Глава 9. (2/2)

И в следующий миг сознание мальчика заполонило озарение. Он точно знал, что делать. Все его предыдущие потуги заставить частицы давно умерших организмов ожить оказались в корне неправильными.

Уже через секунду глиняной человечек вновь плясал на столе, и подступившие к глазам Баизака слезы высохли. Мальчик рассмеялся, хоть и понимал, что когда Друг отступит от его сознания, то он наверняка забудет эту ясность.- Это действительно просто!- Станет просто, если научишься этому самостоятельно, - ворчливо ответил его друг, но Баизак слышал улыбку в его голосе. - А теперь тебе пора уходить. До рассвета осталась пара часов, и ты уже сполна скрасил мое одиночество.- Одиночество? - переспросил Баизак. - Разве ты здесь один?- Ну, почему же? Мой покой охраняет сотня бравых солдат.- Ого, у тебя есть собственная охрана! - уважительно присвистнул мальчик. - Получается, ты значимая персона?

- Можно и так сказать.- Но почему они не разговаривают с тобой? Они слишком уважают тебя?.. Или боятся?- Не знаю, - хмыкнул Друг. - Наверное, они действительно перепугаются до смерти, если я захочу поговорить с ними.Баизак ничего не понял, но решил не уточнять. Он боялся, что у него не хватит времени на самый главный вопрос.- А где мы? - Мальчик повертел головой. - Что это за место?- С некоторых пор это - мой дом, - со странной иронией ответил Друг.- Дом? - протянул недоверчиво Баизак. По его представлению, в доме должно быть светло и уютно. А здесь, как сказал бы старина Калдор, хотелось только повеситься. Или повесить кого-нибудь, чтобы этот кто-то больше не мучился. - Ты выбрал для него очень странное место.- О, я не выбирал его. Здесь ужасный климат и не самые приятные люди, но я научился ценить то, что имею.- Ты ведь шутишь, правда? – озадачился мальчик.- Шучу? Нет, я предельно серьёзен.

Может, Друг и был "предельно серьёзен", но всегда отвечал на его вопросы загадками. Иногда Баизаку это нравилось, а иногда - раздражало. Вот как сейчас. Неужели так сложно не привередничать?- А где находится твой дом? - изменил тактику мальчик. – Я бы хотел увидеть тебя вживую, а не... Ну, ты знаешь.- Боюсь, это невозможно, - его друг плавно поднялся со стула, и тени метнулись к его фигуре со всех углов столовой, окутывая ее плотной вуалью. - Нас разделяют континенты и моря.- И что же? - огорчился Баизак и тоже вскочил со своего места. Он не хотел уходить, не хотел возвращаться в монастырь и видеть мальчика, чей перелом больше никогда не будет беспокоить его, но - не благодаря его, Баизака, успеху. - Мы никогда не увидимся по-настоящему?- Кто знает? Людская жизнь непредсказуема. Возможно, однажды твои решения приведут тебя ко мне. А теперь - отринь печали, что сам себе надумал, и спи.***Баизак не мог знать, что эти встречи продлятся недолго. Они закончились так же внезапно, как и начались. Мальчику оставалось лишь надеяться, что его друг хоть немного сожалел о том, что их общению пришел конец, и что он не забыл о нем так быстро, словно его никогда и не было в его жизни. У Баизака было не так уж много друзей, чтобы он умел с лёгкостью отпускать их.Собственно, друзей у него не было вовсе. Друг - это человек, который понимает тебя, человек, которому ты можешь рассказать все без утайки. Но жизнь Баизака не располагала к подобной роскоши. До девятнадцати лет - до тех пор, пока он не попал в Святилище, - у него была тайна, которой он не осмеливался поделиться ни с одним из монастырских приятелей. Те, конечно же, о ней даже не догадывались, но для Баизака она всегда стояла между ними глухой стеной. Разве мог он присесть на кровать к Мартину, посмотреть ему в глаза и, спросив: "Хочешь, покажу фокус?", разжечь огонь на ладони? Разве мог он в ответ на рассказы Дураса о том, как он ухаживал за больными хризантемами в саду и наконец вылечил их, поделиться своей бедой: "А я пытался вылечить больного человека, и у меня ничего не получилось - опять"? Конечно, нет.Лишь двум людям он мог открыться без всякого стеснения - первосвященнику и таинственному Другу. Однако с первосвященником они были близки лишь как ученик и учитель - эти отношения не предполагали того доверия, которого так не хватало Баизаку. Ну а Друг... Друг был тем самым недостающим элементом в его жизни, но покинул ее слишком быстро, оставив после себя сосущую пустоту. Он так и не узнал его имени, не увидел его лица и даже не помнил его голоса - наверняка не без помощи магии.В свои двенадцать лет Баизак не понимал, как много эти редкие встречи значили для него. Помимо избавления от одиночества они дарили ему ценные уроки. Его таинственный друг никогда не читал ему лекций или нотаций, но аккуратно, как будто невзначай вкладывал ему в голову принципы: не зазнавайся, никогда не спеши, не прыгай выше головы, не отказывайся от помощи, если чувствуешь, что не справляешься в одиночку. Баизак не знал, делал ли он это намеренно или же делился жизненной мудростью от скуки, но спустя года мог сказать наверняка - он оказался хреновым учеником.И все же он бы многое отдал, чтобы рассказать Другу, что не так уж безнадёжен. Он научился лечить людей, создавать големов и элементалей, вызывать "демонов". Шагнул не только в другие вероятности, но и в другие миры. Понял его молчаливую насмешку от мысли, что Боги слышали людские молитвы и помогали им. Пусть это и было мелочью, но даже мелочь лучше, чем ничего.Баизак давно не вспоминал о Друге. Как и в случае с Ким, он запретил себе думать о нем - иначе было слишком больно и тоскливо. Но два дня в Инодане всколыхнули все воспоминания, что у него были, перемешали их в ядовитый клубок и кинули ему в лицо, заставив задыхаться под их тяжестью.

