VIII Мгновения до... (2/2)

– Если ты хочешь сделать меня виноватым, то у тебя плохо получается. Если бы не твоя дурацкая ревность к каждому столбу…

– Ты мог бы просто сказать, Томо, – уже прижав его к себе за талию, Таа тихо произнёс это едва ли не умоляющим тоном.

– И ты бы мне поверил? – впервые за всё это время посмотрев ему в глаза, Томозо замер, оставив попытки освободиться. – Скажи честно – ты бы поверил мне, расскажи я тебе всё от и до? Ты, конечно, был в курсе моей… особенности. Но я с трудом припомню случай, когда ты бы хоть раз мне помог с этим справляться. А он помогал, представляешь? Этот старый идиот, которого ты ненавидел, он помог мне стать нормальным человеком, – голос Томо дрожал от напряжения и явно сдерживаемых более ярких эмоций. Он говорил ровно и будто бы равнодушно, но это равнодушие было тонкой прозрачной пеленой, через которую ярко виднелись ярость и отчаяние. – И потом, ты бы нашёл другой повод. Какого-нибудь пациента, которого я слишком рьяно опекал, или кого-то из персонала, с кем я слишком хорошо дружил, ведь по-твоему – я вообще ни с кем не должен был общаться, да? Кроме тебя, когда ты ходил и трахал всех под… Возмущённо ударив Таа по плечу, Томозо сдался, непроизвольно отвечая на грубый поцелуй, у которого была одна понятная цель. Тут же, опомнившись, он рывком отстранился, теперь стараясь если не высвободиться, то хотя бы удержать минимальную дистанцию. Не допускать вот этого.

– Ничего не всех подряд, сначала девушка была всего одна, и если ты не успел заметить, она была очень похожа на тебя. Я думал, ты поймёшь этот прозрачный намёк, – Спокойнее, чем надо было бы, ответил Таа. На всю эту тираду у него не нашлось больше слов, но ему безумно нравилось упиваться этой беспомощностью Томозо в своих руках и ощущать его – удивительной иллюзией – снова своим.

– Ты хоть понимаешь, насколько это ужасно? ?Сначала?… И ты приводил её постоянно в нашу квартиру. А потом наша квартира превратилась в траходром для каждой встреченной тобой юбки. – Квартира, если ты забыл, была моей. И ты был… моим.

– Так чего же тебе не хватало?

В голове шумело нестерпимо, и ощущение было такое, словно он снова вернулся на сколько-то-там лет назад. Снова в это же выяснение отношений, каких было немало перед тем, как они окончательно разошлись. Возвращаться в это состояние было до омерзения неприятно, особенно с мыслями о том, что вот кому – а Таа это точно нравится. Он получает удовольствие, снова и снова вонзая нож в уже и так развороченную рану, которая так и не зажила, и не заживёт, наверное, никогда.

Прижавшись своим лбом ко лбу Томо, Таа тихо выдохнул: – Тебя. Ты всегда пропадал у Главного, почти всё твоё нерабочее время отнимал он. И я понятия не имел… я узнал об этом только сейчас, когда пришёл к Шо и… – Удивительно, как долго до тебя всё доходит. Годы уходят, а ты наконец понял. Странно, что тебя здесь на работу приняли, что ты с первого раза понял поручения. Мог бы так же годами сидеть и думать, что же это тебе… – Замолчи.

Положив одну ладонь на затылок Томозо, Таа прикрыл глаза, всё так же не отстраняясь, вспоминая и чувствуя, как внутри всё сжимается от почти физической боли. Ушедшее время не вернуть, ошибок прошлого не исправить, но так хотелось бы повернуть время вспять. Перебирая пряди волос, поглаживая его, Таа вспомнил, как любил зарываться в эти самые волосы носом, вдыхать запах Томозо и жить им. Всё давно не так, и больше никогда так не будет, и от этого хотелось выть волком.

– Отпусти меня, – уже совсем бесцветно, надеясь, что теперь они высказали друг другу всё и подобное больше не повторится. Хотелось бы, чтобы никогда больше не повторялось.

– Не отпущу, – тихий голос хриплыми словами проник в сознание, заставив Томозо забыть, как дышать.

Потому что ещё пару часов назад он, предчувствуя неладное, просил дать подобное обещание Масаки, и тот с лёгкостью согласился, безмятежно и спокойно, будто это был какой-то пустяк. И теперь то же самое он услышал от Таа, и его слова легли намного тяжелее. Вонзились острыми иглами с протянутыми нитями, которые не оторвёшь, не отрежешь. Сдавшись, приникнув к Таа и слабо обняв его, Томозо не нашёл в себе сил стоять так же ровно и дышать спокойно, как до этого.

