Глава 5 (1/1)

Некоторое время они шли молча. Густые осенние сумерки скрадывали очертания предметов, лужи под ногами топорщились мелкой рябью. Людей на улице почти не было, только изредка им попадались прохожие, спешащие покинуть неуютные прохладные улицы и разойтись по домам. Затем Рэй замедлил шаг, поравнявшись с Кензаки и Хаджиме. – Мне крайне любопытно, почему вы согласились составить мне компанию, не потребовав объяснений, – сказал он самую малость насмешливо. Насколько Кензаки успел заметить, это был его обычный стиль общения. Он посмотрел на Хаджиме. Тот шел, сосредоточенно глядя перед собой, и на слова Рэя никак не отреагировал. – Причин много, – сказал Кензаки, смирившись с тем, что отвечать придется ему. – Но перечислять их долго и неинтересно. Думаю, самая главная причина – если бы мы отказались, ты все равно не оставил бы нас в покое. Я прав? Рэй помолчал. – И да, и нет. Не буду врать, я бы приглядывал за вами. Но ни к чему принуждать бы не стал, – сказал он, и его голос звучал вполне искренне. – Собственно, мне достаточно знать, что вы не хорроры. В этом мире много непонятного и необъяснимого, а я не фанатик, чтобы сразу же пытаться уничтожить то, что не могу понять и объяснить. Но мне бы хотелось, чтобы вы немного рассказали о себе. Идти еще долго, мы успеем поговорить. Они как раз поравнялись с той самой подворотней, в которой прятался Кензаки, когда впервые встретил Рэя. – Это был хоррор? – спросил он, подумав, что тому тоже не мешает что-нибудь рассказать, раз уж он требует от них откровенности. – Не совсем, – ответил Рэй после едва заметной паузы. По его лицу Кензаки понял, что тема эта неприятна, поэтому настаивать на ответе не стал. Но Рэй видимо почувствовал, что должен сказать еще хоть что-то, чтобы не оборвать тонкую нить доверия, которая протянулась между ними. – Это был человек, – сказал он, и Кензаки понял, что именно такого ответа и ожидал. – Твой враг? – сделал он еще одну попытку. Рэй окончательно помрачнел, но все же ответил: – Скорее, непосредственный начальник. – Не знал, что начальники бывают так суровы, – сказал Кензаки, который и сам был начальником с единственным подчиненным в штате. – Я еще понимаю, лишить премии или уволить. Но это уже как-то слишком. Рэй усмехнулся. – Долгая история. Ладно, вернемся лучше к вам. Кензаки задумался. Этот человек видел уже достаточно, и не было особого смысла что-либо от него скрывать. Только вот с чего начать… Сказать, что они с Хаджиме пришли из другого мира? Звучит как сюжет подросткового сериала. – Мы пришли из другого мира, – внезапно сказал молчавший все это время Хаджиме, и, посмотрев на Кензаки, едва заметно усмехнулся. Кензаки ухмыльнулся в ответ. Он привык, что Хаджиме временами читает его мысли, и относился к этому как к неизбежному… добру. – Тот, кого я видел… Так ты выглядишь на самом деле? – осторожно спросил Рэй Хаджиме. Калис пожал плечами и снова не ответил. – Не совсем, – ответил за него Кензаки, невольно повторив слова Рэя. Он не знал, как объяснить то, чего и сам до конца не понимал, но разговор внезапно перестал ему нравиться. – Понятно, – протянул Рэй, но по его лицу было видно, что ни черта ему не понятно. – В своем мире мы занимались примерно тем же, что и ты, – сказал Кензаки, решив временно замять тему внешнего вида и внутренней сущности Калиса. – Сражались с монстрами? – уточнил Рэй. – Верно, – Кензаки посмотрел на Хаджиме. – Ты занимался, – поправил его тот. – А я и был монстром. Он сказал это совершенно спокойно и безразлично, но Кензаки внезапно захотелось хоть как-то дать понять, что он все помнит и понимает. Когда ты монстр, никто не верит, что ты при этом еще и человек. Даже если поступаешь как