IV - Глава о том, как (не) принимать перемены. (1/1)

–Чего, блять?! – Ричи подскочил и опрокинул стул.Все находящиеся в школьной столовой смерили его осуждающим взглядом.–В о-общем-то вот, – подытожил свой рассказ Билл.За столом Неудачников повисло трагическое молчание. Ричи шумно поднял стул и уселся на своё место, неверяще глядя на Денбро, Бэн спрятал погрустневшие глаза, у Эдди задрожали губы, Стэн обнял себя за плечи в каком-то защитном жесте. Майк невесело усмехнулся и пробубнил:–Да уж, теряем бойцов.–Может, оно и к лучшему, – Бэн предпринял робкую попытку поддержать дух своей команды. – Нафиг Дэрри.В молчаливом согласии парни осушили стаканы с компотом. Не чокаясь.–В принципе, до Бангора можно и на автобусе доехать, – Стэн снова принялся лениво ковыряться в тарелке, отделяя горошины от сухого столовского риса.–А чё это, Майки не будет нас на своём горбу таскать?–Обойдёшься, – Хэнлон потрепал Ричи по голове. – Пусть Билл сам к нам катается, и впрямь не так уж и далеко.–Не во-опрос. И так тебе до Бэв мотаться.Билл и Беверли договорились с Майком, чтобы каждое второе воскресенье – не чаще, иначе получалось слишком уж нагло – он организовывал им свидания. Неудачники планировали собираться иногда и полным составом, Бэн даже спланировал график, но неожиданный переезд семейства Денбро спутал все планы.–Чёрт, это же когда мы все разъедемся, сколько у меня работы по вашей переноске туда-сюда будет, – Хэнлон схватился за голову и нервно улыбнулся.–?Когда?? – Эдди робко взглянул на Майка.–Что?–Ты сказал ?когда мы разъедемся?, а не ?если?. Думаешь, никто их нас здесь не останется?Снова повисло молчание. Ребята задумались.–Г-город умирает, – через некоторое время проговорил Денбро, отрешённым взглядом уставившись в толпу у буфета. – Мы уб-убили Дэрри.–Любишь же ты жути нагонять, чел, – Ричи встряхнул своими лохмами, словно пёс, отгоняя тени пугающего прошлого.Но они знали, что Билл прав. Понимали на интуитивном уровне, чувствовали, как огромный монструозный организм, принявший форму города, отмирает день за днём. Как мёртвое тело: физическая оболочка всё так же существует, осязаема, и даже какие-то процессы в ней происходят, да только процессы эти – разложение и гниение. Так и этот город. Жизнь покинула тело – Оно покинуло Дэрри. Пути назад нет.И Билл, связанный с этим местом родной кровью, ощущал это особенно остро.–Эдди, ну конечно мы рано или поздно уедем отсюда, – Бэн предпринял очередную попытку развеять чернушную атмосферу, которой пресытился на всю оставшуюся жизнь ещё летом. – Разве кто-то хочет оставаться в этой глуши после выпускного? Тут же нет никаких перспектив.Ричи, вспомнив о своём шутовском долге, подхватил импровизацию Бэна:–Точно, я покорю Голливуд, а то тут публика тухлая и сцены для такого таланта маловаты, а Стэн станет Властелином Мирового Банка, или что там у вас, у массонов, такое.Урис изящно бросил в юмориста горошинку.–Я поступлю в универ подальше отсюда, – сказал он. – Был бы рад, если бы мне отшибло память. Хочу забыть об этом месте и обо всём, что здесь происходило.–А как же мы? – Ричи состроил жалобную мордочку. – Нас тоже хочешь забыть?–Лично тебя – в первую очередь, – отрезал Стэн, заботливо при этом вытряхивая из тозиеровской шевелюры непонятно как там оказавшийся рис.–И всё же хо-хорошо, что у Майка такая сп-способность, – вклинился в спор Билл.–Да не подлизывайся ты, я тебя и так буду к Бэв таскать, – Майк покровительственно усмехнулся, будто у него в руках была сосредоточено всё золото мира. В принципе, для Денбро так и оно было.–Да нет же, – Билл замахал руками в оправдательном жесте. – Я о том, что мы п-продолжим дружить, куда бы нас жизнь не за-закинула.–По статистике, школьная дружба распадается через год после выпуска или переезда, – угрюмо оповестил Эдди.