СОЁН II (1/1)

Соён входит одновременно в самый неподходящий и самый подходящий момент.— Сир Сону из дома Коннингтонов. Ты служил нам верой и правдой, но… — Санён делает паузу, позволяя толпе взволнованно перешептаться, — но Его Величество Король Хёнджэ считает, что время твоей службы в Королевской Гвардии подошло к концу.Двор охает и ахает, а Соён получает возможность незаметно протиснуться ближе к первым рядам, чтобы лучше видеть картину в центре зала.— Служба в Гвардии длится до самой моей смерти, — ядовито отчеканивает Сону, преклонив колено. — Но как пожелаете, Ваше Величество.— Твоя служба – напиваться в тавернах и трахать шлюх, — перебивает его Хёнджэ с хорошо различимым рыком в голосе. Мальчишка сидит на троне меньше года, а уже превратился в королевскую сучку. В этом точно виноват никто иной, как Санён – десница по правую руку от короля разрывается от гордости, подтверждая тем самым её догадки. — Твой длинный язык поставил Семь Королевств под угрозу войны. Очень много говорит о твоей должности как защитника королевства.В толпе кто-то кашляет, явно скрывая смех, и пара шепотков пробегается между рядов. Соён ловит взгляд Кевина – он тоже по правую сторону от Трона, с лицом, выражающим абсолютное согласие её мысли о том, что Хёнджэ на пути к становлению тираном.— Я дал обет безбрачия перед Семерыми, — процеживает сквозь зубы Сону. Нет, он никогда не умел затыкаться вовремя – ни одного собрания малого совета без остроумного комментария, ни одной аудиенции без его поганых шуточек. У Коннингтонов это, похоже, в крови. Соён думает, это глупо – он сейчас может договориться до казни. Один знак от Санёна, и Хёнджэ позовёт палача.— Что есть клятва для человека без чести? — спрашивает его Хёнджэ без особого интереса, будто просто комментируя. — Ты её дал. И ты её нарушил. Рыцарство для тебя ничего не значило, почему сейчас для тебя стало важным, что длится оно до самой смерти? Если ты такой упрямый, то прекращение клятвы смертью можно легко организовать. Я же милосердно даю тебе шанс продолжить жить свою жалкую никчемную жизнь.Соён, наконец, добирается до человека, к которому пыталась попасть – раз уж она не успела к началу, то не может присоединиться к малому совету, но не то чтобы она сильно этого хотела.— О, вот и ты. Никто не знает, что происходит, — шепчет ей Минни и хихикает.Дорнийская принцесса прибыла несколько недель назад по неизвестной причине – согласно её словам и словам её брата, устала от распивания вин, организации строительства гигантских статуй и фонтанов и от позирования для портретов. Соён не верила в то, что у неё не было никаких скрытых мотивов, поэтому тут же взяла её себе под крылышко, а потом стала наслаждаться её присутствием. Минни, правда, была дорнийкой до мозга костей – чёрные блестящие волосы, загорелая кожа, тяжёлый тёмноглазый взгляд, называла себя настоящей солёной дорнийкой и постоянно жаловалась на отсутствие фруктов в местной кухне и приборов для раскуривания ароматных трав, но в целом была более приятной компанией, чем малый совет. К счастью, это было взаимно –Минни очень часто с теплом отзывалась, как ей приятно общение с Соён, а ещё очень быстро нашла общий язык с Кевином и даже Суджин. Несмотря на пугающую ауру, красная жрица была стеснительной и чувствовала себя некомфортно в присутствии незнакомцев. Немногие это знали – просто делали вывод, что она странная из-за её тихого осуждающего взгляда, и Соён даже была рада, что её никто не трогал.— Тоже совершенно не знаю. Сону выгоняют из Королевской Гвардии, — шепчет в ответ Соён.— Посмотри на Эстермонт, — Минни пихает её локтем и показывает по правую сторону от Трона. Леди Бора нервно топчется на месте и кусает губы. — Она мечтала об этом дне.— Она так рвалась до этой должности. Ещё с коронации Минджи, — вспоминает Соён. — А потом Санён выдвинул кандидатуру Сону, и она согласилась.— Какая потеря для женщин, — вздыхает Минни. — Сначала отобрал обещанный тебе титул, потом поставил стеклянный потолок под титулом Лорда-главнокомандующего Королевской Гвардией.