Сладкая месть. (2/2)

***Место, куда нас с Алисой пригласила Шерон, оказалось не просто рестораном, а модным клубом нашего города. ?Восторг? — так назывался клуб — действительно был достоин своего названия, ибо там проводились самые заводные тусовки, а попадали сюда по приглашению только важные персоны, поэтому предварительно я даже поежился, чего не скажешь об Алисе, которая даже бровью не повела перед огромной толпой, ведущей к парадному входу, где, как принято во всех важных заведениях, стояли невозмутимые секьюрити. За красную ленту проходили по приглашению или же по взятке, которая давалась уже ?под занавесом?.

Несмотря на то, что я чувствовал себя немного неловко, во мне также бушевал огонь гордости. Алиса и сама ходила невозмутимая, тоже с огнем гордости и дерзости во взгляде, что подогревало меня, ведь на сегодня я был ее ухажером, а видя, как все оборачиваются на нее, только усмехался, в мыслях торжествуя. Алиса играла роль моей спутницы, и, как мы с ней договорились уже по дороге, надо делать все, чтобы нас посчитали парой. Я даже специально спросил про приватные действия, и она, как всегда, назвав меня Извращенцем, ответила, что только в критических ситуациях и только по ее инициативе, над чем я потом посмеялся.Атмосфера внутри здания была поистине великолепной: полумрак, мелькающий свет от зеркального шара, подвешенного под самым потолком. Громкая музыка, доносящаяся из огромных колонок, басами отдавалась по всему помещению, принося с собой некоторую вибрацию. Шерон и ее ухажер поджидали нас у самого входа, и, пересекаясь с рубиновым взглядом этого альбиноса, я чувствовал, как внутри все заходилось от непонятного враждебного ропота, но после этот порыв, казалось, утих, как и некое сожаление о том, что Шерон когда-то ушла от меня. Во мне зародился новый огонь, когда не прикрытый челкой глаз этого человека слишком изучающе и проникновенно прошелся по Алисе, что вызвало у меня даже толику ревности — Алиса сегодня была моей девушкой, и я не позволю даже в таком спектакле, как этот, кому-то ее так рассматривать.

Но за меня все сделала Алиса, причем одним только взглядом, обдав наглеца хладом и сталью. Шерон получила такую же порцию, только вдобавок еще и омерзение с брезгливостью. На этой напряженной ноте встретились, казалось, два интереса. Алиса, едва заметив невиданного доселе ?врага?, сразу же похолодела взглядом и стала напряжена только от того, что ей приходилось сидеть за одним столом с Шерон. Вот тут и началось самое интересное в поведении Алисы. Она, конечно, говорила, чтобы мы всячески притворялись парой, но чтобы до такой степени!

Все начиналось с обычных фраз: ?милый?, ?дорогой?, ?Оззи? и другие ласкательные, при которых я не то что краснел, а скорее просто тупо смущался, конфузился, но убедительно отвечал тем же. После она стремилась прижаться ко мне и всячески прикоснуться к чему-нибудь, к волосам, например, или к руке, которую она уже привычно сжимала в ладони. Не то чтобы мне было неприятно, просто трезвый голос разума так и говорил, что это спектакль, от чего мне даже было немного обидно — ведь Алиса действительно понравилась мне, и я не хотел ее теперь отпускать. Она стала той девушкой, которую я бы хотел видеть своим вечным спутником жизни. Но как бы то ни было, вечер продолжался.Дальше пошел обычный разговор, призванный развеять атмосферу — ведь как-никак Шерон сказала, что просто хотела помириться, хотя по ней этого не скажешь. Скорее, как и говорила Алиса ранее, она просто хотела посмотреть, как я живу без нее, на что сразу же взъелась моя мужская гордость. Но сидящий рядом с ней Брейк — позже я узнал его имя — был на позитиве и немного странноват, за что Алиса не стеснялась прямо называть его Клоуном. Он оказался колким шутником, но, как ни странно, никакого злого умысла в его взгляде или же поведении я не заметил, что сразу дало мне повод думать, что все это — дело рук Шерон.— Ну, так как вы познакомились? Когда начали встречаться? — спросила Шерон с милой и спокойной улыбкой, но, судя по тому, как немного вздрогнул ее нынешний ухажер, да и я сам, припоминая знакомую интонацию в голосе, назревал скандал, в котором Алиса уже готова была принять участие.