Это было проклятьем и благословением в одно и то же время.***Любовь, забота и усталость.Что она, черт возьми, имела в виду?Это было первой мыслью, вспыхнувшей в сознании Баизака после пробуждения.Он заворочался в постели. Тело ныло, хоть и терпимо: так бывает, когда ты не отдохнул после долгого, утомительного дня, но твой организм благосклонно разрешил тебе воспользоваться его ресурсом для ещё одного рывка. ?Вот и славно?, - подумал Баизак, открыл глаза и настороженно огляделся вокруг.Он не помнил, как очутился здесь, но не забыл, что видел Акаруса в промежутках между сном, воспоминаниями и явью. Наверняка страж нашел его у дверей в комнаты Тира и перенес в казармы: у светлых стен тянулись ряды двуярусных кроватей, и Баизак лежал на одной из них, на нижней койке у узкого окна. При мысли об этом Адалаис смущённо поморщился и понадеялся, что Акарус не тащил его на руках, как какую-нибудь нежную девицу в глубоком обмороке.Представить, что это Аркт позаботился о нем, было попросту смешно. Тот оставил бы его лежать там, где нашел, да ещё и перешагнул бы через него, спеша по своим делам.Сам страж обнаружился неподалеку. При дрожащем свете свечи он рассматривал большой лист пергамента, разложенный перед ним на простом, деревянном столе. То и дело Акарус проводил рукой по своим черным волосам, завязанным в растрепанный, небрежный пучок на затылке, - неосознанный жест, который с потрохами выдавал его нервозность.Любовь, забота, усталость...Подожди.- Эй, - позвал его Баизак и откашлялся - голос хрипел так, будто ему передавали горло.Акарус вздрогнул и поднял глаза. Несколько секунд он просто смотрел на Адалаиса немигающим взглядом, а потом откинулся на спинку стула и вздохнул.- Надеюсь, на этот раз вы проснулись окончательно. Вы перепугали нас всех.Баизак хмыкнул, покачав головой. Он был готов спорить, что если кого и испугал, то только Акаруса. Аркт наверняка отнесся к его состоянию с философским безразличием - как и ко всему на свете, - а Наратзул успел повидать его в ситуациях куда худших, чем эта.- Ерунда, - отмахнулся Баизак. - Просто переутомился.Он решил не рассказывать о своем странном сне. Во всяком случае - пока. Он и сам не до конца понимал, как объяснить его, и не хотел лишних вопросов. Но как только в его голове сформируется хоть какая-то теория, говорить о нем станет в разы продуктивнее.К счастью, Акарус не стал ни о чем спрашивать. Он лишь тонко улыбнулся и кивнул:- Ясно.- Такое бывает, - неловко пояснил Баизак. Он вдруг понял, что ему не нравится ни тишина, повисшая между ними, ни эта улыбка Акаруса - грубый росчерк на лице. - Особенно с магами...Быть может, это было отчасти глупо. Не так давно Адалаис занимал позицию молчаливого протеста. Ложь стража больно задела его, и ему было нужно время, чтобы зализать эту рану. Однако сейчас обида на него уже не казалась столь острой. За два дня воспоминаний о прошлом Баизак понял, что и без того потерял всех, кто был важен для него, и топтать робкие ростки подобия дружбы, проросшие между ним и Акарусом, было ещё глупее, чем первым идти на мировую. Теперь ему лишь оставалось надеяться, что он не придумал того, чего на самом деле нет.

- Сколько я проспал? - Адалаис на локтях приподнялся на койке и тряхнул головой, прогоняя остатки сонливости. - И где мой меч?.. А, вот и он.Пожиратель покоился на его сумке, сгруженной на пол у койки, но не издавал ни звука.

- Господин Наратзул воспользовался возможностью вернуться в свое измерение и продолжить попытки расшевелить душу первого Бога Тьмы, - объяснил Акарус, наблюдая за Баизаком из-под сведенных на переносице бровей. - А вы проспали всю ночь.

- Только не говори мне, что все это время просидел здесь, - фыркнул тот.- Конечно, нет, - усмехнулся Акарус и сложил руки на груди. - Господин Аркт следил за вами... ментально?.. Не знаю, каким образом, но это он сообщил, что вы просыпаетесь. Вот я и пришел.

В груди у Баизака неприятно потянуло. "Конечно, нет". Страж и не должен был охранять его сон, словно заботливая нянька, но тон, которым он произнес это, звучал не хуже отрезвляющей пощёчины.

Быть может, я всё-таки ошибся?Быть может, он не простил меня за сцену во дворце? А простил бы я, оказавшись на его месте?Баизак сел на койке и угрюмо уставился на Акаруса.- Поговорим? - спросил он с храбростью, которую на самом деле не испытывал.Страж пристукнул ногой под столом и вновь провел рукой по волосам.- А вы будете честны со мной? – В его голосе зазвучала горечь. - Вы много лжёте, Бог Тьмы. Мне не нужны лживые разговоры. Их уже было предостаточно.

Справедливо. Для нас обоих.Баизак пожевал губами, вновь откашлялся и произнес:- У меня было множество причин не говорить, кто я. Ты же умный парень и можешь себе представить, какие волнения поднялись бы в Совете...- Волнения, - протянул Акарус. - Да, я понимаю, о чем вы. Лишние волнения никогда не бывают к месту, правильно?

- Да... То есть, нет, - сбивчиво ответил Баизак. - Это не всегда так, - добавил он и тут же заподозрил неладное: - Подожди, мы все ещё говорим обо мне, или?..- С вами все предельно ясно, - поморщился страж, и Адалаис даже позавидовал ему. Спустя четыре года он сам не знал, ни кто он есть, ни что ему делать со своей жизнью после победы над Богами, а Акарус - раз! - и во всем разобрался. - Можно было догадаться, кто вы на самом деле - стоило лишь подумать чуточку больше. Но я просто верил, что все так, как вы говорите. Я во многое просто верил, - хмыкнул страж. - Например, в тысячелетие, которого никогда не было.Твою мать.Баизак утомленно прикрыл глаза и помассировал веки. Тайное всегда становится явным - это закон бытия. И чем больше накапливается этого "тайного", тем сложнее справляться с последствиями.