–Ну еба-а-а, опять у тебя эта депрессуха началась, – Ричи возвёл глаза к потолку. – Билли же как раз о том и толкует, что мы не потеряемся и всё будет тип-топ.–Именно. Предста-авляешь, станем взрослыми, а всё равно тусоваться в-вместе будем.–Да, это круто, – согласился Майк. – Прикиньте, будем по праздникам собираться на каких-нибудь курортах. Например, во Флориде…–Сдалась тебе эта Флорида, – Каспбрак, кажется, был настроен поныть, поэтому на мечтательное настроение не поддавался. – Там аллигаторы, малярийные комары и прочие опасные твари.–Да знаю я, – Хэнлон же не поддавался на меланхолию ипохондрика, мечтательно ковыряя засохший рис. – А всё равно, лучше же, чем Дэрри.–Пф, да что угодно лучше чем Дэрри, – Урис многозначительно повёл вилкой в воздухе.–А мне нравится идея с курортами, – Бэн уже, кажется, произвёл в голове какие-то расчёты. – Для нас теперь нет закрытых дверей – в любом уголке мира сможем побывать. И даже за билеты платить не надо!–Ос-торожнее ты с экономностью, а т-то сейчас Балабол со с-своими еврейскими шутками… Э-э, а г-где он?Тозиера за столом не наблюдалось.–Если ты невидимый и замышляешь какую-то пакость... – пригрозил Стэн пустому месту, покрепче перехватив вилку.–Да нет тут его, – отмахнулся Эд.–Откуда знаешь? – прищурился Майк.Каспбрак замялся.–Видел, как он уходил.–Сердцем почуял, – усмехнулся Стэн.Эдди возмутился, но не нашёлся с ответом.–Ко-короче, да, – Билл вернулся к прерванному разговору. – После того, что мы пе-пережили, мы никогда не расстанемся. Б-будем когда-нибудь старыми пердунами – и одной очаров-вательной старушкой – играть в-вместе в какой-нибудь сквош, или мини-гольф, или как там старики проводят в-время.–Будем дружить семьями, – мечтательно протянул Бэн.–Детей переженим, – насмешливо подхватил Стэн.–Фу-у-у, – Эдди старался сохранить хмурое выражение лица, но уже безуспешно боролся с улыбкой.Он хотел сказать что-то ещё, но вдруг зарождающаяся улыбка слетела с его лица, а мгновением позже перед ним на столе оказалась целая стопка мини-пицц.–На, страдалец, держи и харэ маяться, – раздался за его спиной голос Тозиера.–Опять применяешь невидимость для воровства, проныра малолетний? – укорил того Майк.–Ага, и ты тоже не благодари. Ладно, счастливо оставаться, душнилы, запарили со своими разговорами ?о великом?, сколько можно уже тему обсасывать, – Ричи схватил свою сумку со стула и ускакал на урок испанского – единственную школьную дисциплину, от которой он писался кипятком.Эдди и пальцем не притронулся к ?подарку? друга, поэтому остальные мальчишки – кроме Бэна, который, кажется, перешёл на правильное питание – заточили добытые деликатесы и разбрелись на уроки.***Билл снова оказался в комнате своего брата. Как бы ни ругались с ним по этому поводу родители, его всё равно тянуло туда как магнитом.В конце концов, это всё, что осталось от Джорджи: полная его вещами комнатка, заходя в которую можно было на миг представить, что вот он, буквально недавно отсюда вышел, но скоро вернётся и всё будет хорошо. Наверное, так казалось, потому что вещи малыша никто не выносил, а мама каждый день вытирала пыль и каждую неделю мыла полы, что не давало комнате выглядеть заброшенной.Семья Денбро не могла отпустить погибшего ребёнка.Поэтому они и переезжали.Билл был против. Его жизнь только начала постепенно налаживаться: офигенная компания, девушка, с которой он мог бы даже видеться два раза в месяц, и, наконец-то, отсутствие угрозы жизни – Оно-то они убили – и здоровью – хулиганов масштабов Бауэрса в Дэрри не осталось. Но, наверное, самым главным, что Билл не мог оставить, был Джорджи. Здесь была его комната и его могила. Они не смогут перевезти с собой то призрачное ощущение его присутствия, которое было тут. Насколько парню было известно, в новом доме комната для брата даже не предполагалась, что было логично, но кощунственно одновременно.