Соён усмехается про себя, но ее внимание быстро возвращается к происходящему в зале – что-то заставило толпу охнуть снова. Сону встал с колен, хотя ему не отдали приказ.— Бесконечно благодарен за ваше милосердие, Ваше Величество, — он снимает свои стальные перчатки и разом бросает их на пол – металл громко звенит о каменные плиты. — Только вот позвольте мне опротестовать ваше решение, если вы меня снимаете с должности только потому, что решили, что я нарушил обет.— Похоже, мои слова пролетели мимо твоих ушей, Сону, — Хёнджэ упирается локтем в острую резную ручку трона и подпирает свою щёку. — Я сказал, что лишаю тебя должности потому, что ты треплешь всем секреты государства, и это заставляет меня сомневаться в твоей компетенции как защитника Королевств. Или мне объяснить тебе менее формально, чтобы до тебя дошло?По толпе проходят пара смешков – Соён тоже позволяет себе улыбнуться. А Сону очевидно начинает закипать.— Я ж даже не знаю, что за секрет всем растрепал, — злобно бубнит он себе под нос и отстёгивает белый плащ от заклёпок на нагруднике.— Что, у тебя другие идеи, кто растрепал? — спрашивает его Санён. — Не стесняйся, подсказывай. Только имей в виду, что тебе нужны серьёзные доказательства. Серьёзнее, чем факт, что все Семь Королевств знают, что у нас за Лорда-главнокомандующего пьяница с языком без костей.Сону, наконец, срывается.— Катись в пекло, — рычит он, и толпа моментально замолкает. — Вот как, многоуважаемые лорды и леди, наша Десница платит за многолетнюю дружбу. Мне стоило помочиться на стену возле твоих покоев, прежде чем явиться сюда.— Ничего личного, Сону, это чисто политика, — Санён держит лицо, но заметно хмурится.Конечно же, он оскорблен.— Змеёй был, змеёй остался, — шепчет Соён Минни – та встряхивает головой и осуждающе изгибает брови.— Не было бы личным, ты бы молчал. Только вот я не дам тебе удовольствия чесать со мной языком, — говорит Сону и достаёт свой меч.Все остальные гвардейцы тут же хватают рукояти своих собственных мечей – на секунду все в толпе думают, что Сону бросится вперёд рубить и кромсать. Но он всего лишь указывает острым концом на всех своих бывших братьев и сестёр по оружию, а потом бросает меч – он с грохотом отъезжает по полу и останавливается у ног Дамы Боры. Сону бросает свой плащ в том же направлении, но он расправляется белой птицей и спадает на пол на середине пути. После этого он смотрит Санёну прямо в глаза и говорит свои последние слова в абсолютной тишине:— Нахуй вас всех, нахуй тебя, и твоего короля тоже нахуй.И после этого плюёт на пол. Толпа возмущённо и громко охает.— Ух ты. Впечатляет, но мерзко, — встревоженно комментирует Минни. Соён не знает, как реагировать – бывший рыцарь ей тоже не нравился, но в данном конфликте она болеет за него.Сону демонстративно поворачивается спиной к Железному Трону и выходит из зала. Хёнджэ бросает взволнованный взгляд на Санёна, ожидая указаний – десница коротко качает головой, поэтому стража позволяет бывшему рыцарю покинуть тронный зал невредимым после такого знака неуважения.Хёнджэ поднимается с трона и достаёт меч из ножен.— Но должность Лорда-главнокомандующего не должна пустовать.Гаврдейцы быстро угадывают и выстраиваются ровным рядом напротив ступеней, оставив середину – место главнокомандующего – пустым. Соён замечает, что Бора дрожит – она ждёт, что сейчас назовут её.— Надеюсь, она, — шепчет Минни, и Соён соглашается – она достойный рыцарь.— Джейкоб из дома Браунхиллов.Соён может поклясться, что у Боры разбилось сердце, но благородная дама всё равно изображает поддержку, хлопая воинственного юношу по спине – тот ещё ничего не сообразил, поэтому его согвардейцам пришлось вытолкнуть его вперёд.— Ваше Высочество! — взбудораженным голосом восклицает он и преклоняет колено.— Пошли отсюда, — Минни берёт Соён за руку и тянет её в сторону выхода. — Не могу смотреть на этот фестиваль женоненавистничества. Пойду оплакивать это поражение в твоих или своих покоях.Соён молча соглашается и позволяет ей вывести себя из тронного зала – она надеется, что это скоро кончится и Кевин, которому не повезло прийти вовремя, тоже скоро к ним присоединится.