ХЁНДЖИН II (1/2)
Хёнджин думает, что аракх одинаково хорош против рыцаря в кольчуге и против воина, облаченного в дубленую кожу. Капитан пентошийской стражи Шону считает иначе.— Я не видел еще ни одного совершенного клинка, — отвечает он в перерывах между атаками, пока они тренируются во внутреннем дворике огромного дворца. — И даже у дракона можно найти слабое место.— Так рискни, — принц замахивается выгнутым клинком и рубит сверху вниз, но капитан Шону успевает защититься и отбить удар.Мужчина смеется, уворачиваясь от очередной атаки. Ему очевидно за тридцать, и дрался он за все эти годы не только на аракхах. Капитан Шону никогда много о себе не рассказывал, а если Хёнджин пытался вытащить из него информацию, тот всегда говорил: ?Я не пентошиец, но в Пентосе не принято спрашивать, что пекарь положил в пирог, ешь и всё.? За свои годы он был во многих местах, посещал даже Ваэс Дотрак, когда Пентос был очень слаб под натисками дотракийских племен.Хёнджин искренне не понимает, что такой знатный воин забыл в треклятом Пентосе, у которого даже нет своей армии.— А теперь возьми меч, — говорит он, лихо прокрутив аракх в руке.Принц недоверчиво хмыкает и рывком вытаскивает Рёв Пламени из ножен. Валирийская сталь играет на солнце, и инкрустированная рубинами крестовина меча переливается оттенками алого. Хёнджину откровенно нравится, что его меч всегда выглядит так, будто он уже испил чьей-то крови.Капитан стражи стоит в расслабленной позе, намеренно делая вид, что не ожидает от принца чего-то сверхъестественного, и Хёнджина это немного задевает.— На твоем месте я бы сменил доспехи, — дразнит его принц в ответ, взглядом указывая на распахнутый на груди атласный халат, туго перевязанный широким поясом на талии.— Думаю, заиметь лишнюю царапину от драконьего принца будет для меня честью, — он снова смеется и резко рассекает аракхом воздух. — Нападай, мне уже солнце голову напекло.Шону быстр и увёртлив, аракх в его руке кажется легким пёрышком, со свистом пролетающим мимо носа Хёнджина. Пока капитан стражи наносит молниеносные удары сразу с трёх сторон, принц едва успевает отбить хотя бы один. Рёв Пламени звенит, сталкиваясь с дребезжащей легкой дотракийской сталью. Поймав момент, Хёнджин разрывает атаку и отскакивает в сторону, чтобы перевести дух, внимательным взглядом следя, как кривое лезвие описывает пируэты в крепких руках стражника.
?Чёртова груда металла.?Он даёт своему излюбленному мечу еще один шанс и кидается на мужчину вновь, изменив траекторию удара в последний момент. Шону цепляет Рёв Пламени вогнутой стороной аракха, и меч летит далеко за пределы тренировочного поля, с грохотом ударяясь о каменную колонну.Хёнджин разочарованно выругивается на валирийском, вызвав еще больший приступ хохота у капитана стражи, и тут же подхватывает оставленный на земле аракх. Он не успевает замахнуться, чтобы взять реванш, как возле той самой колонны появляется советник принца Пентоса – Минхёк.— Милорд, прошу меня простить, что прерываю, но его величество принц Хёнвон ждет вашего визита, — робко произносит он, не решаясь подходить ближе.— Как срочно? — раздражается принц.— Его величество не уточнил.?Если этот болтливый петух решил, что я готов посвящать все свое время ему, в Пентосе будет новый выборный принц, и я это организую собственноручно,? — недовольство пролегает между бровей Хёнджина отчетливой складкой, он цокает языком и обращает измученный взгляд на капитана стражи.
— Не смеем заставлять его величество ждать, — не то серьезно, не то иронично говорит Шону.Действительно, пора поспешить вылизывать его пятки.