Баизак лишь надеялся, что ему не придется отдуваться за всех. Но, кажется, его надеждам не было суждено сбыться.- Это Аркт рассказал тебе?

- О, у меня было время исследовать архивы Инодана и самому найти документы Святого Ордена о "странной временной аномалии" в Нериме. Господин Аркт лишь направил мои мысли в нужное русло, помог оформиться догадке, - возразил Акарус и грустно улыбнулся. - Но это могли сделать вы. В монастыре. В Треомаре. В Эрофине. Когда угодно. И все же вы не сделали этого. Почему?Я не знаю почему.Баизак опустил глаза на свои сцепленные на коленях руки. Он и не заметил, как напомнила о себе детская привычка дергать пальцы в волнительные моменты.

Он и правда не знал, почему молчал. Когда он думал о "временном скачке", то представлял проблему всего неримского народа, а не отдельного человека, и не хотел быть тем, кто ее решит. Акарус оказался лишь частью толпы.- Да, тут ты прав. Я мог, но не сказал, и я виноват. Но послушай, - нахмурился Баизак, - так уж это меняет дело? Ты рос с мыслью, что поступки Богов полны дерьма. Это всего лишь очередное подтверждение того, как далеки они были от навязанной нам святости.Сейчас об этом говорилось легко, но когда об этом узнал сам Баизак, то едва не сошел с ума. В отличие от стража он рос среди людей, глубоко почитавших Рождённых Светом, но все те Боги, в которых верил маленький ученик первосвященника Тирин, оказались выдуманными, сказочными персонажами и не имели ничего общего с теми, кто на самом деле правил людьми с небесного города Инодан.Акарус смерил его мрачным взглядом и встал из-за стола.- Далеки от святости оказались не только они, - процедил страж, подходя к окну. - Давайте-ка я вам... тебе кое-что поясню. Расскажу, как я жил с того самого момента, как начал соображать и обнаружил себя в канализации Эрофина.Как и все другие аэтерна, я голодал, вши были нашими лучшими друзьями, кое-как мы справлялись с болезнями лишь потому, что среди нас была парочка лекарей. Люди чурались нас, и на поверхность мы выбирались по ночам, чтобы подышать свежим воздухом и своровать еду - иногда в порту, иногда на чьем-нибудь огороде, а иногда на рынке, в мусорных кучах с гнильем. То и дело у костров начинались разговоры о том, как несправедлив мир. Нас ненавидели за то, что произошло тысячелетие назад. Единственного, кого заботила несправедливость, Боги заточили в темницу. Мы слагали песни о разрушенном Треомаре, о храбром Наратзуле Арантэале и верили, что придет время, когда все изменится, когда угнетателям воздастся по заслугам. Как ты понимаешь, мои старшие товарищи не помнили, что все беды произошли ещё при них - их мозг был затуманен магией. Возможно, кто-то из них был беженцем из Треомара, но у них отняли этот кусок жизни, навязали ложные воспоминания. Мне никто ничего не навязывал: я родился спустя пять лет после трагедии и просто верил, что тысячелетие гонений - правда.А когда мне исполнилось шесть лет, я впервые встретил Каллисто. Он нашел меня у таверны. Я копошился в мусорной куче, потому что не ел два дня, и мне было все равно, насколько что-то протухло или сгнило. Он был под заклинанием, меняющим внешность, и я видел, как его фигура буквально дымится, дрожит - тогда я не знал, что другие не могли видеть этого. Я вскрикнул от страха, и он обратил на меня внимание. Когда он понял, что произошло, то был впечатлен, но забрал меня с собой лишь после нашей следующей встречи - спустя год. Он сказал, что такие как я помогут его Ордену изменить этот мир.И я, черт возьми, поверил в это. Я прилежно учился, был в ужасе от того, когда понял, что мой дар не желает слушаться меня, во всем винил только себя. И не сдался даже тогда, когда Каллисто разочаровался настолько, что прекратил мое обучение. Я взялся за меч, я стал стражем. С холодным оружием я управлялся отменно - не то что с магией, - и мне нравилось думать, что хотя бы так я принесу пользу общему делу. Как я мог подвести Орден, как я мог сдаться, если мои благодетели не сдались даже спустя тысячу лет?Никто и никогда не говорил нам, новичкам, что мы ошибаемся насчёт времени. Хотя они, старшие... Кто-то из них должен был знать правду. Каллисто, который путешествовал из королевства в королевство и точно знал, в каком времени живёт весь мир - за исключением Нерима. Мерзул... Проклятье, - неожиданно рассмеялся Акарус, - я боготворил его! Мы все боготворили его. Он был легендой: он видел Наратзула Арантэаля вживую, сражался с ним плечом к плечу и пронес верность его делу через века. Как силен должен быть маг, думал я, чтобы поддерживать свою жизнь, свое тело в том состоянии, что и тысячу лет назад? Феноменальная мощь, - горько проговорил страж и наконец замолчал.Баизак тяжело сглотнул. Он все понял.Люди желают верить в лучшее. После смерти их Бога, захвата Эрофина и падения Треомара неримцы мечтали о том, чтобы страх и ужас покинули их жизнь. Пока власть имущие и армия сопротивления Наратзула делили право на установление порядка, простые люди могли лишь молиться о том, что однажды проснутся поутру и обнаружат, что все это им только приснилось - обычный ночной кошмар. Так и произошло. Их сознание почти что с радостью погрузилось в объятья чар.

