Глава 6. Без еды у учителя не будет сил, чтобы попытаться сбежать (2/2)

— О, гордый профессор Чу, который допускал до экзамена только при безупречной посещаемости. Я хотел бы взять тебя на столе перед всей аудиторией. Мои люди заставили бы их оставаться на местах, и они смотрели бы, как ты принимаешь меня. Как ты стонешь мое… Ааах!

Все закончилось слишком быстро. Мо Жань сам довел себя, подкрепляя и без того отличный секс грязными разговорами и фантазиями. Чу Ваньнин все еще лежал под ним, отвернувшись. Мо Жань чувствовал, как того трясло, но даже это ощущение чужой дрожи было приятно, прошло осознанием власти по телу.

Несколько секунд Мо Жань наслаждался остаточными ощущениями, потом перехватил Чу Ваньнина за подбородок, развернул лицом к себе и с угрозой в голосе прошептал:

— У меня столько планов. Мы только начали. Скоро окажется, что ты и не подозревал, что твое тело на все это способно.

Несмотря на угрожающий тон, после этого он вытряхнул Чу Ваньнина из одежды, оставив в одной футболке, и снова ориентируясь в темноте по памяти, понес в ванную. В квартире Чу Ваньнина не было времени этим заниматься, а теперь его появилось предостаточно.***Чу Ваньнин спал настолько крепко, что, проснувшись, даже не сразу вспомнил, где он. Над его кроватью даже днем было темновато, потому что она находилась на ярусе без окон, и сейчас он не мог понять, почему так светло. А еще был запах — жаренного теста.

Чу Ваньнин выбрался из-под одеяла, некоторое время изучал незнакомую квартиру и Мо Жаня у плиты, резко вспомнил и подорвался спуститься с кровати. Послышался звон железных звеньев, Чу Ваньнин споткнулся обо что-то и рухнул на пол, Мо Жань обернулся, подошел проверить, цел ли учитель. Чу Ваньнин сидел на полу и теперь осматривал себя. Повязка на руке была уже другая, более существенная и профессиональная, но порезы из-за падения вспыхнули болью.

Чу Ваньнин был уверен, что ничего больше не пил, ему ничего не вкалывали. Значит, после ванной он отключился сам. А еще — что тут был доктор, который и осмотрел его. Чу Ваньнин тут же вспыхнул при мысли о том, что именно в его теле могли осматривать. Потому что еще одно место, кроме порезов, сейчас отзывалось тупой но терпимой болью. Такой, словно его и там обработали. Мо Жань, видимо решив, что сам учитель встать не может, протянул ему руку. Чу Ваньнин почти рефлекторно отбил, даже не взглянув. Он понял — это снова был не его Мо Жань. Этот человек вздохнул устало и вернулся к готовке, оставив Чу Ваньнина сидеть на полу.

В квартире горел искусственный свет, но время суток было сложно понять — на окнах были плотные шторы, которые не просто их закрывали — они были надежно закреплены чем-то вроде гвоздей так, что окна невозможно было расшторить. Из-за этого внутри наверняка всегда было сумрачно. На Чу Ваньнине была домашняя удобная одежда, но не его. Пижамные штаны и белая хлопковая рубашка. На лодыжке был затянут черный ремень к которому тянулась цепь. Именно она и зазвенела, когда Чу Ваньнин упал. Он сел обратно на кровать и попытался избавиться от цепи, но на ремне висел и замок. Тогда Чу Ваньнин попробовал на прочность кожаный браслет. Его не волновало, что Мо Жань все еще тут. Он помнил и о его людях там, внизу. Не то чтобы он не собирался бежать, просто в данный момент его бесил тот факт, что его могли посадить на цепь. Возможно, сняв ее, он не бросился бы сразу к двери или окну, но снять ее было важно именно сейчас, когда он ее заметил.

Мо Жань поставил на кровать поднос с едой. Попыток избавиться от цепи словно не заметил, позвал:— Давайте поедим.

На Мо Жане были только трусы и фартук, и для Чу Ваньнина это было как издевательство. Он старался не смотреть на своего похитителя, но, когда молчание затянулось, огрызнулся:— Иди к черту.

