Глава 8: Прикосновение (1/1)

Дисклеймер: Не мое.Прим. перев.: И не мое…Рейтинг: R за лексику и темы ?для взрослых?Саммари: Эль задает вопрос, и мы получаем еще несколько ответов о том, что случилось с Сэндзем.Примечание автора: Я уже говорила недавно, как сильно я вас всех люблю? Я так беспокоилась после выкладки последних двух глав, а вы снова доказали мне, что я волнуюсь зря. Ребята, вы просто лучшие. Спасибо, спасибо вам.Ладно… В первой главе этой истории я говорила, что буду предупреждать о каждой главе, содержащей описание секса. Это предупреждение. Графического описания не будет, но я знаю, что некоторые люди предпочитают не читать слэш, даже намеки на него. Вы в безопасности до конца главы. Если вы захотите перестать читать, что ж, теперь вы знаете момент, на котором должны остановиться. Вы его не пропустите.______________________________________________________Эль медленно приподнялся и сел. Казалось, будто кто-то безжалостный сунул его голову в тиски и постепенно закручивает их. Он перегнулся через свои разъезжающиеся ноги, выдержал короткую схватку с собственным желудком, а потом его стошнило.Не самая лучшая идея. Спазмы, сотрясавшие его, пока желудок выворачивался наизнанку, вызвали в голове новые, еще более сильные приступы боли. Эль громко застонал. Он не осмеливался шевелиться, чтобы не взбудоражить осиный рой под крышкой черепа, поэтому просто сидел, где был, согнувшись и зажмурив глаза, со струйкой блевотины, стекающей из носа.Однако эта позиция была чертовски хороша, чтобы прийти в себя. Дыша через рот и стиснув зубы, Эль старался расслабиться. Мир медленно поворачивался вокруг него, потом обрел равновесие.Убедившись, что не собирается в ближайшее время терять сознание, Эль открыл глаза.Снаружи было все еще темно, но день уже занимался: в гостиную проникал сероватый свет. Телевизор был по-прежнему включен, но с приглушенным звуком.Шестеро мужчин лежали мертвыми. Повсюду была кровь. По ковру были разбросаны пистолеты, один даже валялся под окном.Эль огляделся вокруг затуманенным взором.Фидео лежал в центре комнаты. Одна его рука покоилась у него на животе. Вторая была откинута. Ее скрюченные пальцы указывали в потолок.Глаза Эля заволокло слезами. После всех друзей, которые умерли у него на глазах, эта смерть причиняла наибольшую боль. Другие умерли, потому что верили ему. Фидео умер, потому что потерял его доверие.Некоторое время Эль просто сидел, слишком потрясенный, чтобы шевелиться.Несколько минут спустя его внимание привлек звук, раздавшийся в задней части дома. Он поднял голову и немедленно пожалел об этом: череп прошило болью.Звук повторился. Эль взглянул на Сэндза, который все еще находился в отключке, и воздел себя на ноги. Пару раз он валился обратно, но с третьей попытки ему это удалось.Удивительно, но он по-прежнему держал в руке маленький пистолет. Сжав его покрепче, Эль пошел по коридору. Звук исходил из кухни.Он облизал губы. Можно было бы окликнуть того, кто был внутри, вынудив его шагнуть в коридор. Возможно, ему удастся просто отобрать у этого человека оружие и обратить его в бегство. Возможно, ему не нужно будет больше никого убивать.Кухонная дверь, которая открывалась в обе стороны, качнулась. Эль взвел курок.В щели показался пистолет.– Бросай его! – крикнул Эль.Человек на кухне выстрелил наугад. Пуля ударилась в стену в нескольких футах от Эля.Он бросился на пол, паля в обладателя пистолета. Но в маленьком пистолете в его руке оставалось всего две пули, и очень скоро, нажав на курок, он услышал лишь сухой щелчок.К счастью, кухонная дверь опять закрылась, и человек внутри не открыл ответный огонь. Эль с усилием поднялся, сделал несколько шагов, но затем вынужден был остановиться. Он оперся рукой о стену и наклонился. Его снова вырвало.Боль в его голове застучала частыми молоточками. Эль застонал и, шатаясь, двинулся вперед.