9. Бессмертие (1/2)

Холод расползся плесенью по темным стенам, тускло освещенным синим отсветом гаснущего портала. Перемещение перехватило дыхание. Заклинание захлопнуло портал - некачественно исполненная магия безымянного орденского чародея, что когда-то возводил его, едва выдержала деактивацию: портал затрясся и загудел, обещая вот-вот развалиться, но, вопреки ожиданиям, послушный внутренней силе, своему невидимому "сердцу", лишь погас.Ощущение нахлынувшего моря вероятностей вернуло холод мыслям. Блокады нет. Это Кабаэт. Сбежали.- Не верится, - проговорил Мерзул, отходя на всякий случай подальше от затихшего портала. Он все еще растерян. И напуган. Вполне понятно. И так плохо переносит перемещения, а сегодня их уже было более чем достаточно.- Теперь бы побыстрее выйти за пределы города, - сказал Наратзул, отчаянно возвращая своей магии сосредоточенность. - Переместиться можно, но только если бы нас не преследовали.- А нас точно будут преследовать? Твой отец вроде приказал оканчивать поиски утром...- Нельзя исключать этот вариант. В идеале, отсюда лучше всего добираться до Треомара без магии. Не знаю, как. Пешком. Пока не уйдем достаточно далеко.- Ох... Тогда это, похоже, надолго.- Постараемся побыстрее. В крайнем случае, если нам удастся запутать следы... В общем, посмотрим. Не переживай, Мерзул. На самом деле, все нормально. Я ожидал худшего.А получил то, что получил.Странно было видеть отца вот так, при таких обстоятельствах, услышать, как он выгораживал Наратзула - первый раз в жизни не принял сторону обвиняющего, а встал на сторону сына.Очень необычное чувство.Он приоткрыл дверь портальной комнаты - за ней был тускло освещенный факелами коридор, но не изящного эрофинского дворца, а низкий, темный, словно грубо вырубленный свод пещеры, каменный коридор крепости столицы севера. Где-то эхом раскатывался гомон множества голосов, гремели музыка и хохот.

- Ты уже бывал в Кабаэте? - Мерзул поежился от холода и плотнее закутался в легкий дорожный плащ. - Знаешь, куда идти?- Да.

По коридору, к лестнице, вниз два пролета.Он столько видел их, разнообразных портальных комнат, устроенных одинаково, вне зависимости от региона Вина. Правители предпочитали устраивать свои покои рядом с ними, боги - подальше. Для короля или хранителя Ордена портал являл собой возможность спастись, был средством выполнения задач, даже в некотором роде надеждой; для богов же они представляли угрозу. За порталами следовало определенное пространство стабилизации: широкая лестница или высокий зал. Обычно находились они или на возвышении, или на верхних этажах, чтобы никогда не прерывалась связь. Исключением были Эрофин с порталами на нижнем уровне дворца - их делал Эродан, не включая разум, тут все понятно - и порталы в храме Ксармонара, выводящие пришедших почти сразу в молитвенный зал.Кабаэтские порталы были стандартны. Созданные по настоянию Ордена, они являлись источником его же головной боли: королевская династия северян, не церемонясь с запретами, часто использовала их не по назначению, налагая на них несоизмеримую нагрузку, что приводило к сбоям, поломкам и открывало доступ к порталам посторонним людям. Орденская поговорка "как из Кабаэта свалился", обозначающая растерянного, потерявшегося в пространстве человека, происходила именно из этих мест.Большой зал крепости, через который пролегал путь к выходу, к несчастью, был наполнен людьми. Тут, очевидно, был какой-то пир: стол уставлен различной торжественной едой, барды ошалело дули в немелодичные дудки и пели, перекрикивая пьяные голоса и смех; всюду валялись обглоданные кости и пивные кружки, а неподалеку чей-то кулак влетел в чью-то морду и чья-то туша, обрушившись на стол, снесла чью-то тарелку под чьи-то яростные ругательства.