– Нам не надо так… – Об этом никто не узнает. – Никто так не делает. Бывшие любовники не встречаются вот так спустя много лет, – кажется, Томо хотел посмеяться, но вышло это как тщательно запрятанный всхлип, – не обнимают друг друга. И не… Заставив его поднять голову, Таа с невероятно ясным осознанием того, что в очередной раз убивает не только Томо, но и себя, снова прильнул к его губам. Обстоятельный, долгий и вдумчивый поцелуй, ставящий перед выбором. Прикрыв глаза, Томозо с готовностью отвечал на него, поняв, что падает в чёрную мглу, в пропасть, о дно которой разбиться будет очень-очень больно. Лучше распрощаться с жизнью в полёте.

Подхватив Томозо под ягодицы, Таа рывком усадил его на стол рядом, вклиниваясь между ног и сходя с ума от ответных прикосновений. В какой момент поцелуй успел стать отчаянно-страстным, никто из них так и не понял, и они оба успевали только отвечать на ласки друг друга, уже не сдерживая эмоций. Про Масаки Томо старался не думать, хотя от мыслей о том, что он будет себя ненавидеть после, деться было некуда. О том, что не сможет смотреть ему в глаза и на сердце всегда будет эта тяжёлая ноша измены – с бывшим – и это будет разрушать его изнутри. Но, возможно, он ждал и хотел всё время именно этого, в глубине души безумно скучая по Таа, или по тем временам, когда они были вместе. Человек, с которым неразрывно связана большая и не такая уж плохая часть жизни.

От взгляда Таа не укрылось, как поёжился Томо, когда он уложил его на стол – металлическая поверхность была холодной, и даже тонкая шерсть кофты не спасала. Особенно, когда под эту самую кофту забирались руки Таа. Медленно проведя ногтями от груди к низу живота, он довольно усмехнулся тому, что тело Томо реагирует так же, как раньше, покорно выгибаясь навстречу, подставляясь. Томозо же ярко представился Таа, нависающий над ним с зажатым в пальцах острым скальпелем. Он любил делать больно и делал это особенно виртуозно. И всегда Томозо это очень нравилось, он сходил с ума и потому сейчас будто наяву увидел, как Таа медленно и расчётливо вспарывает его от низа живота к горлу, а он захлёбывается своей кровью.

Где-то за стенкой что-то с большим грохотом упало и, мелко вздрогнув, Томозо резко сел. Глаза блестели, а на щеках пылал румянец, но остановиться было нужно.

– Никто не зайдёт, я закрыл дверь, – сдавленным желанием голосом поспешил успокоить его Таа, пытаясь снова уложить, но Томо отрицательно покачал головой. – Нет. Я не могу, так не… – Мы больше никогда не увидимся, – Таа тихо выдохнул это в его губы, и только тогда Томозо заметил, что он тоже мелко дрожит. Едва сдерживается, но ему всегда прекрасно удавалось контролировать свои чувства. – Поэтому я хочу взять от этой встречи всё. Я так давно тебя не видел, Томо, если бы ты знал, как… – скрывая слова за беспорядочными поцелуями, Таа снова дёрнул одежду бывшего любовника вверх, намереваясь снять, но попытка эта потерпела крах.

Отстранившись, он не сразу понял, что не так – в лице Томозо больше не было ни тени только что вроде бы вспыхнувшего взаимного желания, не было смущения и явных переживаний, теперь оно скорее выражало смятение и задумчивость.

– В чём дело? – поднявшись прикосновениями выше, Таа перебирал пряди волос Томо, вполне отдавая себе отчёт что это лишнее, но удержаться было невозможно. Спустя столько лет – хотя бы просто прикасаться к нему как раньше, трогать, ненавязчиво ласкать, вдыхать его запах и пытаться не сойти с ума.

– Тебе не кажется это странным? – медленно проговорил, всё ещё не отрываясь от своих мыслей, глядя куда-то в плечо Таа, но будто сквозь него.

– Если ты о нашей связи, то нет ничего… – Да не об этом, – как-то раздражённо поведя плечами, Томо соскочил со стола, запуская руку в волосы и ероша их, не замечая или делая вид, что не замечает растерянности Таа. – Ты ничего не знал о моём лечении. – Потому что ты не сказал мне, и что теперь? – фыркнув, Таа скрестил руки на груди, они это, кажется, только что обсудили.

