Глава 10. (1/2)

Eiry with a thistle . Мало того, что в обсуждениях с ней родились многие идеи для сюжета, так уже после этого она подтирала мне сопли, когда я безобразно ныла ей о том, что "все плохо" (с), смотрела мои черновики, указывала на ошибки, сюжетные и смысловые, и предлагала варианты, которые, по итогу, и стали конечным результатом. Было бы неправильно сделать вид, что в этот раз я справилась только своими силами. Бесконечная ей благодарность за помощь и поддержку.2. Данная глава напрямую связана с "Разговор 1. Об Остиане, религиозном фанатизме и пользе вина". Герои, что появляются здесь, были упомянуты в нем, но лишь мельком. Чтобы никого не смущать новыми именами, я заранее дам небольшое пояснение: Матиус - повстанец, что спас Рэйку; Мара - магичка, что ее учила.Приятного вам прочтения, душевных выходных и хорошей следующей недели!)_____________________________________Один слуга допустил ошибку, из-за которой его господин потерял много денег. После этого избил его хозяин палкой почти до смерти. Творец видел это, но не вмешивался, потому как хозяин был прав, и слуга заслужил наказание.Однако месяц спустя в хмельном дурмане убил хозяин жену слуги. Но никто не осмелился призвать его к ответу. Тогда послал Творец своего посланника, и сказал тот слуге: ?Наказание полагается каждому, если он виновен, будь то хозяин или слуга. А потому как женщина, которую он убил, была твоей женой, ты можешь выбрать сам, как именно ты хочешь наказать его. Но обязан ты наказать его соразмерно его деянию. Так хочет Творец?.И на следующий день слуга пришел к господину, когда тот еще спал, и привязал его веревками к кровати. Потом взял палку и стал бить хозяина до тех пор, пока тот не перестал дышать.Рания. Книга проповедей. Слуга.Нерим. Южное королевство. Лето 8 230 года.С тяжелым сердцем Матиус распахнул двери в убежище повстанцев и вступил в каменные коридоры с низким потолком, освещенные частым рядом факелов. Все, кто встречался ему на пути, приветствовали его легкими поклонами. Матиус проходил мимо, не удостоив их и взглядом. Он был не в настроении быть любезным. Он считал минуты, когда закончится этот проклятый день, и воспоминания перестанут мелькать перед его глазами, вернувшись туда, где им самое место – в ночные кошмары.Негласное правило: пусть чья-то жизнь и закончилась, но жизнь других продолжалась. Солнце вставало на востоке и скрывалось за западным горизонтом, день сменял ночь, храмовники устанавливали новые столбы и жгли неверных во имя Творца. Имена стирались из памяти, даже родные и близкие, горевавшие так долго, так отчаянно, однажды понимали, что забывают лица умерших, их голоса и привычки. Матиус знал, что он - не исключение, он не старался быть им. Но один-единственный день в году перечеркивал его забвение.

Не желая лишнего внимания, Матиус ускорил шаг. Он мечтал поскорее оказаться в полумраке своей комнаты, упасть лицом в подушки и уснуть. Поутру ему станет легче дышать, его мысли потекут в привычном русле. ?Скорее бы?.Он проходил мимо приветливо открытых дверей в столовую, когда из-за одного из столов вскочил Карлос и, дожевывая на ходу, бросился за ним.

- Командир! – окликнул он Матиуса, и тот едва слышно застонал.Еще одно негласное правило: пока ты - ?командир?, твои чувства никого не волнуют.

Матиус не сбавил шага, зная, что Карлос обязательно догонит его. Так и произошло. Поравнявшись с ним, он зашагал рядом.- Сегодня в убежище собралось много народу. Это не к добру: все чувствуют – что-то намечается, - начал друг издалека, и Матиус недовольно скривился.

Он терпеть не мог пустые разговоры, и Карлос, будь он проклят, знал об этом.- Ближе к делу.- Рэйка здесь.Выругавшись сквозь зубы, Матиус остановился и смерил друга мрачным взглядом. Тот нервно отвел глаза.- И в каком она настроении?

- Скажу тебе честно, дружище: я прибегнул к стратегическому отступлению, когда завидел ее в одном коридоре со мной. От ее злости дрожит воздух.

?Этого и стоило ожидать?, - подумал Матиус, но его сердце противно кольнуло. Да, Карлос был прав: предчувствие перемен разлилось в воздухе, и все ощущали его, как охотничьи псы - долгожданный, потерянный след. Люди нервничали, а Рэйка и вовсе не находила себе места. Матиус боялся, что в один прекрасный день окончательно потеряет над ней контроль.

- Где она?- В твоей комнате, - Карлос кивнул в сторону поворота в следующий коридор. – Вот, решил тебя предупредить, а заодно – дать совет.

- Это какой же? – усмехнулся краем рта Матиус.- Беги, - с серьезным лицом ответил друг. – Ты и так выглядишь как дерьмо, а она из тебя последние соки вытянет. Подожди где-нибудь, пока она перекипит. Поговорите в другой день.?Бесполезно?, - подумал Матиус и покачал головой. Рэйка была упряма: быстрее начнется новый Звездопад, чем она уйдет, не заполучив того, что хочет. К тому же, Матиусу претило прятаться от этой малявки, какое бы грозное впечатление она ни производила.

- Ну, если что, зови на помощь, - Карлос ободряюще похлопал его по плечу. – Но лучше не надо. Мне совсем не хочется вкусить ее неудовольствия.

- Это потому что ты - слабак, - фыркнул Матиус и, махнув рукой, оставил друга позади.Признаться честно, он надеялся, что девчонка повременит с выяснениями отношений, что в ней еще осталась хоть толика почтения к этому дню. Его надежды не оправдались, и это, черт возьми, злило его.Когда-то все было иначе.Ранна, мать Рэйки, частенько рассказывала ему об аразеальской культуре, религиозных обычаях степняков. Те почитали своих предков как в жизни, так и в смерти. Они верили, что после того, как человек умирает, его дух остаётся в этом мире бестелесным отголоском, сплетенным с воздухом и землей, огнем и водой, чтобы охранять потомков, направлять их по правильному пути. Шаманы племен могли слышать их волю и помогать воплощать ее в жизнь, а раз в год, в день смерти, проводили ритуалы, позволяющие родственникам выразить свою любовь и признательность, почтить память усопших. Обычно это происходило в месте захоронения – аразеальцы не сжигали своих мертвецов, а возвращали их тела земле - Матери, что всех породила. Но если случалось так, что тело не было погребено, использовалосьместо силы– место, имеющее для умершего огромное значение, место, где он был спокоен и счастлив при жизни.Ни у Ранны, ни у маленькой Риззет не было могил. Останки дикой ведьмы и ее выродка кое-как оторвали от обугленных столбов и бросили в общую кучу к другим телам. Выкрасть их оттуда у повстанцев не было никакой возможности – как и распознать их среди других несчастных, предавших Творца. Огонь отнял у них все, что делало их теми, кого помнили и любили. Матиус так и не смог смириться с этим. Он чувствовал свою вину, чувствовал, что сделал недостаточно. И даже то, что он исполнил последнее желание Ранны и спас ее старшую дочь, не облегчало его душу. Что толку от этого спасения?Я спас ее, чтобы годами смотреть на ее падение и, блядь, ускорять его.Прости меня, Ранна, милая. Если сможешь - прости.Но Матиус нашел место силы. Точнее, он вспомнил о нем, когда до его безумия оставалось всего пара шагов, и оно стало его отдушиной. За Остианом, в нескольких милях от восточных ворот, за кольцом высоких каменистых глыб прятался дикий пляж. Ранна обнаружила его после того, как храмовники уничтожили Южный путь за грехи поселенцев перед Творцом, и ее семья оказалась одной из немногих счастливчиков, кому удалось выжить и перебраться в хибары на окраине Остиана с разрешения Храма. Он сделался местом их редких ночных встреч, местом, где Матиус и Ранна были свободны и счастливы.Когда Матиус узнал, что, кроме этого, Ранна водила туда дочерей, то был отчасти смущён. Было в этом что-то неправильное, хотя и в духе Южного королевства. Когда у тебя нет выбора, ты довольствуешься малым, смешивая происходящее в ядовитый клубок. Это был уединенный пляж, где каждый мог почувствовать себя в безопасности. Ранна, Рэйка и Риззет строили там замки из песка, слушали голоса духов моря, прикладывая к ушам ракушки. То были прекрасные минуты спокойствия и довольства жизнью.

