Ученик III (1/1)

Ну где же она?Киллиан места себе не находил. Часы на дворцовой башне давно пробили одиннадцать, уже совсем скоро чары Госпожи падут, и Эмма останется в рваном платье, без лакеев и кучера, без кареты и лошадей, и только хрустальные туфельки?— его подарок?— будут напоминанием о бале. И как Эмма доберется домой, одна, в такой-то час?Сколько еще ждать?А что если в замке что-то случилось? Что если Эмме не удалось пройти на праздник? Что если ее заподозрили в чем-нибудь и арестовали прямо на балу? А что если?.. Киллиан усилием воли гнал от себя предположения одно мрачнее другого, но легче не становилось. Наоборот, тревога усиливалась с каждой минутой ожидания.Боже, почему так долго?!А вдруг она не успеет вернуться, и магия рассеется где-нибудь среди темного леса? Разбойников в окрестностях не водится, но мало ли на свете злых людей…А вдруг принц с первого взгляда влюбится в Эмму, что было бы неудивительно, прямо на балу объявит ее своей невестой, а та согласится и уже никогда не вернется?—?Черт возьми… —?прошептал Киллиан, прижимая ладони к лицу. —?Спокойно, соберись. Все в порядке. Да?..Он заставил себя замереть и постоять на месте?— последние полчаса ноги сами носили его от одной стороны пустой дороги к другой. Глаза то и дело поглядывали в сторону, куда несколько часов назад умчалась серебристая карета. Малефисента улетела и не сказала, вернется ли, чтобы расспросить крестницу о бале, а Киллиан остался ждать.Как преданный пес остается у одинокой будки?— мерзнуть, смотреть в темноту не мигая и безропотно ждать хозяев.И вот, когда до назначенного часа оставалось всего ничего, и Киллиан уже готовился обратиться и лететь на поиски, вдалеке раздался топот копыт и легкий, едва слышимый звон. Звуки нарастали, и одновременно с этим уходила тревога, сменяясь невообразимым облегчением.Вернулась.Киллиан чувствовал на губах улыбку, которую не мог контролировать, и вот наконец серебристая тень замерцала в гуще темноты. Несколько вдохов?— и карета была совсем рядом. И в тот же миг, как кучер потянул поводья, лошади вдруг на глазах стали покрываться черными перьями. Еще миг?— и три статных фигуры осыпались, будто сотворенные из пепла?— от дуновения ветра; лишь часть их сущностей обратилась стаей воронов и улетела в ночь.В это же время кучер поднялся высоко над землей, чтобы опуститься уже на четыре ноги, цокнув копытами, и ускакать во двор, а два лакея наоборот пригнулись, сжались и обратились белыми мышками. Карета же сверкала все ярче и ярче, а потом внезапно рассыпалась лунным серебром, и оно смешалось с парящими в воздухе черными перьями.Киллиан не столько увидел, сколько почувствовал… Он инстинктивно потянулся вперед?— и поймал мягкую ладонь. Сжал ее покрепче, давая понять, что здесь, рядом, держит. Эмма чуть оперлась на его руку и сошла на землю. Так дочь богини могла бы сойти с облаков… Такая нежная, чистая и прекрасная, пусть даже серебристое платье стекло к ее ногам вместе с кусочками кареты, оставив после себя прежние лохмотья. Так Эмма была даже красивее, чем в бальном одеянии.Более живая, более настоящая.Она нашла взглядом его лицо?— и вдруг улыбнулась так светло, будто скучала. Хотя разве успела бы соскучиться за такой короткий срок?.. Киллиан?— да, успел, потому что считал каждую минуту. Но она ведь была там, где исполнялась ее мечта, наверняка с тем, кто уже успел сделать ее счастливой…Киллиан, слегка опечаленный этими мыслями, опустил глаза?— и понял, что вокруг всё успокоилось. Ни волшебных переливов, ни чарующих звуков магии, ни взмахов вороньих крыльев. Только пара хрустальных туфелек у Эммы на ногах.—?Киллиан,?— произнесла та вполголоса, мягко и тепло. Киллиан осторожно посмотрел на нее исподлобья, не решаясь поднять голову. —?Спасибо.—?Благодари Госпожу,?— смущенно хмыкнул Киллиан, мысленно обзывая сердце предателем, потому что оно заколотилось на простом слове Эммы непозволительно быстро. —?Я-то не волшебник, я только учусь. Это она все сделала…—?Но ведь это ты меня нашел! —?возразила Эмма, едва ощутимо касаясь его щеки подушечками пальцев.Тогда только Киллиан осмелился посмотреть ей в глаза, не до конца веря в происходящее. Может, он просто задремал, пока ждал, и все это?— лишь сказочный сон?.. Вдруг слишком горячо стало руке, которая почему-то продолжала держать вторую ладонь Эммы, а по коже на щеке словно бежали теплые разводы, проникающие так глубоко, что невольно сотрясали все тело.Киллиан остро почувствовал потребность сказать хоть что-нибудь. Не знал что, но верил?— правильные слова придут, нужно просто собраться с духом и…—?Эмма, дорогая! —?раздался совсем рядом знакомый властный голос. Киллиан тут же отпрянул, и внутри все заныло, когда пришлось отстраниться от такого желанного тепла.