– Вот именно, – подняв на него взгляд, Томозо будто хотел найти ответ в его глазах, но покачал головой, раздосадованный, видно, тем, что его собеседник так до сих пор ничего и не понял. – Я ничего не сказал тебе, хотя ты был единственным… на тот момент дорогим для меня человеком. Тем, кому я доверял бесконечно. А всё потому что лечение проходило под такой секретностью, что… – К чему ты ведёшь? – раздражённо перебил Таа. – Касай об этом как узнал?

Поймав себя на мысли, что Томозо снова начинает его бесить – как и раньше – Таа ошеломлённо замолчал, услышав заданный в лоб вопрос. Ответа у него не было, и почему-то даже не показалось странным, что он сам раньше этим вопросом не задавался.

– Я… ну… разные слухи ходят, может кто-то… – Слухи могут ходить какие угодно, но Касай знал точно, и продолжает знать. Кто-то сказал ему, кто-то, кто знает наверняка.

– Ты знаешь, что это не мог быть я.

– Разумеется, ты ведь идиот каких поискать, – прикрыв глаза, Томо прижал пальцы к вискам, сжимая и зажмуриваясь, пытаясь вспомнить. Недавние события виделись будто через плотную пелену тумана. – Там был кто-то ещё, кто фиксировал результаты… Резко замерев, Томозо глубоко выдохнул и провёл ладонью по лбу с заметным раздражением.

– Там был Зета, как я мог забыть… он был здесь?

– Я не знаю, – честно ответил Таа, не зная, как сильно ему стоит удивляться. Зета вёл странную игру, подбивая на это и его самого, и пусть не удалось – оказывается, он позаботился обо всём заранее. – Я его не видел, но я большую часть времени провожу здесь, и… – Понятно. Мне надо идти, – снова преодолев небольшое расстояние до двери, Томозо в очередной раз встретил сопротивление Таа, который так или иначе пытался удержать его.

– Что тебе это даст? – Не знаю, – пожав плечами, Томо качнул головой, – надо подумать. А ты оставил ключ в замке, совсем как в школе. Это не очень хорошая привычка, – слабо улыбнувшись, он отпер кабинет и протянул указанный ключ Таа.

– Да…

– Если всё будет как ты сказал, – опустив голову, он словно попытался спрятаться за чёлкой, но после снова поднял взгляд, полный тепла, – я рад, что у нас была эта встреча.

– Подожди. Пообещай, что мы увидимся снова. – Впоследствии Таа будет ругать себя за эту фразу, необдуманную и вырвавшуюся случайно, но ответ того определённо стоил. С чуть более уверенной улыбкой Томо опустил ладонь на его щеку, легко поглаживая и прикоснулся к губам в коротком поцелуе.

– В следующий раз позаботься о том, чтобы был ужин и вино. А то как-то… – сделав неопределённый жест рукой, Томозо усмехнулся и вышел за дверь, оставляя Таа наедине с обрушившимся на него потоком мыслей.

Он стоял так ещё несколько минут, беспрерывно прокручивая в голове последние полчаса и придумал множество вариантов того, как ещё можно было бы поступить. Что сказать было бы правильнее, как себя вообще вести – в итоге пришёл к решению, что наверное, стареет и перестаёт уметь держать себя в руках. Глубоко вздохнув, Таа уже собрался закрыть так и остававшуюся распахнутой дверь и может быть вернуться к работе – это вряд ли получилось бы, после такой встречи – как в коридоре послышали гулкие уверенные шаги.

– Поверить не могу, сам Йошида Томозо в моей клинике, – от растянутых нараспев слов мягким медовым тоном Таа поморщился как от боли в зубах. – Отчего же он не зашёл ко мне? Такой важный визит, – Шохей приблизился, держа руки в карманах и сверля испытующим взглядом своего сотрудника. – Почему ты не позвал меня? Мы бы нашли о чём поговорить. Вызванное визитом Томо наваждение спало сразу же, и поняв, что сейчас придётся как-то выкручиваться, Таа недовольно фыркнул, уходя к своему столу.

– Почему в столь поздний час? И почти тайно, за закрытыми дверями… может, он приезжал к тебе чтобы ты его трахнул? В стенах чужой полупустой больницы об этом конечно никто не… – Заткни свой рот, – угрожающе прошипел Таа, замерев на месте. Хотелось резко развернуться и съездить по лицу этого самодовольного ублюдка и он с трудом удерживал себя от этого.

Шохей растянул губы в широкой улыбке.

– А, он тебе всё-таки не дал, иначе почему ты такой злой, – единственное, что спасло Шо – это его хорошая реакция, он вовремя успел поймать занесённый кулак, а после Таа, будто опомнившись, отстранился сам.