Чу Ваньнин был готов к тому, что случится дальше, и даже попытался увернуться, но Мо Жань поймал его на второй попытке, перехватил сзади за шею и ткнул лицом в одеяло около подноса. На подносе были две чашки кофе и вафли. Это настолько было похоже на готовку того, другого Мо Жаня, что Чу Ваньнин ощутил, как защипало в носу. Он не хотел плакать — Мо Жань мог решить, что это из-за такого обращения. Однако Чу Ваньнин отозвался:

— Я не хочу.

— У тебя не будет сил, чтобы попытаться сбежать, — с насмешкой возразил Мо Жань, но шею его не отпускал. Чу Ваньнину оставалось только смотреть снизу вверх на него. До этого ему неловко было глядеть на полуголого Мо Жаня, теперь больно на приготовленное им.— Если я пропущу один завтрак, ничего не изменится, — произнес Чу Ваньнин. Он говорил холодно, будто они даже не на равных еще были — словно у Чу Ваньнина еще была какая-то маленькая власть. Накричать, выгнать, не поставить зачет. Мо Жань отпустил, но будто только для того, чтобы забрать с кровати поднос. Вафли отправились в мусорное ведро. Кофе — в раковину, обе чашки. Мо Жань выбрасывал, стоя спиной к нему, и по напряженной спине, рваным движениям Чу Ваньнин ощущал его ярость. А ему было больно. Он правда не мог это есть, но и смотреть, как все отправляется в мусорку, было тяжело.

Закончив, Мо Жань встал напротив, лицом к учителю, сложив руки на груди. Некоторое время смотрел на задумчивого и мрачного Чу Ваньнина, затем двинулся к кровати, бросив:— У меня есть, чем еще накормить учителя.

Чу Ваньнин вскинул голову, поймал его взгляд. Теперь он выглядел разозленным и взъерошенным. Словно Мо Жань пошутил в серьезной обстановке. И Мо Жань остановился у самой кровати, но это не выглядело так, будто он сдался. Сделал паузу, чтобы услышать, как учитель попытается себя защитить, но не отказался от намерений.

— Что это за место? — спросил Чу Ваньнин, по-прежнему глядя ему в глаза. Словно удава пытался гипнотизировать.

— Моя квартира, — Мо Жань произнес это с гордостью. Место выглядело дорогим, тут было чем гордиться. Чу Ваньнин отрицательно покачал головой:

— Ты живешь не тут.

— ОН живет там. А здесь — я. Он — неудачник, который устроился работать на низкой зарплате в полицию и может только снимать какую-то дыру. И я, имея в своем распоряжении даже очень мало времени, и смог снять такую квартиру. Вы не того выбрали, учитель.

— Ты раньше с кем-то еще делал то же, что и со мной? — Чу Ваньнин говорил тем самым учительским тоном. В лице Мо Жаня что-то дернулось, но он продолжил игру, спросил с улыбкой:— Что именно, учитель? Занимался ли я сексом, пока эта псина была верна только вам? Да. Вы же не отвечали на мои сообщения. Вы же млели от этого щенка, я видел. Или хотите спросить, насиловал ли я кого-то до вас? Нет, для меня это тоже был первый опыт.

Пришло время Чу Ваньнину передернуться. Он словно забыл, хотя, конечно, он каждую секунду помнил о случившемся, но произнесенное вслух оно его сломало, лишило желания продолжать разговор. Он схватил угол одеяла и быстрым движением замотался в него как в кокон, отвернувшись от Мо Жаня. Он почувствовал, как матрас кровати тут же промялся — Мо Жань забрался на нее, попытался развернуть сверток, но так быстро ему это не удалось. Чу Ваньнину теперь хотелось, чтобы его оставили в покое, но покоя больше не было нигде — наверняка полиция уже видела его квартиру и, конечно, понимали, что произошло. Чу Ваньнина заставили бы говорить об этом. Ему не позволили бы просто проваляться в своей кровати несколько дней, пока он переварит случившееся. Сейчас было еще хуже, кошмар не кончился, он продолжался. И помочь Мо Жаню в этой ситуации Чу Ваньнин не мог. Мелькнула мысль, чтобы выбраться из кокона и снова попытаться позвать вторую личность, но Чу Ваньнин отказался от нее. Потому что он и на того Мо Жаня сейчас был обижен, сам не зная за что, но и с ним тоже говорить не хотел.