Когда Матиус привел туда Рэйку, осиротевшую и абсолютно потерянную, девочка зарыдала так, что ему показалось, будто у него вот-вот разорвется сердце. Он не умел ладить с детьми, раньше видел дочерей Ранны лишь издали, и совершенно не знал, как успокоить ребенка, оплакивавшего слишком взрослое для него горе. Но он старался. Он, блядь, старался.Ранна рассказывала дочерям многое о своей родине, но о ритуалах, касающихся загробной жизни, речь, конечно же, никогда не заходила. Матиус поведал Рэйке о них. Девочке было нужно утешение, связующая нить с теми, кого она потеряла. Матиус полагал, что аразеальские обычаи помогут ей обрести опору под ногами. Всегда приятно знать, что даже смерть не в силах разрушить узы между родными людьми.В их распоряжении не было ни одного шамана, но они справлялись и без него. Каждый год, в день смерти Ранны и Риззет, Матиус и Рэйка отправлялись на заветный дикий пляж. В карманах девочки прятались подарки: разноцветные ленты в волосы, которые так любила Ранна, и тряпичные куклы для Риззет. Они сжигали их, наблюдая, как дым поднимается в небо, как ветер разносит пепел по земле и морским волнам. Матиус научил Рэйку верить, что, теряя материальную форму, гостинцы попадают в невидимый мир духов и радуют тех, кому они были предназначены.Об Ублюдке они никогда не вспоминали. Уж если за что Матиус и был признателен Маре, так это за то, что за годы обучения Рэйки, ведьма вытравила всю больную любовь к папаше из ее головы.Так продолжалось два года. На третий год Рэйка не пришла на пляж. Матиус искал ее до позднего вечера и, наконец, нашел в укромном уголке на крыше ?Розы ветров? - по подсказке Аладжи, владелицы сего дивного заведения. Уже тогда девчонка была окружена иллюзиями, но еще работала посудомойкой. Скоро это изменилось, а вот злой, темный взгляд исподлобья, которым Рэйка наградила незваного гостя, остался с ней навсегда.Матиус упустил момент, когда все пошло наперекосяк. Слишком занятый своими делами, он наивно полагал, что Рэйка не нуждается в его чутком контроле – она всегда казалась самостоятельным ребенком. К тому же, он не мог дать ей того воспитания, которого требовали ее особенности, и после некоторых раздумий позволил взять ее под крыло единственному, по-настоящему умелому магу среди повстанцев – Маре. Уже тогда он понимал, что ни к чему хорошему это ученичество не приведет, но альтернативы у них не было.

Так вышло, что он оказался прав. Что хорошего можно было ожидать от суки, которая вопреки запрету привела ребенка на казнь его семьи? Со слов Мары, она хотела, чтобы Рэйка поняла, что ее враг не эфемерен, что у него есть лицо. ?Не переживай, Матиус, я объяснила ей, что твой акт слабости – спасение их душ, а не их умерщвление?.

Акт слабости – две стрелы, слетевшие с дрожащей тетивы одна за другой, когда Матиус понял, что не может позволить огню забрать их жизни.Когда-то храмовники искалечили тело Мары, и с тех пор она с не меньшим упорством калечила чужой разум. Она извратила всю сущность Рэйки, слепила ее на свой манер, а Матиус… Матиус не замечал, что происходит, до тех пор, пока не стало слишком поздно. С ужасом он искал в дочери Ранны ребенка, который перешагивал через свою боязнь огня, чтобы поджечь приготовленные духам предков дары, и не находил его. От него не осталось даже отголоска.Мара не верила ни в Богов, ни в Творца и высмеивала наивные обычаи аразеальцев. Будучи магом Цивилизованного мира, она трактовала ритуалы шаманов на свой лад и не видела в них ничего кроме обмана и самообмана. И Рэйка, конечно же, впитывала ее уроки словно губка – другого ориентира у нее попросту не было.

– Нет ничего сильнее человеческого сознания, но одновременно с этим – нет ничего слабее, - говорила она заученными фразами, когда Матиус пытался выяснить, как глубоко проросли корни ведьминого влияния. - В погоне за утешением человек может убедить себя в чем угодно. Вот почему грамотный псионик с такой лёгкостью внушает объекту то, чего нет. Нужно лишь знать, с какой стороны к нему подступиться.- Для своей связи с духами шаманы принимают зелье из особых трав, - объясняла девочка, когда Матиус спрашивал, отчего же она считает ритуалы аразеальцев ерундой. - Оно помогает им расширить сознание и слиться разумом с тайным миром духов. Как видишь, звучит интересно, но правда куда скучнее. Их сознание действительно расширяется под воздействием наркотических свойств ингредиентов зелья. И в итоге разговаривают они не с духами, а со своим подсознанием. Все ответы, все решения проблем, правильные или не очень, они получают от самих себя. А что касается ритуалов для потомков… Они сжигают дары не так, как это делали мы с тобой, Мэт. Для этого разводится ритуальный костер из веток, опять же, особого, магического дерева. Мара не помнит его названия, но наверняка и в нем есть нечто, что одурманивает людей.Матиус не был религиозным человеком и чувствовал логику в ее словах, однако… Они жили в мире, полном магии и тайн. Аразеальская культура зиждилась на них. Она существовала с незапамятных времён, о способностях местных шаманов хоть единожды слышал каждый житель Вина, и даже могущественные Боги так и не смогли обратить степняков в свою веру. Крестовые походы на их территории те встречали яростным сопротивлением, и за все время оккупации цивилам, ведомым волей Рождённых Светом, не удалось продвинуться вглубь Аразеаля. Вряд ли силы вольного народа, позволявшие им столь долго отстаивать свое право на жизнь, заключались лишь в самообмане и наркотических веществах в крови шаманов. Скорее, Мара обманывала себя и свою ученицу, уверившись, что достаточно умна, чтобы найти ответ на вопрос, который мучил магов Цивилизованного мира на протяжении столетий.- Я знаю, что ты пытался поддержать и утешить меня, - сказала тогда, на крыше ?Розы ветров?, Рэйка и воинственно вскинула подбородок, видя недовольство Матиуса, - но мне не нужно утешение. Я вспоминаю о матери и сестре каждый день, но более не буду тешить себя дурацкими надеждами, будто они слышат и защищают меня. Они мертвы, и я должна помнить об этом.- Для чего? – спросил Матиус, чувствуя недосказанность.- Чтобы трудиться усерднее и стать сильнее, - ответила девочка так медленно, будто объясняла простые истины несмышленому ребенку.- Для чего? – упрямо повторил он. То, что она сказала, не было ответом.И тогда нехорошая, злая улыбка впервые скривила ее губы.- Чтобы поквитаться с теми, кто убил их.Наблюдая, как разворачиваются события после этого разговора, Матиус должен был радоваться тому, что Рэйка не считает убийцей его. Но вместо этого он чувствовал вину – за каждую каплю крови, что она пролила.И вместо того, чтобы попытаться что-либо исправить, он лишь покаянно склонял голову. Способности девчонки были нужны повстанцам в той же мере, что и способности Мары. Он ничего не мог поделать с этим. А даже если бы и мог, то оставил бы все как есть.Дожидаясь его, Рэйка зажгла свечи и беспардонно откупорила бутылку бренди, которую он держал для особого случая. Стакана она то ли не нашла, то ли не искала вовсе и мелкими глотками пила прямо из горла, развалившись в кресле и положив ноги на письменный стол. Синие юбки ее платья задрались до колен, но ее это не смущало.