– Что тебе от меня нужно? Сам бы в этот ?поздний час? сидел дома, рядом со своим дорогим… – Таку хуже. – В одно мгновение посерьёзнев, Шохей в упор посмотрел в глаза, но Таа быстро отвёл взгляд. Проведя ладонью по его плечу, словно смахивая невидимую пылинку, Шо продолжил: – вот я и подумал, что его лечащий врач окажется на своём рабочем месте в своё рабочее время и скажет мне, что делать дальше. Потому что ждать дальше уже невозможно, – проговорив последнюю фразу сквозь зубы, он крепко сжал отворот халата собеседника, притягивая к себе.

– Удвой ему дозу… – Это не поможет! – не дав договорить, Шохей встряхнул его, встречая сопротивление. – Ненадолго.

– Ему поможет пересадка сердца, которую ты не позволяешь мне сделать, – раздражённо ответил Таа, всеми силами пытаясь отстраниться, уперев ладони в плечи оппонента, но в цепкой хватке директор уже едва ли не душил его.

– Люди не живут долго после пересадки, а мне нужно… – Если повезёт, Таку проживёт до десяти лет или может быть дольше. А если не сделать этого, он умрёт в ближайшем будущем.

Лицо Шохея исказилось пугающей яростью, и ещё немного – он наверное приложил бы Таа о ближайшую поверхность от бессилия, потому что сделать больше ничего не может. Но, почувствовав тонкий укол в плечо, он резко дёрнулся, отталкивая того от себя. Переведя взгляд со своего плеча на руки Таа, заметил в пальцах того тонкий шприц.

– Что это было?

– Успокоительное. Пока что, – отдышавшись, Таа закрыл иглу колпачком и бросил использованный шприц в урну. – Пусть тебе повезёт и в следующий раз у меня в кармане не обнаружится что-нибудь похуже.

Посчитав, что разговор исчерпан, Таа взял в руки одну из папок с теми отчётами, которые постоянно требовал Шохей. Всё в голове путалось и вникнуть в написанное им же самим никак не удавалось – он точно помнил, что там есть, что исправить, но никак не находил. Походив взад-вперёд по кабинету, недовольно сопя и придерживая себя за место укола как если бы оно болело, Шохей остановился за спиной Таа. – Что здесь делал твой бывший? – А ты ревнуешь? – уже более расслабленно Таа усмехнулся, наконец, поймав волну и чётко зная, что делать дальше.

– Если ты не забыл, он главврач в клинике, которая является нашим конкурентом. И такие визиты… – Для тебя конкурент любой, кто может определить простуду по насморку. Никаких твоих великих секретов он бы отсюда не вынес, даже если бы они у тебя были.

Решительно шагнув ещё ближе, Шо оказался почти вплотную к собеседнику, для надёжности взяв его за руку, чтобы не засадил ещё какой-нибудь препарат.

– Надо понимать, что его секретов ты тоже не узнал, – вкрадчиво произнёс он прямо над ухом, – и это очень печально для вас обоих.

Таа раскрыл рот, чтобы что-нибудь ответить, но слов не нашёл, а спустя мгновение подумал, что и не нужно. Пусть этот идиот говорит что хочет, только бы быстрее ушёл.

– Твоя лаборатория, кстати, скоро будет достроена, – отстранившись, Шохей бросил это на пути к выходу, – на днях можно будет поехать и посмотреть. Если бы ты её ещё заслужил.

Обернувшись на эти слова, Таа не обнаружил ни самого говорящего, ни даже его уходящих шагов – когда тому было надо, он смывался так быстро, как это только было возможно. Захотелось сделать замечание о том, откуда такая скорость и столько денег, чтобы отстроить целую лабораторию за такой короткий срок, а потом вспомнилась упущенная возможность расспросить о Зете. Они определённо были знакомы, но теперь это не играло почти никакой роли. В любом случае, всё это нужно было знать только Томозо, а для Таа смысл в этом отсутствовал. Томозо практически выбежал из чужой клиники, это было важно – как можно скорее покинуть это место, оставить все ненужные мысли позади, как и абсолютно ненужные желания. Зря он так себя повёл, это было похоже на почти полную потерю контроля. Глупо… Он недолго размышлял над тем, в каком направлении двигаться дальше. Утреннее беспокойство только разрослось в геометрической прогрессии из-за разговора с Таа. Многое ещё непонятно, накопилось приличное количество вопросов, особенно, к Сейджи. Но с этой маленькой двуличной дрянью Томо ещё успеет побеседовать, а пока стоило предпринять хотя бы попытку предотвратить ужасное. Съездить домой к Селии – не к Хитоми, у которого она обычно жила, а в её дом, где она появлялась исключительно редко, – казалось логично и вполне ему по силам. Но ехать в одиночку он всё равно не решился. Такси ловить Томозо не стал, поехал на метро. Было странно находиться в плотной толпе, в шуме. Такое количество людей вокруг себя он не видел несколько лет. Затворничество прекрасно, конечно, но именно сейчас Томозо не боялся, наоборот, не мог сдержать улыбки. Мир вне Рокумейкана существовал на самом деле, и он не приснился тогда, во время прогулки с Масаки. В этом же мире они когда-то жили с Таа.