Уехать из Дэрри означало попрощаться с Джорджи навсегда и начать жизнь с чистого листа. Это было самым правильным решением. Это было ужасно неправильно.Парень прошёлся вдоль книжного шкафа, пальцем проводя по тонким цветным корешкам. Он выучил все эти книжки практически наизусть ещё до того, как начал паломничать сюда каждый день, ещё до того, как брата не стало. Когда-то давно, в прошлой жизни, когда их семья состояла из четверых, Джорджи без устали приставал к домочадцам с любимыми сказками. Тогда Билл прозвал его ?Почитайкой?, настолько часто мелкий доставал его со своим ?Почитай мне?.–Я по-почитаю т-тебе, хочешь? – парень проглотил ком в горле, взял первую попавшуюся книжку и уселся на стул. – ?Жил-был на свете мистер Кролик. Был он маленьким, добрым и очень любил морковку. Как-то раз, решил мистер Кролик выйти на прогулку. Надел свой любимый зелёный камзол, новые ботиночки и красивую соломенную шляпу с широкими полями?.Билл читал медленно, чтобы не заикаться, с выражением, будто Джордж Денбро находился сейчас здесь, в этой комнате, рисовал очаровательные каракули, лёжа на своей кровати, болтал ногами и слушал. В принципе, если не отрывать взгляд от страниц, можно было представить эту картину достаточно отчётливо, чтобы почти поверить в это.–?Мистер Кролик выскочил за дверь своего маленького уютного домика и поскакал по тропинке. Вдруг, откуда ни возьмись, на тропинку выскочил старый разбойник мистер Волк, известный на весь лес своим дурным нравом и острыми зубами…?, но Кролик был быстрее хищника, поэтому как д-дал дёру! – начал додумывать сказку на свой лад парень. – Он в три прыжка п-прискакал к домику своего Братца-Зайца, и забарабанил лапками по двери. Тот вы-выглянул в окошко и увидел мистера Волка, д-дого-гоняющего его братишку. Заяц не растеря-ался, схватил отцовское ружьё и…Сказка получалась какой-то кровавой. Ребёнку бы не понравилось.–В общем, Братец-Заяц спас мистера Кролика и п-пригласил того на чай с торт-тиком. И они оба хо-хорошо провели этот день, а когда настала по-пора ложиться спать, Заяц ч-читал брату сказку, пока тот не заснул. А мораль в том, ч-что семья всегда тебя спасёт и тебе поможет. Да.Джорджи любил, когда Билл начинал выдумывать новые сказки вместо уже зачитанных до дыр и опостылевших старшему. Он даже хвастался всем, что из его брата выйдет классный писатель. Парень раньше и сам задумывался о том, чтобы писать детские книжки – фантазия у него была шикарная, сочинения всегда собирали положительные оценки и похвалу учителей, да и на целевой аудитории в лице Джорджа он натренировался – однако, после пережитой кровавой драмы, богатая фантазия, наверное, сломалась, красочно выдавая лишь чудовищные картины. С таким мусором в голове можно было писать разве что книги ужасов.Билл тяжело вздохнул и закрыл книгу, всё ещё не глядя на кровать, дабы не разрушать придуманную иллюзию. Если не смотреть, можно представить, будто мелкий просто заснул, поэтому не издаёт звуков: ни сопения, ни шуршания карандаша по бумаге, ни комментариев по поводу сказки.Хотя, если бы Джорджи сейчас начал себя как-либо проявлять, было бы хуже. Спасибо большое, кудесник Пеннивайз, за то что наглядно продемонстрировал, почему нужно бояться своих желаний.Теперь Билл знал, что Джордж Денбро был мёртв. А, как бы ни хотелось обратного, мёртвые должны оставаться под землёй…Гробовую тишину дома разрезала трель телефонного звонка.Билл подпрыгнул на стуле, пытаясь понять где он, кто он и что так немилосердно вытащило его из транса. Он бросил взгляд на часы. Пять вечера. Родители ещё на работе, поэтому трубку придётся взять самому. Вслед за этой механической мыслью появилась, другая, радостная. Четверг, пять вечера – это Беверли.