После шести лет в ?Розе ветров? ее не смущало ровным счётом ничего.Благодаря Карлосу, Матиус смог подготовиться к тому, что увидит ее, и все равно – вздрогнул. Действительно, сегодня был особенный день. Он привык, что девчонка окружена чертовыми иллюзиями, не позволяющими храмовникам узнать в ней ту, от кого остался лишь пепел на полу, и чью мать они сожгли за дикое колдовство. Сначала эти иллюзии наводила Мара, потом – сама Рэйка, освоившаяся в своих умениях. Лишь изредка она позволяла увидеть свое настоящее лицо. Иронично, что именно этот день стал тем самым пресловутым исключением из правил. На секунду Матиус испугался, что окончательно сошел с ума и видит призраков наяву.Рэйка была похожа на Ранну так, что становилось больно. Те же рыжие волосы, те же высокие скулы и чувственные губы, тот же аккуратный нос. Только глаза у нее были зеленые – наследство от папаши, - когда у Ранны они были светло-карие, ореховые. Матиус был бесконечно благодарен за это отличие, иначе он бы рехнулся.

Зато за другие отличия он проклинал весь мир. При всей схожести, девчонка напоминала злого близнеца матери. Красота Ранны была легкой и яркой. От ее смеха пело сердце. От нее всегда пахло солнцем, морем и луговыми травами. Красота же Рэйки была обволакивающей и темной. Когда она хохотала, все внутри вздрагивало, и подкашивались колени. И за запахом ее духов – что-то травяное, что-то ягодно-цветочное – прятался другой запах – темной магии, крови и глухого отчаяния.

Ранна была бы в ужасе, узнай она, в кого превратилась ее дочь. ?В кого я превратил ее?, - с горечью поправил себя Матиус и закрыл дверь в комнату.

- Где ты был? – Рэйка стукнула бутылкой бренди по столу и сузила глаза. – Я жду не первый час.- Не беда, - холодно отрезал Матиус, прошел к столу и вырвал бутылку из ее пальцев. – В отличие от тебя в этот день я все ещё нахожу время для памяти.

Неприятная улыбка тронула темные губы Рэйки, но она промолчала, и Матиус наклонился к тумбочке, доставая стакан. Подумал и добавил к нему второй.- Зачем ты пришла? – спросил он с тяжёлым вздохом. – Ни я, ни Каразал не вызывали тебя.- Не прикидывайся дураком, - процедила Рэйка. – Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь.- Просвети меня, - ухмыльнулся Матиус и плеснул бренди в свой стакан.Конечно же, он знал.Злобно поджав губы, девчонка медленно поднялась с кресла и, упёршись обеими руками в стол, подалась вперед. Теперь их разделяли не больше десяти сантиметров, и Матиус едва справился с собой, чтобы не дрогнуть и остаться на месте.- Вчерашняя операция, - по слогам произнесла Рэйка. – Та самая, ради которой я убила три месяца, Мэт. Какого хрена?- А что с ней не так? – деланно нахмурился Матиус. – Благодаря полученной тобой информации она прошла успешно. Повстанцы покинули шахту быстрее, чем туда нагрянули храмовники, забрали все необходимое и даже успели замести за собой следы. Ни одного убитого или раненого.Руки Рэйки сжались в кулаки. Она оттолкнулась от стола и заходила по комнате. Матиус со скрытой тревогой наблюдал за ней из-за стакана и понимал, что так мечется хищник по клетке.

- Вы взорвали шахту, - наконец сказала девчонка.- Мы ничего не потеряли, - пожал плечами Матиус. - Залежи серной руды и без того иссякли, лабораторию Габора мы перекинем в другое место. У него будет достаточно запасов для дальнейшей изготовки пороха…- Вы взорвали шахту до того, как прибыли храмовники, Мэт! – рявкнула Рэйка, резко повернувшись к нему. Ее глаза загорелись бешеным огнем. – Когда я пришла к тебе с этой информацией, ты сказал, что теперь мы сможем дать этим мразям отпор! Черт возьми, почему вы не взорвали шахту после того, как они вошли внутрь? Это была группа из двенадцати храмовников. Ерунда, если сравнить с их общей численностью, и победа, если вспомнить, что за последние годы мы лишь жевали сопли и мечтали о лучшей жизни!- План изменился, - просто сказал Матиус, усаживаясь в опустевшее кресло и стряхивая с карты Южного королевства, разложенной на столе, песок с ботинок Рэйки. – И Каразал одобрил это. Может, выскажешь свои претензии ему?На щеках девчонки выступили лихорадочно-красные пятна.

- Это не похоже на него, - покачала головой она, и Матиус развел руками.?Так и есть, - подумал он. – И этим нужно пользоваться?.

Каразал был их лидером с тех самых пор, как Ягал, Лаваил и Гордек приняли решение выйти из тени, которой Храм Творца окутал своих истинных правителей. Это произошло в переломный момент, когда Южное королевство поняло, что более не может стоять против объединенных атак Срединного и Северного королевств. Храмовники обрушили проход между своими землями и долиной Фальтринд, надеясь, что это остановит объединенную армию соседей, но те не растерялись: перебросили войска на восток и ударили по культистам со стороны Велленфельса.

В тот страшный день люди ни о чем не подозревали, но стоило закату окрасить небо в кроваво-красные тона, как в их дома ворвались храмовники. Они выгоняли на улицы стариков, калек и хворых детей.

Повторилась Ночь чистоты, и была она страшнее предыдущей. Тогда, больше века тому назад, Храм Творца посягнул на жизнь лишь тех несчастных, кто ещё помнил, что представляло собой Южное королевство до того, как контроль над ним перехватили храмовники. В этот раз все было куда прозаичнее: он выкашивал тех, кто не мог платить налоги, чтобы обогатить обнищавшую казну, и чьи рты было бесполезно кормить.Конечно, правители объяснили свой поступок иначе, и когда Матиус думал о том, что это объяснение сработало, то ему становилось страшно. Впитавшие учения Храма с молоком матери, подавляющее число южан верило тому, что было сущим кошмаром для любого разумного человека. Матиус проклинал тот день, когда вражеская стрела нашла свое последнее пристанище в его теле, и он был вынужден остаться на чужой земле. Его, солдата Срединного королевства, приютила и выхаживала добросердечная семья из Южного пути. Глава семейства спрятал его за бочками в погребе, когда город заполонили храмовники. То был Карлос: тогда - спаситель, а сейчас – единственный верный друг среди повстанцев.Правители выступили перед народом с проникновенной речью: Отец их, Творец, хочет защитить рабов своих, хоть и поступками своими они не раз огорчали его. И для этого он требует от них доказать свою готовность к великой жертве.Кое-как добравшись до маленького, узкого оконца на улицу, Матиус слушал громоподобный голос Лаваила и чувствовал, как уходит земля из-под его ног. Его командир частенько поговаривал, что южане безумны через одного, но он так и не смог поверить в это – пока не увидел их безумие своими собственными глазами.

- Славьте Отца нашего, Творца, и тогда он приведет нас к спасению! Мы воспрянем, очистимся от греховной скверны, что принесли за собой чужаки, - кричал Лаваил в толпу, и Матиус видел, как многие из тех, кого заранее приговорили к смерти, покорно склоняют головы, а кто-то из них даже падает на колени и воздевает руки к небу в безмолвной молитве.Матиусу хотелось выбежать наружу, сделать хоть что-нибудь, чтобы прекратить этот кошмар наяву, но он был ранен, слаб и беспомощен против толпы фанатиков и мог только плакать, словно маленький мальчик, зажимая рот ладонью.Их всех сожгли, перед этим проткнув сердца кинжалами. Тех, кто был не согласен, колесовали за предательство Творца. Так и очистились зерна от плевел. А на следующее утро вокруг Южного королевства замерцала магическая стена. Творец милостиво принял жертву рабов своих и защитил их от ереси.В ту ночь Каразал потерял отца и сестру-калеку, и у него хватило ума не лезть на пики храмовников. Но ненависть, что вспыхнула в его душе страшным огнем, подтолкнула его к действиям. Матиус и Карлос, которые тоже не могли остаться в стороне, быстро вышли на него, и с той поры началась история южных повстанцев.