– Ты дома? – робко спросил Томо в трубку, подойдя к подъезду Масаки. – Как ни странно. Что-то случилось? – парень напрягся, видимо ожидая, что его вызовут срочно на работу. – Не знаю, но… давай съездим в одно место? Хочу проверить кое-что… Романтику не обещаю. Я у твоего дома. Он безуспешно пытался скрыть нервозность шутками.

Масаки деланно вздохнул. Спустился он минут через пять, но расспрашивать подробнее не стал, просто повёл любовника на стоянку, от которой они выехали немедля. – Поверни здесь, – Томозо кивнул в сторону двухэтажного здания. Он заметно нервничал – прикусив губу, хмурился и не отрывал взгляд от дороги. Эта тревога передалась и Масаки, ничего не понимавшему и из-за этого переживавшему еще сильнее. Что же случилось за время его отсутствия такого, что Томозо вернулся буквально исходящим на нервы? Тот телефонный звонок… И с чего он вообще решил наведаться к Селии сам, а не попросить Хитоми. Здание, у которого они остановились, оказалось жилым. Один из тех домов с множеством небольших квартирок, сдающихся по смешным ценам. Только вот не скажешь, что сейчас здесь кто-то жил, все вокруг выглядело заброшенным. В окнах не горел свет, даже штор не наблюдалось, одни лишь пустые темные проемы. Да и от общей неухоженности становилось не по себе. Масаки задумался, осматриваясь по сторонам, и не заметил, как его пассажир выскочил из автомобиля и буквально взлетел по лестнице на второй этаж. Заглушив мотор и наспех закрыв машину, Масаки кинулся вслед, почему-то страшно было оставлять Томозо одного или оставаться одному самому. Врач стоял неподвижно у приоткрытой двери, и Масаки чуть не врезался в него. – Чувствуешь? – глубоко вздохнув, произнес он тихо, дрожащим голосом. – Кровью пахнет. – Похоже на то. Томо-сан, может... Всё происходящее дальше Масаки запомнил какими-то неясными вспышками, которые память никак так и не смогла связать воедино. Резкий звук хлопка. Толкнув дверь костяшками пальцев, Томозо вошёл внутрь и тошнотворная смесь запахов ударила в нос: запахи крови, гниения и чего-то ещё, очень знакомого – кажется, это были духи. В прихожей было слишком темно, как и во всей квартире, поэтому Масаки достал телефон, чтобы хоть как-то осветить помещение. Он удивленно посмотрел на своего спутника, почувствовав холодную ладонь в своей свободной. Томозо будто сделал это рефлекторно, не обратив никакого внимания. Провал в темноту, и снова вспышка. Свет уличного фонаря, заливающий большую комнату, позволил увидеть то, что хотелось бы забыть – жертва лежала в багровой луже, не двигалась и не дышала, ей уже никогда не придётся это делать. Длинные чёрные волосы в беспорядке разметались по грязному полу, а красивые черты лица заострились и застыли в какой-то мольбе. Одежда больше не скрывала выдающиеся формы, как и ужасающие синяки и порезы. Увидев на бедрах и животе девушки пятна не подсохшей ещё спермы, Масаки поёжился. Нужно было срочно уходить отсюда, увести поскорее Томозо... Врач сделал один нерешительный шаг вперед, и Масаки едва не вскрикнул от боли в руке – Томо сжал его пальцы слишком сильно. Его трясло, он что-то бормотал себе под нос, и резко дернув его на себя, парень увидел две блестящие дорожки на его щеках и совершенно пустой взгляд.

Провал в темноту, снова вспышка: Томозо кричал, вырывался из крепких объятий, тянулся к искалеченной жертве, намереваясь оказать ей первую помощь. Будто её ещё можно было спасти.