Высокая, рыжая, как огонь, женщина, громко хохоча, приподняв для удобства подол богато расшитого жемчугом платья, ступила на стол, прошла по нему, пиная посуду босыми ногами, подошла к только что упавшему, подняла его за волосы и, заглянув в разбитое лицо, сказала:- Что, допрыгался, низинная крыса?Весь зал взвыл от восторга, поддерживая женщину выкриками, улюлюканьем и топотом. "Врежь! Врежь! Врежь!" - нарастала беспощадная волна голосов.- Не слышу! - проорала она на ухо пострадавшему.- Сука ты, принцесса, - разбрызгивая кровавую слюну, с трудом ответил тот.- Я сука?!Толпа стучала кружками по столу так, что все подпрыгивало. Барды надрывались еще неистовее.- Ты!! - дернувшись в ее руках, с вызовом ответил раненый.Принцесса запрокинула голову в демоническом хохоте, а затем, притянув сильнее бедолагу за волосы, впилась в его губы кровавым поцелуем. Все звуки слились в единый неистовый гул.Наратзул потянул обалдевшего Мерзула к выходу, как можно незаметнее, вдоль стены, по теням, не попадая в поле зрения пирующих. Ворота были приоткрыты, пропуская в исполненный грязного чада зал глоток свежего вечернего воздуха. Привратник с подозрением покосился на пришедших.- Глазам своим не верю! Это вы! - послышался знакомый голос."Только не это!", - подумал Наратзул, боясь даже оборачиваться.За что, во имя солнца! Почему даже здесь, посреди пира в Кабаэте, нельзя обойтись без того, чтобывстретить знакомых?!К ним подошел тот, кого они меньше всего ожидали здесь увидеть: принц звездников Ардану. Он был без своих привычных серебряных доспехов, в простой льняной одежде, явно не подходившей кабаэтскому климату, и босиком; вид его был изнуренный, но радостный.- Ардану? - удивился Мерзул. - Что ты тут делаешь, дружище?Зал в очередной раз огласился хохотом принцессы, швырнувшей свою жертву со стола; губы ее были все в крови.- Пируем, - с толикой равнодушия ответил звездник. - Это вроде как в честь нас с братом, союза Анку с Кабаэтом и все такое, но... Северяне, как всегда, вошли во вкус. О, я же должен вас с ним познакомить! Как-никак новый король звездного народа почтил своим лучезарным присутствием эти серые стены!- Спасибо, Ардану, но мы очень торопимся, - ответил Наратзул, однако звездник за шумом как будто не услышал его; он взмахнул рукой, зовя их за собой, и направился к столу, на котором один из норманнов бил по лицу другого - сидящий рядом флегматичный старик то и дело придвигал к себе упрыгивающую от ударов тарелку."Черт, только не хватало этих светских бесед", - подумал Наратзул. Едва сбежав от эрофинского гостеприимства, они сейчас хлебнут еще и кабаэтского.- Прошу подвинуться, уважаемые, - звездник решительно оттолкнул избивающего свою жертву норманна.- О, прощенья просим, - ответил тот, утягивая за собой сопротивляющегося товарища.- Знакомьтесь, - сказал Ардану, поднимая скатерть, - вот его великолепное величество, звездный король, правитель Анку.Из-под стола доносился приглушенный храп.- Очень... приятно, - в ужасе произнес Мерзул.- Он тоже очень рад вас видеть, - Ардану бесцеремонно опустил скатерть. - Но пинта кабаэтского, а также полбочонка пряного вина утомили его величество, и он пока не может поприветствовать вас согласно этикету.- А что ты делаешь в этой, - Наратзул выразительно огляделся, - в этой лечебнице для душевнобольных?- Мелат ларнега, - подал голос флегматичный старик и плюнул на пол.- Что?- Ты чертовски прав, малый. Они все тут - мелат ларнега!- У нас тут дипломатическая миссия по налаживанию... Хм... Связей нашего короля с Кабаэтом, - ответил Ардану, подобрав с пола бутылку, вытащив зубами пробку и отхлебнув. - Ну и заодно - моих... связей с правительницей.

- Неужели, - усмехнулся Наратзул. - Впрочем, я видел и более странные союзы.- Политика как она есть. Мы налаживаем эти союзы уже дней пять, и я, по правде сказать, утомился. Но все равно очень рад видеть ваши лица, нетронутые кабаэтским менталитетом. А как вы сюда попали, друзья?- Из орденских порталов. Мы не знали, что тут будет дипломатия.- И куда идете на ночь глядя?- Домой, конечно. В Треомар.- А не хотите ли...Серебряный кубок пролетел аккурат над макушкой Ардану, задев его торчащие волосы и просвистев мимо вовремя увернувшегося Мерзула - запустившая его кабаэтская принцесса воскликнула:- Эй, принц! Это твои?- Мои, леди, - крикнул Ардану, превозмогая шум. - Друзья из Треомара.- Так налей им, почему они еще трезвые?! - принцесса запустила в Ардану кувшин с вином, но тот не долетел, расплескавшись на сидящих поблизости хохочущих норманнов. - И тащи их сюда!- Ну попались, блядь, - вздохнул Наратзул. - Ардану, нам правда надо идти. И совсем нет времени на... дипломатию. Давай ты что-нибудь ей наплетешь, а мы уйдем.- Догонит, уверяю, - ответил звездник. - Не бойтесь, она отличная. Очень... Милая женщина. Возможно, даже сможет вам помочь добраться без приключений.- Чего застряли? - грохотнула принцесса.- Идемте. С ней бесполезно спорить. Она... Никогда не бывает пьяна, знаете ли, и даже когда я специально пытался... Ну неважно, неважно.Пробираясь сквозь ликующую пьяную толпу звезднинских и норманнских "дипломатов" они обогнули две драки, увернулись от несущих кувшины суетливых слуг и подошли к развязно сидящей на столе, приложившейся к бутылочному горлышку принцессе Кабаэта, или, как ее называли в Эрофине, регенту наместника севера.

Она правила северным регионом Нерима от имени своего престарелого отца, человека спокойного и даже кроткого, на протяжении многих лет безропотно отдававшего подати в казну Эрофина. Давно отошедший от фактического правления, он вверил север дочери, однако до сих пор считался наместником, сам себя втихаря именуя королем, как и треомарский правитель.Принцесса же была не из тех, кто именовал бы себя втихаря. Придя к власти с десяток лет назад, молодая наследница первым делом послала гонца в Эрофин с рассказами о колоссальном неурожае, нашествии саранчи на северные равнины и о плотоядных жабах, которые ночами выползали из топей, дабы поживиться собаками, коровами и фермерами.