— Ну… — начала Алиса, решительно отставив бокал с вином. — Мы встретились случайно. Стоило нам пересечься взглядами, как показалось, что между нами пробежала искра!

Я немного подавился вином, но Алиса даже бровью не повела и продолжала свою тираду, с которой мне приходилось соглашаться и иногда фальшиво усмехаться, словно подтверждая все, сказанное моей девушкой.

— Оз оказался очень решительным, и мы даже не стали медлить — после первого же свидания поняли, к чему все идет…— Ох, правда?.. — бокал имел возможность в любую минуту треснуть в руках у Шерон, а глаза цвета пурпура опасно сверкали, посылая молнии, но Алиса, казалось, только подгоняла ее к дальнейшим действиям, всячески подстрекая. — Но мне больше хочется узнать о вас, Алиса. Чем занимаетесь? Каково ваше увлечение?

— У меня много увлечений, занимаюсь тем, что мне нравится. В данный момент я отдана творчеству и письму.— Так вы писатель? Как интересно! — переведя взгляд с Шерон, я увидел такой же беспомощный взгляд ее ухажера, который тоже натянуто наблюдал за их ?милой беседой?.Я немного нагнулся к Брейку, наблюдая, как Алиса и Шерон ведут ?переговоры? и, видя, как этот альбинос так же нагнулся ко мне, понял, что не ошибся насчет наших схожих мыслей:— Говори честно, тебя Шерон заставила?— Парень, ты меня пугаешь. Как ты все это время мог слушать и терпеть ее? Шерон, конечно, не сахар, но когда она…— …возьмется за что-то, то пиши пропало… — кивнул я, договаривая его фразу, за что тут же был наделен его облегченной ухмылкой.

Вот что значит — два мученика сошлись на одном поле и рассказывают друг другу о своих проблемах. Черт, этот альбинос еще крепкий орешек, раз так стойко выдерживает все задумки Шерон, ведь мне сначала было ох как непросто с ней справиться.

— Эй, ты куришь? — как-то странно спросил Брейк, сверкнув глазом, на что я ответил мотанием головы. — Значит, сейчас станешь… Шерон, мы с Озом выйдем покурить, не будем вам мешать…Он ухватил меня за локоть, и мы, пересекаясь измученными взглядами, вышли из-за стола, оставляя Алису и Шерон дальше выяснять отношения, хотя я сам сначала не заметил того, как они начинают бросаться нешуточными обвинениями.***— Интересно знать! — воскликнула она, всплеснув руками, чем только больше меня взбесила. — И чем же ты Озу приглянулась?— Да будет тебе известно, что Оз не стал даже церемониться с первым свиданием, мы с ним сразу к главному перешли, чего уж время терять напрасно!

— Оз мне завтраки в постель носил, и массаж делал! — опасный взгляд, дерзкая ухмылка — словно смотришься в зеркало.— Какая безвкусица! — усмехнулась я, не сводя взгляда со своей жертвы, которая начинала уже доставать своими откликами.Чего она добивается? Хочет доказать, что Оз — ничтожество, или что я уродина и Оз на меня не поведется? В любом случае, она говорила такие вещи, которые должны были меня задеть как его девушку, и даже несмотря на то, что это спектакль, меня брала злоба за Оза. Как эта двуличная тварь вообще могла быть его девушкой? Да Оз, в отличие от нее, ангел во плоти! Пусть он и со своими извращенскими заморочками, которые на самом деле — просто ничтожные шутки, но он по-настоящему хороший парень, который уж точно не заслуживает такого отношения. Да никто не заслуживает! Оз — душевный и добрый человек, а ему достаются такие, как она!— Между мной и Озом был огонь страсти, а у вас нет даже какой-то связи!— Какая связь? Да он мне целый день из постели не давал вылезти! У нас была такая страсть, что на нас соседи жаловались! Оз — зверь, а ты, наверно, зашугала бедного мальчика, он-то мне многое рассказал.

— И что же он про меня рассказал такое?

— Мне не хочется перечислять. Ясно только одно, что ты его мальчишкой считала, в то время как мужчине нужен не кнут и пряник, а ласка и изредка покорность, чтобы дать ему понять, кто хозяин. Но ты-то, наверное, просто замкнула его, но, кажется, после этого он стал куда более нетерпеливым.