Парень воодушевлённо вскочил, сунул книжку на положенное место и всё-таки взглянул на пустую, идеально заправленную кровать. На ней не было ни разбросанных карандашей, ни складок на покрывале, выдающих, что кто-то тут возился. Билл задумался, имеет ли право на эту вспышку радости, когда по его вине погиб их ребёнок. Чувство вины привычно омрачило предвкушение от разговора с любимой.И всё же, как только он вышел за порог этой комнаты и закрыл дверь, мысли снова принялись скакать вокруг неумолкающего телефонного сигнала. Парень подскочил к лестнице, оттолкнулся от верхней ступеньки и, сделав сальто в воздухе, легонько приземлился на площадке в прихожей.–Алло? – он схватил трубку телефона, стоящего на тумбочке.–Привет, Большой Билл – Беверли на другом конце провода улыбалась.Билл тоже не смог сдержать глупой улыбки.–Привет.–Что нового? Твои не передумали насчёт Бангора? – конечно Марш узнала первая. Её молодой человек позвонил ей в тот же вечер, чтобы пожаловаться.–Неа, – обречённо вздохнул парень.–И что нам теперь делать?–Да хер его знает. Но Майк сказал, ч-что всё ещё не против меня транспорти-тиро-тировать к тебе.–А ты до него как?–На автобусе.–Отстой.–А чё делать? – глубокомысленно изрёк Денбро.–Ребятам сказал?–Ага, с-сегодня.–И как восприняли?–Ну, не обрадовались. Эд-ди опять завёл свою шарманку.–О, боги.–Майк уже пред-вкушает, как будет нас соб-бирать, когда мы все уедем отсюда.–Бедолага, – Марш могла только посочувствовать. – Ещё ж и мы с тобой его напрягаем.–Мне даже стыдно. Как нам с ним рас-плачиваться?–Телом.–Б-бэв! Я серьёзно!–Может тортики ему печь?–Хм.–У меня больше нет идей.–О! Слушай! А может т-ты книжки интересные ему из своей б-б-библиотеки будешь приносить? В Чикаго же наверняка ассортимент по-поинтереснее, чем в нашей глубинке.–Ну и ботаны же вы, ребята, – ласково проворковала Беверли. – Что там ему брать? Историческую литературу?–Ага, ч-что-нибудь такое.–Будет сделано.–Сама-то как? Как к-кружок? Нравится?–Очень! Представляешь, я всю жизнь штопала носки неправильно! Ну, то есть, можно было делать это гораздо проще и изящнее. Оказывается…Бэв начала рассказывать, что и как они делали на кружке. На четвёртом термине Билл потерял нить рассказа, очнувшись только когда она начала говорить о каком-то парне.–...и у Пита такие ровные стежки получаются…–Погоди, кто такой Пит?–А, да парень один, тоже сюда ходит. Мы живём в соседних районах, поэтому домой едем вместе. Так и подружились.–Оу, – ревность неожиданно легонько укусила Билла за сердце. – И, э-э-э, к-как он тебе? Об-б-щаетесь?–Да, он талантище. Уже год на эти курсы ходит, он такое шьёт!–П-по-онятно.–Погоди… Ты что, ревнуешь?Биллу стало стыдно. Он не имел никакого права подозревать Бэв в нехорошем, но не знал, как справиться с этим мерзким чувством.–Я просто… Блин, не знаю… Ну, т-ты там, далеко… И я ску-чаю, и, на-на-наверное я...–Тьфу, дурак. Знаешь же, что я люблю тебя.–Знаю, я просто… - у Денбро горели уши, и он не знал, как оправдаться. Он даже самому себе не мог объяснить, почему почувствовал себя так паршиво, узнав, что Бэв подружилась с мальчишкой. Подумаешь, делов-то – она же с ними тоже дружит, и ничего. Хотя, Бэн вот в неё, как и Билл, влюбился… Как же всё с этими девчонками всё сложно и странно.–И, если бы мы даже не встречались, Пит мне всё равно бы не понравился. Как и я ему.–Да?–Не мой типаж.–А какой у т-тебя типаж?–Ну-у-у, – кокетливо протянула Беверли, – В меру спортивный, очень храбрый, с проникновенным взглядом и, главное, в дурацких клетчатых рубашках, как у дровосека.Билл рассмеялся.–А п-почему ты думаешь, ч-что не нравишься ему? Я-я имею в виду, как ты можешь не нравиться?–Брось, подлиза. Невозможно нравиться всем подряд. Вот нашим Неудачникам я же не нравлюсь.–И всё же, п-почему ты т-так уверена?