Хёнджин не считает, который год он бродит среди белокаменных стен и взирает на крытые красной черепицей крыши из высоких окон. Он идет привычным широким шагом по длинному балкону, выходящему на Узкое Море. Где-то за ним, ближе к северо-западу, его брат и угрюмый скалистый остров. Принц останавливается и подходит к каменному парапету, чуть подаваясь вперед и заглядывая в бескрайний синий горизонт. Портовый город под холмом, на котором высится замок, захлебывается в роскоши и богатстве, торговля здесь прекращается, только если кому-то надо выйти по нужде или нагнуть очередную портовую шлюху за углом. И даже это своего рода торговля. Если от Королевской Гавани смердит так, что можно задохнуться, то в Пентосе немудрено потерять сознание от влажного жаркого воздуха, пропитанного ароматами сотен и сотен благовоний.
Хёнджин закрывает глаза, и до противного живой город превращается в скалистый берег, густые туманы, и вой северного ветра по стенам черного замка. Кажется, еще немного, и он услышит, как звуки арфы разрывают стылый воздух. Он не был дома уже очень много лет и даже не получил от Феликса ни единой весточки. Не похоже это на брата, думает Хёнджин, и чайки срываются с крыши с пронзительным криком, снова возвращая его в торговый город из красного кирпича.
Здесь слишком много чаек.В замке выборного принца как назло ни души, а он в свою очередь без малейшего понятия, где принц Хёнвон ждет его аудиенции, потому что у него комнатой для аудиенции может стать даже его собственный туалет. Крохотная босоногая служанка пытается незаметно проскользнуть мимо него, но бряцающие на ноге браслеты выдают её, и Хёнджин успевает ухватить девчонку за худенькое плечо. Та вскрикивает и чуть не разливает огромный чан с розовой водой, от которой поднимается пар, но несколько капель все равно обжигают ей руки.
— М-милорд, — пискает служанка, когда принц подхватывает одной рукой чан и не дает уронить его окончательно. Она смотрит на него большими круглыми глазами, полными какого-то неоправданного страха. — Чем могу быть обязана?— Ничем, — равнодушно отвечает он. ?Ты мне не подаришь удовольствия избавиться от общения с твоим обожаемым принцем.? — Где сейчас его величество?— Принц принимает ванну и просил принести ему розовой воды.— Можешь вылить ему это прямо на голову, — внезапно озвучивает свои мысли Хёнджин и всучает проклятый чан с водой обратно, пока девица изумленно охает. Теперь у него точно нет ни одной причины не утопить этого самодовольного урода прямо в его душистой ванне.
Купальня, просторная и светлая, действительно была переполнена ароматами всех трав, которые только можно собрать в Вестеросе. Будь Хёнджин заинтересован в мейстерских делах чуть более чем никак, он точно бы угадал нотки сирени и чего-то там еще.
Выборный принц Хёнвон, худой и длиннопалый, лежит по грудь в мутной, как разбавленное молоко, воде, откинувшись на высокие борта широкой круглой ванны из белого камня, задрав голову назад в неведомом блаженстве. Длинноволосый, с полными губами и длинными опахалами ресниц, он создаёт впечатление маминого сыночка, воспитанного в роскоши и полном достатке, хотя фамилия его не принадлежит ни единому древнему и хоть сколько-нибудь знаменитому дому. Хёнджин даже не пытается её запомнить и предпочитает думать, что её просто нет.Хёнвон лениво указывает рукой на кресло неподалеку, даже не открывая глаз, поскольку он прекрасно изучил нервный стук каблуков таргариенских сапог. ?Конечно, так и скажу: и в каждой комнате у него было выделено место для очередной жертвы его пустой болтовни. Сегодня ей буду я. Вчера тоже был я. Завтра – кто знает, если я отсеку ему голову, он и с ней найдет тему для разговора.?Хёнджин замечает одинокий кувшин с вином на высоком бронзовом столике и берет его, на ходу отхлебывая прямо из горлышка. Борское золотое, вино лжецов и подлых хитрецов, пентошийский принц пьёт исключительно его, и во всем дворце нельзя сыскать даже капли другого. Поэтому ему приходится покупать себе бочки с посредственным дорнийским поилом у местных торговцев, в надежде не прослыть принцем-пьяницей. Приторный сладкий осадок заставляет его поморщиться, и он присаживается на резное кресло, закинув одну ногу на подлокотник.