— Это он-то — мальчик? — Шерон уже начинала довольно сильно злить меня, чем я и пользовалась.Извиниться она захотела, как же. Просто хочет снова сделать больно Озу, давая понять, что ей сейчас хорошо рядом с тем клоуном, а сама-то пытается доказать что-то мне, говоря, что Оз только ее, и ничей больше. Я не понимаю эту девушку — если бы любила, то не стала бы бросать его. До чего мелочная тварь мне досталась.— Да вы за все это время даже не поцеловались толком. Где же здесь страсть и нетерпение? Я тебя умоляю, нечего делать здесь из мухи слона.— Страсть показать? Я тебе покажу страсть, вот увидишь! — внезапно взорвалась я, и тут нас прервали ушедшие недавно Оз и Брейк, которые странно пересекались взглядами между собой и… улыбались? Меня не то что напугало такое, а скорее озадачило, но сейчас мне нужен был только Оз.— Значит, так, подыгрывай и отвечай, молча в тряпочку, понял? — шепнула я на ухо ему, на что тут же получила косой взгляд Шерон.Делать было нечего, похоже, мне приходилось переходить к финальной и критической части нашего спектакля.

Руки мимоходом прошлись по щеке Оза, который вел себя несколько скованно, но, судя по всему, желал прислушаться к моему совету.Глупо и стыдно, но сейчас я хотела раз и навсегда поставить эту выскочку на место, поэтому и впилась в губы Оза грубо и неуправляемо, делая поцелуй отнюдь не невинным. Оз сначала был в изумлении, отчего и не сразу включился, но веки сами по себе тяжелели, а ощущение нового вкуса и партнера невольно вгоняло в смущение и пробуждало жажду новых ощущений. Поцелуй Оза отличался от поцелуев Джека, хотя бы тем, что Оз полагался скорее на нежность и толику приятных ощущений, что сразу снесло мои отвесные стены разума. Сама не заметила, как стала активно отвечать на попытки Оза перехватить инициативу — на окружение и отдельные возмущенные возгласы мне было плевать. До сего момента я как-то не думала о том, как бы я целовалась с Озом, и только сейчас, когда я ощутила столь яростный и решительный ответ, мне вскружило голову, сердце заплясало в груди, я почувствовала знакомую волну истомы, которая проходила по телу, отдавая в низ живота и вселяя туда жар.

Его язык робко обвел ряд зубов, задевая небо и тут же столкнувшись с моим языком, я почувствовала знакомое тянущее чувство в теле, которое проносилось негой и возбуждением, окутавшим меня с первым касанием теплого языка. Его руки крепко обвились кольцом вокруг моей талии. Мне не привыкать к такому повороту событий, ведь я каждый раз просыпаюсь в таких объятиях, что само по себе смутило донельзя. Поцелуй кончается, когда воздуха начинает не хватать, но Оз не торопится разъединять руки. Это его право — я сыграла свою часть спектакля, теперь его очередь — все честно.

— Ну ты и извращенец! — усмехаясь, бросила я, не отрывая взгляда от изумруда его глаз и мельком видя яркое изумление и возмущение на лице Шерон.Не выдержав, видимо, такого явного вызова, она так же требовательно притянула к себе Брейка, впиваясь губами в его губы, на что тот ответил хищным оскалом. Но я сейчас была все еще в объятиях Оза и только сейчаспонимала, что теперь мне не отвертеться от такого.

В зале заиграла более медленная музыка, и тут, наконец, я очнулась, заметив на себе взгляд Оза. Странно. Его глаза не пылали смешинкой или ехидством — хотя бы тем, чего я ожидала; в них виднелась скорее странная дымка сожаления. Мне на минутку стало совестно, стыдно от того, что я вот так вот, по собственному желанию набросилась на него.Он внезапно потянул меня за руку вверх и повел в толпу танцующих медленный танец. Я не сопротивлялась, скорее наоборот — была не против, наконец, вырваться из общества той русоволосой горгоны. Да и вообще, ведь в танце ничего такого нет. Ведь так?— Я завтра уеду домой… — глухо и тихо сказала я, так, чтобы только он слышал.

