Глава 2 (1/1)
-Да как он посмел?! – еле слышно прошипел Ковальски, облокотившись на видавшую виды кушетку. Лучи полуденного солнца светилипингвину прямо в глаза, заставляя жмуриться и нелепо морщить клюв. Они преломлялись в многочисленных колбочках и пробирках, оставляя забавные радуги и белые пятна на задней стенке медицинского стенда, плясали зайчиками на прелестном личике выпускницы Медицинского вуза Шонны, которая сновала туда-сюда, то расставляя лекарства по местам, то делая странные пометки в блокнотике.Черно-белый изобретатель вот уже как час сидел мрачнее тучи в приемном покое ветеринарной клиники зоопарка – небольшой комнатке,больше напоминающей чулан из голливудских ужастиков, где маньяки месяцами держали своих пленников без еды и воды, нежели кабинет доктора. Хотя откуда пингвину знать, как должны выглядеть настоящие больницы? Да и настроения размышлять об этом совершенно не было:из головы все никак не выходила недавняя перепалка с командиром.«Меня ещё никогдатак не оскорбляли! Я с ним никогда больше не заговорю. Будем общаться через Рико…Нет,лучше все-таки через Рядового…»- думал про себя Ковальски, исподлобья наблюдая циклические передвижение интерна по помещению. Шонна порхала майской бабочкой, напевая какую-то заразную популярную песенку.Высокий хвостик, собранный из золотых волос, не переставал раскачиваться, словно математический маятник, в больших голубых глазах горел веселыйогонек, а розовые тонкие губы не переставали улыбаться. Премилая девушка, неудивительно, что Рядовой не смог устоять.«И что ей так весело? Так бы и запустил ей в голову чем-нибудь!» - Пингвин плотно укутался в тучку неудовольствия и категорически отказывался смериться с веселостью практикантки. От особой вредности он уже начал водить глазами в поисках какого-нибудь в меру тяжелого предмета, дабы обрадовать этуюную жрицу Асклепия внезапно прилетевшим сюрпризом, но его внимание отвлекла внезапно открывшаяся дверь.- Добрый день, Шонна! – поздоровался местный ветеринар, дородный лысый дядька в помятом медицинском халате и рубашке цвета сушеного лютика, и бодро зашел в кабинет. На его старом дрябловатом лице все время присутствовала глуповатая, но дружелюбная улыбка.Изобретатель, для себя решивший не возвращаться в штаб ещё хотя бы пару часов, отчетливо услышал, как его собственное сердце, истерично трепыхавшееся в груди, оторвалось от всех клапанов и шнуркови с тяжелым грохотом укатилось куда-то в район пяток. Ковальски чуть не поседел: Не потому что доктор злой человек, стремящийся причинить боль, а просто потому, что слишкоммного плохих воспоминаний всплыло у пингвина в голове: раздирающая все птичье существо боль, странные, совсем не дружелюбныевидения под наркозом, накатывающие приступы клаустрофобии…- Здравствуйте, Доктор Джонс! – пропела Шонна и подскочила к своему жизнерадостному учителю.- Ну и кто это у нас? – кивнул ветеринар в сторону птицы, провалившей попытку прикинуться бревном.- Ох! Я нашла эту маленькую прелесть у дверей нашего офиса! Интересно, как он сюда попал? – прощебетала практикантка и удивленно надула розовые губки.Доктор только глупо похихикал.Ежедневные миграции зверей вне вольеров, он считал вполне обыкновенным феноменом, не заслуживающим отдельного расследования. Он отложил свой ридикюль и подошел к своей новой жертве.- Ой, я знаю этого приятеля! Шонна, милая, будь добра достань мне последнийотчетоб антарктических пингвинах.Тот, про перелом ноги, – с этими словами ДокторДжонс с силой ткнул пациента в больную коленку. Ковальски театрально зашипел и помянул добрым словом все поколения семьи жизнерадостногоРыцаря Кадуцея вплоть до переселения на континент.
