2. Радужные крылья (1/1)

— Как есть дракон… никак не расправишь свои радужные крылья… — Рэнди стаскивает с Гейла футболку, скользит губами по обнажённым лопаткам. — А ведь они красивые у тебя. Только со мной расправляешь… — Гейл ложится на кровать лицом вниз, и Рэнди начинает покрывать неспешными, мажущими поцелуями его спину. — Красивый, хороший… Любимый. Мой радужный дракон, которому запрещают летать…— Запрещают, — согласно бормочет Гейл. — И он не решается. Привык жить со сложенными крыльями… А, да, так. Приятно…— Привык… Хочу расправить твои крылья. Чтобы не только я видел, как они прекрасны… — Рэнди медленно оглаживает ладонями бока, спину, поясницу Гейла, покрывает их поцелуями, иногда чуть полизывая языком и зацеловывая это место. — Ты сокровище. И сокровище, и дракон… сам себя охраняешь… — шепчет он, раздевает Гейла полностью, легко проводит пальцами по ягодице.— Охраняю… боюсь перестать охранять… м-м-м, Рэнди, сладко… — приглушённо отзывается Гейл, вжимаясь лицом в постель.— Боишься… как хочется избавить тебя от страха… Что случится, если ты расправишь свои крылья? — Рэнди проводит длинные дорожки языком по лопаткам Гейла, словно лаская невидимые сложенные крылья, ладони скользят по тёплым ягодицам.— Не знаю… что, если… что, если они сломаются?.. Не выдержат меня… Да, Рэнди, так. Сладко… как же с тобой сладко…— Но ты ведь даже не пробовал, — в голосе Рэнди проскальзывает упрямство. — Твои крыля должны быть сильными. Просто ты не даёшь им возможности… Знаешь, как учатся летать птенцы? Они сначала падают с деревьев, из своего гнезда, и лишь у земли расправляют крылья. И пробуют снова и снова, пока не получается так, как у их родителей. Тебе надо попробовать… хоть раз… И с тобой, с тобой тоже сладко… как ни с кем… — Рэнди полизывает спину Гейла, спускается к копчику, ныряет между ягодиц, сладко целует и вылизывает анус. — Гейл… доверяешь…— Доверяю… — Гейл приподнимает бёдра, чувствуя, как удовольствие сладкими волнами растекается по телу. — Я боюсь. Боюсь, Рэнди. Боюсь, что не расправлю крылья, боюсь, что не выдержат… прости, прости за всё…— А если бы я тебя держал? Был бы рядом, когда ты впервые взмахнёшь крыльями? Ты бы попробовал? Полететь со мной… — в голосе Рэнди слышатся нежность и боль. Так хочется… хочется быть с Гейлом, перестать прятаться и избегать каждого слуха, как шороха. Мир давно не так страшен, как кажется, а даже если иногда и так… У Рэнди сжимается сердце, и он просто обнимает бёдра Гейла, замерев на мгновение, прижавшись щекой к изгибу поясницы.— Не знаю… Рэнди, я не знаю, правда… — по спине Гейла проходит дрожь, он сжимает кулаки, опирается на них и на лоб, вздыхает тяжело и мучительно. — Поласкай. Поласкай меня ещё. Пожалуйста…— Ладно… ладно, прости, забудь. Иди, иди сюда, заласкаю всего, как ты любишь… — Рэнди вторит рваным и горьким вздохом, гладит ягодицы Гейла, снова зарывается и ласкает между ними, одной рукой поглаживая поясницу. — Я люблю тебя. Всё равно бы ни на кого не променял… никогда…— И я… не променял бы, не променяю… не променяю, поверь… — Гейл вздрагивает уже от удовольствия, кулаки разжимаются, пальцы вцепляются в простынь. — Люблю… иначе бы не… не подставился бы… забудь… поласкай ещё…— Я верю, верю тебе… Не подставился