"О ваша божественная милость, король Эродан! Сжальтесь над бедным, терзаемым недугами Кабаэтом! Уменьшите подати хотя бы на этот год, ибо не можем дать больше, чем вытащим из ненасытной пасти несчастья. Обещаем, что в следующем году...". В следующем году история повторялась - изменялись только причины, которые принцесса, очевидно, выдумывала лично: падеж скота, сожранного плотоядными личинками, пересохла река, текущая из ледников горы Анку, в воде завелись кусочки кварца, которые проглатывают на свою погибель тягловые кони, пролился таинственный зеленый дождь, от которого рассыпались в прах едва поднявшиеся колосья, о горе, горе Кабаэту, голод и упадок, милостивый король! Эродан, не горевший желанием выяснять, что случилось, и, тем более, как-то помогать северу, просто постепенно уменьшил количество податей до минимума, легко попавшись в ловушку наглой принцессы, у которой ломились закрома, и бесконечные караваны торговцев обменивали обильный урожай северных равнин на лучшие неримские и иноземные товары.Принцесса отшвырнула пустую бутылку, вытерла рот и абсолютно трезвыми глазами взглянула на гостей.- Добро пожа... Короче, присоединяйтесь, мальчишки. У нас тут... Словом, творится большая политика, но, думаю, это вас не смутит. Друзья моего дорогого Ардану - мои друзья.Наратзул кивнул и вопросительно посмотрел на звездника. Тот едва заметно, но многозначительно повел бровью.- Вы треомарские, да? - спросила принцесса, беря еще бутылку "Эбру Кабаэт". - Люблю Треомар. Никогда не откажут бедной женщине, желающей сделать для своего милого города что-нибудь... Хах, магическое. И мужчины-этерна очень красивые. Хотя мне, - она уставилась на Наратзула, - пока не удавалось. Где я тебя могла видеть раньше?Тот мгновенно приготовился ответить максимально саркастично, но это не понадобилось.- Они работают на Оорана Мираля, главного мага Треомара, - сказал Ардану.- Неужели? - изобразила удивление принцесса, обратив взор к звезднику. - Это интересно.- Не на него, а с ним, - уточнил Наратзул. - Ооран нам не наниматель, а союзник.- Ух ты. Старый лис либо обманывает твое самолюбие, мальчик, - усмехнулась принцесса, - либо же этот высокомерный мелат ларнега видит в тебе чуть ли не светорожденного, чтобы назвать союзником. В чем я сомневаюсь. Он считает тебя лишь средством для достижения своих целей.- Они союзники, - подтвердил Ардану, - можешь не сомневаться, моя леди. Я лично видел их вместе в библиотеке Треомара, когда оставлял там на хранение... Эм... Бабулины бриллианты.- И интересно, что они там замышляют, эти союзники? Треомар последние лет тридцать - тише воды и напоминает скорее болото, чем криницу, - сверкнула глазами принцесса. - Там ровным счетом ничего не происходит, и их король пресек всякую деятельность по связям с другими регионами - хоть, конечно, кто бы слушал этого короля! Его голос тонет в шипении магии тех, кто считает себя умнее других. А тут - смотрите-ка, треомарцы пришли аж в Кабаэт... Зачем?В зале грохотнуло: огромный стальной канделябр, в который лихо запустили булавой, обрушился на чудом не обвалившийся стол; большинство пирующих засмеялись, некоторые - и внимания не обратили. Норманн с разбитым лицом, удостоенный поцелуя принцессы, поднял кружку - и его примеру последовали все:- Слава принцессе Кабаэта! Самой доброй правительнице, красивейшей женщине мира и ее самым умопомрачительным... - он осекся, - великолепным глазам.- Слава! - зашелся громом зал.Принцесса молча подняла бутылку "Эбру", приветствуя тост.- Они сражаются с аномалией, - озираясь на покосившийся стол, под которым так и спал звездный король, ответил Ардану. - Треомарцы, моя леди, всегда занимаются чем-то таким. Магия и наука, не более того.- Принцесса, - начал было Наратзул, вновь словив этот неприятный взгляд. - Принцесса, мы правда польщены твоим приглашением, но с огромным сожалением очень торопимся вернуться домой. Разреши, мы тебя покинем.- И что, даже не останетесь на ночь? - она деланно вздохнула.- Нет.- Дороги у Кабаэта светлы, но ближе к горному монастырю уже довольно опасно. Останьтесь до утра, а утром я прикажу снарядить вам лучших коней, чтобы вы безопасно доехали.- Благодарю за заботу, принцесса, но время не ждет.- Знаменитое этернийское упрямство! Ну, вижу, убедить не смогу - так хоть использую. Следуйте за мной. А ты подожди меня, Ардану. Я вернусь не более, чем через четверть часа.- Нет проблем, моя леди, - кивнул звездник.