Каразал был умным, хватким человеком, однако с каждым годом все глубже погружался в темные мысли. И Мара, ведьма, что он привел к повстанцам чуть погодя, способствовала этому больше всего. Так считал Матиус, хотя Карлос иногда замечал, что он, обвиняя ее во всех грехах, относится к ней слишком предвзято. Но Матиус чувствовал, что с ней не все чисто.Чувствовал – и все равно отдал ей Рэйку.Какой у него был выбор? Девочка нуждалась в учителе.- Значит, Каразал одобрил этот план, - сказала Рэйка, вырывая Матиуса из пучины воспоминаний и самобичевания. – Но именно ты предложил его, не так ли? Это мягкосердечие… выдает тебя с головой. Проклятье, Мэт! – Внутри Матиуса что-то болезненно дрогнуло: на ее лице появилось беззащитное, ранимое выражение. Однако, спустя мгновение, от него осталось лишь тусклое воспоминание. – Я умасливала этого храмовника, этого чокнутого Элкора, три месяца. Исполняла все его желания, улыбалась, льстила… Он возглавлял этот отряд. Я была уверена, что больше никогда не увижу его.- И что же? Я был должен разрабатывать план исходя лишь из того, что ты мечтаешь отправить побольше храмовников на тот свет? – нахмурился Матиус. Когда девчонка только начинала, для установления контроля над чужим разумом ей был нужен год. И вот, спустя пять лет, она жаловалась на три месяца. – На данный момент мы ещё не готовы к открытой конфронтации с храмовниками.- А когда мы будем готовы, Мэт? – резко спросила Рэйка. – Сколько лет я слышу одно и то же? Но у нас есть порох, у нас есть магия… Осталось лишь по-настоящему возжелать сделать что-то реальное.- Какой ценой?

Девчонка с изумлением уставилась на него, и Матиус, глотнув ещё бренди, едва слышно повторил:- Какую цену ты готова заплатить, чтобы сделать ?что-то реальное??- Любую, Мэт, - раздражённо начала было Рэйка, но Матиус грохнул стаканом по столу и оборвал ее:- Значит, ты - дура.Она ответила ему поражённым молчанием, и он устало расползся по креслу.Этого дерьма Матиус хлебнул сполна. Когда Каразал собрал первых повстанцев, желание отомстить храмовникам затмевало их разум настолько, что они совершенно не думали о последствиях своих действий. Они разработали дикий, рисковый план, скрываясь в подвалах Южного пути, и осуществили его, когда сборщики налогов Храма собрались посетить город. Они перехватили их повозку на горном перевале, победили охрану количеством и убили самих сборщиков. Самые крепкие ребята переоделись в форму храмовников и отправились в местное здание Храма. Их безропотно пустили внутрь. И, когда беж каменных полов окрасился в красный цвет, повстанцы объявили независимость Южного пути. У них была поддержка жителей, но – ровно до тех пор, пока город не окольцевали разъярённые посланники Творца под предводительством Гордека.Южный путь был уничтожен. Большинство жителей из тех, кто не успел или не захотел уйти за Каразалом, были убиты. В живых остались лишь те, кто мог принести Остиану пользу.- Ну, так что, девочка, - спросил Матиус, закончив свой рассказ, - хочешь заплатить такую цену?

- Это был изначально глупый план, Мэт, - возразила Рэйка.- А ты могла бы предложить лучше? – усмехнулся он. – Что там у тебя, Мары и вам подобных в голове? Использовать порох, чтобы подбросить в воздух Храм Творца? Отравить высших храмовников? А может, шарахнуть по кому-нибудь из них псионикой и перебраться из борделя в золочёные залы Храма?Зелёные глаза Рэйки гневно сузились, и Матиус понял, что наверняка в чем-то угадал. С презрением покачав головой, он добавил:- Вам плевать, как отразится на других людях ваше желание отомстить. Но сопротивление создано не для мести, и я рад, что Каразал все ещё помнит об этом. И помнит о своих ошибках.Надолго ли?- Ты все извращаешь, - отвернулась Рэйка. В ее голосе зазвучала обида.- Не ври себе, - тоскливо улыбнулся Матиус. – Я говорю правду.Некоторое время девчонка молча расхаживала по комнате; ее плечи, обтянутые синим сукном платья были опущены. Матиусу хотелось верить, что он в коем-то веке достучался до спящего сознания Рэйки, но он слишком хорошо знал, что за мысли реют в ее голове. Она злилась, что он смеет судить ее, хотя ни черта не понимает. Как и большинство людей, перенесших боль и потери, Рэйка думала, что никто и никогда не страдал так же, как страдает она.Наблюдая, как она мечется между простой одноместной кроватью и тремя высокими книжными полками в ряд, Матиус ломал голову: что же с ней делать? Ее злость никуда не денется и принесёт немало проблем, когда наступит момент для холодной головы.

А наступит он совсем скоро. Вести, что Матиус получал из других королевств, говорили о том, что шестерёнки механизма наконец закрутились. Если Орден магов не забудет о своем обещании поддержки, то Южное королевство – в том виде, что оно есть сейчас, – долго не протянет.Оставалось лишь одно: дать этой злости выход. Дать ей то, чего она так хочет, пресытить, чтобы она утихла до поры до времени.Прости меня, Ранна.- Вот что, - сказал Матиус, - если ты закончила злиться и глупить, я наконец-то расскажу, почему мы изменили план с шахтой. Кто знает, может, эта причина тебя устроит, - язвительно добавил он.

Рэйка, помедлив немного, поставила книгу, что взяла с одной из полок, на место и настороженно посмотрела на него, ожидая подвоха.Но подвоха не было.- Слушай внимательно, - вздохнул Матиус, покосился на початую бутылку и плеснул в свой стакан еще немного бренди. – У нас есть все основания полагать, что среди наших ?ушей? завелась крыса и – уже давно.Шелестя юбками, Рэйка присела на край его стола и откинула за спину тяжёлую копну волос. Ее глаза посветлели, раздражение в них сменилось задумчивостью.- Шпионы храмовников?

- Именно так. Раньше они действовали умно и почти незаметно: то, что происходило, можно было списать на мелкие неурядицы и просто неудачный день. Но что-то изменилось. То ли сменился доносчик, то ли у кого-то поджимает время. Наши часовые уже несколько раз замечали лазутчиков Храма неподалеку от нашего убежища. Как ты можешь представить, просто так они бы в эти дебри не забрели.- Логично, - кивнула Рэйка, и Матиус постучал по месту на карте, где располагалась взорванная шахта.- Также маловероятно, что храмовники узнали о нашем месторождении благодаря милости своего Творца. Я действительно хотел устроить им смертельную ловушку, но, подумав немного, решил поступить хитрее. Убей я храмовников, и их внимание сосредоточилось бы на нас и тех, кто, предположительно, помогает нам. Но я разозлил их и заставил задуматься о честности своего источника… или о том, что не одни они настолько умны, чтобы заслать во вражеские ряды шпионов.- Это… имеет смысл, - вновь согласилась Рэйка, пусть и с некоторой неохотой. Она все ещё злилась на него.- Безусловно. Я не сомневаюсь, что ты сделала свою работу хорошо, и Элкор никогда не вспомнит, что сам выболтал тайны храмовой операции хорошенькой розочке. И это даёт нам фору. Пока храмовники поспешно шерстят свои ряды в поисках предателя и наседают на своих осведомителей, мы сплетем свои сети. Я уже распорядился, чтобы несколько человек выдвинулись в Остиан.