- О-хо-хо, кажется, я могу тебе помочь, дружок, - пробормотал эскулап, погладив несчастного изобретателя по пернатой головке, и снова обратился к интерну, - Дочка, захвати-ка ещё мой чемоданчик.Шонна, только что вынырнувшая из шкафа с архивами, бодро кивнула и зарылась обратно. Когда она соизволила появиться снова, в руках у нее был массивный саквояж, а подмышкой зажат объемный файл с надписью «Pygoscelis antarctica Forstе» - судя по всему, компромат на коммандос. Не без труда она доволочила ношу до учителя и, отдуваясь, словно старая бабушка, водрузила ее на стол. Добродушно ухмыляющийся ветеринар, натянув резиновые перчатки, открыл чемодан и продемонстрировал подопытному ученому свой арсенал орудий для пыток.Ковальски тяжело выдохнул и постарался как можно сильнее вжаться в кушетку. Ему вдруг очень сильно захотелось в ещё недавно такой ненавистный штаб…***Тихо шлепая босыми лапками по металлическим ступенькам, Рико и Рядовой молча спустилисьв бункер,откуда не доносилось ни звука.Когда их глаза наконец-то привыкли к подземному сумраку, они различили невысокую фигурку, стоящую у иллюминатора к ним спиной.Холодное голубое сияние, исходившееот окошка, оставляло на силуэте светлые отсветы, позволяющие точнееразглядеть таинственную тень.
- Шкипер,Вы чего без света сидите? Что-то не так? – тихо прошептал Рядовой, распознав в фигуре родного командира.Силуэт качнулся, словно от порыва ветра, медленно повернулся к ребятам и прошел пару шагов к ним навстречу. Тем временем, Рико наконец нащупал в темноте рубильник и включил освещение.- Да я задумался просто, Рядовой.Все хорошо, – проговорил Шкипер, зажмурившись от резкой вспышки загоревшейся лампы, - кстати, что там с Кольцехвостом?Малыш тихонько хихикнул, а подрывник в голос взвыл, выражая этим стоном всю свою «любовь» к Джулиану.- Червивое яблоко. Опять Морису и Морту ни за что досталось…- Вот как…- пробормотал капитан и грустно улыбнулся.Возникла гнетущая пауза. Рикопереминался с ноги на ногу, словно шестнадцатилетняя школьница на свидании, Рядовой вопрошающе уставился на офицера, а Шкипер пустым взглядом сверлил небольшое черное пятнышко на полу. Невооруженным глазом было заметно, что командира что то гложет, беспокоит.Юный Такс печально вздохнул и опустил голубые глазенки. Что-то совсем не так. За годы своей службы он никогда не видел Шкипера в такой дикой меланхолии и это зрелище ему абсолютно не нравилось.Командир должен быть всегда бодрым и веселым! Он должен воодушевлять отряд, наставлять их мудрыми советами и иногда, если есть необходимость, раздавать подчиненным затрещины.Таким Шкипер всегда и был, но не сейчас. Что же такого произошло, пока Рико и Рядовой отсутствовали? Мучимый этой дилеммой пингвиненок осторожно поднял крылышко и тоненьким голосочком спросил:- Шкипер, а о чем вы сКовальски разговаривали? –сказал он и тут же схлопотал звонкую оплеуху от Рико, которого ужаснула эта наивная прямота сослуживца. Подрывник хоть и был далек от понятия такта, но всеми своими перьями чувствовал, что в дела офицеров соваться не стоит, да и глупышку Рядового надо вразумить.