Сложилась весьма примечательная картина: предатель Арантэаль побежден, как и аэтерна, поддержавшие его, и, несмотря на смерть Эродана от руки смертного, Боги не забыли про Нерим, подарив ему нового правителя, Баратеона. Под его чутким руководством Нерим тысячелетие восстанавливал свое доброе имя в глазах Рождённых Светом, и лишь очередное предательство - на этот раз от лица Таранора Коарека, провозгласившего независимость Северного Королевства, - перечеркнуло все его праведные начинания.

Конечно, эта примечательная картина была присыпана перцем: изоляция Нерима от других стран, запрет на магию, нарушение которого каралось смертной казнью. Баратеон обожал смертные казни. Когда Коарек восстал против него, то канцлеру выпала уникальная возможность оторваться на подданных от души. Народ боялся, но не роптал, воспринимая это как наказание гневом божественного наместника. Неримцы продолжали надеяться, что однажды Боги простят их за все грехи, в особенности - за смерть Эродана.

И, конечно же, больше всех страдали аэтерна. Тысячелетие сгладило настроения неримцев - за исключением ненависти к остроухим. Люди считали, что если бы не их магия, не их поддержка Наратзулу Арантэалю, то Эродан до сих пор был бы с ними, и они никогда не познали бы гнева Богов. Их гнали из городов, отказывали им в работе, втаптывали "длинноухих тварей" в грязь. Баизаку повезло: взрослея в Тирине, он не впитал в себя эту ненависть, не познал презрения. В стенах монастыря все были равны и любимы, а если странники, останавливающиеся на ночлег в Тирине, принимались донимать Баизака, первосвященник останавливал их, ставя перед выбором: не нарушать установленный им порядок или продолжать путь.Акарус же прочувствовал на себе весь спектр ощущений.- Ты можешь не продолжать, - тихо проговорил Баизак, опустив голову.- Неужели? - фыркнул Акарус и обернулся на него через плечо. Вместе с горьким рассказом испарился его гнев, оставив за собой лишь печаль. - Я рассказывал это не для того, чтобы ты пожалел меня. Я рассказывал это для того, чтобы ты понял: меня злит не то, что Боги вложили в головы людей ложные воспоминания, а то, что никто не посчитал нужным мне это рассказать. Ни мне, ни кому другому, кто верил в эту ложь.

- Уверен, у Мерзула, Каллисто и Наратзула были свои причины, - буркнул Баизак. - Мне они тоже ни черта не говорили. И на самом деле, я был так же зол, как и ты.- Если убрать излишний идеализм, то их причины ясны, - пожал плечами Акарус. - Но какие причины были у тебя?

Баизак долго смотрел на стража, решая, как поступить. Хитрые, увертливые ответы не шли в голову, и ему осталось лишь обнажить нутро и приготовиться к презрению.- Я об этом даже не думал. Я решил, что такими разоблачениями должен заниматься король, в нашем случае - Таранор. Все, что меня занимало, это Очищение… Прости меня.Акарус моргнул и холодно улыбнулся.- Очень выгодная позиция, - сказал он, проигнорировав его извинения.- Выгодная? - растерялся Баизак.- Таранор не делал никаких объявлений, - ушел от ответа страж. - Два года после твоего исчезновения Нерим раздирала гражданская война. Ещё год новый король пытался навести порядок, но потом он, как и ты, загорелся Очищением.

Баизак обиженно дернулся.

- Я не просто исчез, я...- Занимался важной проблемой, которая ещё не явила себя, - закончил за него Акарус. - Путешествовал по другим мирам в поисках разгадки очередной тайны. Но наш мир полон проблем, которые уже бьют по жизни миллионов людей, и забывать о них безответственно.

С этими словами он подошёл к столу и провел ладонью по тому самому таинственному пергаменту. Подавив недовольство от несправедливых слов, Баизак вытянул шею в попытке рассмотреть, что так занимало внимание стража.Карта?- Как я уже сказал, пока ты боролся с чарами Тира, - сказал Акарус, - у меня было время исследовать архивы Инодана. Я нашел документы, которые наверняка могут помочь Совету разобраться с дестабилизацией магии. Я нашел карту, на которой отмечены все области поражения Вина Вораной. И я понятия не имею, сколько ещё я мог упустить по незнанию - я воин, а не маг или учёный. Мы обязаны передать все это Совету, чтобы исследовательские группы могли работать не только с силой желания исправить ситуацию.- Ты предлагаешь вернуться в Нерим? - озадаченно уточнил Баизак. - В Горный монастырь?

Акарус поджал губы и, помедлив, кивнул.- Ты должен понимать, что я прав. Мы не можем оставить столь важные исследования в тайне. Они нужны людям.

Баизак понимал. Он помнил тяжёлую усталость в глазах Нары и растерянность в каждом движении Дратиса, когда они заговаривали о магических проблемах Нерима. И конечно же, он хотел помочь им.- Более того, - добавил страж, пока Адалаис пытался собраться с мыслями, - я прошу тебя о доступе в Треомар и Инодан для учёных.

Голова Баизака пошла кругом, и он прижал пальцы к вискам. Акарус был прав, и его требования были справедливы. Но имеет ли он, Баизак, право исполнять эти требования?

А какой у меня выбор?Можно было бесконечно слушать рассуждения Аркта о том, что Боги Тьмы уже достаточно повлияли на Вин и более не должны вмешиваться в его историю. Можно было даже соглашаться с ним. Но Баизак считал, что таким образом они избегают ответственности, и никакие доводы не могли убедить его в обратном.Разве, заметив поражённый тлёй стебель на цветке, ты отломишь его лишь на половину и оставишь его судьбу на волю случая? Баизак представлял возмущение Дураса, осмелься он задать ему такой вопрос.- Но у меня нет времени возвращаться к Балину и убеждать его, что не собираюсь отбирать у него власть, а лишь хочу помочь Ордену, как и раньше, - усмехнулся Баизак.