- Они распространят ложную информацию? – догадалась девчонка.- Ложную, да не совсем. Мы дадим храмовникам то, что они так долго хотели узнать. Пожертвуем одним из подземных ходов в Срединное королевство.Рот Рэйки изумлённо приоткрылся, ее взгляд скользнул по столу. Зная, что она ищет, Матиус достал сложенную вдвое карту Нерима из-под карты Южного королевства, развернул ее и указал на отмеченную бурым углем точку входа.- Пещера Руллока? – Рэйка растерянно посмотрела на него. – Но, Мэт, ты уверен? Это - хороший ход. Будет глупо потерять его!Из-за изоляции Южного королевства здешним повстанцам было тяжело. С одной стороны их зажимала пустыня, с другой – отравленная магией местность в районе Кратера, и места для маневра у них оставалось мало. Вынужденные прятаться почти что на виду, они не могли позволить себе громкого сопротивления, и все же - находили способы, как насолить Храму Творца. Одним из таких способов была помощь южанам, которые хотели сбежать из-под пяты Ягала и его подельников.

Над организацией этой сети Каразал трудился не один год. Среди повстанцев и им сочувствующих нашлись те, кто поведал ему о старых, давно заброшенных ввиду истощения жил шахтах. Их расцвет пришелся на ту пору, когда Храм Творца еще не пришел к власти: Морские врата были портом для торговли Нерима с Тирматралем и Киле, а право на работы в некоторых из богатых месторождений делилось поровну между Срединным и Южным королевствами, что породило создание сквозных шахт. После воцарения храмовников и начала вражды между соседями все договоренности были забыты: Эрофин интересовало лишь возвращение удобного международного порта, а проход между частями шахт был обвален срединниками после того, как Храм вознамерился использовать его для незаметного переброса солдат на вражескую территорию.Никто из ныне живущих не помнил, где находятся эти шахты, но после долгой и кропотливой работы над картой Нерима Каразал и Матиус отобрали несколько наиболее подходящих мест. Все они были рядом с горной грядой, отделяющей Срединное и Южное королевства друг от друга, а за ней, в долине Фальтринд, располагались несколько до сих пор используемых срединниками шахт. Это была зацепка, и повстанцы ухватились за нее обеими руками.

В трех точках они ошиблись, одну – угадали, а вторую – нашли абсолютно случайно. И, по большей части, как бы Матиусу не хотелось это признавать, то была заслуга Мары. Каменные големы, созданные ведьмой, шли туда, куда Каразал побоялся отправлять своих людей, и находили то, что повстанцы никогда бы не обнаружили своими собственными силами.

Им повезло, что магическая стена, созданная храмовниками, проходила лишь на поверхности.После этого дело оставалось за ?малым? - расчистить завалы. Каразал был уверен, что они справятся, Матиус относился к его оптимизму скептически. Мара была бесподобным псиоником и энтропистом, но никудышным элементалистом, а обращаться за помощью к диким магам, оккупировавшим старые аэтернские руины неподалеку от Кратера, никто не захотел. Положение спас Карлос. В один день он вернулся в убежище, сияя, как начищенный медяк, и ведя за собой крепкого, чернобородого мужчину. Мужчина представился Габором, хорошим знакомцем небезызвестного в рядах повстанцев алхимика Пестеля и – отличным подрывником. Каразал решил довериться его словам и не прогадал.Первый ход располагался за пустыней, окольцевавшей западную часть Южного королевства. Он начинался в пещере Руллока и заканчивался в шахте Песнь Тьмы, неподалеку от монастыря Тирин. Второй же находился между магическим катализатором и заброшенным поселением, Эльтридор, на востоке. Переправляемые по нему беженцы выходили в Срединном королевстве рядом с Зильдреном и Святилищем.

- К сожалению, теперь ход через пещеру Руллока может оказаться смертельно опасным для беженцев, - вздохнул Матиус. – Когда я связывался с первосвященником Араторниасом в последний раз, он передал, что Песнь Тьмы собираются закрыть. Где-то в горной породе образовалась щель, в которую пробрались черные тролли. Изолировать ту часть, где они принялись обустраивать себе новый дом, надолго не получилось – эти твари прорвались дальше.

- Проклятье! – выругалась Рэйка. – Неужели так сложно выделить отряд стражников, чтобы зачистить шахту? Она до сих пор богата рудой, и…- Срединники заняты войной с Северным королевством. Эрофин мобилизовал всю армию, численность стражи во всех поселениях сократилась до минимума, - объяснил Матиус. - Никто не хочет подвергать оставшихся стражников риску быть сожранными или растерзанными на части. Этим вопросом займутся после окончания военных действий. То есть нескоро.- Но… А как же тот боковой проход, что мы нашли год назад? – Рэйка чиркнула ногтем ближе к точке, обозначавшей Тирин. – Он узкий и нестабильный, однако…

- Никаких ?однако?. В любую минуту там может произойти обвал, и я не желаю терять своих людей и беженцев из-за глупого пренебрежения, - отрезал Матиус. – К тому же, именно этим ходом и воспользовался мой посыльный, когда нес послание Араторниасу. И, по его словам, тролли подобрались к нему слишком близко. Он проскользнул мимо них лишь потому, что был один, но группу людей эти твари мигом учуют.

Между бровей девчонки пролегла глубокая складка. Матиус понимал ее недовольство. Несмотря на недружелюбные пески пустыни, пещера Руллока была куда безопаснее восточного хода. Вот уже три года Рэйка входила в группу повстанцев, сопровождающих беженцев и защищающих их во время перехода в Срединное королевство, и знала, что куда проще расправиться с пустынными ящерами, чем одолеть кратерных мутантов и элементалей. Но также она знала, что куда лучше встретить врага на открытой местности, чем отбиваться от него в узком пространстве. Тролли только казались огромными, неповоротливыми тварями. На деле же, они развивали немалую скорость, приближаясь к жертве, и компенсировали отсутствие ловкости широким размахом своих когтистых, тяжелых лап. Даже один экземпляр предоставлял опасность, а стая… Стая не оставляла своей жертве ни единого шанса на спасение.- Жаль, - наконец покачала головой Рэйка. – Мне нравилось работать с монахами Тирина. Они делали все возможное, чтобы беженцы нашли крышу над головой.

- Маги тоже никогда не отказывали им в помощи, - заступился за Орден Матиус. – Попробуем управиться лишь в кооперации с ними. Других вариантов у нас все равно нет.Рэйка уныло кивнула и, подобрав юбки, опустилась на его кровать.

- Так как ты хочешь провернуть это дело? – спросила она. – Ты собираешься действовать в обход ?Оазиса??- Напротив, он станет заключительным штрихом моего плана.Когда повстанцы подготовили подземные ходы, их внимание сосредоточилось на том, как известить людей о возможности сбежать из королевства. Это должен был быть ненавязчивый слушок. Ненавязчивый, но достаточно четкий для того, чтобы его услышали, а главное – поняли. Им помогла Аладжи, владелица ?Розы ветров?, и подсказала дальнейший план действий.В Остиане, помимо ?Розы?, находился еще один бордель - ?Оазис?. И если ?Роза? была по карману лишь знатным господам – в основном, храмовникам, - и гордо возвышалась посреди города, то ?Оазис? располагался в портовом районе и принимал чернь. Храму он был интересен лишь как плательщик налогов, сами же посланники Творца туда заходить брезговали.

Несмотря на различия в клиентуре, мамочки борделей водили друг с другом тесную дружбу, и, когда Аладжи посвятила Эльвиру в план повстанцев, она после некоторых раздумий согласилась участвовать в нем. В конце концов, за это ей обещали долю с суммы, полученной от будущих беженцев.Хотел бы Матиус помогать жителям Южного королевства безвозмездно, но без денег сопротивление долго не протянуло бы. Помимо покупки еды, одежды и контрабандного оружия им было нужно платить своим ?ушам?.