человек и выглядишь соответственно. Особенно если ты мрачный и замкнутый тип, который не умеет нравиться людям и находить друзей. Хорошо, что иногда друзья находят тебя сами. – Значит, друг с другом вы тоже сражались? – спросил Рэй. Выстроить логическую цепочку из трех звеньев было не так уж и трудно, но Кензаки все равно не ожидал, что Рэй это сразу поймет. Не имея ни малейшего желания рассказывать все детали, он просто кивнул, надеясь, что этого будет пока достаточно. – Проблема в том, что я больше не могу сражаться. То есть могу, но как обычный человек, – сказал Кензаки и снова замолчал. Так дальше они и шли – молча, но молчание это не было тяжелым или напряженным. Скорее, заинтересованным. И вполне дружелюбным, что немного удивляло всех троих.*** Вскоре они выбрались из путаницы узких улиц на относительно широкий и многолюдный проспект. В этот район Кензаки выбирался нечасто, но, разумеется, сразу же узнал здание, которое возвышалось слева по курсу. Пройдя еще немного, они вышли через кованые ворота на небольшую площадь перед Университетом. Главной его достопримечательностью, без сомнения, была скульптурная композиция у центрального входа. По замыслу создателей она должна была символизировать тягу молодых людей к знаниям, но общим разгульным видом скорее напоминала студенческую вечеринку. К ней Рэй и направился. Похрустывая гравием, он обошел композицию слева и остановился, поджидая Кензаки и Хаджиме. Часы над входом драматически извещали, что приближается полночь. Но верить им не стоило – они спешили на час, и тоже были в некотором роде местной достопримечательностью. Об этом им рассказывал Хикару. Кстати, о Хикару. От постамента отделилась узкая тень. Приблизившись к ним, тень обрела знакомые черты. – Кензаки-сан, Айкава-сан, добрый вечер, – сказал помощник бодро, но при этом почему-то попытался спрятаться за спину Рэя. Кензаки не очень удивился, увидев Хикару. Все кусочки пазла наконец-то сложились в единое целое, и он внезапно понял, кого видел в тот вечер, когда ушел Рэй. Поэтому просто кивнул, решив отложить расспросы на потом. Все вместе они направились к зданию Университета. Хикару показывал дорогу. Свернув за угол, он подошел к неприметной двери с торца и дернул ее за ручку. Дверь открылась хорошо если на треть, уткнувшись в металлический штырь, по какой-то неведомой причине вмонтированный в бетон. Заходить строго по одному? Полным вход воспрещен? А вы уверены, что вам сюда? – Кензаки покачал головой и первым сделал шаг в негостеприимную неизвестность. Дыша в затылок друг другу, они протиснулись внутрь. Хикару щелкнул выключателем, осветив узкий коридор, который казался еще более узким из-за многочисленных стеллажей, забитых книгами и каким-то бумажным хламом. По полу змеилась потертая ковровая дорожка, прибитая по краям мелкими гвоздиками. Пройдя по коридору и свернув направо, они вышли на лестничную площадку. Указав куда-то вверх, Хикару сделал приглашающий жест, но подниматься первым не стал, пропустив вперед Рэя и Кензаки. Хаджиме шел последним. Задержавшись на последней ступеньке, Рэй машинально коснулся мечей и толкнул дверь, которая открылась, неприятно скрипнув несмазанными петлями. Помещение за дверью было величиной с футбольное поле. Или зал супермаркета. Точно оценить его размеры мешало огромное количество шкафов, стеллажей и полок, расставленных вдоль стен, по центру, и даже, кажется, свисавших с потолка. От едкой музейной пыли мгновенно засвербело в носу. Рэй чувствовал, что их цель находится где-то рядом, но пока никого и ничего не видел, только ловил обострившимся слухом тихий шорох и шуршание. Время от времени шорох сменялся легким стуком и тем неприятным звуком, с