- Время есть, - упрямо вскинул голову Акарус, - Вот уже четыре года Храм Солнца на Эндерале занимается вопросом Очищения, несколько дней не изменят дела. Но если ты сомневаешься...Страж взлохматил волосы и, явно нервничая, отвел глаза. Баизак оцепенело наблюдал, как несколько черных прядей, растревоженные пальцами стража, падают на его высокий лоб. В его голове звенела пустота - ни одной умной мысли. Подобного с ним не случалось с момента нападения на Святилище и убийства Мерзула. Тогда он был просто рад, что рядом оказался Марвин и не позволил ему погрузиться в меланхолию, дав четкие указания, что делать дальше. Но теперь он не мог рассчитывать на поддержку старшего товарища: какое бы решение он ни принял, ответственность будет только его.- Я останусь в Нериме, - выдохнул Акарус.- Что? - погрузившись в сумрачные мысли, Баизак подумал, что ослышался.- Я останусь в Нериме, - повторил страж. - У меня с собой магическая сумка, я нагружу ее документами, в которых уверен, и доставлю их в Горный монастырь. А если ты позволишь, то и проведу учёных в Треомар и Инодан.

Баизак едва успел прикусить язык, прежде чем с него сорвалось грубое "Нет".

- Ты с ума сошел? Если ты вернёшься в монастырь, Балин разорвет тебя на куски.- Я что-нибудь придумаю. Скажу, что ты внезапно исчез, и мне не осталось ничего другого, кроме как вернуться.- Это очень слабая отговорка, Акарус.- Меня поддержит госпожа Нара. Она - единственная, кому Балин доверит выудить из меня правду, если не поверит мне. И оттого очень удачно, что она на нашей стороне.- Надолго ли? Ты слишком веришь в нее. Аркт прав: если она окажется в меньшинстве, то...- Не окажется, - процедил Акарус. - Когда я вернусь с материальными доказательствами твоей помощи, Балин выставит себя дураком, продолжая очернять твое имя. Это пошатнет его власть в Совете, а этого ему точно не нужно.Баизаку хотелось верить, что страж прав. Рискованно отдавать в руки людей то, что от них скрывали тысячелетиями, но не сделать этого - ещё больший риск. Вин разрывало на части: если его не разрушит одна беда, то другая - обязательно закончит начатое. И Адалаис не мог позволить себе бездействовать. У него были силы и возможности исправить хоть что-то, но он не мог взяться за несколько дел одновременно. И если Акарус хочет помочь ему...

"…Если чувствуешь, что не справляешься, позволь другим помочь тебе"."- Пожалуйста, - тихо сказал Акарус, и Баизак спохватился, поняв, что молчал слишком долго. - Многим из тех документов, что я нашел, не больше полувека, а некоторые - совсем свежие. Расчеты в них не так далеки от тех, что можно получить сейчас, и...- Бери все, что тебе нужно, - оборвал его Баизак.Акарус пораженно захлопнул рот. Кажется, он не ожидал, что убедить Адалаиса в своей правоте окажется так просто.- Бери все, что тебе нужно, - повторил тот, чувствуя, как вспотели от страха его ладони. "Ох, блядь, пожалуйста, пусть я не пожалею об этом!". - Бери даже то, в чем ты не уверен. Бери все, что поместится в сумку. Я дам тебе доступ в Треомар, но в Инодан... Знания, что хранятся здесь, не принадлежат мне, и ты не должен спрашивать у меня разрешения, чтобы пользоваться ими, но - я умоляю тебя. Я умоляю тебя молчать о портале сюда. Во всяком случае, до некоторых пор.Страж, не отрывая от Баизака пристального взгляда, отодвинул стул от стола и сел.

- Боишься, что знания вскружат людям голову? – спросил он спустя некоторое время раздумий.- Не без этого, - Баизак с такой силой потянул палец, что захрустели суставы. ?Боюсь, что затмят собой все проблемы. Боюсь, что их может оказаться недостаточно. Я боюсь всего и сразу?. – Изучите все, что ты заберёшь с собой, и что вы найдете в Треомаре. Возможно, для учёных умов этого хватит для того, чтобы наметить путь решения проблемы. А если нет…- Будем действовать по ситуации, - едва слышно закончил Акарус, и Адалаис неловко кивнул.В глубине души он надеялся, что страж передумает и останется с ним, отправится на Эндерал и станет связующей нитью между ним и Неримом. Это было гнилое, эгоистичное желание, и Баизак знал это. Поэтому, когда Акарус, упрямо поджав губы, поднялся на ноги и потянулся к карте Вина на столе, он лишь со смирением опустил голову.***Откинувшись спиной на колону воздушного бельведера, Аркт наблюдал за входом в казармы. Когда в дверях показался Акарус, на лице которого застыла маска мрачной решимости, архисерафим прищурился и кивком отдал приказ. Тени, сгустившиеся под потолком анфилады разделились на две части. Одна из них незаметно нырнула за дверной проем, а другая смешалась с тенью стража.- Вот так, старый друг, и начинается новый виток истории, - сказал Аркт и оглянулся.Тир лежал на мраморном полу и отвечал ему звенящим молчанием. Его голова была повернута в сторону каменного стола с телом Ирланды на нем. Легкий, предрассветный ветер играл с их волосами – тем, что от них осталось. Когда-то – серебро и золото, а теперь – бесцветная, невесомая паутина.С иронией усмехнувшись - тела Богов после смерти ничем не отличались от тел обычных людей, - Аркт продолжил:- Наблюдать за этим отчасти волнительно. Я живу долго, видел многое и все же… Мальчишку назначают лидером и ждут от него зрелых, взвешенных решений. Тот, кто так долго был в тени других, вдруг находит в себе силы выступить вперёд и взять на себя ответственность, о которой другие даже не задумывались. Присоединится ли к ним кто-то ещё? Хватит ли ещё у кого-то решимости переступить через навязанное ощущение собственной незначительности, бесполезности и воссиять, пусть и на короткий миг? Все может быть, старый друг, все возможно. Дух смертных чарующе силен и способен изменить любую вероятность. Нам, замершим в статике, такого даже не снилось.Баизак показался из казарм спустя некоторое время. Аркт терпеливо ждал, пока он оглядится, щуря глаза на восходящее над позолоченными крышами Инодана солнце, и, наконец, заметит его черную фигуру, скрытую в тенях застывшего над землей бельведера. Юный Бог Тьмы потоптался немного, разминая ещё слабые ноги, и поспешил в его сторону.- Смешно, правда? Ты так боялся прихода Тель-Имальтата… Каким ты себе его представлял? Что почувствовал, когда увидел его воочию? Всего лишь мальчишка, невероятно талантливый, но совсем незрелый. Сражайся ты с ним всерьез, ты бы победил - ещё до того, как он обнажил Пожиратель Душ. Но ты благородно сдался, и теперь этому щенку предстоит… Черт его знает, что ему предстоит. Он или спасет мир, или разрушит его, а может – всех его усилий окажется недостаточно.Баизак замер под бельведером. Его явно озадачило отсутствие магической дорожки, ведшей наверх, и Аркт снисходительно фыркнул. Догадается или нет?Догадался. Адалаис прикрыл глаза, сосредотачиваясь, и его ноги оторвались от земли.- Он пытался пробраться в ту часть твоего сознания, что ты поместил в двери своих комнат. Не преуспел, конечно, но очень старался. С одной стороны, было смешно наблюдать за его попытками прыгнуть выше головы, но с другой… Он пытался освободить то, что ты присвоил себе, но что тебе не принадлежало. Все твои тайны сдохли вместе с тобой, и среди них наверняка было что-то, что могло бы неплохо подсобить в предстоящих событиях.