Он толкнул дверь кухни, ожидая увидеть тело на полу.Но там ничего не оказалось. Эль нахмурился.Он едва шагнул в комнату, когда со стуком распахнулась дверца кладовой. Показались две маленькие руки, держащие пистолет.Эль, проклиная себя, отскочил назад, выбив плечом дверную коробку. Он на волоске от того, чтобы сдохнуть прямо здесь, на своей собственной кухне, только потому, что оказался слишком глуп, чтобы вернуться в гостиную и взять еще один пистолет из тех, что валялись на полу.Пистолет выстрелил. Пуля вошла в стену в футе от лица Эля. Он невольно вскрикнул.Человек, прятавшийся в кладовой, выбежал на кухню и замер.– Ой! Se?or, это вы!Перед ним стоял Чиклет, сжимавший в руках один из пистолетов Сэндза. Он был бледен, с широко раскрытыми глазами, а руки, державшие оружие, ходили ходуном. Но, вопреки страху, он проявил твердость, пытаясь защитить своих друзей.И в этот момент, даже несмотря на то, что его раздирала боль и он был готов рухнуть от накатывающей слабости, Эль любил его.Он протянул руку:– Дай мне это.Чиклет передал ему пистолет.– Он принадлежит Se?or Сэндзу. Я взял пистолет из его комнаты.– Он знал, что ты это сделал?– Нет.– Тогда мы и не станем ему рассказывать, – решил Эль. – А если захочешь научиться стрелять, я тебе покажу.Чиклет кивнул. Он уже достаточно успокоился, но по-прежнему был очень бледен.– С вами все в порядке?Эль задумался.– Sí, – улыбнулся он наконец.Но мальчик не вернул ему улыбку.– А Se?or Сэндз?Эль посмотрел на него. Он не представлял, что ответить на этот вопрос. Он пришел в себя как раз вовремя, чтобы увидеть незнакомца, стоящего позади Сэндза с пистолетом. Он ощутил пистолет в своей руке и, не задумываясь, передвинул его, прицелился и выстрелил. Без колебаний, безо всяких задних мыслей. Он просто убил человека.Сэндз спросил, все ли кончилось, но в его голосе слышались странные нотки. У Эля создалось отчетливое впечатление, что Сэндз разговаривал не с ним.Он все равно ответил. В ту же секунду Сэндз потерял сознание. И, насколько Элю было известно, до сих пор лежал там, в гостиной, если, конечно, выстрелы не заставили его прийти в себя.И что могло произойти, когда он очнулся? И очнулся ли он совсем? Эль слышал о случаях, когда люди, вынужденные столкнуться с ужасными моментами своего прошлого, были попросту не в состоянии совладать с ними. Они погружались в себя так глубоко, что становились практически овощами. Он подумал, что Сэндз достаточно силен, чтобы не поддаться, но вынужден был признать, что и подобный исход не исключен.Нынешняя ночь нарушила равновесие.– Я не знаю, – ответил он.– Я слышал… – Чиклет с трудом сглотнул.Эль нахмурился. Ему было интересно узнать, что произошло, пока он был в отключке. Он понятия не имел, что именно Чиклет увидел и услышал, и как это могло на него повлиять. Однако сейчас на это не было времени.– Идем, – велел он. – Давай приведем его в чувство. – Эль развернулся, чтобы выйти из кухни, и на него обрушилась гигантская волна боли. Он издал неопределенный звук, нечто вроде хриплого стона, а затем все вокруг померкло.Когда он очнулся, оказалось, что он лежит в собственной постели. Голова раскалывалась, лицо болело, глотку жгло огнем, живот крутило.Его лба коснулось что-то холодное и влажное. Оно ласкало его кожу, стирая с нее засохшую кровь. Долю секунды Эль размышлял, не открыть ли ему глаза, потом решил, что не стоит.– С ним все будет в порядке? – Это был Чиклет. Однако его голос доносился издалека, что озадачило Эля. Если за ним ухаживает не Чиклет, это означает…– Да, он будет жить. – Сэндз. Это Сэндз так нежно проводит по его лицу влажной тканью.Потрясенный этим фактом, Эль лежал совершенно неподвижно. Боль в голове и так не позволила бы ему особо двигаться, даже если бы он хотел, но ему не стоило шевелиться, если он собирался сохранить здоровье. Он желал, чтобы этот момент длился как можно дольше – момент, когда Сэндз был добр к нему.