Принцесса слезла со стола и пошла куда-то наверх по лестнице, жестом указав идти за ней. Переглянувшись, Наратзул и Мерзул отправились вслед за нею, оставив помрачневшего Ардану разбираться с братом, который под всеобщее одобрение на четвереньках выползал на середину зала без штанов. Отличный в Анку король, ничего не скажешь."Ну, может, хоть Кабаэту повезет"."Я вообще слабо понимаю, что здесь происходит, Наратзул"."Похоже, звездники решили заключить союз с Кабаэтом в прямом смысле слова"."Все еще не понял"."Ардану скоро женится на принцессе, Мерзул"."Оу. А разве... Так бывает?"."Как видишь".Перед темной дверью, изукрашенной норманнским орнаментом, принцесса вытащила из декольте ключ и, слишком неспешно открывая замок, сказала:- Вы кое-что передадите Оорану в Треомар, не против?- Только если небольшое, - устало ответил Наратзул.- Всего лишь череп мирада, - рассмеялась она. - Не более того.За дверью оказалось что-то вроде рабочего кабинета: он был темен, и лишь отсветы уличных факелов слегка освещали противоположную окну стену. Принцесса магией вдохнула пламя в многочисленные свечи и прошла к большому стальному сейфу явно звездниковской работы.- Не знал, что ты владеешь магией, принцесса, - Наратзул только сейчас почувствовал эту волну магии, исшедшую от женщины, но немного иную, словно в комнате среагировал на воздействие какой-то магический предмет.По сути, ничего необычного.- Немного владею, - с усмешкой ответила она. - Эта магия была присуща всем из нашего рода, но со временем иссякала, как ручей. Мне уже досталось совсем мало.- Поэтому, кажется, я и не почувствовал ее сразу.- Хитрые этерна, - улыбнулась принцесса. - У вас на устах намного меньше, чем в голове. Всё бы вам на свете контролировать! Хотя сами - дела свои совлечь смирением не можете.- Смирение? - равнодушно ответил Наратзул. - Разве в этом есть какой-то смысл для таких, как ты и я, правительница?- Для всех есть смысл. Для каждого человека - будь он маг или воин, или скорбящее дитя погибшей матери, или даже просто - убийца. Смирение перед той же смертью - как это страшно, признать неподвластность чего-то в мире вам, таким безупречным магам, целителям, элементалистам! Страшно признавать, что вы, этерна, живете долго - но не бессмертны, и поэтому отрицаете смерть. Разве в этом есть разум?Наратзул не стал отвечать. Тратить на эти псевдофилософские бредни последние силы совсем не входило в его планы. Мерзул, судя по выражению его лица, по-прежнему не понимал, к чему это все было.Принцесса покрутила многочисленные механизмы сейфа, прошуршавшие стройными пружинами и звякнувшие стеклом, а затем извлекла что-то маленькое и, закрыв скрипучую дверцу, спросила:- А теперь говорите правду. Вы действительно от Оорана?- Да, - не колеблясь, ответил Наратзул.- Мне в это слабо верится.- Я могу доказать.- Каким образом?Наратзул достал из внутреннего кармана перстень, пропускающий их в библиотеку Треомара. Принцесса внимательно осмотрела печать с королевским оленем и кивнула.- Что ж, допустим, я поверила. Но могу сказать одно, мальчик. Тебе нагло лгут.- Кто, например?- Сам старый лис, конечно. Он использует тебя, а когда ресурс закончится, ты будешь выброшен. Как и многие умники до тебя, которые считали, что Ооран - их друг. Наверное, самолюбие твердит тебе совершенно противоположные вещи - но я-то знаю, о чем говорю.- И насколько близко вы знакомы?- О, ближе, чем хотелось бы - но это причина моего нынешнего... Положения. Что ж. Вероятно, ты узнаешь больше, после того, как расскажешь, как попал в мой дворец.Наратзул понимал, что отрицать бессмысленно - эта женщина и так прекрасно знала, что произошло. Можно было только попытаться сгладить острые грани этого разговора.- Из портала в Эрофин, - ответил он.- Ты из Ордена?- Принцесса, скажи честно, разве мы похожи на хранителей?Она слегка пожала плечами, не размышляя, но ожидая ответ.- Ну вот, - продолжил Наратзул, придавая своему голосу все больше уверенности, а взгляду - стали, добиваясь, чтобы она отвела глаза. - Я маг, способный налагать любые заклинания, в том числе на орденские порталы. Поэтому по просьбе Оорана мы исполнили в Эрофине некую миссию по поиску определенных документов, касающихся планов Ордена.- А в Кабаэт вы пришли, вероятно, чтобы отвести подозрения? - ничего не получилось, и она смотрела на него так же смело и с некоторым едва ощутимым презрением.- Именно так, принцесса.- И подставить нас?- Вовсе нет, принцесса. Здесь нас не отследит погоня, - солгал Наратзул. - К тому же, это ближайший к Треомару портал.