Уловившие суть слуха, жители королевства шли в ?Оазис?. Там их принимали специально отобранные девочки и, получив оплату, переправляли их к повстанцам. Когда они встречались – каждый раз в новом месте, - проводилась последняя проверка честности будущих беженцев магией. Если проверка заканчивалась успешно, то тогда стороны договаривались о перебросе. Действовали четко – раз в месяц или два – и переправляли от одного до трех человек. Обычно беглецами оказывались молодые пары или одинокие люди. Лишь несколько раз попадались семьи, и тогда повстанцам приходилось подстраивать несчастные случаи, скрывавшие их исчезновение за смертью или от рук разбойников, или от пожара.Конечно, все проходило не без запинки. Было бы наивно предполагать, что посланники Творца настолько тупы и глухи, что не прознают о проворачиваемой под их носом афере. Спустя несколько месяцев успешного переброса они подослали в "Оазис" перевоплощенного в беженца храмовника. Операция шла успешно, пока он не оказался с проституткой один на один. Матиусу не было известно, что пошло не так: то ли девчонка не сплоховала и заподозрила в слезливой истории парнишки подвох, то ли сам парнишка перенервничал и перегнул палку, - но с той самой минуты удача отвернулась от группы захвата. Проститутка прикинулась дурочкой: хлопала глазами, показывала грудь и говорила, что знает лишь один потайной ход к спасению, и он - у нее между ног. Храмовник не был готов к таким разговорам и уж тем более - к демонстрациям. Он подал своим товарищам знак, и те, не разобравшись в ситуации, ворвались в "Оазис" - в масках, с оружием наголо, обуянные стремлением покарать неверных.

Возможно, секрет Эльвиры состоял в том, что когда ты большую часть жизни имеешь дело с пьяными матросами, шахтерами и грузчиками, то твое искусство убеждать и умасливать возрастает до завидных высот. А возможно, в тот день над мамочкой взошла счастливая звезда. Так или иначе, ей удалось втолковать храмовникам, что хоть ее заведение и являет собой колыбель разврата, но в глубине души каждого из работающих здесь жива преданность Творцу, и что она знать не знает ни о каких делах с повстанцами. Его посланники смягчились до испытательного срока, за время которого "Оазис" должен был доказать свою верность не словом, а делом. Храму были нужны беглецы и повстанцы – или те, кто похож на них.Как преданные рабы Творца могли подвести его? Эльвира с легкостью заключила сделку с храмовниками, а на следующее утро связалась с Аладжи. Она была не против продолжать сотрудничество с повстанцами, но – за удвоенную плату. Каразал поскрипел зубами и согласился с ее условием – благо, к тому времени вопрос с деньгами у повстанцев был решен. Он пообещал проституткам защиту, а также – регулярную поставку неверных беглецов.Роль ?неверных? была отдана тем, кто был неугоден сопротивлению, и для того, чтобы храмовники не почувствовали обмана, Мара (а вскоре – и Рэйка вместе с ней) ломаласознание обнаглевших разбойников и крыс. Посланники Творца были в восторге, отправляя грешников на костры или колеса, и лишь одно печалило их: среди казненных не было неуловимых повстанцев, а сами они так и не прознали, где находятся заветные подземные ходы. Проститутки не рассказали им об этом – хотя бы потому, что и сами не знали таких подробностей.Как же счастливы они будут, подумал с ухмылкой Матиус, когда наконец заполучат желаемое!- У нас есть люди, которые ни разу не показывались ?ушам?, - поговорил он и усмехнулся. Показывались – сильно сказано. Повстанцы прятали свои лица от сочувствующих, зная, чем грозит излишняя беспечность, и не желая проверять силу их верности. – Как я сказал, уже вчера я приказал им пройтись по ним и сыграть в новичков-недотеп. Они проговорятся про нашу проблему с подземным ходом, скажут, что в нашем распоряжении остался лишь один из них. После этого мы выждем пару дней, чтобы крыса успела доложить об этом своим хозяевам, и пошлем к храмовникам девочку из ?Оазиса?. Она расскажет им, что повстанцы хотят изменить правила переброса, и что, возможно, бордель более не будет участвовать в нем.- И тогда они подумают, что теряют контроль, - рассудила Рэйка. – О новом связующем звене между повстанцами и беженцами они могут и не узнать.- Да. Поэтому предугадать их действия несложно. Раз в наших руках, руках повстанцев, остался лишь один подземный ход, они захотят пресечь любую возможность покинуть их земли. Думаю, совсем скоро с нами свяжется новый ?беженец?.- И каков наш план? – спросила Рэйка.

Уголки ее губ поползли, ширясь в довольную улыбку, тонкие ноздри затрепетали, когда она облегчённо вздохнула – девчонка и без того догадалась, каков их план. И пришла в восторг от своей догадки.Во имя всех Богов и духов, прости меня, Ранна. Прости.- Конечно же, мы не откажем бедняге в помощи. Мы проводим его до пещеры Руллока. По пути столкнемся с храмовниками и перебьем их всех, кроме одного – того, кто сможет рассказать нам о крысе и... о чем-нибудь еще. После любезной беседы с ним вернёмся в убежище, и уже Каразал будет решать, что делать с доносчиком. О реакции храмовников можно не переживать. Они не придадут случившееся огласке, как это могло бы быть в случае с шахтой. Они не смогут выставить нас великим злом и, одновременно с этим, не смогут пресечь волнений, что поднимутся среди людей, когда те узнают, что подземные ходы действительно существовали. К тому же, они будут думать, что их потери стоили того, ведь теперь у повстанцев нет ни одного подземного хода.- Надеюсь, когда эти идиоты полезут исследовать свое сокровище, тролли не побрезгуют закусить ими, - мечтательно вздохнула Рэйка.- Теперь ты сменила гнев на милость? – мрачно усмехнулся Матиус и протянул ей стакан с бренди.- Все зависит от того, сколько храмовников мы встретим по дороге в пещеру, - протянула девчонка, принимая стакан.- Побольше двенадцати, будь спокойна.- Тогда и вовсе забудь, что я злилась на тебя, - рассмеялась Рэйка и осушила стакан одним махом.***

Их план выстрелил спустя неделю. К тому моменту, когда Аладжи вызвала ее в свои комнаты, радостное предвкушение выветрилось из головы Рэйки, оставив лишь боязнь, что Матиус поставил на карту слишком многое, что храмовники окажутся умнее, чем думали повстанцы. Внутри Сафран натянулась невидимая, тонкая струна, грозившаяся порваться в любую минуту.- Сегодня после службы в храме ты отправишься в складские помещения под Остианом, - вместо приветствия сказала хозяйка ?Розы?. За окном стояло раннее утро, и на женщине был лишь шелковый бирюзовый халат, небрежно подвязанный тонким поясом под пышной грудью. В руках она сжимала длинный мундштук и, развалившись на широком подоконнике, лениво щурилась на парящих над морской гладью чаек. Легкий бриз лениво играл ее черными вьющимися волосами, разнося по комнате сладкий аромат духов. – На месте тебя будет ждать Федор. Вы двое встретитесь с нашим милым беженцем и договоритесь о перебросе.- Известно, кто будет играть его роль? – спросила Рэйка, между делом, покусившись на тарелку с фруктами, что стояла на низком столике у окна.Ей нравилось работать с Федором. Крупный, светловолосый детина отлично управлялся с секирой, снося противнику голову быстрее, чем тот успевал понять, что происходит. Его отец был кузнецом при Храме, но потом его колесовали за хищение металла – чего он, конечно же, не делал. Мать, не выдержав потери, покончила с собой, бросившись в залив, их дом приватизировали служители Творца, и Федор, пятнадцатилетний парнишка, очутился на улице, где его и подобрал сердобольный Карлос.- Молодая кровь, - отозвалась Аладжи, покачала остроносым тапочком, державшимся на пальцах ее ноги лишь благодаря чуду, и добавила: - Мальчик из очень влиятельной семьи, ему пророчат высокую должность. Храм расстроится, если потеряет его, но… не слишком.- Почему же?- В этой семье трое сыновей. Даже при потере одного из них храмовники не обеднеют.Рэйка ухмыльнулась и кинула в рот крупную виноградину. То, что храмовники принимали к себе лишь тех, кто мог хорошо заплатить им за это, секретом не было. То же касалось и образования. Читать, писать и, уж тем более, считать в Остиане могли лишь те, у кого в карманах звенели лишние монеты.- С тобой он разговаривать не будет, - продолжила Аладжи, пуская ароматный дым через нос. – Он воспитан по всем канонам Храма: женщина для него - пустое место, мерзкий, греховный сосуд. Слово возьмет Федор. Насколько я знаю, Матиус уже поднатаскал его. Но выдвигаетесь вы завтра ранним утром, так что будь готова.