И он даже знал, почему это происходит. Почему Сэндз способен так прикасаться к нему сейчас, в то время как обычно с трудом заставлял себя находиться рядом с Элем. Он думал – ошибочно – что Эль без сознания. Он мог остановиться в любой момент, если б захотел. Поскольку знал, что сейчас держит все под контролем. Вот в чем разница.В этом и в присутствии Чиклета.– Думаю, у него сотрясение мозга, – заметил Сэндз. – Нужно приглядывать за ним. И вот что я хочу, чтобы ты сделал. Иди домой и принести свои вещи. Ты побудешь тут несколько дней.– Правда? – В голосе Чиклета слышалась растерянность. – А что насчет школы?– Нахрен. Тебе не нужно ходить в школу. В любом случае сейчас они не учат вас, детей, ничему полезному.– Зачем я вам нужен?Со лба Эля исчезла ткань. Плеск воды.– Я не могу сам позаботиться о нем, – признался Сэндз. Последовала долгая пауза. – Мне требуется твоя помощь.– Я помогу вам, – сказал верный Чиклет.– Я знаю, что ты поможешь, – приглушенно ответил Сэндз измученным голосом. Он успешно притворялся нормальным ради мальчика, но Эль задавался вопросом, как долго Сэндз сможет поддерживать эту маску?На лицо Эля вновь опустилась ткань. Он лежал неподвижно. Он знал, что Сэндз прав, что ему нужна помощь Чиклета, но была и еще одна причина, по которой агенту нужно было, чтобы мальчик находился поблизости. Пока Чиклет оставался в доме, у них не было ни единой возможности поговорить… и обсудить то, что произошло этим утром. Присутствие Чиклета служило оправданием неопределенности.Голова Эля раскалывалась. Сегодня он убил своего друга. Последнюю ниточку в прошлое. У него не было сил опровергать ложь, и неважно, насколько она была неверной.Он снова провалился в сон.Остаток дня прошел для Эля в каком-то тумане. Как будто снова вернулось то время – сразу после перестрелки в гасиенде Рамона Эскаланте. Предметы перетекали друг в друга, ровные линии и углы расплывались и дрожали. Мир медленно покачивался перед ним, так что было неприятно задерживать на чем-либо взгляд. Поэтому большую часть времени он проводил с закрытыми глазами, отчаянно цепляясь за реальность, когда мог, и во мраке забытья оставшееся время.Второй день был немного лучше. Эль чаще осознавал себя и то, что с ним происходит. Мир перестал шататься, а предметы больше не были такими расплывчатыми. Он мог чуть дольше держать глаза открытыми.Когда бы он ни очнулся, рядом всегда находился Чиклет – улыбающийся и готовый помочь. Он говорил тихо, чтобы не усугубить головную боль Эля, но всегда спрашивал, что нужно мариачи. Бульон, вода, уборная – в чем бы Эль ни нуждался, Чиклет был рад это обеспечить.Эль видел Сэндза только однажды, ближе к вечеру. Тот стоял, прислонившись к дверному косяку, обхватив себя руками и склонив голову. Он ничего не сказал.На третье утро Эль проснулся и почувствовал себя практически здоровым. Он на пробу вдохнул и выдохнул через нос, и тот не болел так сильно, как Эль опасался. Боль в голове утихла и возвращалась лишь слабыми уколами, когда он поворачивался.Когда Чиклет принес ему обед, он встретил его, сидя в кровати. Мальчик улыбнулся:– Вы встали!– Я встал, – повторил Эль чуть хрипловатым голосом.– Мы волновались, – добавил Чиклет.?Мы? Я верю, что ты волновался, Чиклет, но не уверен насчет Сэндза. Думаю, даже с тысячной попытки я не смогу сказать тебе, о чем этот человек думает прямо сейчас?.– Как ты? – спросил Эль. Он знал, что мальчик сталкивался с жестокостью и раньше, но три дня назад он видел куда больше трупов, а его друзья страдали и истекали кровью. Он даже пытался убить одного из этих друзей. Зная Чиклета, можно было предположить, что он наверняка чувствует себя виноватым из-за этого. Возможно, это было одной из причин, по которой он был таким внимательным последние несколько дней.– Со мной все в порядке, – сказал Чиклет, глядя себе под ноги.– Если хочешь поговорить со мной, – предложил Эль, – то давай, все нормально.