Эмма же медленно, как во сне, обернулась к Малефисенте. Всего пара секунд, и она вдруг засияла так, что Киллиан стал опасаться за свои глаза. Ослепление солнцем он мог бы вылечить магией, но если кого-то ослепит своим внутренним светом Эмма… Впрочем, разве может ее свет навредить кому-то? Нет, он скорее сам исцелит что больное тело, что израненную душу.—?Крестная! —?воскликнула Эмма, счастливо улыбаясь, подбежала к фее и неожиданно взяла ее за обе руки. —?Спасибо вам, спасибо! Я могу благодарить бесконечно, и все равно никаких слов не хватит…—?Ну все, все, тише! —?осекла ее Малефисента, не то испуганная, не то смущенная таким пылом. —?Мы ведь уже обсудили этот вопрос, разве нет?В ее голосе не было строгости, но, несмотря на улыбку, Госпожа говорила серьезно. А Киллиана куда больше заинтересовала ее реакция не на слова, а на прикосновения. За всю жизнь он никогда не видел, чтобы кто-то касался ее вот так?— открыто, по-дружески, искренне. И уж точно он никогда бы не предположил, что подобное проявление эмоций не оттолкнет Малефисенту, не заставит хотя бы напрячься.Он смотрел на тонкие белые пальцы Госпожи и понять не мог, почему они не только не пытаются освободиться из мягкой хватки теплых рук, но и как будто наоборот?— цепляются за этот свет, льнут к нему, тянутся почти… отчаянно?Но все это исчезло, как мираж. Эмма послушно собралась, успокоилась и чуть отошла назад, выпуская руки Малефисенты. А потом вдруг сделала элегантный реверанс, и Киллиан невольно вновь засмотрелся ею?— такие плавные движения, но такая прямая спина, говорящая о внутреннем стержне, сокрытом глубоко за внешней застенчивостью.—?Бал прошел великолепно, Крестная,?— произнесла Эмма неспешно, с достоинством и мягкой улыбкой. Настоящая принцесса.—?Я рада, что люди не разучились веселиться. —?В глазах феи мелькнуло что-то недоброе, но быстро пропало. —?Удостоилась ли ты внимания принца?Напряжение скользнуло по спине Киллиана, и он невольно выпрямился. Не так, как Эмма: та держалась статно, как полагается дамам из высших сословий, а он весь?— будто натянутая струна, как обычно бывает со слугами, которые боятся оплошать перед господами.Киллиан не был уверен в том, что именно чувствовал. Но это действительно было похоже на страх.Страх услышать о чем-то, что полоснет по груди не хуже меча.И самое страшное, что именно такие слова он услышал.—?Да, Крестная. Он подарил мне танец-другой… А потом мы мило побеседовали в саду. —?Эмма будто хотела сказать еще что-то, но почему-то не решилась или просто передумала. —?Перед тем, как я была вынуждена уйти, он даже соизволил пригласить меня и на завтрашний бал.—?Вот как? —?Голос Малефисенты стал ощутимо холоднее, но ни Эмма, плохо ее знающая, ни Киллиан, слишком погруженный в себя, не обратили на это внимания.—?Да. Жаль, что я буду вынуждена его разочаровать, но так все равно будет лучше…—?Что? Разочаровать? —?Фея изумилась, как будто по-настоящему. —?Зачем же расстраивать Его Высочество? Ты, разумеется, примешь его приглашение и снова отправишься на бал завтра вечером.Киллиан буквально чувствовал, как каждое слово, произнесенное феей, ложится новым камнем на его сердце, а светлеющее с каждой секундой лицо Эммы обжигает его душу. Он упрямо заставлял себя радоваться за нее, смог даже улыбнуться?— и даже, на самом деле, искренне… Но легче от этого не становилась.—?Крестная, я… —?начала было Эмма, тут же осеклась и прикусила губу, чтобы не засмеяться от радости. —?Буду признательна, если вы окажете честь помочь мне во второй раз.—?Мне это только в радость.Будто разговор двух королев?— гордые, сдержанные, и каждая в маске, которые так похожи, но скрывают настолько разное.—?Кстати, как провели время твои мачеха и сестры? —?Спросила Малефисента как-то совсем уж не ?кстати?.Эмма чуть нахмурилась, будто не сразу поняла, о чем идет речь.—?Мои?.. —?И тут на ее лице отразился ужас. —?О боже мой, они ведь скоро вернутся! А я не все по дому не сделала, они же поручали утром!.. Увидят, что я не все сделала, будут злиться…Она уже почти сорвалась с места, но остановилась и еще раз присела в реверансе перед феей.—?Прошу прощения, Крестная, но я должна бежать. Доброй ночи!И она скрылась в доме так быстро, что ни Малефисента, ни Киллиан не успели ничего сказать. Госпожа помолчала некоторое время, а потом внимательно посмотрела на Ученика с нечитаемым выражением на лице.—?Ну?Киллиан вздрогнул под ее взглядом.—?Простите?—?Понял теперь?В ее голос снова вернулась горечь, и хотя Малефисента продолжала стоять прямо, силясь не показывать эмоции, Киллиан видел, как опускаются, поникают ее крылья.Он не решился переспрашивать.А она не решилась продолжать.Еще несколько секунд смотрела на него, потом отвернулась, расправила крылья медленно, наслаждаясь ощущением каждого перышка, и с силой оттолкнулась ими от воздуха.Киллиан тут же поспешил вслед за Эммой?— помочь ей с работой. Что ни говори, а с магией дела идут быстрее. Да и они толком не попрощались…Но на самом деле он просто хотел побыть рядом с ней чуть дольше, пока еще может.Пока она еще близко.