?сердце?, что всегда рвётся в жизни, тут сестра немного ошибалась, говоря, что нет там ни души, ни памяти.Сестра оставила после себя довольно сомнительное наследство, если не считать странной репутации и бесконечных нелепых знакомых. Небольшой дом развлечений в традиционном стиле, пользовавшийся весьма ?дурной? славой, но и так же широко известный своей закрытой элитарностью, оказался переписанным на Исина, который теперь продолжал в каком-то роде "семейное" дело. “Потерянная Половина Луны” – выбор далеко не самый удачный для лав-отеля, настораживающий, но не менять же его теперь. Бессмысленный в плане маркетинга.Слишком странный. Со множеством смыслов.Люди не хотят думать, когда приходят снимать напряжение.Но Исину нравится это место, более того – нравится его содержать. Тратиться на тяжёлые, глухо-бордовые плотные шторы, мягко скрывающие происходящее и сужающие мир до одной единственно существующей комнаты. Покупать растущие в маленьких прямоугольных горшочках, всегда угольно-чёрных, пурпурно-лиловые орхидеи, хотя плевать заходящие на них хотели, какой бы нежной красотой они не влекли. Подбирать персонал лично, вплоть до молчаливых уборщиц с почти одинаковыми кукольными лицами… Каждая деталь и внутри, и снаружи, полнится любовью Исина и в каком-то роде его преданностью. Раньше здесь всё было пропитано духом его сестры. Предчувствие недоброго рока, грозного фатума, который обволакивал ещё у самого входа, налипал на веки тяжёлым туманом из отзвуков неясных предупреждений и угроз. Ощущение чего-то необъяснимого, что появляется только в готовящийся разразиться слезами пасмурный вечер, когда сердце само в груди колко сжимается. Вся жизнь здесь, кажется, на дождях была построена.