которым рвется сухая бумага. Сильва молчала. Впрочем, она молчала и всю дорогу. Рэй сделал несколько осторожных шагов и остановился, сделав знак остальным тоже не двигаться с места. Согласно инструкции, полученной им сегодня утром, хоррор объявился в Университете. Особой необходимости в присутствии Хикару не было, но Рэй не мог отказать себе в удовольствии заново познакомить с ним своих новых союзников. Кроме того, Хикару отлично знал будущее поле боя. И того, кем завладел хоррор. – Ямазаки-сенсей, – поймав взгляд Рэя, тихо сказал Хикару. Теперь уже все заметили человека, примостившегося на полу возле большого стеллажа. Сначала Рэю показалось, что ничего особенного не происходит. Благообразный мужчина лет сорока в строгом сером костюме водил пальцем по корешкам книг, вероятно, отыскивая нужное издание. Сидеть на полу тоже никакими инструкциями не запрещалось, тем более профессорам, эксцентричность которых была настолько общеизвестна, что неэксцентричный профессор был вроде как и не профессором вовсе. Так, подобие, жалкая подделка. Сейчас он достанет том в солидном переплете, положит его в кожаный портфель и отнесет наверх, в аудиторию, где студенты будут прилежно внимать… Чему именно они будут внимать, Рэй придумать не успел. Благообразный профессор (чего, кстати, профессор?) действительно достал книгу с полки, но вместо того, чтобы положить ее в портфель, с неожиданной силой разорвал пополам и засунул в рот. Рот распахнулся не хуже портфеля, так что половинки без проблем уместились в него одна за другой. Облизнувшись, книголюб потянулся было за следующей порцией, но наконец-то заметил незваных свидетелей своей трапезы. – Так и знал, что у старого маразматика знаний с гулькин нос, – проговорил он малость невнятно и махнул рукой куда-то влево и назад. Приглядевшись, Рэй заметил торчащие из-за стеллажа ноги в потертых ботинках и синих полосатых брюках. Рядом с ногами валялась коричневая шляпа. – Ивамото-сенсей, – прошептал Хикару удрученно. Похоже, ?старому маразматику? он симпатизировал. – Немного фактов, много дат и рецепты приготовления рисового пудинга девятью различными способами. Ну зачем мне рецепты рисового пудинга? – пожаловался поедатель книг, сокрушенно покачав головой. – Или вот, к примеру, тексты энка сорокалетней давности. Вы любите энка? – внезапно оживился он и даже привстал, чтобы лучше слышать. Рэй промолчал. Троица за его спиной тоже молчала, даже Хикару, который в другое время и при других обстоятельствах не преминул бы высказать свое авторитетное мнение по этому вопросу. И по другим вопросам тоже. – Вот и я не люблю, – продолжил профессор, не дождавшись ответа, и достал с полки следующую книгу. – То ли дело книги. Никаких лишних деталей, никаких ?в шестьдесят первом году я познакомился со своей будущей женой?, только научные факты. Конечно, если это правильные книги, а не какая-нибудь там беллетристика. Человек в костюме посмотрел на обложку, погладил корешок и, не тратя время и силы на располовинивание, заглотил ее целиком. – Ну и зачем тогда убивать людей? – спросил Кензаки. – Ел бы себе книги. Их, конечно, тоже жалко, но они хотя бы не живые. – Э нет, – охотно откликнулся Ямазаки-сенсей. Или Ямазаки-хоррор. – Книги, конечно, лучше, но и людьми пренебрегать нельзя. В них много всякой чуши, но переработанные, осмысленные знания тоже полезны. Книги – что-то вроде питательных концентратов, а вот люди… Люди – это как искусно приготовленные блюда. Конечно, не все любят яйца или, скажем, шпинат, но тут уж не угадаешь. Приходится рисковать. – Этот вот, – он опять махнул рукой в сторону несчастного Ивамото-сенсея, – был сплошным шпинатом, если вы понимаете, что я имею в виду. Профессор задумчиво посмотрел на стоящих перед ним людей. – Вами я бы тоже подзакусил. Особых иллюзий у меня нет, ну а вдруг? Вот ты, – он ткнул пальцем в Хаджиме. – Мне кажется, тебя стоит попробовать. Вид необычный, может, и на вкус окажешься неплох? Что скажешь? Хаджиме пожал плечами и с интересом посмотрел на любителя переработанных знаний. – Я бы не советовал. Мало ли, какой ?