Тогда Масаки испугался по-настоящему. Вспышка, озарившая всё надолго. – Не может быть, не может такого быть, – вроде бы успокоившись, всё ещё задыхаясь произнёс Томозо, дыша отрывисто и глубоко. Он уже не смотрел на парня, всё его внимание было обращено к Селии. – Этот урод не мог зайти так далеко… Снова предприняв попытку подойти к женщине, Томо в очередной раз был остановлен Масаки, который уже грубо одёрнул его за руку. Тело сковало ужасом и все мысли крутились в голове хаотично, не желая становиться единым целым. Что им делать теперь? Бежать? Бежать без оглядки… Томозо нервным движением высвободил свою руку, словно ему были противны прикосновения. Масаки ожидал от него чего угодно, но не хладнокровного тона. – Я был обеспокоен из-за исчезновения своего сотрудника, – тихо начал он, – решил зайти к ней домой, проведать на всякий случай. Ты составил мне компанию. Мы все хорошо общались между собой, поэтому беспокойство в такой ситуации нормально. – Зачем всё это? О чём ты… – Не перебивай, – зло оборвал его Томозо. Он не отрывал взгляда от тела. Проверять пульс, пытаться реанимировать было уже бесполезно – её остекленевшие глаза были обращены к вошедшим. – Слушай меня внимательно. Дверь была не заперта, мы вошли, увидели труп и сразу позвонили в полицию. Никаких угроз в мой адрес или адрес клиники не поступало. Закончив, он вытащил телефон и набрал короткий номер. Масаки нервно сглотнул, услышав, как Томозо сообщил о преступлении. Его голос звучал холодно и отрешённо, и недавняя истерика казалась сном. Значит, скоро приедет полиция… Боже, во что он ввязался. У него точно будут проблемы. Масаки отступил назад, но тут Томозо закончил разговор. – Почему ты не хочешь рассказывать правду? – сдавленно спросил парень. – Боюсь, последствия этой правды не переживу даже я, – мрачно усмехнулся Томо. – Я хочу разобраться с этим сам. Вспышка. Он мог бы мирно спать в своей постели или, наоборот, пытаться не заснуть на дежурстве в клинике. Мог бы быть один или найти милую девушку и быть счастливым. Вместо этого всего Масаки давал показания. Полицейские приехали быстро, даже чересчур, они с Томо едва успели выйти из квартиры, перед этим умудрившись поругаться. Масаки собрался было стереть их отпечатки с дверных ручек, но Томо почему-то оказался против и настоял на своём. Сохранить спокойствие при беседе с детективом оказалось проще, чем он думал, ведь всё сказанное им было правдой. Да, Масаки знал чуть больше, но всё равно не мог с уверенностью назвать убийцу. После разговора и официальных процедур он подумал о Селии, вспомнил увиденное в квартире… и неожиданно для самого себя усмехнулся. Только сейчас он понял, почему Томо запретил стирать следы. На трупе преступник оставил достаточно улик, аесли бы на дверных ручках не обнаружилось ни единого отпечатка, то их стройная теория дала бы значительную трещину. Даже в такой стрессовой ситуации Томо мыслил вроде как здраво, но Масаки всё равно не переставал волноваться за любовника. Кто знает, как он поведёт себя с незнакомыми людьми.

Вспышка. Вспышка. Вспышка… Ожидая в коридоре возвращения Томо, Масаки заторможено наблюдал за работой следственной группы. Наверное, то, что их не отвезли в участок, а допрашивали прямо на месте преступления, можно было принимать за хороший знак. Их явно считали свидетелями, а не подозреваемыми. Томозо отсутствовал слишком долго, как показалось Масаки, ведь так всегда бывает – когда ждёшь чего-то, время словно замедляется, а в голове воспалённым сознанием рисуются страшные картинки. – Я понимаю, что просить о таком не вправе, но, пожалуйста, держите меня в курсе расследования, – послышался какой-то непривычно грустный голос Томозо. Он вместе с молодым детективом вышел из кухни, и именно в этот момент мимо них пронесли тело на носилках. К счастью, оно было закрыто, но даже так у Масаки свернулось всё внутри. Это, должно быть, просто какой-то кошмар, ужасный сон, который должен вот-вот закончиться. – Конечно, Йошида-сан, – детектив коротко поклонился. – Примите мои соболезнования. Они обменялись визитками. Вокруг откуда-то взялось так много людей, что Масаки почувствовал, что задыхается, необходимо было как можно скорее выбраться на свежий воздух, и стоило Томо подойти к нему, как парень схватил врача под локоть и уверенным шагом потащил на улицу. Он старался не спешить, чтобы их уход не был похож на побег, а Томозо не сопротивлялся и когда они оказались у уже машины, отказался от предложенной сигареты. Пожав плечами, Масаки глубоко затянулся сам и медленно выдохнул дым. Пытаться стереть сегодняшнюю ночь из памяти. Томо стоял рядом, обняв себя и опустив голову. – Мне нужно в клинику, – вздохнул он. Бесцветный, безжизненный голос смертельно уставшего человека. – Я не настаиваю, но, если меня подвезёшь ты, будет лучше. Искать такси я сейчас не в состоянии. Извини за всё это… – Всё в порядке, – отмахнулся Масаки. Отчего-то Томозо вёл себя так, будто не хотел навязываться, будто был в тягость. И он представить себе не мог, насколько это было истиной. Они ни разу не заговорили о происшедшем по дороге, они вообще не разговаривали. Масаки не включал свет в салоне, глаза болели от недосыпа и перенапряжения. Оставаться достаточно внимательным стоило немалых усилий. Томозо неподвижно сидел на заднем сидении. Пустые дороги, будто сговорившиеся светофоры… До Рокумейкана они добрались без приключений. В клинике было тихо, встречались сонные медсёстры и санитары, но никто не обращал на главврача и одного из хирургов особого внимания. Ещё пара часов, и жизнь здесь закипит в полную силу, но пока их шаги гулко раздавались в пустых коридорах. Выйдя из автомобиля, на свету Масаки посмотрел Томозо в лицо и решил остаться с ним. Эти искусанные до крови губы и беспокойный взгляд добавили поводов не оставлять его в одиночестве.

