Осколки льда (1/1)

Том вошел в кафе и оглядел столики. Римельта не было видно. Две парочки, три женщины в возрасте, какой-то мужик в пайте с капюшоном, надвинутом на лоб, молодая женщина с ребенком. Странно, уже начало девятого. Том раздумывал над тем, какого он вообще сюда приперся, и не сошел ли он с ума, согласившись увидеться. В этот момент мужик выпрямил спину, и Том узнал Римельта.Вчера после отправки сообщения он набрал ставшую уже привычной теплую ванну с пеной, погрузился туда до подбородка и тоже уже по привычке заплакал. Лежал и думал – когда закончатся эти слезы. Когда он уже выплачет свою боль и смятение. И еще пытался понять – что заставило его согласиться на встречу с человеком, который растоптал его.Он подошел к столику, и Макс обернулся на звук шагов. Том глянул на него и поразился – как изменился цветущий Макс. Он был гладко выбрит, одежда чистая и модная, стильный стриженый ?ежик?, но выглядел при этом, будто старый бродяга. Наверное дело было в его глазах. Они были постаревшие, погасшие, даже затравленные.Том, не здороваясь, сел напротив, закурил. Подошел официант, выслушал заказ. Том заказал кофе лишь затем, чтобы в горле не сохло так предательски.Кивнул:?Говори? ?Том… не знаю, с чего начать. Давно все это началось. Я молчал просто. Дичь такая – как я мог признаться тебе? Тогда, у Денниса, я думал, что после того как поцелую тебя, успокоюсь. Не помогло, совсем худо стало. Я старался поменьше быть с тобой рядом, я сам не понимал, что со мной происходит. Мне есть с кем… спать, но мне все время было не то. Я думал о тебе всегда, все эти годы.Том, я понимаю – я сволочь. Но…?Макс замолк, ожидая, пока официант поставит чашку с кофе перед Томом.Когда тот отошел, мотнул головой и заговорил сбивчиво и быстро, и неприкрытое отчаяние поразило Тома - "Да, я сволочь! Но не дай Бог никому испытать то, что я чувствую! Том, я ведь не живу. Я после той ночи как во сне. Я же тогда не тебя… я себя…?(у Шиллинга задрожала сигарета в пальцах, хорошо хоть Макс сидел, глядя куда-то себе под ноги)?Всё разрушил, всё растоптал. Ты меня теперь ненавидишь, но хуже мне уже быть не может. Прости меня, ради Бога. Если бы я мог хотя бы иногда видеть тебя. Чтобы совсем не сойти с ума…Не знаю, зачем всё это говорю, ничего уже не исправить?Поднял глаза и добавил ?Прости, Том. Я наверное пойду. Хреново мне. Извини, что выдернул тебя на эту встречу?Он снова опустил голову, и в это время Шиллинг, затушив сигарету, поднялся со стула. Допил стоя кофе, поставил чашку. Макс сидел с опущенной головой, думая лишь о том, что сейчас Том уйдет, а он пойдет и напьется до беспамятства. Больше ничего ведь не остается.И в этот момент прозвучали слова, смысл которых не сразу дошел до него:?Хорошо. Раз в месяц. На пару часов. Я сам буду звонить?Макс вздернул голову, открыл рот и уставился на Шиллинга. А тот, уперев руки в стол, склонился к нему и тихо добавил:?И никакого насилия, Римельт. Иначе я тебя убью?Шиллинг давно ушел, а Макс сидел оглушенный, не в силах двинуться с места. Том сам предложил видеться? Он не ослышался? Это не померещилось ему?Нет, напиться все-таки придется. Том шел по тротуару и думал, что с ним произошло. Почему он сказал это? Зачем? Будто кто-то другой принял за него решение. Виной всему были наверное глаза Макса. В которых было настоящее, неподдельное страдание. Том был актером, и понимал разницу – когда играют, а когда настоящее. Такого отчаяния он не видел никогда. И жалость, предательская, неожиданная жалость толкнула его в сердце и заставила произнести эти безумные слова.Но что дальше? Как… всё это будет? Ехать к нему домой? Опять?! Да, не иначе Шиллинг сошел с ума. Разобраться во всем этом не было никакой возможности. Ладно, он встретится с ним. А там видно будет.***Две недели после встречи Макс ходил сам не свой, на лице блуждала рассеянная улыбка, и иногда он отвечал на вопросы невпопад. Знакомые посмеивались – наш Макс наконец-то влюбился. В кого, а?