бы, знаю… — Рэнди улыбается, и Гейл чувствует это кожей. — Мой, весь мой… ни с кем таким не был… — ласки становятся более жадными, Рэнди фактически целует анус Гейла взасос, мнёт ягодицы, ёрзает между бёдер. — Не отдам тебя никому, всё равно не отдам…— Ни с кем… ты раскрыл меня, всего раскрыл… не отдавай, не… — Гейл прикусывает губу, влажные от слюны края ануса сжимаются на кончике языка. — Рэнди… Возьми. Просто возьми, всего. Всё равно раскрыл уже…— Возьму… возьму, любовь моя, потерпи немного… чуть-чуть… — Рэнди ещё раз погружает язык в тесноту тела Гейла, тянет его за бёдра, побуждая приподнять их, ныряет в промежность, обхватывает губами налившиеся яички и тянет, посасывая. Гейл сладко и удивлённо охает, а Рэнди распрямляется, чтобы тут же накрыть его собой, трётся пахом о ягодицы, скользит членом между ними и, целуя загривок Гейла, толкается в него, медленно погружаясь.Член Рэнди растягивает до предела. Жарко, тесно… немножко больно. Ощущение заполненности и целостности — как никогда. Как ни с кем.Но ведь он больше и ни с кем… после того раза, давным-давно…— Раскрыл… всего… — шепчет Гейл в подушку. — Я ведь… только тебе подставляюсь… доверяю…— Я знаю, знаю, любимый… что только мне… — так же тихо отзывается Рэнди, горячо и с нежностью целует загривок Харольда, поглаживает его бок, изгибы тела, ненадолго остановившись, давая привыкнуть. Потом начинает двигаться, глубоко и размеренно, слегка покачивая бёдрами, вырывая у Гейла приглушённые стоны. Мажет губами по плечам, затылку. — Как в тебе хорошо… с тобой… мой дракон…— М-м-м… да, и мне хорошо… когда ты внутри… — приглушённо бормочет Гейл, пытается, несмотря на лёгкую боль, податься назад, насадиться на член Рэнди. И правда хорошо, хорошо и сладко, и движения горячего твёрдого ствола внутри посылают по позвоночнику вспышки наслаждения…— У меня с тобой правда… крылья за спиной расправляются… — выдыхает Гейл и, не сдержавшись, захлёбывается стоном.— Это хорошо… Я люблю твои крылья. Твои прекрасные, тёмно-переливчатые крылья… — хрипловато отзывается Рэнди, оглаживает лопатки Гейла, словно и вправду различает на них то, что позволит однажды взлететь. Сейчас крылья будто ожили, шелестят, ласкаются к ладони, сильные, живые, истомившиеся быть сложенными, стянутыми усилием воли, накинутыми чужими руками веревками. — Самые красивые, что я когда-либо видел… — он толкается в Гейла до упора, отступает и снова толкается, ещё и ещё, заставляя прогнуть спину, подставиться. Губы ворошат волосы на затылке, обдают тёплым, прерывистым дыханием. — Мой… Мой дракон. Любимый… любимый…— Тёмно-переливчатые… мне нравится… — Гейл улыбается и тут же захлёбывается коротким стоном — слишком сладостно-остро ноют стенки заднего прохода, растягиваемые членом Рэнди. — Любимый… и ты… называй так, называй, да… Твой, Рэнди, твой… чёртов охотник на драконов… — Гейл прогибается, шире раскидывает ноги, чуть приподнимает бёдра, пытаясь насадиться. — Поймал… приручил… — от мягких, почти невесомых прикосновений губ Рэнди к загривку по спине расползаются мурашки, и Гейл, зажмурившись, снова стонет — бесстыдно и требовательно.