Глава 35. Надпись кровью (1/1)

— Да ладно, Толстяк, — сказал я. — А то мы не знаем, что у тебя на уме, жмот ты этакий. Не забывай, мы все еще по уши в дерьме, так что даже не начинай, как обычно, молоть чушь.— Расслабься. То, что я хочу сказать, еще как к нам относится. Ты не слушал что ли? Коридор к Небесному дворцу идет вверх. Да и зал с моделью повыше, чем мы сейчас, будет. Там футов двадцать высоты будет. Ты прикинь, какова эта гробница в глубину. Думаю, потолок того зала — ее вершина. Если мы хотим выбраться, стоит включить мозги и пробраться туда.Картинка у меня в голове моментально сложилась, и я мысленно прикинул расстояние. К моему великому удивлению Толстяк, скорее всего, был прав. Пока я завороженно слушал рассказ, он складывал вместе детали. С виду боров боровом, но мозги у него работали что надо.— Ты прав, — согласился я, — но если подумать, проку с этого никакого. У нас нет ни оружия, ни инструментов — как мы сумеем пробиться через слой кирпича наверху гробницы? Я считаю, сперва необходимо найти парочку крепких металлических погребальных предметов и в соответствии с первоначальным планом прорыть туннель. Если мы не поспешим, мы пропустим отлив.

Едва я это сказал, как понял, что все, что попадалось нам до этого, было изготовлено из камня или фарфора. А хоть чего-то из металла нам до сих пор так и не встретилось. Это было довольно необычно, так что я не сомневался — обитатель этой гробницы сделал так специально. Если мы в ближайшее время не отыщем ничего полезного, мы просто умрем здесь.Толстяк насмешливо фыркнул.— Ага, это я тоже уже обмозговал. Там же есть бронзовые зеркала. У тебя антикварный бизнес, в курсе, наверно, что эти зеркала из себя представляют? Открутим у них ножки — они тяжеленные, как кувалды.Слова Толстяка звучали до жути знакомо, я и сам как-то раз поступил так, но совершенно не помнил, где и зачем.— Ладно, — согласился я, — действуем. Но пообещай, что когда туда попадем, ты больше ни к чему не притронешься. Там повсюду ловушки. Нам еще жить и жить, пара побрякушек с покойника не стоит того, чтобы остаться здесь навечно.Толстяк кивнул.— И пальцем ничего, кроме зеркал и кирпичей, не трону, — пообещал он.— И только попробуй позариться на те жемчужины, — предупредил я.Он закатил глаза:— Я ж уже пообещал. Кончай давай.Мы еще несколько раз проговорили наш план, нашли ведущую в Небесный дворец дверь и по узкому коридору отправились в путь.Цилин подробно описал это место, но я все равно не сумел подавить приступ вызванной теснотой паники, охватившей меня после нескольких минут в абсолютной тьме и — что еще хуже — тишине. До слуха доносился лишь стук наших шагов, который звучал так, словно за нами крадется чудовище. Я постарался выкинуть из головы мысли о морской обезьяне.Толстяк, недовольный тем, что едва протискивается, не переставал сыпать проклятьями.— Вот черт, я застрял. Помоги мне! — внезапно воскликнул он.Подавить хохот удалось только волевым усилием. Я дотронулся до стен и обнаружил, что проход еще больше сузился.— Толстяк, тут чем дальше, тем уже туннель. Шагни назад и проверь, сможешь ли ты двигаться.Завертев задницей, Толстяк попытался отступить, но безуспешно.— Нихрена. Туннель за нами еще уже, чем был пару минут назад. Что вообще творится?Я приложил ладони к обеим стенам и почувствовал кое-что странное.— Вот черт! — выпалил я. — Стены сжимаются!— Ты прав, я тоже это чувствую. Быстро назад! — выкрикнул Цилин.Вне всяких сомнений, мы угодили в ловушку, где нас грозило раздавить всмятку. Я развернулся и побежал. Толстяк, с усилием высвободившись, заорал:— Меня подождите, эгоисты чертовы.Так быстро я в жизни не бегал и все же, когда добрался до двери, через которую мы попали в этот злосчастный коридор, стены почти совсем сомкнулись, и Толстяк вынужден был двигаться боком, точно гигантский краб. Цилин потянул за ручку, дважды толкнул ее и выкрикнул:— Кто-то запер дверь с другой стороны!— Твою мать, нам крышка! — взревел Толстяк. — Быстро придумай что-нибудь, не то мы трупы.— А что тут можно придумать? — спросил я. — Бежим к двери во Дворец. Может, если как следует поднажмем, сумеем спастись.Цилин оттащил меня назад и покачал головой.