О, Рэйка была готова.

- А что с засадой? Ты выяснила, сколько будет человек?- Все подробности потом, - отмахнулась Аладжи, спрыгнула с подоконника и прошла к кровати с разложенными на ней нарядами. – Во время службы в город проберутся Карлос и Мара, они будут ждать тебя и Федора здесь. Они-то и сориентируют вас по плану.

Рэйка, посветлев лицом, кивнула. Она не видела Мару вот уже несколько недель. Она знала, что все это время пожилая магичка провела неподалеку от Морских врат, и надеялась, что ей удалось подобраться к разгадке тайны этого места еще ближе.Если слухи не врали, прошлые главы Храма организовали там место для проведения кровавых ритуалов в честь своего Творца. С приходом Ягала храмовники потеряли к старому порту всякий интерес. Или – так могло показаться. Вход в башни врат был накрепко запечатан магией.Каразал клялся, что видел, как в Ночь чистоты дым от жертвенных костров, поднимаясь к небу и игнорируя направление ветра, тянулся на юго-запад – в сторону Морских врат. Это заинтересовало Мару. ?Если это правда, - сказала магичка, игнорируя скептический взгляд Матиуса, - то в стенах Храма Творца прячется знатный энтропист, а за магической печатью в порту – нечто куда большее, чем место для кровавых ритуалов?. Доказательств тому ни у нее, ни у повстанцев не было, и все же она придерживалась теории, что тайна Морских врат может быть связана с магической стеной, возведенной вокруг Южного королевства. Чтобы доказать ее, Маре было нужно придумать способ, как уничтожить печать с дверей башни или обойти ее, да так, чтобы маг, создавший ее, ни о чем не прознал.- До вечера постарайся не делать такое умное лицо, - посоветовала Аладжи, проходя мимо Рэйки и шлепая ее по заду, - иначе наш маленький храмовник заволнуется.А пока - возвращайся к себе. Найди платье поскромнее да смой всю краску с лица. Сегодня в храме читают проповедь ?Теленок?, мы должны выглядеть смиренно.В ответ Сафран недовольно закатила глаза. Еженедельные походы в храм были обязательны для каждого остиановца. Исключений не делалось ни для кого, будь ты высший храмовник или проститутка. На входе в храмовую площадь стоял человек с длинным списком рабов Творца. Одной рукой он отмечал пришедших, а другой – собирал с них подать. Если кто-то из столичных жителей под влиянием бунтарских настроений решал не явиться на проповедь, оскорбленные в лучших чувствах храмовники навещали его сами. Нерадивому грешнику отвешивали от двух до пяти ударов плетьми, а после этого с него снимали двойную сумму подати.

Стоило ли говорить, что храмовая площадь едва ли не лопалась от количества людей, желавших проникнуться мудростью посланников Творца?- Если вы, люди, цените лишь внешний вид, то это – следствие вашей несовершенности, - с чувством продекламировала Рэйка, пятясь к двери, и хозяйка ?Розы?, рассмеявшись, подхватила:- Но зачем же Творцу делать людей безобразными?? - спросил пастух.- И ответил посланник: ?Потому что люди – лишь отбросы его творения?.На проповедь они пришли в числе самых последних. Сборщик подати, шелковым платком утерев пот со лба, отметил их в своем списке, принял деньги и слабо махнул рукой, разрешая им пройти на храмовую площадь. На морском горизонте собирались штормовые облака, и Остиан плавился от невыносимой жары. Тень не обещала спасения, и все же два часа под палящим солнцем довели бы Рэйку до предсмертной агонии – платье она натянула поверх туники и штанов. Сириус знал это и двинулся вперед, плечами расчищая им место у высоких стен.Пока Мартинез вещал о невежестве владельца мертвого, искалеченного теленка и мудрости посланника Творца, Рэйка высматривала в толпе храмовников и представляла, кого из них пошлют в засаду на повстанцев. Ей было безразлично, кого убивать, и все же – стоило подготовиться к атаке, отыскав слабые стороны противника.Мартинез объявлял приговор, то и дело опасливо косясьна Ранну, что билась в тесных путах и умоляла пощадить ее маленькую дочь. Его голос визжал и дрожал – он боялся, что безумная дикая ведьма сожжет их быстрее, чем они сожгут ее. Храмовые маги наложили на нее проклятье безмолвия, но это не успокаивало его.

Против воли Рэйка то и дело поглядывала на один из балконов храма и - чувствовала, как в животе сворачивается знакомый, ледяной узел. На нем стоял высокий, черноволосый человек в сияющих доспехах и цепким взглядом зеленых глаз осматривал собравшуюся толпу остианцев. То был Францискус.

Высшие чины храмовников не могли проигнорировать эту казнь. Францискус наблюдал за ее ходом из тени пальм и отдал приказ поджигать хворост, как только отгремело последнее слово приговора. Он смеялся, когда Ранна страшно закричала, услышав треск пламени под ногами Риззет, но пораженно затих, когда две метко пущенные стрелы оборвали страдания дикой ведьмы и ее выродка.

?Никто не сжалится над тобой, мразь, - подумала Рэйка, с трудом унимая дрожь в руках. – Когда я приду за тобой, ты будешь гореть - долго и мучительно?.В конце проповеди она растолкала прикорнувшего у стены Сириуса, и они в числе первых покинули храмовую площадь. В ближайшей подворотне Сафран стянула с себя платье, вручила ее зевающему другу и, как и было оговорено, припустила в сторону порта. ?Беженец? не заставил себя ждать: не успели Федор и Рэйка обменяться приветствиями и натянуть плащи с низкими капюшонами, как перед ними предстал мальчишка, едва отпустивший усы, и представился Игорем. Играл он хорошо, хоть и без задора: его печальная история жизни входила в разряд самых банальных, а сумма, что он обещал доплатить, если повстанцы не будут тянуть с перебросом, была непомерной для несчастного беженца. Ему повезло, что они нуждались в его участии в этом спектакле так же, как и он – в их.Договорившись, что они встретятся на рассвете на тропе паломников у Второго столба, Федор и Рэйка проводили юного храмовника скептическими взглядами и телепортировали в подвалы ?Розы ветров?. Там, в небольшой комнатушке, дверь в которую была спрятана за винными бочками, уже собралась разномастная компания. Аладжи и Карлос склонились над большой картой Южного королевства, водя пальцами по тропам, пересекавшим пустыню. Мара, вытянув больную ногу вперед, самозабвенно выжигала руны на простенькой подвеске. Завидев ученицу, она улыбнулась краем испещренного тонкими белыми шрамами рта.- Итак, приступим, - кашлянул Карлос, когда все – за исключением Мары - сгрудились у стола. - Как нам стало известно, уже сегодня группа храмовников выдвигается в пустыню, чтобы подготовить западню. Они не дураки – понимают, что наш подземный ход не может начинаться в пустыне, - и затаятся в начале ущелья, что идет к горной гряде. В этом ущелье много рукавов и карманов – есть, где спрятать и людей, и коней. Думаю, они позволят вам проехать внутрь, чтобы в момент нападения заключить в кольцо.- ?Беженца? будут сопровождать пятеро повстанцев, вы – в их числе, - подхватила Аладжи, поправляя корсет. – Остальные присоединятся к вам, как только вы активируете портал.- Портал активируешь ты, лисичка, - проскрипела Мара и бросила Рэйке готовую подвеску. – Прежде, чем начнешь убивать этих свиней, позаботься о том, чтобы не ошибиться в призыве. Портал должен работать так долго, чтобы позволить подкреплению пройти сквозь него.- Не ошибусь, - уязвленно буркнула та и, сунув подвеску в карман, уточнила: - Ты тоже придешь?- Как я могу отказать себе в удовольствии порешить парочку-другую храмовников? – усмехнулась магичка и кивнула Карлосу, возвращая ему слово.- От Второго столба вы, как и обычно, телепортируете к убежищу нашего старого-доброго Отравителя, - продолжил он. – В этот раз, по понятным причинам, он вас встречать не будет - уверен, вы это переживете, - но подготовит для вас лошадей.