- Что ж. Ясно. Решение верное - пусть только псы Эродана сунутся сюда без приглашения - оторву им хвосты.- Правильный подход.- Возвращаясь к твоему вопросу, мальчик. Оорана я знаю, - принцесса подошла к маленькому окну, распахнула его, впуская в комнату холодный горный воздух, и, закрыв глаза, вдохнула его полной грудью. - Он был, к примеру, той причиной, что позволила моему отцу, а не его старшему брату, прийти к власти, а главное, удержать ее. В обмен, естественно, на некоторую услугу.- Интересно, что может понадобиться от вас Треомару.- Не дерзи. Очень и очень многое. Например, мы поставляем лес. Железо. В последнее время - оружие. Без бартера и не за деньги, а просто так... Как знак лояльности. Мой отец все еще благодарен ему, но, по правде говоря, - она взглянула на Наратзула, и в глазах ее стоял потусторонний холод, - я хочу это прекратить. С чем связано увеличение поставок стали и с кем собрался воевать Ооран, скажи мне, мальчик?Наратзул и сам хотел бы знать. Но нужно было довести игру до конца, поэтому, не к месту вспомнив Константина и документы Ордена, он моментально придумал отговорку:- Ооран хочет усилить охрану южных границ королевства. Было несколько случаев, когда подручные храмовников приходили под самые стены Треомара и убивали людей.- Чокнутые недоумки, - поморщилась принцесса. - Я слышала, на юге чуть ли не преисподняя. Вдобавок к омерзительному климату, властители там без конца сменяют друг друга. Избираемые ежегодно "представители народа" - лишь тупые марионетки, а тремя высшими храмовниками крутит некий молодой - Ягал, кажется, - вещая о некой воле некоего Творца, который с каждым годом жаждет больше крови.- Именно так, принцесса, - не следя за ее мыслью, согласился Наратзул.- Там происходят массовые огненные казни. Мне рассказывали о них некоторые из братьев, чьим очам предстало это ужасное зрелище. Людей сжигают прямо как в Эрофине, - она неприятно улыбнулась, - по милости бога Эродана. Тира. Мальфаса - по их собственной милости, да? Мало кто выдержит, друг мой. Отличие в том, что Юг чтит старый культ демонов, надевший маску праведности, а столица - праведность под маской демона. И только суеверный Треомар зовет демонами то, что ими не является вовсе. Хорошо. Я верю тебе, мальчик. И тебе, его благоразумно молчащий спутник.Мерзул попытался изобразить улыбку. Заклинание рассеивания, бегство, портал - вероятно, он чертовски устал. Наратзул и сам едва держался на ногах и даже мысль о том, чтобы провести ночь в Кабаэте, на секунду не показалась такой уж плохой. Но нельзя так рисковать. Нельзя оставаться там, где их могут с легкостью найти - утро, когда поиски по приказу Теалора должны прекратить, еще нескоро.Принцесса протянула ему на раскрытой ладони крупный рубин, переливающийся в огоньках свечей. Сильная магия обожгла взявшего камень Наратзула.- Передай это Оорану. Он знает, что это, - произнесла принцесса. - Ну и... Привет ему. Он тоже знает, почему.- Хорошо, передам.- Точно не хотите остаться? Дорога у вас впереди не из легких. Вьюга. Волки. Люди.- Нет.- Тогда доброго пути. Смотрите, чтобы вас не сожрали, а то обидно будет, если потеряете кристалл.Наратзул слегка улыбнулся ей, и в следующее мгновение они уже покидали комнату. С облегчением и ощущением, будто за спиной осталась глухая стена.***Пир продолжался вовсю. Лились кровь, пиво и вино, орали барды - звездников нигде не было видно.Лишь после того, как они покинули крепость, минуя нескольких мрачных стражников, вынужденных охранять пир, а не участвовать в нем, Мерзул смог спросить:- Ты что-нибудь понял? Что замыслил Ооран?- Знаешь, - ответил Наратзул, чуть замедляя шаг, - вкупе с информацией, которую мы услышали в Эрофине, я предполагаю, что речь идет о перевороте.- Что? О каком еще перевороте?- О политических дрязгах, цель которых - сместить короля Треомара.- Стой, но зачем это Оорану? Он вроде служит королю, он же...- Это не совсем так, а точнее - совсем не. Он не таков. Во-первых, как ты уже понял, он терпеть не может короля и только ищет повод, как бы навредить ему. Во-вторых, он хочет взять власть в свои руки, но не ради тщеславия - а ради того, чтобы объявить независимость Треомара, что с нынешним королем сделать довольно сложно в силу его... излишней мягкости.- Ого. И что... Что теперь делать нам? Мы волей-неволей будем в этом замешаны.- И хорошо. Мы собираемся бросить вызов богам, не так ли?- Эй, давай потише, Наратзул.- А что такого? Кабаэт остался языческим, наплевать ему на светорожденных. Если мы бросаем вызов богам, нам пригодится, для начала, та великолепная вещь, что компенсирует нам аномалию...- Солнце Треомара, да?- Именно. А второе - нам нужен искренне заинтересованный в наших планах Треомар. Значительная военная сила, как правильно говорил тогда в библиотеке Константин.- Мне одно интересно, чем ты собираешься его заинтересовать? Ну, кроме компенсации аномалии - это и так понятно. Но я сомневаюсь, что и Ооран, и король пойдут у тебя на поводу только поэтому.Они вышли из крепости и спустились еще вниз, к ярко освещенной факелами торговой площади. На ней, несмотря на вечерний час, было многолюдно и очень шумно. Неподалеку от ворот стояла телега, в которую грузили мешки.- Вот, это то, что нам надо. Идем быстрее, надо успеть на телегу, - сказал Наратзул. - Заинтересовать Треомар в этом положении проще простого, и после нашего небольшого эрофинского... хм, провала у меня появилось еще несколько идей на этот счет. Можно выбрать любую, но лучше, конечно, скомпилировать.- Звучит хорошо и опасно. Ненавижу политику.- Это не политика. Это... Море возможностей. То, что видит маг там, где простые люди видят тупик.На телегу уже запрыгнули двое детей и теперь едва-едва карабкался старик.- Уважаемый, - обратился Наратзул к извозчику, дымящему неподалеку вонючей трубкой, - вы случайно не на юго-запад?- Куда?- Не в сторону Треомара?- В сторону. До горного монастыря."Никогда там не был, но слышал. Что скажешь, Мерзул?""Да хоть в покои принцессы Кабаэта. Я уже на все согласен. Мы заезжали в монастырь с Каэрой и менестрелями, вроде бы нормальное место. Там приют для странников, лечебница. Ничего особенного"."Подойдет как ночлег или точка перемещения. Ладно, едем".- За сколько подбросите? - вновь обратился Наратзул к извозчику.- Ни за сколько. Места нет.- И тридцать золотых не решат проблему?- Хм... Шестьдесят.- Сорок.- Пятьдесят.- Сорок пять."Зачем торгуешься, Наратзул? У нас в рюкзаке куча золота!"."Ах да. Привычка".- Сорок семь! - настаивал извозчик.- Хорошо, - ответил Наратзул.Он достал из рюкзака пригоршню и, не считая, всучил обалдевшему извозчику.Через несколько минут телега, избавившаяся от некоторой части груза, уже выезжала за ворота в вечерний сумрак. Вместе с ними ехали тот дряхлый старик, двое детишек - мальчик и девочка - и испуганная женщина, прижимающая к груди тяжело дышащего младенца.По расчетам Мерзула, ехать было около двух часов. Можно было бы вздремнуть, но чем дальше от Кабаэта, тем опаснее путь. Странно, что телега с такой необычной публикой вообще поехала в монастырь на ночь глядя. Зачем? Видимо, извечное везение Наратзула - больше это никак не объяснить.Размеренный топот копыт, скрип колес, простенькая песенка, которую мурлыкала женщина, качая беспокойного младенца - все это ужасно усыпляло. К тому же, усталость после этого безумного дня навалилась горой на плечи.