— И учитель не хочет спросить больше ни о ком? — послышался голос Мо Жаня. — Например о том, почему я отпустил Наньгун Сы. И буду ли я так же добр ко всем прочим ученикам учителя… К примеру Сюэ Мэн. Он с таким остервенением бросился на ваши поиски, я даже ревную. Что же можно сделать, если он подберется слишком близко?..

Чу Ваньнин попытался убедить себя в том, что Мо Жань не станет убивать друга. Но Сюэ Мэн был другом другой личности. К тому же действительно хорошим следователем. Он вполне мог найти это место, найти Мо Жаня, и найти Чу Ваньнина. Но был слишком безрассуден — с него станется попробовать разобраться самому, не вызывая подмоги. А тогда его точно убьют. Однажды Чу Ваньнин уже спас одного из своих учеников ценой своей гордости.

Пришлось разматываться из кокона. Он сел на кровати, скрестив ноги. Напротив по-прежнему сидел Мо Жань в трусах, который теперь не выглядел злым. Даже потянулся за поцелуем, и Чу Ваньнин недовольно отпихнул его.

— Ты ничего не сделаешь с Сюэ Мэном, — приказал Чу Ваньнин. Мо Жань ответил улыбкой, снова потянулся погладить учителя по колену, Чу Ваньнин опять отбросил его руку. Сейчас Чу Ваньнина неприятно передергивало от любых прикосновений, тем более Мо Жаня. Тот склонил голову на бок и, словно заигрывая, предположил:

— Возможно. Но что я получу за это?

Чу Ваньнин тут же вспыхнул, попытался отодвинуться, но Мо Жань поймал его за плечи, перехватил за запястье, когда учитель попытался ударить. Чу Ваньнин ощутил панику, но еще больше его беспокоило, что он не был вполне уверен в невозмутимости выражения своего лица. Мо Жань наклонился ниже, пытаясь поймать взгляд Чу Ваньнина, шепнул:

— Вы же помните, я готов договариваться. Но я не готов делать что-то только потому, что вы мне так дороги.

Чу Ваньнин осторожно взглянул на него, пытаясь угадать желание Мо Жаня. Тот наклонился ниже, снова потянулся к губам. Чу Ваньнин свои сжал в линию, но больше не сопротивлялся, когда Мо Жань поцеловал его. Даже позволил залезть языком себе в рот. И это снова отозвалось болью — в последний раз он так целовался с другим Мо Жанем. С этой личностью такого не было, Чу Ваньнин бы не позволил. Когда Мо Жань закончил, Чу Ваньнин быстро вытер губы и вопросительно уставился на него. И почувствовал себя униженным, когда Мо Жань рассмеялся. Он все еще держал учителя за плечи.

— Серьезно? — спросил Мо Жань. — Вы думаете, что вынужденного поцелуя хватит? Я так рискую, оставляя Сюэ Мэна в живых, а вы хотите выкупить его жизнь поцелуем через силу?Сердцебиение Чу Ваньнина отдавалось в ушах и, казалось, сама грудная клетка от этого грохота ходит ходуном. Сохранять спокойствие было все сложнее. Даже смотреть в глаза Мо Жаню было почти невыносимо, но тот заглядывал в лицо, пытался поймать взгляд, словно, стоит посмотреть в лицо друг другу, и Чу Ваньнин тут же поймет, что от него хотят. А он единственное что понимал — ничего хорошего.