В пустом коридоре они встречают Эрика, нервно прохаживающимся и заглядывающим в окна. Бедного бастарда близко к Трону не подпускали, поэтому он мог уйти в любое время, а сейчас, наверное, ждал, когда его сводный брат освободится, чтобы засыпать того вопросами. Когда он замечает благородных дам, то тут же застывает на месте и разворачивается к ним лицом.— Добрый день, — Минни приветливо ему улыбается – принцесса вообще со всеми вела себя дружелюбно. Соён это иногда восхищало, а иногда откровенно злило.Эрик только смущённо опускает голову в поклоне, но стоило им двинуться дальше, как он их окликает:— Миледи!Они обе останавливаются и разворачиваются, пока он подходит ближе, и всё в его осанке отражает то, как он испуган. Похоже, это было импульсивным решением – сейчас он не сможет заставить себя сказать ни слова.— Ну что, язык проглотил? Говори уже, — говорит ему Соён, это лучше сделать ей, потому что боится он именно её.— Извините. Я просто понял, это не моё дело, — Эрик опять смотрит в пол. — Я просто уйду. Я хотел спросить, знаете ли вы, за что сира Сону лишили титула.Соён только открывает рот, чтобы согласиться – и правда не его дело, – но Минни говорит первой:— Нет. А ты?— А зачем мне спрашивать, знай я ответ? — он усмехается, а Минни охает и улыбается – вопрос действительно был глупый.— Король Хёнджэ точно знает, — говорит она, и Эрик кивает. — Не переживай, он тебе точно сейчас всё расскажет. За нас тоже не волнуйся, как-нибудь разнюхаем.— Вы… намекаете, что я вам должен рассказать? — внезапно шёпотом спрашивает Эрик, не отрывая глаз от пола. Соён чувствует, как у неё от шока открывается рот, и тут же возвращает себе угрюмое выражение лица.— Ничего подобного, — Минни гладит его по плечу и улыбается. — Я просто сказала.— Какая-нибудь ссора десятилетней давности, — неожиданно для самой себя говорит Соён. Похоже, инстинкт опустить Санёна за его спиной победил нелюбовь к бастардёнышу. — Они дружат с момента, как оба пришли сюда воспитанниками, так что кто их разберёт. Сам знаешь, у обоих скверный характер.Эрик поджимает губы и задумывается.— Как думаете, с сиром Сону всё будет хорошо?— Ну, в тавернах точно никому не будет разницы, — Минни скрещивает руки на груди, — титулов ему больше не видать, и семью он опозорил. Либо продолжит напиваться, либо рванёт в Эссос, либо… на Стену.— На Стену, — зачарованно повторяет Эрик. Одна из главных проблем бастарда – не загреметь в Ночной Дозор, и похоже, эта судьба не избежала даже бастарда двух великих домов. — Понятно. Ладно, извините, что потратил ваше время. Премного благодарен.Бастард после этих слов исчезает в глубине галереи, и Соён продолжает следовать за Минни, куда она вела её.— Какой странный ребёнок, — бубнит себе под нос Соён, когда они доходят до этажа с её покоями.— Ты ему не нравишься, но он чувствует, что должен вернуть себе уважение. Я так думаю, — озвучивает свои мысли Минни. — Я к нему отношусь, как к человеку, и он за эту надежду вцепился мёртвой хваткой.— Почему?Минни взрывается высоким смехом.— Вы, северяне, такие смешные! Почему ребёнок должен быть виноват в том, что родители ему подарили жизнь? И потом, не то чтобы они изменили своим супругам, если не ошибаюсь. Даже если и так… Не знаю, мы в Дорне не придаём этому такого великого значения. Я тебе такую кучу Сандов во дворе и в королевской семье могу назвать. И никто из них в жизни не думал про Стену и всё остальное.Соён просто качает головой, но задумывается – у слов Минни есть смысл. Соён не любит Эрика не только потому, что он бастард, но и потому, что он один из оленят, даже если никто из этих детей лично ей ничего не сделал. Если задуматься, Санён его тоже терпеть не может, хотя к остальным трём относится, как к собственным детям, так что, может быть, есть смысл выяснить мнение Эрика о деснице и использовать его для свершения мести.В покоях Соён они обнаруживают Суджин – та, несмотря на тёплую погоду, сидит у горящего очага и всматривается в огонь. В этой маленькой комнате гораздо жарче, чем в коридорах.— Ты что, гадаешь?! — взбудоражено охает Минни и подсаживается рядом к ней на пол. Соён закрывает дверь и встаёт около них. Суджин кивает.