шпинат? во мне обнаружится. – Думаю, мы уже достаточно поболтали, – вмешался Рэй. Хоррор неохотно поднялся с пола, бросил последний взгляд на книжные полки и взмахнул руками. За секунду до того, как из его рук вырвались странной формы шипы, Рэй выхватил мечи и поднял их над головой, призывая доспехи. Шипы ткнулись в закрытую металлическими пластинами грудь и упали на пол, не причинив никакого вреда. Любитель книг метнулся к лестнице, на ходу меняя форму и цвет. В два прыжка преодолев лестничный пролет, монстр скрылся из виду. – Хикару, это лестница на крышу? – спросил Рэй, бросив мимолетный взгляд на Кензаки и Хаджиме и убедившись, что его внешний вид их не слишком шокировал. А то мало ли. Впрочем, что может шокировать человека, который сам превращается в чудовище? В кого превращается Кензаки, Рэй пока не знал, но очень хотел это выяснить. – Ага, на крышу, – Хикару азартно бросился вслед за хоррором, но Рэй схватил его за плечо рукой в латной перчатке. – Держись сзади, – сказал он, махнув Кензаки и Хаджиме. Втроем они поднялись наверх. Рэй заметил в руке у Кензаки нож и про себя усмехнулся, но говорить ничего не стал. Он был уверен, что вступать в бой тому не придется, а если что-то острое в руках придает уверенности, то кто он такой, чтобы лишать человека этой иллюзии. Хоррор ждал их на крыше. Человека он напоминал весьма отдаленно, разве что рук было по-прежнему две, но и они стали существенно длиннее, обзаведясь при этом парой лишних суставов. Серый костюм окрасился в бордово-красный цвет. А вот покрой не изменился, что диковато смотрелось на костистом паучьем теле. Ног тоже было две. С половиной. Кажется. Рэй не стал разглядывать его дальше, удовлетворившись общим видом и положением в пространстве. Отбив клинками очередную порцию шипов, он бросился к хоррору со скоростью, которой тот явно не ожидал от человека в тяжелом доспехе. Монстр слегка замешкался, и этого хватило, чтобы пропустить удар, от которого неизящно изломанное тело согнулось пополам. Хоррор попытался схватить Рэя, но тот легко уклонился и воткнул меч в плечо монстра, лишив того возможности сопротивляться. Рэй отыскал глазами Кензаки и бросил ему второй клинок, с опозданием подумав, что тот не сможет его поймать. Но Кензаки смог. – Давай, – сказал Рэй, и Кензаки, мгновенно сообразив, что от него требуется, подошел к монстру и вонзил клинок в затянутую бордовым грудь. Хоррор вздрогнул и рухнул на бетонный пол. – Во многой мудрости много печали, – глубокомысленно изрек Хикару, глядя на лежащего человека в сером костюме. – Но не могу сказать, что совсем его не понимаю. Получить все нужные знания, просто сожрав пару преподавателей – да разве студент от такого откажется? Особенно перед сессией, – добавил он, и едва успел увернуться от затрещины, которую собирался дать ему Рэй. Конечно же, не всерьез. – Ну вот, и вы туда же, – сказал Хикару обиженно и покосился на Кензаки. Затем махнул рукой и отошел подальше, к выходу на крышу. Видимо, на всякий случай.