Ему вспомнился тот вечер, когда они с Мо Жанем стояли напротив включенной стиральной машинки. Чу Ваньнин сам тогда сказал ему, что может согласиться на что угодно ради своих учеников. Ему не хотелось Сюэ Мэну смерти, тем более смерти из-за него. Из-за того, что воспитал ученика хорошим детективом, из-за того, что тот будет фанатично искать пропавшего учителя. Чу Ваньнин не верил, что его убьют — не сейчас. Он рассуждал, что все, что могло ужасного с ним произойти, уже случилось. В конце концов, он думал о том, что его не жалко, ведь единственный человек, который любил его, оказался маньяком с раздвоением личности, а значит и чего бы он ни попросил, если это поможет спасти Сюэ Мэна, который Чу Ваньнину казался важнее его самого — то все в порядке. То это даже даст ему силы выдержать все это. И Чу Ваньнин, все еще не поднимая глаз, спросил:— Что я должен сделать?

Мо Жань шумно выдохнул, откинулся на спинку кровати, отпустив наконец его плечи. Теперь Чу Ваньнину на глаза попалось и возбуждение Мо Жаня, он наконец решил, что знает ответ, еще до того, как тот произнес вслух:— Все то же, но без сопротивления и этой постной рожи. Так и быть, представь ту псину и сделай все то же, что сделал бы для него. Я хочу, чтобы мы наконец потрахались, не приковывая тебя к кровати и не накачивая всякой дрянью. Чтобы ты сделал все сам.

***Сюэ Мэна подбросило на месте от неожиданности, когда Мо Жань, до этого глубоко погруженный в свои мысли, вдруг произнес:— Мне нужен карандаш и карта города. Есть?— Карандашом ты меня заколоть можешь попытаться, а карта тебе нахера? — стоя на безопасном расстоянии, спросил Сюэ Мэн. Мо Жань перевел на него удивленный взгляд. Сюэ Мэн почти не имел дел с его другой личностью, видел только затылок того Мо Жаня, поэтому грозил ему полицией, как только его снова переключит, но он не почувствовал бы момента, в котором Мо Жаня переключает. Он накрутил себя сам в ту паузу и теперь боялся, что Мо Жань сменился на жестокого убийцу.— Если я тебя заколю, то кто поможет мне найти учителя? — спросил Мо Жань.— Если ты тот ублюдок, то ты и так знаешь, где учитель, а я только мешаю тебе вернуться к тому, чтобы мучить его… Если он жив, — Сюэ Мэн, несмотря на абсурдность происходящего, успокоиться не мог.— Так может его и попробовать спросить? — предположил Мо Жань, все еще нетерпеливо ожидая ответа на вопрос, есть ли у Сюэ Мэна карта города.— Да он меня скорее прирежет, чем ответит…— Он не может тебя убить… — Каждое слово было для Мо Жаня словно каштаны в кожуре выплевывать — они царапали горло, оставляли неприятный осадок в душе. — Чу Ваньнин… Он выкупил твою жизнь. Возможно, ты был достаточно близко к нему и не заметил этого. Но для начала: дай карту города и что-нибудь пишущее.

Сюэ Мэн явно хотел что-то спросить, но покачал головой и отошел. Карты города у него не было, но это решалось наличием интернета и принтера. Из пишущего он притащил два карандаша и ручку. Уже отдав их, сбил Мо Жаня с мысли вопросом:— Как купил?— Он не хотел бы, чтобы ты это знал, — выпалил Мо Жань, сделав вид, что сосредоточен на карте. Первым он отметил квартиру Чу Ваньнина, потом подвинул карту к Сюэ Мэну и попросил: — ткни, где ты меня увидел.

Сюэ Мэн выглядел не очень довольным, но послушно сделал. Не было похоже, что он верил в успех этой затеи.

Мо Жань снова подвинул карту к себе. Получалось, он всплыл в нескольких километрах от квартиры Чу Ваньнина. Не слишком далеко, где-то час на машине без пробок.— Мы ехали от его квартиры примерно полчаса. Это высотный дом. Какая-то элитная недвижимость, там окна во всю стену, но квартира небольшая. Студия… В холле внизу охрана.— Учитель жив? — Сюэ Мэн так хотел задать этот вопрос, что и сам не заметил, как нарушил безопасное расстояние. Мо Жань поднял взгляд от карты, он выглядел удивленным:— Конечно. Даже этот другой ни за что не убил бы его. Чу Ваньнин жив, но… возможно, в опасности.