Его ладони, сжимающие мою талию, напряглись и внезапно вздрогнули. Я лишь крепче сжала плечи Оза, за которые держалась, и, подняв взгляд, увидела изумление и разочарование в его глазах:— Почему? Я тебя обидел?— Нет… — помотала я головой, легко улыбнувшись, чем только усугубила ситуацию, вызвав у себя лишь грусть. — Я уже достаточно погостила у тебя. Спасибо за это, но мне нужно возвращаться домой.— Не надо… — прошептал он, наклонившись ко мне и щекоча теплым дыханием кожу на моей шее, куда он мимолетно уткнулся. — Останься. Мне с тобой так хорошо…— Оз… — я внезапно умолкла, так как была вовлечена в новый поцелуй — мягкий и такой просящий.В этом поцелуе не было спектакля или притворства — лишь нежность и теплота, которая появилась за столь короткое время. Куда делись все подозрения и прежние недоверчивые фразы, бросаемые друг другу? Все это потонуло в одном ласковом касании, которое утащило меня в глубокую бездну. Только ласка и нежность были в этом поцелуе, от чего сердце и кровь словно изменили свой обычный темп и движение, ускорив его во множество раз. Меня никогда не целовали так нежно и робко, и поэтому я зарываюсь руками в его волосы с желанием продлить мгновение еще чуть-чуть. Я чувствую жар его тела от того, что он прижал меня к себе теснее прежнего. Его сердце билось так же быстро…

Грань была переступлена. Тогда это был не спектакль, но что будет, когда все-таки придется устраивать ?занавес??..***Сегодняшний вечер и разговор с Шерон ничего не принесли, кроме разочарования. А как только я узнал, что Алиса завтра уезжает, на сердце легли печаль и боль. Губы до сих пор горят, душа пылает желанием продолжить тот сладостный миг и окунуться в эйфорию наслаждения. Тело, словно протестуя собственному зову, ныло и томило в близости Алисы. Мне стоило больших усилий противостоять внутреннему огню. Казалось, куда уж хуже? Но, уже выходя из кафе, мы столкнулись со злой и возмущенной Шерон, по словам которой, Брейк уехал к себе, в то время как она осталась поговорить. Но разговор окончательно убил в моей душе светлые воспоминания об этой девушке:— Ну и за сколько ты купил ее?— Что? Купил? — изумленно и зло ответил я, видя такой же огонь в глазах у Алисы, но сдерживая ее.

— Ты на что намекаешь? — взорвалась Алиса, намереваясь вырваться из моей хватки. — Хочешь сказать, что я шлюха?— Да ты только на нее и смахиваешь!

— Шерон, — я, отпустив Алису, медленно подошел к немного разгулявшейся девушке и схватил ее за руку, которая стремилась ударить меня по лицу. — Никогда больше не смей оскорблять Алису при мне. Между нами давно все кончено, так не лезь в мою теперешнюю жизнь, отравляя ее. Пойдем, Алиса…Я отпустил руку Шерон и, обернувшись, пошел вперед, не глядя в сторону когда-то любимой мною девушки, которая все больше казалась мне Черной вдовой. Алиса же в тот момент не произнесла ни слова, лишь молча последовала за мной. Мне было тошно, паршиво на душе, от чего хотелоськрушить и метать, но все унеслось вихрем, стоило только Алисе в какой-то момент ухватиться за мою руку. Я чувствовал опору только рядом с ней и так не хотел отпускать ее. Но если она того желает, это ее право. Я не хочу сдерживать Алису, но и терять не хочу, поэтому я мучительно разрывался от противоречий, хотя времени оставалось так немного.***Вернувшись домой, Алиса сослалась на усталость и сразу же повалилась спать. Я же долго не мог толком прийти в себя после такого насыщенного вечера, да и от недосказанных слов и решений тоже. Я и Алиса. Алиса и я. Можем ли мы вообще быть вместе после всего, что между нами произошло? Мы ведь толком друг друга не знаем, можно ли рассчитывать на что-либо в такой ситуации? Я запутался, мне было боязно за все. Я боялся потерять Алису — и не хотел удерживать ее. Она стала тем человеком, что развеял всю иллюзию, показав мне Шерон в ее истинном обличии, человеком, который помог мне встать на ноги и отвлечься.