*** Рэй уже был без доспехов. Положенное время вышло, и они исчезли, растворились, как это происходило всегда, раз за разом. Он оглянулся на Кензаки и Хаджиме, но вдруг почувствовал, что происходит что-то странное. Сначала потемнело небо. Избитый штамп в этом случае был как никогда уместен: из сине-серого, подсвеченного тусклыми звездами и городскими огнями, оно внезапно стало чернильно-черным, как будто откуда-то сверху на них глянула абсолютная, извечная тьма. Звуки тоже пропали. Он попытался сделать шаг вперед и понял, что не может – тело вязло в сгустившейся тьме как муха в киселе. Рэй оставил бесполезные попытки продраться сквозь кисель и просто смотрел, не отрывая глаз, на две фигуры поодаль. Они стояли друг напротив друга. И прислушивались к чему-то, что слышали только они двое, а больше не слышал никто. Потом стали меняться. Первым изменился Хаджиме. Этого монстра Рэй уже видел. Он выглядел так же, как и в ту ночь, но теперь, едва различимый во тьме, казался еще страшнее, как кажется страшным все непонятное и неведомое. Потом изменился Кензаки. Лицо скрыл шлем, напоминающий голову насекомого, все тело затянула легкая броня, сине-серая как небо. В руках появился меч. Больше Рэй ничего не видел. Тьма стала окончательно непроницаемой и беззвучной, а потом рассеялась, так же внезапно, как и возникла. Но пейзаж существенно изменился. На месте крыши и привычного городского пейзажа расстилалось что-то, напоминающее болото и степь одновременно. Чахлые кустики растений пружинили под ногами, тускло-серое небо висело так низко, что, казалось, его можно было коснуться рукой. Искривленные низкорослые деревья торчали как редкие волосы на голове старика. Неприятное сравнение, невесть почему пришедшее на ум, окончательно привело Рэя в чувство. Он тряхнул головой, прогоняя остатки морока, и понял, что вполне может двигаться. Выбрать направление движения тоже не составило большого труда – он точно знал, куда идти. Но это не было интуицией или какой-нибудь там мистикой. Просто умение определять направление на слух. Далеко идти не пришлось. То, что Рэй искал, обнаружилось сразу же, как только он повернулся лицом в направлении звуков. А характер звуков опознать было несложно. Среди деревьев и чахлых кустов сражались два монстра. Два знакомых монстра. И тот, что был затянут в легкую сине-серую броню, явно проигрывал. К тому времени, когда Рэй, с трудом передвигаясь по вязкой, переплетенной корнями земле, добрался до поля боя, он проиграл окончательно. Второй монстр, немного помедлив, поднял меч, собираясь нанести последний, смертельный удар. Не очень понимая, что делает, Рэй бросился к ним, одновременно призывая доспехи. Вопреки смутным опасениям, броня Серебряного рыцаря сразу же откликнулась на его призыв, и удар монстра не достиг цели, встретив на своем пути почти несокрушимую преграду. Рэй мельком подумал: какого черта он так рисковал, если не был уверен, что сумеет призвать доспех? Но додумать эту мысль не успел, потому что небо снова потемнело, а затем и вовсе исчезло, проваливаясь в густой непроглядный мрак. Последним, что он видел, был монстр, который стоял с таким ошеломленным видом, как будто удар мечом по голове получил он, а вовсе не Зеро.*** Рэй снова стоял на крыше Университета, и она ничуть не изменилась, если не считать того, что теперь он был здесь один. Только у самого ограждения слабо шевелился человек, которого они спасли. Спас Кензаки. Рэй немного помедлил, приходя в себя, затем подошел к профессору и довольно грубо поднял его на ноги. Убедившись, что тот может стоять самостоятельно, он пошел к выходу на крышу, не обращая внимания на его оклики и растерянные вопросы. Хикару ждал на лестнице. – Судзумура-сан, а где Кензаки-сан и Айкава-сан? – спросил он. Рэй перебрал в голове несколько вариантов ответа, но ни один из них ему не понравится, поэтому он просто пожал плечами и угрюмо сказал: – Рэй. – Что? А, да, – видимо, Хикару почувствовал, что приставать с расспросами не стоит, и замолчал. Спустившись