Серебристая макушка Баизака медленно, но верно приближалась. Где-то на середине пути щенок сумел выровнять координацию, и теперь его не кидало из стороны в сторону, как осенний лист на ветру. Двигайся он быстрее, выглядело бы это даже внушительно.- Стоит ли надеяться, что ты не обезумел от осознания своей значимости настолько, что не заготовил запасной план, а, Тир? Если ты так пекся о целостности этого мира, то должен был понимать, что она зиждется не только на твоих смертных плечах.

Наконец, подошвы сапог Баизака коснулись пола бельведера. Облегчённо вздохнув, пацан пригладил растрепавшиеся волосы. Его взгляд метнулся в сторону тел Рождённых Светом, и он скривился. Долго смотрел на дело своих рук, а потом отвернулся и встал так, чтобы не видеть.Аркт бросил ему подвеску с руной Связи. Баизак изловчился поймать ее и перекатил камушек между пальцами.- Ты…- Она понадобится тебе больше, чем мне. Уж если ты взялся контролировать ситуацию, контролируй ее до конца и с умом.Щенок устало усмехнулся и спрятал подвеску в карман доспеха.

- И что же? Ты даже не прочтешь мне нотацию о том, что я лезу в дела, в которые лезть не должен?Аркт расслабленно пожал плечами.- Ты уже запустил цепь событий. Я не буду рушить ее. Пока. Но если ты заиграешься в великого вершителя судеб, - архисерафим кивнул в сторону Тира, - повторишь его судьбу. Это я тебе гарантирую.- Тебе будет не впервой, не так ли?- Верно. Но - для разнообразия – в этот раз я сделаю все своими руками.- Замётано, - кивнул Баизак и замолчал.Аркт выждал несколько минут, предоставив пацану шанс заговорить по собственной воле, а потом презрительно хмыкнул. Да, он был совершенно не похож на Тира. И одновременно с этим был готов повторить его ошибки – все до единой.

- А теперь, щенок, рассказывай, что утащило тебя в промежуток между вероятностями. И не смей мне лгать.***Из Арка Тараэль выехал ранним утром, когда первые лучи солнца успели лишь притупить холодный свет звезд на небосклоне. Спустившись по пустынным улицам кварталов до конюшни у главных ворот, он вывел из стойла гнедого коня, Дариуса. Прожорливая скотина мигом учуяла припасенное для него угощение и едва не отхватила Тараэлю руку, пока он раскрывал ладонь с дольками яблок в ней. Никакой дисциплины и выдержки. Но хозяйка конюшен расписала Дариуса как быстрого, стойкого в дороге мальчика, а о большем Тараэль и не просил.Он пустил коня легкой рысцой по мосту Арка, а сам, тем временем, разложил на коленях карту Рэйки. Тараэль изучал ее до глубокой ночи, запоминая все опасные места, через которые ему предстояло проехать как одному, так и в компании медовара на обратном пути. После того, как охрана Медякового тракта ослабла до смешных пределов, разбойники и дикие маги оккупировали заброшенные торговые постройки, наблюдательные посты, разбили лагеря в зарослях у самой дороги. Они поджидали зазевавшихся путешественников, грабили незащищенные должным образом караваны и вели работы в мелких месторождениях железа и корунды, чтобы потом продать удачные куски руды в Подгороде.Между Арком и Фермерским побережьем, согласно карте Сафран, располагалось два маленьких лагеря, но магичка говорила, что подолгу там никто не задерживается. То был наиболее охраняемый участок тракта: ни Святой Орден, ни Золотой серп не желали выслушивать жалобы фермеров, поставляющих им наибольший процент продукции. Как минимум, раз в неделю, когда Борек отправлял свои караваны на рынок Арка, конная стража оцепляла дорогу, и разбойники, отказываясь от столь пристального внимания к своим скромным персонам, снимались с насиженных мест. Тараэль надеялся, что ему повезет, и они еще не успеют вернуться: не далее как вчера у столичных ворот тянулась вереница повозок с провизией.

