Лучше (1/1)

Огонь начинается с искры.Так жить было сложно. Каждый день Тсунаёши становился борьбой: с собой, с миром, с пропитывающей его маленькое тело апатией. Ему уже целых семь лет, и за эти два года, прошедшие с так называемого дня икс, он научился существовать со своим безразличием, отсутствием чувств и побуждений. То единственное, за что цеплялся в душе Тсуна, дабы не раствориться в равнодушии, была мама. Каждый день она боролась вместе с ним. Вечно в поисках ключиков, способных сбросить оковы с эмоций и желаний её ребёнка, хоть на какое-то время. Тогда, ещё в самом начале тихая, покорная и скромная японка, поняла, что как её Тсуна сильно изменился, так и ей предстоят не меньшие изменения. Успокоительные, что выписал врач от ?надуманных волнений нервной мамочки?, были выброшены Наной с твёрдым вердиктом о некомпетентности медицины в Намимори. Хотя, в последствии она ещё пару раз вспоминала о них, когда её охватывала дрожь. Она делает из своего ребёнка пиромана. Но если это действительно приносит толику счастья Тсунаёши, то разве не это её долг? А остальное не важно. Просто нужно ещё объяснить малышу, что невинные никогда не должны страдать. И что горячей водой огонь тушится гораздо быстрее, чем холодной.*И всё же этого было недостаточно. Нана понимала, что необходимо найти что-то ещё, способное растормошить сына, потому что соседи уже стали косится на порядком исхудавшее и осунувшееся семейство. Не иначе, как поддавшись всем этим советам добродушных мамочек, вечно причитающих, глядя на бледного Тсунаёши, Савада Нана решила найти для ребёнка спортивную секцию. Откровенно говоря, самой женщине казалось, что идея не увенчается успехом, однако она, заводя сына за руку в небольшое додзё через два квартала от дома, придумывала поощрения для Тсуны, если тот хоть попробует тут позаниматься. Тем больше было её удивление, когда она заметила интерес в глазах Тсунаёши, что внимательно наблюдал за тренировкой мальчика едва ли старше самого Тсу. Тот был определённо крупнее, спортивней и буквально брызгал энергией, несмотря на то, что упорно занимался уже продолжительное время. Короткий торчащий ёжик пепельных волос был мокрым от пота, а загоревшее лицо всё раскраснелось от нагрузок.— Рёхей, иди отдохни, — крикнул немолодой мужчина, завидев посетителей.— Я ЭКСТРЕМАЛЬНО не устал! — Не ори ты так! Марш тогда десять кругов вокруг квартала! — Я ЭКСТРЕМАЛЬНО побежал!— Да что ж ты!.. паршивец, — покачал головой мужчина, понимая бессмысленность своих возмущений уже умчавшимся сорванцом, и окинул взглядом гостей. Нана, сбитая с толку буйством детской энергии, от которой уже успела отвыкнуть, ошарашено хлопала глазами, а Тсуна, пристально всмотревшись в дедка перед ним, спокойно выдержал его тяжёлый взгляд и, через пару секунд потеряв интерес, перевёл глаза на дверь, куда выбежал ученик, в ожидании его возвращения. Рёта Хиоши — тренер и, собственно, владелец этого додзё, — хмыкнул. Интересно. Тут работы — на огонь дров не наготовишься. — Что, парнишка, хочешь быть похожим на него? – прощупывая почву, спросил мужчина.Тсуна поджал губы и с какой-то тоской произнёс: — Он тёплый.Сердце женщины кольнуло. Это были чувства, в голосе её сына. Тут бы вроде и порадоваться, да только если бы это было что-то более светлое, чем боль и обречённость. — Ничего, мы и тебя согреем, – уверенно заявил Рёта. Тсуна снова посмотрел на мужчину, и что-то внутри него предложило: а почему бы и не согласиться? Терять-то ему вроде уже нечего. — Ну что, согласен?Получив кивок от ребёнка, Хиоши предложил всё ещё молчавшей Нане пройти с ним в другую комнату, чтобы обсудить занятия, оставляя парня ждать Рёхея.— Савада-сан, вы должны знать, что мои методы довольно суровы, и некоторые считают их слишком жестокими для детей.— Но вы поможете Тсунаёши? Ему станет лучше? – Нане хотелось ухватиться за соломинку, и раз сам Тсу согласился, то почему бы и не да. — Ваш ребёнок выглядит крайне апатичным, кожа да косточки сплошные, но я добавлю туда еще амбиции. ***Занятия в додзё Рёты оказались весьма плодотворны для Тсуны. Он совершенно не мог похвастаться физической формой, но там он находил давно утраченное. Рядом с солнечным ЭКСТРЕМАЛЬНЫМ мальчишкой было тепло проводить время. И хоть обычно он не выдерживал и половины нагрузок его нового товарища, тот только по-доброму смеялся и экстремально предлагал руку помощи. В такие моменты, глубоко внутри Тсунаёши ощущал согревающие покалывания удовлетворения. Но куда больший огонь разгорался внутри, когда Хиоши проводил беседы с новым учеником. Это не было бушующим пламенем, но угольки интенсивно тлели в такие моменты от накала невероятно высокой температуры, однако пока без доступа живительного кислорода. (Если бы только этот вакуум, оставленный Тимотео, разбили пулей, обожглись бы многие).— У тебя отобрали тепло, и что ты сделал? Ни-че-го. Всегда будешь бездействовать? Если тот человек снова вернётся в твой дом, что будешь делать? А если он решит забрать твою маму, например? Она для тебя столько делает, по ней видно. Старается, как лучше, а ты и не замечаешь, наверное. Ну, оно и понятно. Я дам тебе важный урок. Знаешь, как правильно ?сделать лучше??— Нет.— Просто надо сделать хуже, а потом, через некоторое время, вернуть всё обратно.— Но...— Не но. Человек понимает, что такое добро, только столкнувшись со злом.Тсунаёши осознал, что ему всё ещё есть, что терять.***К сожалению ощутившей положительные изменения в сыне Наны, додзё Хиоши закрылось через два года по причине болезни Рёты и его вынужденного ухода на покой. И, хоть спустя всё это время Тсуну с трудом можно назвать спортивным, — он остался всё таким же неуклюжим, — однако теперь парень умеет правильно падать, не травмируясь, не подставлять уязвимые места противникам, да имеет одного тёплого семпая. А ещё Тсуна теперь не страдает апатией: он изредка ей наслаждается.