Какая глупость — я не успел толком распрощаться с одной девушкой, какпереживаю о чувствах к другой. Но Алиса совсем иная, не такая, как та. Она полная противоположность Шерон, и от этого на сердце тревога, страх неизведанных ошибок. Я не смущался рядом с Шерон так, как смущался рядом с Алисой. Я никогда так не веселился, как рядом с ней, и никогда не ощущал такой тяжести в груди на месте сердца от бушующих там ощущений. Так странно и сладко в душе, что хочется взвыть — то ли от радости, то ли от боли и сожаления.

В комнате давно погас свет, и Алиса, лежа в моей кровати, хмурится — наверное, опять снится кошмар. Ты в последний раз сейчас тут, со мной, Алиса. Так печально, что ты уже спишь. Я бы хотел продлить этот миг на долгие часы и минуты, наслаждаясь каждым отрезком времени в твоем присутствии. Но ты спишь, и мне грустно, а когда я вижу, что ты плачешь, то порывисто прижимаю тебя к себе, спасая от теней прошлого, что сейчас, должно быть, снятся тебе. Ты успокаиваешься и зарываешься носом в мою рубашку, которая пропахла твоим запахом от того, что ты часто любила носить ее. Твои волосы, как я и говорил, пахнут лесом и природой. Мне бы хотелось посмотреть, где ты живешь, и сказала ли ты правду, когда разговаривала с Шерон об увлечениях, ведь я толком ничего о тебе не знаю. Господи, как я хочу, чтобы ты осталась со мной, Алиса!

— Я сегодня посплю с тобой, можно? — спрашиваю я, тихо вытирая две ровные дорожки слез; ты хмуришься, но киваешь неосознанно сквозь сон, в ответ на что я тут же улыбаюсь.Рубашка летит на пол, и я остаюсь в одних брюках, думая про себя, что если усну так, то она опять разбудит меня своим коронным ?Извращенец!?.Снимая брюки, я заменяю их теми шортами, что Алиса носила в первый раз, и про себя вспоминаю, как я тогда возбудился до крайности, ощутил настоящую остервенелость. У меня не было секса уже около двух месяцев, неудивительно, что я так реагирую на Алису.Я и сам порядочно устал, поэтому сон сломил меня довольно быстро. Завтра мне предстояло прощаться с Алисой.***Это же какой надо быть дурой, чтобы сразу такого не заметить! Но, возможно, ничего удивительного, если учесть, что я не одевалась в свою одежду уже около двух недель и только сейчас заметила пропажу своего проездного. Это было большой проблемой, потому что мы с Озом уже стояли на станции, ожидая поезда. У меня был специальный проездной, который по иронии судьбы мне подарил Джек, но дело такое, что с помощью того клочка бумаги я могла ездить на поезде по одному маршруту за так, имея волшебный картонный кусочек. И этот волшебный кусочек картона потерялся, и заметила я это, уже когда мы стояли на станции.— Я могу купить тебе билет. Или же останешься у меня? — с некоторой усмешкой протянул Оз.— Хрен тебе, Извращенец! Пешком тогда пойду!— Двести километров?

— Да хоть тысячу! — бросила я решительно, хотя мысленно хотела удавить себе горло удавкой. — Сказала, что поеду домой, и не надейся!

— Ну, тогда… — Внезапно Оз, порывшись в кармане, вынул оттуда билет — туда и обратно на этот поезд.

— Откуда? — не поняла я, и тут по его улыбке мне сразу стало ясно, что этот засранец узнал все раньше меня! — Ты знал!— Эй-эй-эй! — он внезапно улыбнулся и схватил мои руки в свои. — Я узнал об этом только утром. Так что у тебя есть выбор: идти пешком или поехать с приятным и душевным попутчиком в моем лице, который защитит тебя от всех невзгод и опасностей.— А есть третий вариант? — глупо спросила я, понимая, что этот прохиндей давно все продумал, так что мне оставалось только посмеяться над своей наивностью.

— Будет весело ~ — пропел он сладким голосом, за что сразу получил подзатыльник.— Ты что, собираешься у меня жить?— Ну, ты ведь гостила у меня около двух недель. Я думаю, это честно.В словах Оза была истина, но такая, с которой мне не хотелось соглашаться; но время шло, а поезд уже собирался уезжать, поэтому я, ничего не сказав, уныло пошла к вагону, ожидая веселенькую поездку, да еще и наглого попутчика-Извращенца в придачу.