–Хм… Не знаю, как и объяснить. Просто чувствуется как-то, и всё тут. Ну, он не смотрит на меня так, как смотришь ты, понимаешь? И даже сальные взгляды не кидает. Он просто… Просто общается со мной, как с одноклассницей. Не больше. В нём не чувствуется какой-то особой заинтересованности. Помнишь, например, как между нами искры летали?–Ну, да.–Мы оба чувствовали интерес друг к другу. А с Питом ничего такого нет. Я его вообще как парня не воспринимаю.–Ладно, – немного успокоился Денбро. – На-наверное, если пацан занимается ш-ш-шитьём, то девочки его не интересуют.–Почему это?–Ну, п-понимаешь, Бэв, настоящий мужик, он…И Билл начал делиться всеми ?знаниями? о мужественности, которые почерпнул за свою долгую тринадцателетнюю жизнь в консервативной глубинке. Марш спорила с ним, приводя в пример своего отца, который технически подходил под все критерии ?настоящего мужика?, но хорошим человеком это его не делало. Так ребята и вели увлекательную полемику, пока мистер и миссис Денбро не пришли с работы.***Неудачники располагались на мягком ковре в комнате Билла, пока Майк, на правах Мастера занявший кровать, раскладывал вокруг себя карты выдуманных миров и заготовленный план игры. Мальчишки галдели, беззлобно пихаясь, и Денбро глядел на них, задаваясь вопросом, когда они ещё так будут собираться. Словно уловив эти мысли, Эдди тоскливо на него посмотрел и предпринял попытку поныть:–Поверить, блять, не могу, что ты всё-таки уезжаешь…–АААА! – тут же заорал Тозиер на ухо Каспбраку, а Стэн, со страдальческим стоном шлёпнув себя ладонью по лбу, призвал ипохондрика перестать причитать, как старая бабка.–Понял, понял, я всем надоел, – пробурчал тот. – Ну что, Майки, рассказывай, что у тебя там.И Майк с воодушевлением повёл рассказ о древних сокровищах ушедшей цивилизации, спрятанных в глубокой пещере, о суровых стражниках и подлых гоблинах, стерегущих это добро, и об испытаниях, которые попадались на пути их бравой команды. Ричи, будучи, разумеется, бардом – о, как ему за это нравилась вторая, вышедшая как раз в этом году, редакция DnD – пытался все проблемы решить ?броском на соблазнение?, чем безмерно веселил ребят. И это даже с разной степенью успешности сработало на неразговорчивом трактирщике и гоблине из засады, но фортуна, к сожалению, не дала ему трахнуть дракона. Стэн играл за друида, поэтому Майк всю игру кидал ему взгляды, полные намёков, мол, чувак, у тебя и в реальной жизни есть способности друида, не хочешь ли ты – ну, вдруг – ими заняться и всё такое. Урис от этого тихо бесился и стал выражать своё едкое недовольство посредством нетривиальных ходов и игровых решений, иногда не уступающих Тозриервским, чтобы поставить Мастера Подземелий в неловкую ситуацию. Строго говоря, Стэн хоть и производил впечатление полной противоположности Балаболу, но друзья знали его достаточно хорошо, чтобы понимать, какой провокатор скрывается за кажущимся идеальным фасадом. Ричи был хаосом: громким, шебутным и спонтанным. Стэн же, несмотря на внешнее неудовольствие, этот хаос любил подразнить: не выходя из образа правильного и ответственного молодого человека, он подталкивал Тозиера на всяческие глупости, иногда беря на слабо, иногда подкидывая абсурдные идеи, которыми Ричи загорался. Делал это Урис то ли из научного интереса, то ли просто чужими руками осуществлял то, что самому ему не позволял сделать образ деловой колбасы. В любом случае, нередко выходило, что Стэн подстрекал Балабола на что-нибудь дурацкое, а потом чуть ли не с попкорном в руках смотрел, что же из этого выйдет, и даже иногда причитал на пару с Эдди, мол, Ричи, как же ты так, как тебе это в голову вообще пришло.Вот и в этот день у раззадоренного Уриса проявилось фирменное ехидство вместе с желанием попробовать все самые дикие ?а что, если…?. Поэтому они с Тозиером на пару чудили всю партию, доводили команду до истерики и заставляли Хэнлона отступать от сюжета и импровизировать на ходу.