Однако полагаться на удачу – гиблое дело. Тараэль мог как постоять за себя, так и прикрыть спину спутнику, но если хренов медовар не знает, с какой стороны берется меч, то дело – труба. В конце концов, жизнь доморощенного авантюриста оценивалась в две тысячи медяков. Одна четвертая суммы уже грела карман Тараэля, и он не собирался прозевать оставшуюся часть из-за банального недосмотра. Он решил, что обязательно проверит оба лагеря и убедится, что никто не вознамерится колдовать или пускать стрелы из придорожных кустов, пугая лошадей.С другой проблемой было сложнее. Не только люди представляли опасность для беспечных путников. По дороге на Фермерское побережье Рэйка отметила пару мест, где то и дело появлялись заблудшие. Зачищать эту шваль можно было до бесконечности: на месте утихомиренных мечом или магией мертвецов появлялись новые. Магичка говорила, что виной тому - старые кладбища и склепы. Она сжигала тела тех заблудших, что пали от ее руки, но понимала: пока не иссякнет материал в захоронениях, покоя не будет. Она, конечно же, была права, и Тараэль планировал пустить коней в галоп, пересекая Камни Грела неподалеку от всеми позабытой гробницы.Будь проклят этот ссыкливый медовар! Уж лучше бы он пролетел с зажмуренными глазами на мираде, чем испытывал свое везение.И все же в душе Тараэля царило радостное предвкушение. Дела ралаима никогда не заводили его на плодородные северо-восточные земли над Арком. Ни Отец, ни Первый Провидец не хотели вступать в конфронтацию с Даль’Лораном и вели свои дела на почтительном расстоянии от земель под защитой Золотого серпа. О поставке продукции в Подгород Ралата договаривалась с подкупленными торгашами, расправляться с заказом на убийство – за редким исключением - предпочитала тогда, когда этот заказ на своих двоих прибывал в столицу. С контрабандой и наркоторговлей все было еще проще: желая купить запрещенные товары, люди находили шестерок Отца самостоятельно.Так и получилось, что Тараэль побывал в Пороховой пустыне, Златолесье, Темной долине и даже в Кристальном лесу, но никогда не видел просторы плодоносных плантаций, никогда не вдыхал запах вспаханной земли и разогретой на солнце хвои. В тавернах Подгорода он слышал, что Фермерское побережье похоже на тихий рай на земле. Он не верил в эти россказни, представляя, что фермеры, денно и нощно вкалывающие на полях, которые им, по факту, даже не принадлежали, вряд ли согласись бы с болтунами, но – везде лучше, чем под горой. Он хотел собственными глазами увидеть зеленую долину, с одной стороны омываемую водами пролива, а с другой – оцепленную скалами с припорошенными снегом острыми верхушками.Когда Тараэль пересек мост и свернул к домам у стен Арка, солнце прочертило полосу из белого золота на восточном горизонте, и черные от ночи воды озер заискрились под его лучами серебряными прожилками. Дариус, надеясь, что его наездник слишком занят любованием плотной дымкой утреннего тумана, окутавшего Королевский лес, все замедлял и замедлял шаг, пока не остановился вовсе и потянулся к сиреневым головкам клевера у обочины дороги.- Э, нет, хитрожопая скотина, – хмыкнул Тараэль, убирая карту в седельную сумку, и дернул поводьями. – Шевели копытами!Плутоватый конь разочарованно всхрапнул, и из придорожных кустов брызнули испуганные громким звуком мелкие пичуги. Тараэль проследил за их суматошным мельтешением и поудобнее устроился в жестком седле.

Два хранителя нагнали его в тот самый момент, когда он увлеченно ковырялся в разбойничьем лагере в часе езды от поселения фермеров. Больше всего его интересовало кострище. Пепел в нем уже давно остыл, его прибило вчерашним теплым дождем. Снимаясь с места, разбойники забрали все свои пожитки; от их палаток остались лишь вмятины на земле. Можно было не опасаться того, что они вернутся в ближайшие дни, но в голове Тараэля мелькала мысль: для такой мобильности нужно место, где можно переждать возможную облаву. Наверняка где-то в чаще леса запрятались руины форта, которые и облюбовала банда, приспособив их под свою главную базу.Солнце еще только приподнялось над горизонтом, а воздух уже рябил от жары. В зарослях высокой травы надрывались цикады, верещали зяблики - да так громко, что звенело в ушах. Тараэль млел в кожаном доспехе и не представлял, каково этим двум в полном обмундировании хранителей. Наверное, стоило порадоваться, что у них хватило мозгов снять шлемы.- Мессир! Благословляю ваш путь! - крикнул мужчина. То был молодой звездник, гладковыбритый, чистенький, с зализанными назад каштановыми волосами. Он кивнул себе за плечо. - Это ваш конь?Он старался держаться расслабленно, но Тараэль видел, как опустилась его рука на рукоять длинного меча на поясе. Оно и понятно: аэтерна, засевший в кустах, ни у кого не вызовет доверия. Кто знает, может, дальше в лесу прятались его приятели?Тараэль поднялся с корточек, стараясь двигаться так, чтобы хранители видели его пустые руки.- Мой, - ответил он и пояснил: - Я наемник. Проверяю точки, где обычно заседают разбойники.

- Кто-то нанял вас ликвидировать их? - подал голос второй хранитель.То была девушка, высокая, светлокожая, с длинными, пшеничного цвета волосами, собранными в низкий хвост.

- Нет, - качнул головой Тараэль, наблюдая, как она подозрительно щурит серо-зеленые глаза. - Меня наняли доставить из Фермерского побережья в Арк одного человека - в целости и сохранности. В моих интересах перепроверить путь.- И что же это за человек? - не унималась девица, и Тараэль, пытавшийся высмотреть, что жрал Дариус, с головой занырнув в придорожные кусты, раздосадовано вздохнул.- Элегонас Крепковар. У него медоварня на Верхних Стогах.Хранители переглянулись, словно безмолвно совещаясь друг с другом, а Тараэль, тем временем, убедившись, что тупая хвостатая скотина не спешит биться в судорогах от каких-нибудь ядовитых ягод, подумал, что видеть служителей Храма Солнца так далеко от Арка - непривычно. Ни для кого не секрет, что божий авангард не высовывал нос из столицы без великой нужды.Наконец, девица махнула рукой, разрешая Тараэлю выйти обратно на дорогу.