– Нет, спасибо, – неопределенно ответил Чиклет и протянул Элю поднос с обедом. Это были миска с супом, горячий сандвич с сыром и стакан молока. Обед для ребенка, собранный ребенком.Эль попытался улыбнуться.– Хорошо, – согласился он.– Как вы? – спросил Чиклет с явным облегчением от возможности сменить тему.– Со мной все нормально, – уверил его Эль. – На самом деле, если хочешь, можешь сегодня пойти домой.– Вы уверены? – мальчик наморщил лоб. – Я могу остаться, если нужно.– Нет, – ответил Эль. – Со мной все будет нормально. Спасибо тебе за то, что остался. Но тебе следует возвращаться в школу.Чиклет кивнул.– Ладно. – Он выглядел огорченным тем, что придется уйти. – Se?or Сэндз снаружи. – Он неопределенно ткнул в сторону задней части дома. – Пойду скажу ему.Эль внезапно встревожено выпрямился. Он и не смел надеяться на то, что ему представится такой удобный случай, но теперь, когда это случилось, он не мог его упустить.– Нет, – возразил он и попытался умиротворяюще улыбнуться. – Вообще-то я бы предпочел, чтобы ты ему не сообщал. Нам с ним необходимо поговорить.Чиклет посерьезнел.– Вы ему поможете?– Надеюсь, – произнес Эль, взвешивая каждое слово.Чиклет вышел через переднюю дверь. Эль проводил его, потом сел в одно из кресел, стоявших на веранде. День был пасмурным, но теплым; дул легкий ветерок. Элю было приятно вновь оказаться на свежем воздухе.В дальнем конце веранды валялся свернутый ковер, прислоненный к стене дома. Это был ковер из гостиной, и Эль недоумевал, кто мог его вытащить. Тем не менее, ему было не настолько любопытно, чтобы спрашивать об этом. Ему не хотелось знать, что тут происходило в последние два дня, куда делись тела, и кто навел порядок. Он смутно помнил, что видел людей в полицейской форме и слышал, как кто-то задает ему вопросы, затем голос Сэндза, разогнавшего их, – и снова провалился в беспамятство. Это на самом деле было все, что он помнил, и это полностью его устраивало.Чиклет катил на своем велосипеде вниз по дорожке. Он не звонил в звонок, пока ехал, но поднял руку и помахал ею на прощание. Эль помахал в ответ, потом поудобнее устроился в кресле.Прошло несколько часов. Эль запрокинул голову и дремал на солнышке.Он проснулся от того, что кто-то позвал его по имени.– Эль? – Это был Сэндз, откуда-то из дома. – Эль? Чиклет?Эль оставался на месте.– Эль? Твою мать. – К его удивлению, Сэндз действительно казался встревоженным. Эль задался вопросом, о чем сейчас думает агент, если, допустим, полагает, что Эль впал в бредовое состояние.Из гостиной донесся звук шагов, затем они развернулись и прошли дальше в дом. Спустя несколько долгих минут шаги возвратились. Они приблизились к двери с сеткой. Сэндз помедлил – и толкнул дверь.Эль ничего не сказал. Он просто смотрел, как Сэндз медленно пересекает веранду и садится в свое любимое кресло, с другой стороны от входной двери.Повисло длительное молчание. Потом Эль открыл рот.– Я отправил Чиклета домой.– Я так и думал, – ровно ответил Сэндз. Если он и разозлился, то никак этого не показал.Снова воцарилась тишина. На этот раз Эль не проронил ни слова. Он не мог первым начать разговор. Теперь его делом было слушать, что бы Сэндз ни решил сказать.Долгое время казалось, что Сэндз вообще ничего не скажет. Полуденные тени удлинились, а небо начало темнеть: вечерело. У Эля слипались глаза. Он устал, и голова снова разболелась. Он так и не съел принесенный Чиклетом обед, и время от времени его желудок с сожалением напоминал ему об этом. Но Эль оставался на месте, полный решимости продержаться дольше своего друга.Наконец Сэндз сказал:– Я знаю, что ты знаешь.– Да, – ответил Эль и открыл глаза.– Что ж. – Сэндз усмехнулся. – Спасибо, что не делаешь вид, будто не знаешь, о чем я говорю.– Я бы не поступил так с тобой.– Ты слишком добрый. – Сэндз одарил его одной из своих тонкогубых улыбок.