по лестнице, они снова с трудом протиснулись в дверь и вышли из здания Университета. Спешащие часы показывали половину первого. Значит, прошло чуть больше получаса. Всего полчаса назад они пришли сюда все вместе: рыцарь, неудавшийся жрец и те двое, для кого он так и не успел придумать подходящих определений. А теперь они с Хикару остались вдвоем. – Хикару, а почему ты все-таки не стал жрецом? – спросил Зеро неожиданно для самого себя. Мальчишка пожал плечами, затем неохотно сказал: – Да ничего интересного. Просто я бездарный. Ну не то чтобы совсем… Способности у меня другие. Мне нравится учиться в обычном университете. Преподаватели хвалят, повышенная стипендия, все дела. И я решил, что лучше быть хорошим филологом, чем плохим жрецом. – Как по мне, звучит разумно, – заметил Рэй. Помолчав, Рэй все же спросил: – И что, совсем не жалеешь? – Ну да, сражаться с монстрами и ежедневно рисковать собой – это же так увлекательно, разве может сравниться с этим жизнь какого-то там книжного червя? По-видимому, Хикару хотел сказать это иронично, но получилось грустно и абсолютно искренне. Он помолчал и невесело усмехнулся: – Ага, слишком похоже на правду. Но ничего уже не поделать. Больше они не разговаривали. Рэй посмотрел наверх. Луна плыла над ними в совершенно обычном, привычном сине-сером небе, звезды были на прежних местах, и все казалось таким обыкновенным и нормальным, что было несложно представить, что и сам он – обычный и нормальный человек, у которого просто тяжело на душе. Мало ли, по какой причине. Возможно, это просто осень. Рэй не очень удивился, когда после пары часов бесцельных блужданий по улицам вновь оказался возле кафе. Впервые он обратил внимание на его название и усмехнулся, обнаружив на вывеске приветливо оскаленную волчью морду с надписью ?Amicus humani generis?. Догадаться, кто его придумал, было несложно. Сложнее было понять, почему владельцы кафе с ним согласились. Предполагаемый автор этого креатива отстал по дороге, свернув в один из многочисленных переулков. Обойдя здание, Рэй подергал заднюю дверь. Дверь с трудом, но открылась. Он зашел внутрь, настороженно оглядываясь и прислушиваясь, но ничего не услышал, кроме обычных звуков временно покинутого обитателями дома. Где-то на кухне капала из крана вода, тихо урчал холодильник, иногда поскрипывали рассохшиеся доски. Ни на что особо не надеясь, Рэй заглянул на кухню и в зал, затем поднялся на второй этаж и зашел в комнату Кензаки. Включив свет, он немного постоял, разглядывая фотографии. Потом зачем-то провел по ним рукой, сел на кровать и долго сидел, ни о чем не думая. – Сильва, что это было? – спросил он наконец. – Не знаю, Рэй, – неохотно откликнулась напарница. – Но незадолго до того, как мы оказались в том странном месте, я что-то почувствовала. Чье-то присутствие. Оно не было враждебным, но и дружественным тоже не было. И это существо, кем бы оно ни было, кажется, радовалось, как будто нашло то, что давно искало. Но может это только мое воображение. – Твое воображение? – немного удивился Рэй, и тут же подумал, что это был глупый вопрос. – Воображение есть у всех существ, наделенных разумом, – наставительно сказала Сильва. – Думаешь, это из-за меня? Из-за того, что я притащил их туда?Сильва помолчала. – Да нет, я так не думаю. Это могло случиться когда угодно и где угодно, но случилось именно там и в твоем присутствии. И в этом, мне кажется, им очень повезло. Рэй надеялся, что так оно и есть. Идти никуда не хотелось, да и смысла особого не было. Ни в чем не было смысла. Поэтому он прилег на кровать и заснул, потому что всем живым существам ночью положено спать, даже таким как он. Хотя бы иногда.