– Не нужно. У тебя был тяжёлый день из-за меня… – Томозо удивился, когда Масаки последовал за ним. Об этом он не просил. Масаки лишь слабо улыбнулся в ответ, удивляясь себе не меньше. Ведь тогда, в квартире Селии он только и мечтал о том, чтобы сбежать. В приёмной главврача он невольно поёжился, вспомнив утро. Хитоми, этот странный мальчишка… Скоро ему предстояло узнать ужасную правду. Масаки надеялся, что не станет свидетелем этого. Томозо гостеприимно открыл дверь в свою комнату, а потом, пропустив парня вперёд, зашёл следом и так же заботливозапер её на ключ. Он не включал свет, и судя по шороху одежды, медленно раздевался. Масаки растерялся. – Он был прав… В основном, здесь работают уроды, – раздался рядом тихий вкрадчивый голос. – Но я считаю их семьёй… своей жизнью. Ведь у меня больше ничего и нет. Он прильнул к Масаки, обнимая его за шею. От прикосновений холодных рук парень поморщился. Он не был уверен, что хочет обнимать в ответ. Слова Томозо пугали. – Мне больно, – едва различимо продолжил он и подтолкнул парня вперёд. Тот наткнулся на край кровати и, не удержав равновесие, упал на неё вместе с любовником. Масаки не сопротивлялся,когда его раздевали и целовали, но отвечать с той же страстью не торопился. Всё пережитое сегодня никак не давало настроиться на нужный лад, да и возбуждение Томозо вызывало вопросы. Парень незаметил, в какой момент они оба оказались обнажёнными. Настойчивые, грубые поцелуи нисколько не заводили, но Масаки подался им навстречу. Томозо включил настольную лампу, её тусклый свет не был особо полезен. В полутьме Томо, оседлавший его бёдра, выглядел настоящим безумцем. За время их отношений Масаки перестал замечать странности любовника, привык к ним, но, когда Томозо достал откуда-то коробочку со скальпелем и взял инструмент в руки, застыл от ужаса. Мгновение, улыбка… посередине груди прошёл наискосок тонкий разрез, пересекая старые шрамы. Выступили алые капельки, ещё мгновение – по торсу мужчины побежали струйки тёплой крови, и запах её вскружил голову. – Так больно, – повторил Томозо, отбросив скальпель в сторону и приникая к парню, пачкая его. Целуя его в шею, щёки, впиваясь в губы, выгибался и несдержанно тёрся об него. Он бесконтрольно водил ладонью по своему члену и требовал ласки, но Масаки едва сдерживался от того, чтобы скинуть его с себя и убежать куда глаза глядят. – В чём дело? – капризно протянул Томозо, погладив пах парня. До этого он совершенно не обращал внимания на состояние парняи теперь явно был раздосадован. – Слушай, я не могу так, лучше… – Масаки приподнялся, но его тут же толкнули обратно. Силы Томозо не пожалел, прижимая его к постели руками. Нависнув над парнем так близко, почти соприкасаясь с ним губами, он коротко облизнулся. – Закрой глаза, – приказал Томозо, и Масаки невольно повиновался. Где-то на краю сознания мелькнула вроде бы здравая сейчас мысль о том, что с сумасшедшими лучше не спорить. Но если Томозо с ним что-то сделает…