– Мы не обязаны делать это прямо сейчас, – заверил Эль, желая дать своему другу шанс отступить, пока еще не стало слишком поздно. Они должны были поговорить, рано или поздно, но, может быть, сейчас еще слишком рано. Может быть, сейчас не лучшее время.– Делать что?– Говорить об этом.– Мы никогда не собираемся говорить об этом, слышишь меня? – Сэндз жестко контролировал свой голос. – Потому что я не обязан ничего говорить. Ни сегодня, ни когда-либо еще.Эль вздохнул. Это был именно тот ответ, которого он ждал. Но, просидев здесь весь день, он получил достаточно времени, чтобы прокрутить в голове воображаемый диалог. Так что он знал, что скажет дальше.– Ты не хочешь ничего говорить. Я понимаю. Но можно я скажу одну вещь, всего одну?– Боже, – простонал Сэндз. – Ну хорошо. Но лучше бы это не была муть о том, как ты сожалеешь.– Нет, это не она, – заверил Эль. Он очень хотел сказать, как он сожалеет, но не осмеливался. Не сегодня. Извиниться можно и позже. Если оно будет, это позже. – Я хочу сказать, что это твое решение: говорить мне об этом или нет. И я уважаю любой выбор, который ты сделаешь. Но перед тем как ты сделаешь этот выбор, просто вспомни, как ты себя чувствовал после Пуэрто Валларта, когда я вынудил тебя к откровенности.Последовало долгое молчание. Сэндз выглядел так, словно не может решить: высказаться ему или заорать.– Господи Иисусе, Эль. – Он издал невеселый смешок. – Ты точно знаешь, как поиметь человека в мозг, правда? Ладно. Ты можешь задать мне один вопрос. Всего один. Но я обещаю тебе, что ответ будет честным. Ну как?– Это справедливо, – ответил Эль. Этого было недостаточно, безусловно, недостаточно, но это было самое большее, на что он мог рассчитывать сегодня, и он это знал. И, по правде говоря, это было куда больше, чем он надеялся.– Все же только один вопрос, – напомнил Сэндз. – Так что тебе лучше хорошенько все взвесить.Мысли понеслись вскачь. Эль хотел задать так много вопросов, узнать так много вещей. Но у него был один-единственный шанс, один шанс сделать все правильно. Если сегодня он задаст правильный вопрос, возможно, завтра он сможет задать еще один. И еще один послезавтра. В конечном счете, он мог бы наткнуться на верный вопрос, тот, который по-настоящему заставит Сэндза чувствовать, тот, который заставит его заговорить и высвободить всю ту старую боль и безумие, что жили в нем, вместо того чтобы держать их запертыми внутри себя, где они попросту отравляют его.Эль глубоко вдохнул:– Сколько тебе было лет?– Хороший вопрос, – звонко сказал Сэндз. – Мне было семь.Эль в ужасе закрыл глаза. ?Ребенок, – с болью подумал он, – Он был еще совсем ребенком!?– И тогда ты сошел с ума.– О, утверждение, не вопрос, – протянул Сэндз. – Ты учишься. Однако я собираюсь вежливо снизойти до ответа, что это – одна из причин, которые я могу себе инкриминировать. Или нам, если тебе удобнее.– Вот почему ты не позволяешь себе доверять мне.Эль открыл глаза и посмотрел на Сэндза. До этого тот едва заметно усмехался, но теперь ухмылка поблекла. Внезапно выражение его лица стало безучастным.– Да, извини за это, я не собирался унизить тебя или что-то в этом роде. – В его голосе явственно звучал сарказм. – Пошел ты на хрен.– А Чиклет?– О, ну, ему повезло больше. Он просто ребенок и все. Наверное, он еще даже не знает, как пользоваться своим членом.– Я бы никогда не навредил тебе, – возразил Эль, скривившись при этих словах.– Сказал человек, который в Рождество заехал мне в челюсть, – продолжил за него Сэндз. – Ага, как будто я собираюсь купиться на это, Эль.Эль вздрогнул.– Я имел в виду, таким образом, – запинаясь, проговорил он.На лице Сэндза отразилось понимание.– Слушай, просто… – Он прервался и резко тряхнул головой. – Господи. Не могу поверить, что сижу тут и говорю с тобой об этом. Я должен был пристрелить тебя, когда у меня была такая возможность.При этих словах Эль сел прямо.– Ты – что?