- Нам с вами по пути, мессир, - дружелюбно сказал звездник, пока он сердито свистел, отзывая Дариуса от дерева с пузатым пчелиным ульем у низких ветвей. - В другое время мы бы не были столь подозрительны к вам, но обстоятельства играют не в вашу пользу. Видите ли...- Вовсе не обязательно выбалтывать о наших делах первому встречному, дубина! - вскинулась его напарница, но хранитель лишь отмахнулся от нее:- Как только он окажется в поселении, то и сам все узнает. Такое не скроешь. Видите ли, мессир, на Фермерском побережье произошла трагедия. Был сожжён дом поселенца. Мы знаем, где прячутся преступники и один из нанятых им разбойников, но второй, как вы уже догадались, сумел скрыться. Стража не успела рассмотреть его, поэтому под подозрения попадает любой. Вам придется поехать с нами, чтобы мы уверились, что вы именно тот, за кого себя выдаете.

- Без проблем, - усмехнулся Тараэль, отпихнул от лица морду Дариуса, вознамерившегося заслужить прощение закусив его ухом, и запрыгнул в седло."Что мешает мне уйти в отрыв?", - подумал было он, но потом увидел лук, притороченный к седлу хранительницы, и вопросы отпали сами собой. Если высокомерие девицы подкрепляется мастерством лучника, то далеко никакой разбойник не уйдет.- Меня зовут Мараджин, - представился звездник. Его конь возмущённо всхрапнул и стегнул хвостом, когда Дариус попытался впихнуться между ним и белоснежной, как первый снег, кобылкой хранительницы. Тараэль одернул его. - А это Илен.

- Литаэль.

- Мальфас благословил наше знакомство. Ну что же, в путь? Давайте пришпорим коней.Чем ближе они подъезжали к Фермерскому побережью, тем отчётливее становился душок гари в воздухе. Он вытеснял и запах вспаханной земли, и аромат разогретой на солнце хвои.

Хранители обращали на Тараэля мало внимания, но ему это было только на руку. Они переговаривались друг с другом о деле, и никто не мешал ему развесить уши. Ему было интересно узнать, какого черта забыли хранители так далеко от Арка. Какой бы дом ни сгорел на Фермерском побережье, он должен был иметь какое-то значение для Ордена. В противном случае, с инцидентом справилась бы стража.- Хорошо, что у Борека гостил странствующий чародей, - Мараджин ехал чуть впереди своих спутников, возглавляя их процессию. - Иначе по такой жаре вспыхнули бы все соседние дома.- Подозреваю, эти идиоты об этом даже не подумали, - презрительно ухмыльнулась Илен.- Или же они были в отчаянии и решили рискнуть, - возразил звездник. - Ты слышала, что сказал гонец из Фермерского: поселенцы считали этот дом проклятым.- Не от большого ума. Фермеры - что с них возьмёшь? Давай смотреть правде в глаза, Джин, - закатила глаза девица, - им даже не хватило мозгов затаиться. Только идиоты будут ждать нанятых разбойников в старых руинах под поселением, а не скрываться у себя дома и делать вид, что они ни при чем.Хранители заспорили, и очень скоро Тараэль смог сложить какую-никакую картину происшествия. Проклятый дом действовал жителям Фермерского побережья на нервы. Все беды, произошедшие с ними, люди объясняли соседством с ним и считали, что с каждым днём его воздействие на них становится все хуже. Они жаловались страже, Бореку и даже Золотому серпу, просили известить Храм Солнца. Вот только никто не внимал их словам, и тогда группа рисковых мужиков решила взять дело в свои руки.Дождавшись удобного момента, они наняли двух разбойников для исполнения своего замысла. Глубокой ночью те должны были поджечь проклятый дом и вернуться за оплатой в руины старого форта под поселением, где прятались их наниматели. Все шло гладко: разбойники дождались пересменки стражи, проскользнули к дому, - но они не учли элементарной, самой глупой случайности. Стражник вернулся, от усталости выронив из кармана мешочек с табаком.Кто опешил больше, стражник, подоспевший как раз к тому моменту, когда разбойники уже подсмолили одну из стен дома и поджигали ее от огнива, или сами разбойники, было до сих пор неизвестно. Но разбойники сориентировались быстро, хоть и без фантазии. Один из них бросился к заброшенному дому, где располагался вход в руины форта, и вместе с перепуганными фермерами забаррикадировался в подвале. Другой, рискнув воспользоваться суетливой неразберихой, перемахнул через низкий забор и припустил по полям в ночь.К счастью, стража сработала оперативно, известив Борека и оцепив все известные выходы из руин форта. К тому же, не оплошали и соседи, бросившись тушить пожар прежде, чем он затронул другие дома. Подоспевшему странствующему чародею осталось лишь помочь им унять огонь.

Борек был зол: на поселенцев, на преступников, на Святой Орден. Он приказал пасти неудачливых спасителей до тех пор, пока не пребудут хранители, и отправил гонца в Арк, не дожидаясь утра. Храм Солнца не смог проигнорировать его послание, хоть и отреагировал на него только с восходом солнца.- А почему фермеры считают, что этот дом был проклят? – стараясь звучать равнодушно, спросил Тараэль.Мараджин, помявшись немного, почесал затылок и вздохнул.- Потому что там жила девушка, заразившаяся красным безумием, - тихо ответил он. – Вот почему.Та самая, которая теперь находится в Храм Солнца под наблюдением орденовских апотекариев, сообразил Тараэль и поджал губы.Рэйке это совсем не понравится.