*** Проснулся Рэй поздним утром. Сквозь шторы пробивались назойливые лучи солнца, но разбудили его не они, а шум снизу. Рэй немного подождал, прислушиваясь, затем встал и вышел из комнаты. Спустившись на первый этаж, он нос к носу столкнулся с Хикару, который тащил полный поднос грязной посуды. – Доброе утро, Судзумура… Рэй! – сказал тот жизнерадостно и совершенно естественно, как будто и не сомневался, что увидит его здесь. Рэй проследовал за ним на кухню и прислонился к стене, наблюдая, как Хикару разгружает поднос в раковину и начинает сноровисто отмывать тарелки и чашки ядовито-зеленой губкой. – А кто за стойкой? – спросил Рэй. Он не надеялся, что это Кензаки, скорее точно знал, что ни его, ни Хаджиме здесь нет. Никакой мистики, чистая логика. Вернись они, Хикару бы непременно ему об этом сообщил. Первым делом, вместо приветствия. А еще никто не разбудил его утром, попросив убраться и освободить чужую кровать. Ладно, пусть не убраться, но в комнату точно никто не заходил. Сильва бы заметила. – Идите и сами посмотрите, – сказал Хикару чуть более грубо, чем Рэй мог от него ожидать, и переключился с мытья посуды на приготовление чая. Рэй еще немного полюбовался на его хозяйственную деятельность и вышел из кухни. За стойкой он обнаружил женщину в легком брючном костюме и переднике веселенькой расцветки. Народу в кафе было немного: одна пожилая пара у окна и компания из трех подростков, которые что-то оживленно обсуждали. – А, Судзумура Рэй собственной персоной, – сказала женщина, обернувшись на звук шагов. – Химицу, – сказал Рэй, не особо удивившись. – Что ты здесь делаешь? То есть я хотел сказать – почему ты здесь? Женщина застенчиво опустила глаза и пожала плечами, теребя край передника, при этом было видно, что ни капли она не смущена, просто по какой-то причине ей нравится притворяться смущенной. Рэй не был с ней близко знаком, но несколько раз они работали вместе и остались вполне довольны друг другом. – Хикару попросил меня помочь. Разве могла я отказать ученику? – сказала она, а затем рассмеялась. – Мне нравится это место. Здесь уютно и спокойно. Химицу поставила на стойку полосатую керамическую чашку и подождала, пока один из подростков ее заберет. – Хозяева мне тоже нравятся, – внезапно она смутилась по-настоящему и даже слегка покраснела. Рэй предпочел ничего не заметить. – Ты уже завтракал? – спросила Химицу, справившись со смущением. – Нет. И пока не хочу. А вот от чая бы не отказался. Химицу кивнула и налила в кружку чая из стеклянного чайника. Поставив ее на блюдце, она щедро добавила пару крекеров и отдала Рэю. Он присел за столик у стойки и сразу же оценил его расположение. Фотография с оленем Рэю тоже понравилась, хотя и меньше, чем лягушка. Он поймал себя на том, что всерьез сравнивает оленей и лягушек, и понял, что его мозг, как фокусник, отвлекающий зрителей яркой мишурой, подбрасывает ему безопасные темы для размышлений. Хотя размышлять было особо не о чем. Рэй был рад, что Химицу и ее бывший ученик решили временно заменить владельцев. И дело было не в кафе, выручке или посетителях, которые без проблем найдут другое место, чтобы выпить свой кофе или чай. Просто все в этом доме должно идти обычным порядком, чтобы хозяева, когда вернутся, не нашли его пустым и безжизненным. Тогда и с ними все будет хорошо. Ну вот, он об этом подумал. Разумеется, Рэй не собирался сменить свой кожаный плащ на такой же милый передник как у Химицу и включиться в работу. Но что-то не давало ему вот так сразу выбросить все из головы и заняться своими делами. Решено, он будет сюда заходить. Иногда. В конце концов, здесь отличные пирожные. Рэй быстро допил чай и встал, подумав, что идея насчет завтрака была не так уж и плоха.