– Да, там едва не случилось Adios mariachi. Некоторое время ты был очень близок к этому, почти коснулся. – Сэндз засмеялся, и Эль снова вздрогнул – этот смех был слишком похож на истерику, чтобы чувствовать себя в своей тарелке. – Почти коснулся, – пробормотал он. – Ты и понятия не имеешь.Почти коснулся. Коснулся. Эль глубоко вдохнул:– Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты заботился обо мне в тот день. Я знаю, что тебе это было нелегко.– Что? – Из голоса Сэндза пропали рваные нотки. Теперь он казался просто раздраженным. – О чем, черт возьми, ты говоришь?– Ты прикасался ко мне, – ответил Эль. – Я знаю, что для тебя это было нелегко.Сэндз оскалился.– Думаешь, теперь ты все знаешь, да? – Он встал, оттолкнувшись от подлокотников кресла, так что то завалилось назад и стукнулось о переднюю стену дома.– Докажи, что я неправ, – рявкнул Эль, тоже вскочив на ноги и чувствуя, как сердце забилось быстрее. О, это было превосходно, это было куда лучше, чем он мог надеяться.– Доказать, что ты неправ? Ты хочешь доказательств? – Сэндз скользнул через веранду: само воплощение темной элегантной грации в движении. Сердце Эля колотилось в грудную клетку. – Я дам тебе доказательство.Его руки потянулись вперед и поймали лицо Эля. Он держал крепко, не давая мариачи отклониться.Эль и не собирался отбиваться.Сэндз поцеловал его. Это был неистовый поцелуй, полностью лишенный романтики. Их носы столкнулись, и Эль вскрикнул от боли.Как только его губы раздвинулись, язык Сэндза проник внутрь, исследуя его рот, пробуя его на вкус.Боль перестала иметь значение. Были лишь поцелуй и ощущения от него. Прошло так много времени с тех пор, как Эль целовался, с тех пор, как чувствовал это тепло. Желание и одиночество нахлынули на него, и он обнаружил, что отвечает на поцелуй, атакуя рот Сэндза так же, как тот атаковал его, возвращая грубость с той же страстью.Сэндз прервал поцелуй.– Тебе это нравится, да? – Он тяжело дышал и не отпускал лицо Эля.– А как ты думаешь? – прорычал Эль и снова поцеловал его.В этот раз Сэндз не позволил ему: он отдернул голову в сторону и ударил Эля в челюсть.– Все еще думаешь, что я боюсь тебя?– Нет, – выдохнул Эль.– Тогда прикоснись ко мне.– Что?– Прикоснись ко мне.Эль изумленно отшатнулся, хотя и недостаточно, чтобы выскользнуть из хватки Сэндза, держащего его лицо. Сэндз сказал это или он только подумал, что тот сказал?Неожиданно возникла мысль, что все это неправильно. Это не было настоящей страстью или желанием. Был лишь испуганный мужчина, решивший доказать, что он не боится.?И один одинокий мужчина, истосковавшийся по прикосновениям. Это я?.Но если он скажет ?нет?, другой возможности никогда не представится. Если сейчас он отвергнет Сэндза, то, возможно, навсегда закроет дверь всем шансам этого человека на исцеление. На самом деле, у него не было выбора. Он должен был согласиться на это.С легким удивлением Эль обнаружил, что вообще-то не против.– Как? – прошептал он.Сэндз фыркнул и проложил дорожку из поцелуев вниз по шее Эля, отчего у того перехватило дыхание.– Как? Прикоснись ко мне так, как ты прикасаешься к себе.– Я не знаю…Руки, держащие его лицо, были неумолимы, сжимая его так крепко, что он не мог пошевелиться.– Прикоснись ко мне так, как ты касаешься себя ночью, когда лежишь в постели без сна, думая о…Эль не вынес бы звука ее имени, произнесенного вслух. Используя всю силу своего тела, он двинулся вниз и вбок, завладев ртом Сэндза, заставив того замолчать свирепым отчаянным поцелуем. Наконец он высвободил одну руку и позволил ей пробраться вниз между их телами, пока не обнаружил неоспоримое доказательство желания Сэндза.Сэндз улыбнулся под его губами.– Да, – выдохнул он. – Вот так.Его руки отпустили лицо Эля и двинулись вниз: ладони прошлись по горлу мариачи, вниз по его груди, животу и еще ниже. Дыхание Эля остановилось.И больше не было слов.Были только прикосновения.