— Чтобы добраться до той стороны, нужно не меньше десяти минут, но тогда будет уже слишком поздно. Залезем наверх и посмотрим, что выйдет!Подпрыгнув, он принялся карабкаться. Я задрал голову. Наверху было так же темно, как и здесь. Того, чтобы там туннель становился шире, я не видел и понятия не имел, сработает ли план Цилина. Но это все равно было лучше, чем просто ждать смерти. Я торопливо окликнул Толстяка:— Давай лезь готовься к экстремальному похудению.Поскольку коридор был ужасно узким, лезть вверх оказалось не труднее, чем просто идти по нему. Мы упорно двигались вперед и за пару минут поднялись на двадцать футов.— Слава богу, в мозгах ему не откажешь, — заметил Толстяк. — Радость-то какая. Прыгнем вниз и покончим с собой, чтоб в лепешку не расплющило! Заодно и больно не будет!Понять, говорит он серьезно или язвит, у меня не получалось, но стоило лишь подумать, что я могу превратиться в котлету для гамбургера, и меня чуть не вывернуло наизнанку — умирать так мне совсем не хотелось. Может, даже услышу треск, с которым лопнет череп. И правда уж лучше разбиться насмерть, чем быть раздавленным, решил я, и тут Цилин крикнул сверху:— Хватит выдумывать. У нас еще есть время. Помните воровской лаз под тем гробом?— Ясное дело, помню, — проворчал Толстяк. — Только сейчас-то он каким боком? — И, едва замолчав, тут же добавил. — А, понял. Хочешь сказать, мы должны взять с тех расхитителей пример и не сдаваться до последнего, да?— Нет, ни один расхититель не станет рыть туннель в могилу, если туда можно просто дойти. Со всеми этими коридорами лаз мог появиться лишь по одной причине — он пытался сбежать.— Хочешь сказать, что человек, прокопавший тот туннель, был в той же ситуации, что и мы, и ему пришлось рыть себе путь наружу? — спросил я со внезапной вспышкой надежды. Неожиданно до меня дошло, зачем Цилин велел нам лезть наверх. Стены коридора сложили из белого нефрита, пробиться сквозь них без взрывчатки нечего было и думать. Единственное место, где можно рыть, — это потолок.— Чтоб его, — выругался Толстяк, — этот коридор просто бесконечный. А если вход в туннель на другом конце?— Любой, кто окажется в таком положении, первым делом бросится к выходу, — принялся объяснять Цилин. — И только обнаружив, что дверь заклинило, он обратится к последнему средству — станет копать лаз. Поэтому вход, несомненно, должен быть где-то неподалеку. Если он начал копать в другом конце коридора, мы покойники.Его слова звучали убедительно, и мы с Толстяком тоже начали осматривать стены в поисках входа в туннель. Вот только у Толстяка, похоже, возникла проблема — он мог двигаться, лишь втянув живот, на что требовалось слишком много сил. Я попытался его подбодрить, сказав, что жир легко сжимается и все должно обойтись, если только под собственным весом у него не расплющит кости, но у него сделался такой вид, словно он с большой радостью расплющил бы кости мне. К счастью, осуществить задуманное шансов у него не имелось.Довольно долго мы ползали вдоль стен, но так ничего и не нашли. Лазать вдоль оказалось куда тяжелее, чем просто подниматься, у меня начали дрожать ноги. Я подумал о морской обезьяне и пришел к выводу, что уж лучше пойти ей на обед, чем оказаться раздавленным между двух стен. Даже жуки-трупоеды из нашего прошлого приключения казались практически очаровашками на фоне грозившей нам сейчас смерти.— Сюда, — позвал Цилин, и мы с Толстяком поняли: он нашел вход. Мы поспешно протиснулись к нему и увидели над собой на потолке длинную цепочку слов, написанных кровью. — У Саньшэн напал на меня. Я оказался в тупике и принимаю несправедливую смерть. Небеса и Земля накажут его за то, что он сделал со мной. Се Ляньхуань.— Это… — запинаясь, выдавил я, — Что это значит? Кто это? Почему он сказал, что Третий дядя на него напал?— Се Ляньхуань был участником той археологической экспедиции. Это его труп нашли на рифах с зажатой в кулаке Бронзовой рыбкой со змеями вместо бровей.— Что? — опять растерялся я.Цилин толкнул меня.— Он оставил здесь эту надпись, значит, его не раздавило. Туннель должен быть где-то рядом. У нас нет времени думать, что значат его слова. Идем дальше.Я продолжил карабкаться, но в голове вертелось имя: Се Ляньхуань. Почему оно кажется мне таким знакомым?