Он только отмахивался. И ждал. Иногда обжигала мысль – а если Том только посмеялся, мало ли что обещал. Нет, что-то подсказывало, что Шиллинг не шутил.И как это обычно бывает, звонок настиг его неожиданно.?Да? Слушаю тебя…??Я буду свободен в ближайшие три дня. Выбери день, скажи время и адрес. Я приеду?Макс и не думал выбирать – эта встреча была важнее любых дел на свете.?Завтра, если тебе удобно. В любое время? - и продиктовал адрес, куда привозил Тома в прошлый раз.?В три приеду? - и гудки в трубке.С утра Макс был на взводе, как никогда. Купил свежие закуски, достал коньяк, вино – хихикнул про себя ?Готовлюсь к свиданию?.Долго пробыл под душем, брился, прихорашивался. А потом стоял перед панорамным окном, отчаянно боясь и желая этой встречи.Задумавшись, едва не пропустил шуршание колес со стороны калитки.Кинулся к двери, и, справившись с волнением, открыл.Том был одет в джинсы и тонкий дымчато-голубой свитер, удивительно красиво оттенявший цвет его глаз. В расстегнутой спортивной куртке и кепке похожий на мальчика. Только очень серьезного мальчика.?Здравствуй, Том. Проходи? - Посторонился, пропуская его.Шиллинг сел на этот раз в кресло, а не на диван.Макс отметил, что он за рулем, значит, пить не будет.?Кофе, чай? Что тебе предложить???Кофе?Макс отправился варить кофе, и Том пошел за ним. Встал в дверях, прислонившись плечом к косяку, сунул руки в карманы. Оглядел кухню и хмыкнул: ?Мило. В прошлый раз я сюда не добрался?.Макс обернулся, пытаясь понять интонацию, с которой были сказаны последние слова, но вроде бы они прозвучали нейтрально.Том стал расспрашивать о доме, как Макс его выбирал, чем ему он нравится. О цене конечно молчал – и так было понятно, что недешево. Да еще новый район.Задал еще несколько вопросов, подождал, когда Макс закончит. Помог даже отнести чашки и сахарницу. Несколько минут они молча пили кофе, потом Том откинулся на спинку кресла и заявил: ?Честно говоря, я не знаю, зачем я здесь. Может быть, ты мне скажешь??Макс поднял на него глаза и вдруг понял, что Том знает, зачем он здесь. И сам Макс знает. Только не может никак догадаться.Он встал, обошел столик, присел перед Томом на корточки. Взял его руку. Том не убирал ее, будто чего-то ждал. Тогда Макс выпрямился, подняв Тома с кресла. Посмотрел ему в глаза и медленно прижал к себе. Обнял и прошептал в ухо ?Как же я рад, что ты приехал, Том. Как же я тебе благодарен?Шиллинг не шевелился, не отстранялся. И тогда Макс осторожно прикоснулся к его губам. И еще раз. Мягко захватив губы, прикрыл глаза. Положил руку на его затылок, другой обнял за талию.Неужели это происходит на самом деле? И Том совершенно не сопротивляется, не отталкивает, не кричит возмущенно. Почему? И вдруг Макс понял, почему Том согласился на встречи. Зачем он здесь.Чтобы лаской вытеснить насилие. И осознав это, сжал его в объятиях.Он долго целовал его, ерошил волосы, и вторая рука незаметно для обоих проникла подтонкий дымчатый свитерок, гладя спину и живот. Макс боялся спугнуть своё счастье, и не делал других попыток. Да ему и этого хватало. Шиллинг не противился, но и не обнимал в ответ. Лишь для удобства положил руки ему на пояс. Наконец Макс отстранился, и хрипло спросил: ?Ещё кофе, Том??Тот поднял на него глаза и кивнул.Потом они сидели и снова о чем-то говорили. И в комнате будто таяли осколки льда, который был между ними.Через час Макс проводил Тома, мягко прикоснулся губами к его щеке, не решаясь спросить о следующей встрече.Том, глянув на него, молча развернулся и прошел к своей машине, под пристальным взглядом Римельта завел двигатель. Макс проводил глазами машину и вернулся в дом. Прислонился спиной к двери и долго стоял так с закрытыми глазами.Том ехал медленно, не потому что дорога была незнакома, а от того, что внутри был полный раздрай.У него что – Стокгольмский синдром? Что с ним?Прижав кулак ко рту, одной рукой держал руль и не мог разобраться в своих ощущениях.Но одно было ясно – какая-то часть прежней боли растворилась за эти часы. И это было главным.