Шкипер с каменным лицом наблюдал, как ударник истерично шипел что-то на ухо обескураженному мальчишке, но вскоре заскучал и прервал эти переговоры, пока не начались слезы/брань.- Не стоило, компадре. Мы с Ковальски… - начал было капитан птичьегоотряда, но был грубо прерван: старый ржавый люк-кормушка с противным скрежетомоткрылся и,перекувырнувшись пару раз через стальные ступеньки, в комнату свалилсятолько что помянутый ученый, рассыпая по пути слова ласки и нежности, от которых уши обычно сворачиваются в трубочку, а свежее молоко превращается в простоквашу.Через пару секунд инженер оправился от смачного удара, резко вскочил на ноги, отряхнулся от пыли и, бросив хмурый взгляд на Шкипера, бодро поздоровался с ребятами. Затем он, кряхтя, поковылял к своей лаборатории. Надо сказать, что выглядел он так, будто него случайно сел Берт: черные и белые перья иглами дикобраза топорщились в разные стороны,хромал он ещё сильнее, будто нога и не думала заживать.- …уже все обсудили… - закончил мысль Шкипер и с небольшим ужасом проследил перемещение своего старлея по бункеру. Наконец он очнулся и окликнул товарища, когда тот уже закрывал за собой дверь, - Ковальски, подожди!Ковальски, конечно, уже тысячу раз поклялся сам себе, что будет игнорировать Шкипера, пока смерть не разлучит их, да и на субординацию ему тогда было глубоко начхать, но он все равно остановился и удивленно уставился на командира. Было в голосе Шкипера что-то такое, что задержало ученого. Изобретатель скрестил ласты на груди и стал терпеливо ждать.Капитан глубоко задумался, видимо не мог подобрать нужные слова. Прошла секунда, две, минута… Ученого это дико взбесило: зачем тратить время на птицу, которая, оторвав тебя от важных дел, ещё имеет наглостьмолча тянуть время?-Ну? – недовольно буркнул пернатый гений.- Я все обдумал и решил, что я поступил неверно. Мне казалось, что если отпущу тебя, то наш отряд расползется быстрее шелкового платка! – сказал Шкипер и сокрушенно опустил ласты.Сказать, что изобретатель был удивлен – ничего не сказать. Его брови медленно поползи вверх, а глаза стали размером с медную монету. Не спеша, он вышел из-за двери и, мягко прикрыв ее перепончатой лапой, прислонился к холодной каменной стене.Рико тихо охнул, а Рядовой прикрыл крылышками клювик и исступленно молчал.- Я-то думал, вы боялись, что я звание получу… - тихо прошептал Ковальски, растерянноглядя на капитана. Тот лишь отмахнулся от этого заявления, как от назойливого комара.- Ты считаешь меня настолько подлым?Ковальски в отрицании поводил головой из стороны в сторону и пристыженно опустил глаза. Вся бурлящая в нем ненависть вмиг растаяла летним туманом. Теперь изобретателю было как-то не по себе из-за своего поведения, но в тоже время на душе растопленным медом расстилалось какое-то странное чувство теплоты.- Мне следовало бы верить в птицу, из которой я слепил настоящего бойца, - продолжал тем временем командир, расхаживая по комнате, словно бдительный часовой на посту. – Поэтому я официально даю тебе разрешение на миссию по добыче… Ка- что-то там… - последние слова Шкипер отчеканил как армейский приказ и, встав по струночке, отдал честь старлею.
- Шкипер, да я и без микроскопа обойдусь. Мне просто хотелось, чтобы вы признали во мне солдата! - счастливо пролепетал ученыйи, забыв про больную ногу, подскочил к Капитану и радостно сжал его ласты в своих.Капитан удивленно поморгал зенками и, отцепившись от воодушевленного физика, тихонько пробормотал:- Позняк метаться, я уже запрос на миссию в Генштаб отправил.Опа…Клюв Ковальски растянулся в глупой чересчур напряженной улыбке. Он медленно отступил на пару шагов от довольного как сытый удав капитана и ощутил резкую потребность присесть. Гениальный мозг, весело помахав мозжечком,улетел в заоблачные дали. Как говорится, за что боролся, на то и напоролся.