— Охотник на драконов?.. — Рэнди хрипловато смеётся, прижимается губами к влажному загривку, лижет языком. — Хорошо, мне нравится… Значит, я поймал самого роскошного дракона из всех. Древнего и прекрасного… Которого многие мечтали раздобыть. Но дался он только мне… — Рэнди качает бёдрами, вырывая у Гейла новый согласный стон, погружается резче, размашистее, оглаживая вздрагивающие горячие бока — и вправду будто поджарый гибкий дракон, сказочное существо с ослепительно сверкающей на солнце чешуёй. — Буду звать. Любимый… любимый мой… горячий… И внутри, и снаружи… — он подныривает под Гейла рукой, гладит по груди, теребит напрягшиеся соски, снова качает бёдрами.— А, да, так… — Гейл стонет, не пытаясь сдерживаться — Рэнди слишком много, слишком много внутри него, рядом с ним, это слишком сладко, слишком остро, слишком… — Охотник… оседлавший своего дракона… не отпускай, слышишь, не отпускай… раз поймал — не отпускай… — он толкается Рэнди навстречу, ёрзает, растрахиваясь, кусает губы от боли и удовольствия. Накрывает рукой руку Рэнди на своей груди, сжимает запястье — и снова стонет в ответ на новый толчок.— Не отпущу, ни за что… Никому не отдам. Только мой… — выговаривает Рэнди сквозь шумное дыхание, жарко целует лопатки Гейла, слизывает капли солоноватого пота. — С ума сводишь… Поласкать тебя?.. Поласкать? — он ныряет рукой ниже, проводит по животу Гейла, тревожа поросль тёмных волос.— Да… да, поласкай, я… — Гейл захлёбывается стоном, прикусывает губу, когда ладонь Рэнди накрывает его изнывающий в ожидании разрядки член. — Поласкай… хочу с тобой, под тобой… моим охотником на драконов… — он снова подаётся бёдрами назад и стонет громче.— Поласкаю… иди сюда… — Рэнди покрывает поцелуями лопатки Гейла, прогнувшуюся спину в бисеринках пота, обхватывает член и начинает дрочить то в такт своим толчками, то вразрез с ними, сбивчиво шепча нежности.— Да… да, так… — Гейл сладко жмурится, по его спине проходит дрожь — словно и впрямь вот-вот на ней вырастут драконьи крылья, прорвав кожу. — Рэнди… я так скоро с тобой… не смогу долго…— Давай. Давай, мой хороший… хочу видеть, как ты кончаешь… Люблю… на тебя смотреть в этот момент… и всегда люблю смотреть… горячий мой, сладкий… — Рэнди ласкает Гейла рукой, двигается в нём чаще, то лижет между лопаток, то просто прижимается щекой к влажной коже, и Гейла щекочет его сбивчивое дыхание. — И я с тобой… в тебя… наполню…— Наполни… наполни, да… да!.. — Гейл вскрикивает, вздрагивает под Рэнди всем телом, сгребает в кулаки простыню и начинает выплёскиваться сильными толчками, спазмом мышц сжимая в себе. Сладко, сладко, сладко и хорошо…И кажется, что драконьи крылья только что развернулись за спиной.Рэнди и сам стонет, ощутив, как мышцы Гейла дрожат и сжимаются на нём. Слизывает, сцеловывает пот со спины, впитывает дрожь, шепчет имя Харольда. И сам изливается в жаркую тесноту своего любимого дракона, любимого Гейла… Расправившего крылья.Потом они лежат, почти не шевелясь, влажные и довольные, по-прежнему сцепленные, Рэнди уткнулся Гейлу лицом между лопаток, слушает, как отдаётся гул сердца, выравнивается дыхание.— Мой дракон…— Твой… — тихо откликается Гейл. — Твой дракон.Он обмякает под Рэнди, довольно улыбается, ловит его руку, чтобы поцеловать костяшки пальцев. Рэнди всё ещё в нём, наваливается сверху, и пока что менять позу не хочется.Потому что только под Рэнди у него расправляются крылья.