Наратзул устало разглядывал отданный принцессой рубин.- Что это? - спросил Мерзул, обратив внимание, что и детишкам тоже очень интересно.- Письмо. Кристальное письмо, как его называют. Способ доставки информации среди ленивых магов и даже тех, кто не одарен.- Никогда не слышал.- Его редко используют - слишком легко потерять или оставить как подарок грабителям. Обычно прочитать его может только тот, кому оно адресовано, иначе камень разрушится при любых попытках использовать на нем магию.- Наверное, в нем что-то важное.- Может быть, - Наратзул спрятал камень в карман и посмотрел на разочарованных в своем любопытстве детишек. - Есть хотите?Те нерешительно покачали головами.

- Мы поедим в монастыре, благодарю вас, - ответил за них старик.- А почему вы едете в ночь? - спросил Мерзул, воспользовавшись отзывчивостью старика. - Разве это не опасно?- Опасно, конечно, - со вздохом ответил тот. - Мы задержались в Кабаэте с нашей Агной. Слишком долго искали лекаря, согласного помочь.Женщина, машинально качая младенца, молча слушала. Вероятно, она была измотана даже сильнее, чем они - под глазами у нее пролегли глубокие тени, чернеющие в отсветах тусклого фонаря извозчика глубокими впадинами, а губы были искусаны до крови.- А что с ней? - продолжал Мерзул, смерив женщину любопытным взглядом.- Нет, с ней, уважаемый, а...- С моим ребенком, - голос женщины был тих и хрипловат будто от рыданий. - Ему не помогли монахи. Не помогли в Кабаэте. Он... Он..."Плохо"."Наратзул, я знаю про магический след, но почему бы нам не помочь им?"."Хочешь исцелить ребенка? Вот так просто?"."А зачем усложнять? Нам это ничего не стоит, а им..."."Да я-то не против. Просто так подумал. Сможешь сам?".Мерзул заглянул в море вероятностей. Где-то совсем рядом младенец с жутким хрипом задыхался, стремительно бледнея. Вот он выскальзывал из рук Агны под колеса телеги. Вот дорогу преграждали разбойники, и один из них натягивал звенящую тетиву, посылая стрелу, в следующее мгновение пронзившую младенца и женщину. Черт. Лучше не видеть этого."Нет. Одна гребаная смерть вокруг"."Как всегда. Смерть преобладает в вероятностях, ничего не поделать"."Как, ты тоже не видишь варианта?!"."Нет. Он умрет к утру".Мальчик и девочка, прижавшись друг к другу, укрылись одним плащом. Старик приобнял их, стараясь согреть детей крохами тепла своего хрупкого тела.- Дед, а дед? Расскажи что-нибудь, - тоненьким голоском попросила девочка.- Милая, да что ж рассказывать-то. Лучше поспи, еще ехать и ехать.- Расскажи, дед, - поддержал сестру мальчик, - ну пожалуйста! Скучно нам.- Ох, ладно. О чем рассказать, о Страннике?- Про то, как он победил глупого паладина? Не, это ты уже рассказывал. Давай другое.- Про оставленную Тручессу могу еще.- Не.- Было на прошлой неделе. И про мага, который бродил в подземельях звездников, было.

- Ну дед, ты же кучу историй знаешь!- Ох, уговорили, уговорили. Ладно, расскажу вам что-нибудь еще, детишки... Как насчет истории про демона без сердца?- Давай!Голос старика окончательно убаюкал Мерзула. Он и сам не заметил, как уронил голову на плечо Наратзула и сменил мрачную реальность на недолгий теплый сон, под шелест облетевших ольх, под дробный, тяжкий, как удары сердца, стук копыт.

***И он смотрел.

И взгляд его был пуст - как будто бы глаза его провалом были золотым и черным, как золото в грязи, как тьма в конце тоннеля.В руках он держит банку с сердцем, и сердце бьется, распаляясь красным, как будто бы угли от дуновенья, и кажется, что пепел разлетается от сердца и становится такой же тьмой - а он, счастливый, греет руки об стекло, целует, говорит: вот, наконец-то, мое сердце, я нашел тебя, во тьме безумной башни, в подземных лабиринтах, в опустевших городах, и ты опять со мной! И снова стать мне суждено собою настоящим - не тенью бледных снов чужих, объектом предопределенья, не избранным, не воином, не магом, не слепцом, не приносящим боль, не призраком порядка, не странным другом - только лишь собой.

А я -

душа живая в иллюзорном теле. И тело из кусков, суровой нитью сшитых. Я - грудь пустая. Затемненный взор. Безумие кричащего, оставленного всеми. Я - потерявший всех друзей. Исчерпанный исток. Опустошенный черный камень.Я - тот, кто сердце потерял в момент, когда узнал, что не бывает света, ведь свет - иллюзия слепых, что чуют солнце, обжигая кожу, и думают, что солнце - это свет, но это лишь огонь. Я потерял его тогда, когда считал, что победил себя, что мир освобожден от зла, и вечность воссияет в новом мире.

Я отходил во мрак, назад, не веря и не зная, а лишь стекая тьмой в просветах лунных бликов, ступая по камням, холодным, обагренным, и слыша голос - из костей тех воинов, что здесь давно лежали, что помнили еще не затонувший Арктвенд и положили жизнь за то, чтобы я не пришел.

Я слышал шепот за спиной: вот он, вот темный бог, смотри, ты видишь? почти что слеп. Похоже, неопасен. Клинок свой бросил в стену. Как смешно! Зачем пришел? Что так хотел увидеть? Сиянье лунной тьмы? Обломки стен? А может, наши кости? Решил, что он скараггский маг, и на костях гадание укажет, что делать ему дальше, ведь кости наши - пыль вселенной, ведь кости помнят всё, и если правильно сказать заклятье, то ты увидишь будущее. В нем... Что-то вправду есть? Ну, кроме белых пятен. Нет? Скорбь - не то. И одиночество - не то, что ищешь. Потерянный, заброшенный, забытый - только труп.

И кости замолчали.

И тут увидел я, что показала тьма мне за моей спиною.И сердце вырвалось осколками стекла сквозь рот, изранив, вывернувшись темной кровью, и болью, у которой нет конца, и криком, что разрушил башню. И сном в отчаянном бреду - когда упал и думал, что умру. Слезами, что глаза мои разъели.