— Сегодня я буду пить до беспамятства, друг мой, — ни с того ни сего заявляет Хёнвон, поднимая уже пригубленную чашу.— Какой повод?— Браавос отозвал знамена от северных границ, а это значит, что наше соглашение о мире больше не имеет силы. Пентос абсолютно свободен. Никакого больше запрета рабства, армии и всех тех благ, что позволяет себе любой другой город в Эссосе.— И что так напугало войско из бывших рабов? — Хёнджин не вчера родился и ни за что не поверит, что Браавосский титан, давно держащий Пентос в своих железных рукавицах, решил отступить. Какая это уже по счёту война между ними? Девятая? А то и десятая? Пентос выиграл две, лишившись половины своей армии.— Только откровенный глупец решится штурмовать город, когда над ним летает крылатое чудовище размером с корабль, — он прерывает свою пламенную речь и несколько раз щелкает пальцами, — как там его?— Эйгон.— Как я мог запамятовать столь оригинальное имя, — его губы кривятся в ядовитой ухмылке. — Но когда это чудовище подожгло ночью их лагерь, неудивительно, что они кинулись прочь, сверкая своими плебейскими пятками.Казалось бы, куда еще омерзительнее, но гадкая улыбочка принца не знает своих границ и становится шире.В какой-то момент Хёнджин жалеет, что не застал это зрелище своими глазами. В другой момент он думает, что Эйгону ни к чему заниматься подобным самоуправством, когда его основное развлечение — жечь пиратские барки в Пентошийском заливе и воровать овец.
— Что ж, за это действительно стоит выпить, — таргариенский принц прикладывается к кувшину и обнаруживает, что осушил его до дна, слушая этот увлекательный монолог.— Ничего, друг мой, сегодня вино будет литься рекой.?А может, и кровь. Не будь ты таким наивным дураком.?— Кстати, это ещё не все деяния твоего огнедышащего монстра. Мне сказали, на днях он сбил шпиль у башни Р'глора.— Не признает другого владыку огня, кроме себя, — хмыкает в ответ Хёнджин.
— Священнослужители храма требуют компенсации.— Так выплати её, ты же теперь правитель свободного города. Или пошли их молиться своим углям дальше, — он парирует этот выпад без зазрения совести, а Хёнвон паршиво смеется в ответ.
— И все же, твой дракон стал огромным. Поговаривают, он вполне может перегнать Балериона Чёрное Пламя.
— Может, при определенных условиях.— Просвяти меня, драконьих дел мастер, — принц отпивает из бокала, скептически выгибая брови, а Хёнджин разве что не стонет, не в силах больше терпеть его компанию. И даже вино не помогает сгладить ситуацию. В таких случаях обычно хватаются за нож.— Абсолютная свобода, тепло и много еды, — кратко оглашает он. — Эйгон не видел ни единой клетки, кроме своего яйца, теплом Пентос не обделяет, а о еде он и сам позаботится, благо, её тут хоть отбавляй.— И откуда у тебя такие познания, друг мой?— Перекинулся парой слов с твоими мейстерами.— Отродья из Цитадели, — бурчит он себе под нос и собирается сказать что-то еще, но в двери отчаянно начинают стучать. Принц даёт разрешение войти, и тучный советник с красным лицом еле выговаривает слова между вздохами.— Великого магистра нашли мертвым в собственном доме!Долгую паузу заполняет только тяжелое дыхание советника принца. Хёнджин как-то безучастно приподнимает брови, мол, бывает, и от скуки разглядывает в руках собственный клинок, упиваясь видом переливающихся рубинов на резной рукоятке.— Какая… — принц Хёнвон обрывает себя на полуслове, наливая в чашу густо-красное вино, — какая жалость! Негодяя уже поймали?Хёнджин завороженно наблюдает в просторном окне полёт пентошийских чаек. Советник либо глуп, либо тоже в деле и просто разыгрывает сцену.— Еще нет, ваша милость. Убийца не оставил следов. Похоже, это был опытный наёмник.— Будет любопытно взглянуть ему в лицо, — с ноткой иронии отзывается он и качает бокал в руке, пропитывая вино воздухом. — Что ж, сообщи совету магистров, что я сожалею об утрате и буду бесконечно скорбеть. И завтра же ты скажешь мне имя убийцы, так ведь?— Так точно, Ваше Высочество! — мужчина несколько раз усиленно кланяется и пятится задом на выход, закрывая украшенные восточным орнаментом двери.— Кажется, я просил сделать это накануне собрания, а не на следующий же день, как я сказал тебе об этом, — в голосе выборного принца звучит небольшая угроза.— Так уж вышло, что старик забыл закрыть ставни в свою опочивальню.