Он чувствовал болезненные укусы на торсе, перемешивающиеся с нежными прикосновениями. От запаха крови поначалу мутило, но постепенно Масаки приучил себя не думать об этом, сосредоточившись на ощущениях. Влажный язык коснулся головки члена, вызвав у парня тихий вздох. В конце концов, тело отзывалось на умелые ласки так, как это нужно было Томозо. Прошло всего несколько минут, как он уже брал твёрдый ствол в рот. Жадно и как-то слишком быстро двигаясь. Масаки не сдержал стона, полного разочарования, когда любовник отстранился, и судорожно сжимал пальцами простынь. Несмотря на недавний ужас, хотелось большего и он его получил. Томозо размазывал по стволу прохладный гель и что-то шептал себе под нос. Расслышать хоть что-то было невозможно. Он почти открыл глаза, когда Томо стал опускаться на его член с недовольным шипением. Но лучше не видеть сейчас его и его безумие. Томо опирался одной ладонью о грудь парня и двигался в рваном темпе. Его поведение вызывало отвращение, но Масаки не смог продержаться достаточно, словно организм сам решил прекратить. Им бессовестно попользовались… – Какого чёрта… – Томозо явно не понравился такой поворот событий. Внутри него всё ещё горел огонь позабытого прошлого. Он догадывался, что влечение к боли не оставило его насовсем, что тлело где-то глубоко внутри… Неужели Таа смог разбудить его? Отстранившись, он продолжить дрочить себе и пальцами свободной руки надавливал на края пореза. Масаки всё еще не открывал глаз, можно было подумать, что он спал, но, скорее всего, попросту боялся, не знал, как поступить. И его можно понять. Всхлипнув, Томозо кончил на живот парня. Будто в пьяном бреду он осмотрелся, плавно опустился рядом на кровати и даже не заметил, как вырубился. Таа искренне попросил прощения, а ещё они говорили про Зету и… Всё как в тумане. Томозо тупо пялился на белый потолок своей комнаты. Было холодно, он не укрылся одеялом и теперь мелко дрожал, но сил двинуть хотя бы рукой не было. В груди саднило, а глаза болели так, будто он всю ночь проплакал. Может, оно так и было. Повернув голову, он обнаружил, что рядом никого нет. Стало быть, Масаки ушёл работать. Интересно, который час? Судя по ощущениям, он проспал немного, не больше четырех часов. Из-за плотно закрытых жалюзи не понять. Не без усилий Томозо поднялся и, придерживаясь за стены, сразу побрёл в уборную. Отлив, он почувствовал некое облегчение, но всё равно было паршиво. И отражение в зеркале расставило много по местам. Он видел порез с запекшейся кровью, видел бурые разводы по всему телу. Картинка та ещё. Что-то подсказывало, что Масаки тоже не в восторге остался. С ним явно необходимо поговорить попозже, извиниться, да хотя бы узнать, не изменилось ли его отношение к Томозо. Наверняка изменилось… Томозо лениво встал под холодный душ. Вода смоет кровь, но всё случившееся никуда не денется. А ведь Таа всегда обрабатывал его порезы… В приёмной никого не оказалось. Немудрено, в такую-то рань. Судя по настенным часам, он проспал даже меньше, чем предполагал. Выйдя из ванной, Томозо поморщился от вида постельного белья. Вроде такой маленький порез, а столько крови… Он ведь не мог причинить вред Масаки? Кавору, единственный, кого он был в состоянии видеть, к счастью был на рабочем месте. Приём у него ещё не начался, поэтому минут пятнадцать у них было. – У тебя вид побитой собаки, а не директора престижной клиники, – мрачно усмехнулся Кавору вместо приветствия. Томозо ничего не ответил на колкость, ведь он и сам про себя так думал. – Сигареты есть? Они как школьники курили в открытое окно – хорошо, что оно выходило в сторону той части территории Рокумейкана, где мало кто бывал. Сигарет у Кавору оказалось всего две, свою Томозо выкурил слишком быстро и, недолго размышляя, отнял вторую у Кавору. – Фу, как негигиенично, – прокомментировал он, но для Томозо ему практически ничего не было жалко. – Ты занят? – невпопад спросил Томо, и Кавору без подсказок понял, что тот не о работе. – Как и ты. Всматриваясь в черты лица невропатолога, Томозо зачем-то вспомнил недавний разговор с Зетой. Он тогда очень веселился, расспрашивая о связи с Масаки, интересовался, почему Томо, падкий на определённый тип мужчин, не завязал отношений с Кавору. Забавно, учитывая, что одна попытка у них была, и весьма неудачная. – Знаешь, где сейчас Хитоми? – от собственного неуверенного голоса стало тошно. – На рабочем месте, наверное, – пожал плечами Кавору. – Селию убили, – пряча взгляд, прошептал Томозо и опустил окурок в пепельницу.