***-Ты взял теплую одежду?-Зачем?..-Схему метро, карту города, план?-Да…-А сэндвичи, которые я приготовил? – пролепетал Рядовой, от волнения уже начиная кусать локти.- Да, мамочка! – Ковальски иронично закатил глаза и артистично всплеснул ластами, будто находился не в штабе секретного отряда, а на сцене театра, готовый придушить чересчур надоедливую Дездемону, - Ей-Богу! Я же не на всю жизнь уезжаю!Ученый, право, не понимал, почему его сослуживцы прибывают в таком отчаянии.В конце концов, он опытный боец и превосходный стратег, пусть и с недочетами.Старлей вскинул взгляд на свой воинственный отряд: Шкипер сидел в своем старомподранном кресле и сосредоточенно делал вид, что ему наплевать, Рядовой суетливо носился по бункеру мимо изобретателя, так и норовя подсунуть тому в пыльный рюкзак очередную бесполезную безделушку, и даже Рико, обычно равнодушный к теплым порывам, стоял, понуро опустив голову.Услышав последнюю фразу, самый юный член команды замедлился и, положив на место Принцессу Уважуху, которая тоже могла отправиться в путешествие, неторопливо повернулся к товарищу.-Я знаю, просто…Ты никогда не уходил…Святая правда. В птичьем подразделении существовало особое правило, бессмертное кредо: «Никогда не плавай в одиночку». Исключением из правил был только Шкипер. Он мог позволить себе отправиться на сложные сверхсекретные операции соло.Поначалу, Рядовой, Ковальски и Рико не одобряли такую возмущающую самостоятельность, вырывали перья из головы, когда капитан внезапно пропадал на недели, не оставив ни весточки, но потом смерились. В конце концов, что может случиться с их Шкипером? С этим бесстрашным, закаленным в боях, командиром? Вот только Ковальски был совсем на него не похож… Лучше сказать, они были как огонь и вода.-Успокойся, Рядовой! – шутливо отмахнулся физик, - ну сам подумай, что со мной может случиться? В нашем зоопарке и то опа…сней… - Ковальски осекся на полуслове, услышав глухой всхлип. Рядовой стоял, сильно стиснув ласты в кулачки, из больших глаз стекали крупные слезинки и блестящими жемчужинками падали на бетонный пол, оставляя мокрые следы. Изобретатель не на шутку растерялся. Он забегал глазами по комнате, неряшливо уронил рюкзак,который все это время мял в крыльях, и притянул малютку к себе.-Эй, ну ты чего?.. – Ученый, присев на одно колено, взял малыша за плечи и постарался заботливо улыбнуться, когда заглядывал в мокрые глазенки мальчишки. Рядовой, смахнув с ресниц серебряные капли, отрицательно повел головой и…заревел еще сильней, спрятав лицо в черные крылья.
Выглянув из-за плеча ребенка, изобретатель умоляющеуставился на сослуживцев, запрашивая подкрепление, но они лишь обескураженно развели ластами. Ученый сокрушенно вздохнул и, грустно улыбнувшись, заключил Рядового в объятья. Тихонько шмыгнув, малыш уткнулся мокрым клювиком в белоснежные перья кумира.- Ну-ну, будет тебе. Со мной все будет хорошо. Хочешь, я тебе леденцов привезу? – ласково прошептал Ковальски и почувствовал, как малыш несильно кивнул в согласии, - Хорошо, тогда не плачь. – Старший пингвин опустил малыша, тот, поспешно вытерев слезинки, отошел от лейтенанта и встал рядом со Шкипером, опустив голову.-Ну, я пошел? – робко сказал Ковальски и, захватив свой походный рюкзак, направился к выходу. Команда тихо проследовала за своим сослуживцем, намереваясь проводить его хотя бы до ворот.Ночное небо Города-который-никогда-не-спитотдавалорозовато-серым оттенком и не пропускало нежно-голубого светазвезд. Бледно- желтая полуночная луна серебрила шкурки птиц, безмолвно бредущих по мощеной дорожке зоопарка. Достигнув небольшой колокольни с разветвлёнными арками, служившей входом и кассой для посетителей, группа остановилась.- Ну, до свидания, компадре? -послышался грубоватый, чуть хриплый голос, и темная фигурка, отделившись от мглы, подошла к своей высокой соседке.Шкипер крепко пожал ласту Ковальски и еле слышно шепнул, - будь осторожней…Рико недоверчивопосмотрел по сторонам и, все-таки решившись,стальными клешнями стиснул ученого в объятьях, а затем, грустно опустив взгляд, пробормотал:- Не помри…- Ты обязательно справишься, - заикаясь, пролепетал Рядовой и отпустил крыло кумира.Ковальски, отдав честь ребятам, перескочил через запертую калитку и, прыгнув на живот, скользнул в парк. Осиротевшая колония осталась позади, отчаянно махая товарищу на прощание, пока крылья не начали болеть.