— И ты решил, что больше такого шанса не представится.— Решил, что нет лучше савана, чем одеяло и простыни.?Я просто не вынесу, если ты будешь клевать мне мозги, поэтому зарезал старика сразу же. Прямо этим клинком.? — Он снова крутит рукоять, уткнув острый конец в другую ладонь.
— Дикость… Впрочем, не мне выбирать, как избавляться от ненужных людей.— Можешь выбрать другую плату за свое гостеприимство.— Ты мог бы подарить мне обсидиановые ожерелье и серьги. Или перстень. Знаю, что ни у кого таких нет, а ты вправе организовать мне эксклюзивный подарок.— Цацки. Мой брат имел привычку носить эти побрякушки. Увижу его, обязательно сорву с шеи парочку. Если увижу, — Хёнджин досадливо скривил рот и обратил свой взгляд к окну. Лучше пересчитать всех пентошийских чаек, чем количество минут, потраченных зря.Ему очень хотелось увидеть брата. Даже сестру, при всей нелюбви к её характеру. Больше всего он желал услышать бряканье дурацкой арфы Феликса и его хрипловатый смех, способный озарить даже самый мрачный и холодный день на Драконьем Камне. Но Пентос теперь его собственная тюрьма, и чтобы уйти отсюда живым вместе с Эйгоном, убить надо не великого магистра.Хёнвон быстро уловил накатившую тоску и сменил тему.
— О чем ты мечтаешь, драконий принц??Поджарить тебя и весь твой город, корыстный ты самозванец без имени и рода. Чтобы ты пожалел, что смеешь смотреть на меня свысока, пока я работаю чистильщиком и головорезом на твою тощую задницу.?— Я думал, тебя мало интересует что-то кроме себя самого.— Отчасти да, но у тебя такая необычная судьба, — опьяненный своей победой, он прямо-таки не мог заткнуться и находил все новые и новые темы для разговора. — Ты бросил отчий дом, оставив брата и сестру, приручил огнедышащего дракона, тебя знают и тебя страшатся по всему Эссосу, а может и Вестеросу. Пока одни мечтают преклонить перед тобой колено, другие точат копья и мечи. Многие пути раскинулись у твоих ног. Так о каком из них мечтаешь ты?— О власти, которая принадлежит мне и моему дому по праву.
Хёнвон понимающе кивает и мычит.
— Власть нынче не получают и не передают по наследству, ты это прекрасно знаешь. Её забирают кровью и хитростью. Величайшие армии раз за разом сходятся в смертоносных схватках, чтобы чьё-то бренное тело удовлетворило своё корыстное желание пригреть задницей трон.— Не тебе осуждать чьё-то желание взять трон, когда мой дракон летает над Пентосом, чтобы ты удержал свой.— И все же, армии у тебя нет, — правда отскакивает от него, как от стенки горох. — Как и у твоего дома.— Можете не сомневаться, Ваше Высочество, у меня будет величайшая армия из всех.