Смыканьем стрелок на безжалостных часах, что отсчитали полночь - свет луны совлек подвал штормвендской башни - я утонул в нем, словно бы надеясь, что смерть утихомирит боль в покинутой груди. Но тело вдруг не стало умирать, а плоть окоченевшую мою не сердце освящало, а магия - пустая, злая ночь, причина осознанья, безумный, дикий бег безликих дней, когда б забыть хотел тебя. Любовь моя. Прости. Я потерял всё, что имел. И даже сердце. Даже душу. И даже зрение: глаза мои не видели того, что происходит в мире - лишь то, что стало бы возможным, не будь я богом тьмы.И я искал. Я шарил по углам. Под каждый камень заглянул, смотрел в подвале и на крыше, могилу выкопал и посмотрел и в ней - но под землею тоже сердца не увидел. И в кораблях, что спали у причала. В пучине моря, поглотившей город, среди обломков храмов, утонувших алтарей, и в шуме парусов, и в криках чаек. В порту, многоголосом, чуждом, эрофинском - среди сочувствующих лиц, которым задавал вопрос про сердце. И дома. И у Аркта. И в Арка гавани, на землях Эндерала.

Всё спрашивал - вдруг видели, где темный бог мог сердце потерять? Так странно. Больно. Пусто. Страшно. Так непонятно. Так легко. Так ясно.Так просто. Сердце - это жертва. И чтоб найти оставшуюся часть, то сердце - сердце демона в стеклянной банке, мое, родное, теплое, единственное, верное, которое купил у мага-энтрописта, всего-то за пятьсот монет в Подгороде! - я должен тьме отдать.

Чтоб тьма, огня испив, разбилась на куски, как разбивает небо белый свет машины, как разбивает меч белеющие кости арктвендских солдат, как я разбит был - но зачем-то ожил, и смерть зачем-то отпустила, и я брожу по свету, живой, почти безумный и слепой на оба глаза, поющий песни женщине из снов - зачем-то это было? Зачем терял и обретал надежду, зачем мне говорили, что я бог - ведь я лишь тьма, разлитая по миру!

Так значит, смерть отдаст мне? Да? Вернет в обмен на мое сердце?Отдаст.Я все обставлю так, что это - просто магия.Не жертва моей воли - всего лишь магия. Простое заклинанье.

И тьмы не будет вовсе, в вечности бессмертья я не увижу, как апофеоз, теозисом совлекшись, покажет будущее четче, чем могли бы кости, и сделает все лучше, чем мог представить я.

Ты, алчущая смерть, хлебни моей любви, испей моей безумной нежности, как лавы!Я сделаю, как скажет мое сердце, пусть даже это сердце снова потеряю.Прими его как дар, последний довод - последний способ обрести бессмертье.

Вернись ко мне.Вернись, моя любовь.***Мерзул резко проснулся, услышав похожие на сдавленный хохот рыдания.- Миран!Показалось, где-то уже слышал это имя.- Не дергайся.- Миран, нет! Нет! Вернись, прошу, вернись, любовь моя!Не показалось.Телега остановилась где-то на безлюдной лесной дороге. Кони фыркали и беспокойно били копытами. В теплом свете огня и холодном магическом мерцании кружились подгоняемые ледяным ветром снежинки. Нестерпимый холод. Ужас. Дезориентация.- Да не надо так трястись. Чтоб тебя, Агна!Над всхлипывающей женщиной извозчик держал чадящий тусклый факел, а магические огоньки Наратзула освещали ее бледное, полное страха лицо. Старик, отодвинувшись, обнимал прильнувших к нему детишек.- Он умер, да? - в ужасе прошептала девочка.- Он давно умер, еще в Кабаэте, - отвечал мальчик, - просто мы не заметили.- Но он дышал! Дурак! Он живой, хрипит!Дед шикнул на них, и детишки замолчали.Плач женщины переходил в вой. Мерзул приблизился к ней, чувствуя жар не то заклинаний, не то больного тела ребенка. Младенец был безжизненно бледен - особенно в свете магических огней, - но Мерзул отчетливо слышал тяжелые судорожные вдохи, едва различимые в вое Агны. Наратзул, положив ладонь на грудь младенца, отстраненно смотрел в море и, судя по его напряженному виду, ничего хорошего там не видел.

- Может, исцеляющее зелье? - предположил Мерзул.Наратзул, не отвлекаясь, покачал головой.- Он же маленький! - взвыла Агна. - Какое зелье!- Ничего, значит магией попробуем, - попытался ее успокоить Мерзул, сам не особо веря в свои слова. - Все получится. Этот человек - лучший маг, которого я знаю, он не даст твоему ребенку умереть.- Правда? Ты... Не врешь?- Не вру, Агна."Ты же понимаешь, что это почти бесполезно, да, Мерзул? Не обещай невозможного"."А лучше, чтобы она узнала правду и начала биться в истерике?"."Это верно. Но скоро правда предстанет перед ней сама. Я уже очень далеко зашел, но нужной вероятности нигде нет. Смерть почти неизбежна"."Что ты там говорил про тупики и возможности? Не сдавайся, а мы...".- Бля, - подал голос извозчик, уведя факел куда-то в сторону. - Не хочу вас пугать, но, кажись, мы тут не одни. Вы как хотите, а я двинул к монастырю, да чем быстрее, тем лучше.Мерзул взглянул на ближайшую вероятность. Агна рыдает, волки гонят обезумевших от страха лошадей вперед, извозчик не справляется - на повороте телега слетает с дороги и разбивается об дерево. Черт, что делать?! Наратзул не должен отвлекаться от ребенка, значит, все нужно сделать самому.Позади послышался протяжный волчий вой, захрустели ветки и осыпи придорожной наледи. Лошади дернулись и заржали от страха, почуяв волков совсем рядом.- Пошли! - хрипло грохотнул извозчик, поспешно хлестнув поводьями. Он отшвырнул факел в сторону, и последний угасающий сполох огня уже позади высветил серые силуэты нескольких отпрянувших волков.Так, думай.Сейчас лошади понесут. Бить магией по волкам бесполезно - это еще больше испугает лошадей. Можно попробовать успокоить их, но тогда они, опьяненные заклинанием, станут легкой добычей волчьих когтей. Заклинание умиротворения на волков? Невозможно попасть и сосредоточиться на ходу. Можно попробовать как-то затормозить магией телегу... А это вроде неплохой вариант!Ближайшая вероятность преобразовалась, словно издеваясь над находчивостью Мерзула: магическое воздействие на телегу ломает ось, колесо отлетает, их заносит на повороте - исход тот же.Лошади испуганно заржали - волки бежали в темноте где-то параллельно телеге, светя огоньками глаз, рыча и щелкая зубами, стараясь ухватить свою добычу.- Тише, тише! - извозчик явно понимал, что сейчас будет, и отчаянно пытался сделать хоть что-нибудь.Ладно, другого выхода нет.Мерзул вгляделся в темноту и наугад, ориентируясь на рычание, ударил заклинанием холода по ближайшему волку, надеясь, что отсутствие вспышек поможет не усугубить ситуацию. Волк заскулил и явно прекратил бег, оставшись далеко позади; другие заметно замедлились, и белый отсвет их глаз в магических огнях сверкал где-то далеко в подступающей со всех сторон тьме. Еще пара брошенных куда-то заклинаний - кажется, срабатывает!Он перешел на другую сторону телеги и первым делом, не разбираясь, швырнул искрящуюся волну холода. Здесь волков было намного меньше, уже хорошо.Отстают. Либо боятся магии, либо...Лошади, подгоняемые плетьми панического страха, разогнались до неимоверной скорости, и извозчик, крича матом, уже едва держал их.Вероятности. Скоро будет этот поворот.Едва не упав, Мерзул с трудом подобрался поближе к извозчику и попытался использовать на лошадях заклинание умиротворения.