- Будьте осторожны и не думайте, что храмовники будут сражаться в половину силы, - вставила Аладжи. – Они планируют то же, что и мы: перебить всех, кроме одного, кто расскажет им и о подземных ходах, и о других планах повстанцев.- Ты будешь довольна, лисичка, - вновь подала голос Мара. Потянувшись к своей трости, она тяжело поднялась на ноги. Ее колени громко хрустнули, заставив магичку зашипеть от боли, и Федор поморщился и неловко отвёл глаза. – Храмовников возглавляет твой знакомец, Элкор.Карлос бросил на нее неодобрительный взгляд, но ни Мара, ни Рэйка не обратили на него внимания. Словив ответную улыбку учителя, Сафран облегчённо вздохнула. Осознание, что она больше никогда не увидит этого мерзкого, волосатого ублюдка, не услышит его хрипящую отдышку и не почувствует его потные ладони на своем теле, заставляло ее сердце радостно петь. А надежда, что именно она утопит его последний вздох в вязких песках пустыни после того, как повстанцы закончат с допросом, и вовсе заставила ее позабыть о трёх месяцах, когда она была вынуждена терпеть его общество. ?Оно того стоило, - подумала Рэйка и огладила рукоять кинжала на поясе. – Определенно стоило?.- Да, - подтвердила Аладжи, которая с неприязнью наблюдала за Марой, проковылявшей до стола с винным графином. Гранёный бокал, повинуясь желанию магички, влетел в ее сухую ладонь. – Элкору ?повезло?: Ягал обещал ему прощение, если он возместит свой провал с шахтой, добыв ему подземный ход.- Как благодушно! - фыркнула Мара и отсалютовала наполненным бокалом Рэйке: - Так выпьем же за то, чтобы бедняга Элкор не разочаровал хозяина… посмертно.Рассвет встретил их свинцово-серым небом, нависавшим над Остианом удушливо-низкой периной, и отвесным ливнем. Штормовые облака, надвигавшиеся в сторону Остиана, ещё ночью дрогнули под напором горячего духа прибрежной пустыни, недовольно отгремели далёким громом, а поутру опустились на землю белесой пеленой тумана. Когда Рэйка добралась до Второго столба, видимость сократилась до жалкой мили.

Там ее встретили Федор и нетерпеливо подпрыгивающий Игорь. Присев на корточки и стянув тканевую маску на подбородок, повстанец курил самокрутку, а храмовник, изворачиваясь то так, то эдак, пытался рассмотреть его лицо под низким капюшоном. Федор ухмылялся и низко опускал голову. Причин скрываться у него не было, но парень не изменял привычкам.Завидев Рэйку, Игорь надменно скривился.- Эта идёт с нами?- А тебе это совсем не по душе, дорогуша? – не сдержавшись, фыркнула Сафран. Знал бы пацан, что он совсем не в том положении, чтобы задирать нос!Лицо храмовника вытянулось – греховный сосуд заговорил с ним без его на то разрешения.- Творец отвёл женщине другую роль, - выплюнул он брезгливо. – Она не должна заниматься мужскими делами.Федор усмехнулся и раздавил окурок о землю.- Странно, - мягко улыбнусь Рэйка, наблюдая, как напарник распрямляется и крепит секиру за плечо, - роли у мужчин и женщин разные, а на кострах они горят одинаково.- Посмотрим, как ты запоешь, когда в пустыне на тебя нападет песчаник, - добавил Федор, похлопав покрасневшего от злости храмовника между лопаток, - и между тобой и этой тварью окажется лишь эта женщина.Рэйка бросила на напарника благодарный взгляд и достала из кармана куртки телепортационный кристалл. Федор привычно положил руку ей на плечо, но Игорь заартачился. ?Идиот, - подумала Сафран, - узнай Элкор, как глупо ты подрываешь операцию, он бы содрал с тебя три шкуры?. Цокнув языком, она потянулась к мальчишке, сама ухватила его за воротник рубахи – хотя с большим удовольствием прихватила бы за горло и придушила его, - и позволила завихрениям портала поглотить их.

В старых руинах поселения, где притаилась башня Отравителя, их ждали ещё трое повстанцев. Все они были знакомы Рэйке по совместным перебросам. Они поздоровались друг с другом короткими кивками, пока Игорь с перекошенным лицом поправлял воротник, и оседлали нетерпеливо гарцующих коней.

Сильный ветер гнал волны песка в двух метрах над землёй, но видимость была терпимой – туман окутал лишь прибрежную часть королевства. Убежище Отравителя находилось на границе между пустыней и гористой местностью: то тут, то там земля бугрилась каменными валунами, неровным строем тянувшимися до самой горной гряды, между ними росли литопсы, песчаные акации и даже робкие, низкие пальмы. Время и песчаные бури потрудились над некогда мощенной камнем дорогой к шахтам, и все же ее остатки вертлявой лентой уходили на возвышенность к ущелью.Федор возглавил их отряд, и они, не сговариваясь, пустили лошадей в галоп. Храмовника они заключили в плотное кольцо, но тот был слишком занят, чтобы заметить их маневр. Время от времени он посматривал на повстанцев, и по его глазам, видневшимся из-за тканевой маски, Рэйка видела, что мальчишка прикидывает, на кого напасть первым. ?Помечтай, - милостиво разрешила она. – Умрёшь счастливым?.От убежища Отравителя до начала горного перевала было не больше трех миль, и с каждой минутой, что приближала их к засаде, настроение повстанцев менялось. Рэйка чувствовала, как от каждого из них пышет нервное предвкушение. Кто-то, как и она, долгие годы ждал шанса поквитаться с храмовниками, а кто-то всего лишь хотел поскорее покончить с этой резней – желательно, при этом выжив. Страха не было – лишь нежелание налажать. Несколько раз Рэйка проверяла подвеску Мары на шее и чувствовала покалывание в пальцах. Работает, успокаивалась она, вспоминала связку и тянулась к склянкам с зельями, спрятанным в потайных кармашках куртки.Карлос оказался прав, просчитывая стратегию храмовников. Отряд повстанцев успел проехать лишь сотню футов вглубь ущелья, когда протрубил рог, и небо над ними прорезал боевой крик, горы вздрогнули эхом десятков пар копыт. Храмовники ринулись на них со всех сторон, и лошадь под Рэйкой, взбрыкнув, испуганно заржала. С трудом удержавшись в седле, Сафран повернулась к Игорю, занося руку для удара, но голова мальчишки, встретившись с секирой Федора, уже описывала красивую дугу в воздухе. Его кровь брызнула в глаза Рэйки, и она зашипела, резким движением опуская тканевую маску и утирая лицо.- Давай! – рявкнул Федор, сдирая с головы капюшон. – Пока они не потеснили нас дальше в ущелье, активируй чертов портал!***