Эдди новыми классами персонажей не соблазнился и по старинке играл за жреца со способностями к целительной магии. Правда, наверное, в виду своей вредности, он иногда отказывался лечить барда, наказывая того за глупые ходы, ибо ?сам виноват, нехер было дёргать дракона за хвост, у меня микстуры не бесконечные?. За такую позицию Каспбрак получал по шапке от лидера их компании – конечно же Билла – в виде лекции об ответственности в команде. Что страшнее, лекцию сопровождал осуждающий взгляд. Неудачники чувствовали себя под таким взглядом провинившимися малолетками. На Эдди же, кажется, это не очень влияло, ибо был он непреклонен. А ещё Денбро отметил, что мальчик периодически жался к нему, словно искал защиты, и парню стало стыдно, что они в последнее время шпыняют его за проявления слабости. Эх, а ещё друзья, называется. ?Нет, надо с ним точно поговорить? – решил для себя Билл – ?Ну вот чего он боится? Ричи и Стэн же остаются. Мы ведь столько всего прошли вместе с самого садика, конечно они за ним, как обычно, присмотрят и не дадут в обиду. А уж тем более теперь, когда с нами Майк и Бэн – они надёжные ребята, проверенные в прямом смысле в бою?.Бэн свою надёжность и стратегический ум проявлял даже тут, в игре. Будучи волшебником, он тщательно выбирал заклинания и основательно продумывал дальнейшие действия, прикрывая обделённого целительским вниманием барда. Играя по правилам, предусмотренным Майком, он явно заработал расположение Мастера, уставшего от саботажа Уриса и Тозиера, и теперь время от времени получал то подсказки, то поблажки.Билл же играл войном-паладином – защитником справедливости, врагом зла. На его стороне была божественная сила, клятва, благородный меч и кучка оболтусов, коим он приходился командиром. Словом, почти как в реальной жизни. Денбро с душой отдавался игре, стараясь усмирить бурную фантазию Ричи, подстрекательства Стэна, вредность Эдди. Один Бэн реально помогал Биллу в кампании, за что тот был ему несказанно благодарен, ведь ему очень хотелось наиграться на полжизни вперёд. Велика вероятность, что это его последняя партия на долгий срок. Парень понимал, что вряд ли в новой школе найдёт товарищей, которые согласятся играть с ним в настолки: всё-таки тинейджеры всегда хотят казаться круче и взрослее, поэтому на ?детские? развлечения никто из новых знакомых не согласится. Скорее всего, они будут пробираться на взрослые вечеринки, пробовать курить и обсуждать девчонок. Не то что бы всё это было абсолютно чуждо Неудачникам: они тоже уже были подростками, и гормональный бум не обходил их стороной. Но они отчаянно старались отвоёвывать у судьбы и немилосердного времени каждый кусочек украденного детства – ещё летом оставшегося где-то глубоко в зловонных водах – и с упоением предавались ?глупостям?.Билл вновь внимательно оглядел свою команду, стараясь отпечатать в памяти все мелкие детали. Крепкие, мозолистые ладони Майка, изящно изогнутые брови Стэна, ямочки на щеках Бэна, огромные глаза Эдди, не менее огромные из-за линз глаза Ричи…Каспбрак словно каким-то образом опять уловил ностальгическое настроение Билла и прильнул, как котёнок, к его руке. Денбро подался навстречу, щекой умостившись на макушке друга. Краем глаза он заметил растерянный взгляд Ричи, но не придал этому значения и забыл в то же мгновение.Мягкие волосы Эдди щекотали нос, закатное солнце прыгало рыжими бликами на стене, кубики-дайсы стучались пластмассово друг о друга. За стеной была пустая комната Джорджи. Здесь же кипела жизнь, раздавался смех и было так хорошо…Билл зажмурился на мгновенье от переполнявших эмоций, а затем распахнул глаза и глядел, впитывал, запоминал всё, что увезёт с собой в Бангор. Хохот Ричи, ухмылку Стэна, смех Бэна, хихиканье Эдди, улыбку Майка.