Не сработало. Во имя солнца, почему?! Наверное, слишком шатает. Еще раз.

Не получается! Еще!Позади визжали детишки и горько плакала Агна. Нельзя, нельзя их подвести, надо сосредоточиться!Вот она, сверкнувшая проблеском солнца среди туч вероятность: лошади успокаиваются и замедляют ход. В ней... Ребенок не хрипит, а плачет?!Ты моя!Во что бы то ни стало, ты моя!Мерзул вложил в это все оставшиеся силы, все свое отчаяние, все свои магические способности - в последнее, наименее возможное, самое необходимое претворение. Только не ускользай! Зафиксировал. Усилил. Обозначил предел. Почти получилось. Почти.

Почти!Что-то сместилось в бесконечном круговороте вероятностей, отозвавшись в голове тупой, ноющей болью.Слышны крики, но будто бы не здесь. Чей-то голос, ровный и спокойный, прерывая их, диктует слова кристального письма.Эти далекие крики - откуда-то из других реальностей, где всё очень плохо, где они с Наратзулом не успели на телегу, не уговорили извозчика, не смогли сбежать от принцессы, в той, где их схватили в Эрофине.

Пламя пожирает разум, застилает взор.

Вот двое людей, девушка-этерна и алхимик, сгорают, неистово крича от боли, а толпа радостно воет. Так их, добрые люди! Вы спасли город от этих ужасных преступников.

Мерзула на эрофинском рынке замечает сестрица Сельна и уговаривает уйти домой. Все кончено, братик, зачем тебе этот сумасшедший этерна? Ты нужен нам, нам, своей настоящей семье! Прошу тебя.Я люблю тебя все равно, пожалуйста, останься. Больно. Хорошо, сестра, как скажешь, я иду с тобой.Голова горит от боли.Крики сливаются в вой ветра, в дикий звон в ушах - слова кристального письма обернулись неистовым воем, разрывающим воздух яростью, отчаянием, болью и агонией.

Держись. Почти. Совсем немного!Здесь он отвернулся от избивающей этернийских менестрелей толпы - вот Каэру бьет по лицу какой-то тип, затем хватает за волосы и тянет куда-то, кричащую, сопротивляющуюся, убивает ее спутников, вдыхает магический жар в кристальное письмо - и камень разгорается алым, рыжим, белым - как восходящее солнце, заполняющее светом весь мир.Крики, столько безумия в них! Нет, этого не было. Ничего не было - неправда все это! Мерзул не спасал в тот день менестрельку - просто пришел домой и занялся привычными делами, обычной, спокойной жизнью фермера. Не уходил в Треомар. И никогда, никогда не встречал Наратзула. Вообще не знал, кто это такой. Женился на соседке, забросил книги, построил дом. Умер старым и безгрешным, не совершив ничего вообще. Так и не узнав, что такое смысл. Не придя к истинной цели. Не узнав, что было в том кристальном письме.Крики, такие близкие. Настолько рядом, как будто уже кричит он сам.Нет! ни за что, слышишь? Ни за что не брошу, не бывать всему этому! Есть то, что важнее жизни, есть то, что сильнее смерти, есть то, что больше времени и могущественнее магии - и это то, что не умрет со мною и станет бессмертным, пусть даже и мир исчезнет!Вернись!Вот оно.Минимальная вероятность.Всё. Претворение!Мир на мгновение как будто перестал вращаться. Лошади, тяжело дыша, почти остановились, послушные панически натянутым поводьям извозчика.Глубокая ночь. Из-за гор встает малый спутник, освещая тусклым светом искрящуюся тонким льдом поверхность маленького озера в каменной чаше среди нависающих скал. Едва ощутимый холодный ветер шуршит недавно опавшей листвой, колышет верхушки сосен и гонит мелкие острые снежинки. Где-то позади, очень далеко, в чаще или у скал разделенного горного прохода все еще угрожающе воют голодные волки.- Чтоб вас, - выдохнул извозчик, все еще не в силах опустить поводья. - Чуть не сдохли.Трудно было в это поверить.

Здесь был перекресток: дорога прямо, черная, вытоптанная вела в Треомарский лес, припорошенная снегом дорога - налево, в гору, к монастырю.