— Только у меня не получается.— Ох, но я в тебя всё равно верю, — Минни легко похлопывает её по плечу и поддерживающе улыбается. — Что ты видишь?— Я вижу… — Суджин щурится, присматриваясь в огонь, и убирает со своего лица волосы за ухо. — Вижу змей, что кусают винные бокалы, а благородные лорды испивают яд. Но это так далеко в будущем, что я не понимаю обстоятельств. Я вижу мужчину, седлающего оленя, как коня, с рогами из железа и соли. Я вижу… вижу мужчину в маске, висящего на оленьих рогах, пронзивших его насквозь. Постоянно вижу оленьи рога.— А до этого ты видела что-то другое? — спрашивает Минни.— Я видела льва с пылающей гривой… Принца Света. А теперь вижу одни только смерти, — она прижимает колени ближе к своей груди. — Лжепророк был прав. Р’глор оставил меня и моё пламя пустыми.— Чушь какая, — отрезает Соён. — Позволяешь мужчине рушить твою гордость. Ты же сказала, что он лжец.— Он сказал, что Хёнджэ вернёт нам свет и тепло солнца, и он вернул. Весна началась после его коронации.— Ты тоже это видела, Суджин. Олень, который рогами поднял солнце.Суджин вздыхает и снова смотрит в огонь, озвучивая вслух пророчества.— Женщина держит руку короля. Стая ворон в темнице. Бард и рыцарь запевают песню. Дракон убивает дракона. Нет, я вижу много смертей, и меня это пугает… Знаешь, почему я проделала весь этот долгий путь сюда, в Вестерос?— Ты увидела меня в огнях, — вспоминает Соён.— Ты слышала об этом пророчестве, — Суджин оборачивается и смотрит снизу вверх на неё. — Сверкающая львица, Азор Ахай, и воды Вестероса, обращающиеся реками крови. Удивительно, но благородная причина… Я прибыла ради тебя и надеялась, что предотвращу кровопролития. Они прекратились, и я видела только тебя, моя королева, а после той аудиенции, видимо, Р’глор покарал меня за мою гордыню и стал снова слать видения о смертях.Соён чувствует, что у неё разбивается сердце – голос Суджин дрожит всё сильнее и сильнее, чем больше она говорит. Минни приобнимает жрицу ближе, а Соён опускается на пол, чтобы взять её лицо в руки и заставить ту посмотреть на её поддерживающую улыбку.— Смертей не избежать, но я не стану королевой рек крови и братских могил. Твоё путешествие не пройдёт зря, обещаю.Суджин кладёт свою руку ей на плечо. Тёплое чувство просачивается через трещину на заледеневшем сердце – Соён уже давно сдалась, но иногда всё ещё мечтает, чтобы жрица видела в ней что-то большее, чем просто идола.— Некоторые не заслужили жить, — тихо соглашается Суджин, когда Соён её отпускает. — Забери их жизни, Обещанная Принцесса. Р’глор дал тебе волю вершить справедливость.— Обязательно, — Соён довольно ухмыляется. — Я вернула себе статус, а моя сестра доказывает, что Ланнистеры снова богаты и процветают… только вот моё положение пока ещё шаткое, так что время пока не пришло.— Суджин! — Минни неожиданно вздрагивает, вспомнив что-то. — Ты можешь увидеть в огне, что за секрет Баратеонов попал не в те руки?Суджин разворачивается к очагу и пристально смотрит в него, вороша угли кочергой. Соён пытается тоже что-нибудь высмотреть, но видит только рыжие языки пламени.— Опять олень, — Суджин выругивается на непонятном языке себе под нос, — олень на морском берегу. Всё.— Интересно. Это может быть связано с Грейджоями? — спрашивает Минни у Соён. — Есть ли у Баратеонов свои люди на Железных островах?— Нет, — Соён качает головой. — И Железные острова – не единственный берег в Вестеросе. И не единственный во всём мире.— Это может быть где угодно. Я не могу рассмотреть погоду, — добавляет Суджин. — Не обязательно Грейджои.Минни пожимает плечами.Три девицы продолжают смотреть в огни, и Соён изо всех сил пытается что-нибудь разглядеть. Суджин смотрит в очаг расфокусированным взглядом – она сейчас живёт своими видениями. Внезапный стук в дверь возвращает её в реальность, и Соён понимает, что всё это время смотрела на Суджин. Красная жрица часто моргает, прогоняя наваждение, и чуть краснеет, когда замечает внимательный взгляд на себе.Соён открывает дверь Кевину.— Дамы, вы мне не поверите, — говорит он, обмахивая себя одной рукой и держа другую на поясе.