6. Тель'Имальтат (2/2)

- Ах ты корова бешеная! - проорал Константин, пятясь через завалы прочь от хранительницы.Наратзул, тем временем излечивший рану на лбу Мартина, ушел в образовавшийся покосившимися полками коридор справа, и обошел шкафы, осматривая, казалось, разрушения. Мерзул, ничего не осознавая, поскорее бросился за ним.Из глубины пропасти что-то еще завывало - или это был ветер, блуждающий в арочных нишах? Тут и там мельтешили служащие, и какой-то маг этажом ниже налагал исцеляющее заклинание, отозвавшееся в напряженном до предела магическом чувстве Мерзула.Его била мелкая дрожь.Где находился он в эти странные секунды перед разрушением? Лучше бы и не знать. Лучше не заглядывать в очи бездны, которая хуже самой смерти, и не верить, что она вообще может существовать.Но где он был? В каком времени и пространстве? В какой из вероятностей произошел столь ужасающий сбой?Где-то что-то еще сотрясалось, эхо препирательств разносилось под сводами библиотеки, магические кристаллы светили между стеллажами, порождая мелькание причудливых теней на изломах полок, на стенах и потолке. Некоторые упавшие книги, раскрыв страницы, словно крылья, медленно парили вверх, подгоняемые аномалией. Один из шкафов, распахнутый, покосившийся, опустошенный, нависал над библиотечной пропастью - все книги из него улетели вниз.

Кроме одной, стоящей на полке как ни в чем не бывало, словно гравитация не действовала на нее.Перегнувшись через ограждение, Наратзул попытался достать именно эту книгу, а затем, понимая, что она слишком далеко, перелез и, едва держась за край перил над пропастью, вновь потянулся к полке.- Только не упади! - испугался подоспевший Мерзул.- Придержи меня, пожалуйста. Только если начну падать, бросай.- Очень смешно! Держу. Вот так.- Сейчас. Еще чуть-чуть. Почти достал.- Попробуй магией.- Нет. Чувствую, нужно без нее, а то упадет тоже. Ну же...- Что хоть за книга-то хоть?- Понятия не имею, - Наратзул едва схватил ее кончиками пальцев. - Но она нужна мне больше всего на свете. Есть!

- Не вздумай падать!- Не буду. Уже нельзя.Обложка была пыльная и как будто влажная от испарины, составленная из разрозненных материалов, неаккуратно сшитых суровой нитью. Мерзул завороженно смотрел, как Наратзул стирает с нее пыль и лохмотья грязной паутины, затем открывает, листает желтоватые, в полупрозрачных подтеках страницы - но все они пусты. Ближе к середине - несколько исчерченных листов, увитых словно бы лозой обрамления этернийской вязи, но не ею, а какой-то другой, острой и шипастой изломанной молнией, проходящей по краю и насквозь всех надписей.Мысль о том, что опять придется звать для перевода Мартина, прервалась осознанием, что тонкие буквы стройных аккуратных строф образуют слова обычного инала.- Что там? Не могу разглядеть, переверни.- Смотри.Мерзул заглянул в книгу и прочитал первую запись:"Поднявшись из простого мира,От положенья низкого и от нечистой крови,Тель'Имальтат, бог тени пробудится".- Что это может быть?- Я знаю это наверняка, Мерзул.- И?- Это книга, которую светорожденные по всему Вину искали несколько тысяч лет.- Ого. Вот это повезло нам. Но...- Я знал, что они ведут эти поиски, даже недолгий период был одним из тех, кто тоже искал ее для них, - Наратзул перелистнул все страницы до самого конца, но, кроме нескольких, исписанных в середине, в книге не было больше ничего. - Найти эту книгу было их основной целью, и ради нее они не считались ни со временем, ни с ресурсами, ни со своими служителями. Думали, что если предопределение попадет в их руки, то оно никогда не исполнится.

- Предопределение? Как ты понял, что это именно какое-то предопределение?- По слову "Тель'Имальтат". Вот здесь упоминание, в начале и в конце. Я слышал его раньше в контексте поисков этой книги. Всегда только в нем.- А что за Тель'Имальтат?- Это человек, которого светорожденные по всему Вину искали несколько тысяч лет, - Наратзул аккуратно закрыл книгу. - Тот, кому этим предопределением предначертано убить богов.- И... Почему... Так получилось?- Не спрашивай у меня то, что прекрасно знаешь и сам.

Это...Что же? Магический сбой восприятия вероятностей не связан ни с аномалией, ни с иными процессами, кроме...Скрытых.Необъяснимых.Чуждых логике обычных магических закономерностей.- Это буду я, - тихо-тихо прошептал Наратзул сквозь нарастающий грохот приближающегося пульсирующего магического гула, сотрясающего этаж, всю библиотеку и целый мир.***Холодный вечер на вершине Связующей башни перетек в ледяную ночь. Ветер завывал, бесился и яростно хлестал в проемы арок, пытаясь погасить синие костры, но магия держала их в умиротворяющем спокойствии, хоть теперь их тепло полностью рассеивалось в подступившей отовсюду тьме.Со стороны моря в небесах начинали грохотать раскаты. Пора бы заканчивать рассказ про библиотеку и уходить домой. Да, Ооран кое-чего так и не узнает никогда. Например, про Константина, арену или... Про то чувство, что возникло из каких-то смутных глубин памяти - синей искрой угасающего пламени, пляшущего магическим электричеством на кончиках пальцев - понимание, осознание того, что он и так знал с рождения. Но забыл. Бывает. Главное - вспомнил теперь.- Тащим книги из секции древностей библиотеки Треомара, да? - вздохнул Ооран. - Ты хоть знаешь, насколько это тяжкое преступление и что за него грозит?- Дай угадаю. Уборка конюшен?- Нет. Участие в экспериментах.- Как страшно.- По выводу элементалей. Это высшая мера, если хочешь знать. Существа не церемонятся с подопытными.- Что ж, придется пережить и это.- И если бы там, в библиотеке, это не был голос Элиас, я бы очень даже запер тебя в подземельях Связующей башни. На пару дней.- Прости, что? Элиас? Ты сейчас серьезно, Ооран?

- Без Зовущей тут не обошлось. Поверь мне. И об этой части она поведала мне в тот раз.- То есть ты с самого начала знал, что я Тель'Имальтат?- Я не собираюсь тебе рассказывать всё, что говорит мне Зовущая.- А надо было бы. Сэкономил бы мне кучу времени.- У тебя еще будет возможность узнать о себе такое, что поразит тебя. А пока, - Ооран, воспользовавшись паузой погасил костры, и вершина башни погрузилась в слепящую тьму, блеснув в последний момент серебристыми шипящими искрами, - цени то, что имеешь, Наратзул Арантеаль. Кстати говоря. Что по поводу твоего плана?- Плана, связанного с аномалией, или другого, про Эродана?- С аномалией. Без исчезновения аномалии план... хм, с Эроданом, являющий собой очевидную глупость,воплотить невозможно.- Почему же глупость, Ооран? Ты хочешь освободить Треомар от посягательств Нерима, так почему бы не попробовать вывести из игры их светорожденного короля? Это обретает смысл и возможности лишь в свете нашего разговора и при условии, в котором на твоей стороне сражается сам Тель'Имальтат.

- Вновь ты забыл со своими "условиями" про аномалию - один из факторов, который не даст нам в этом деле сдвинуться с мертвой точки. Что лишний раз доказывает, что ты не более, чем мальчишка, размахивающий перед дворовой ребятней деревянным мечом.- Ты многое не договариваешь мне, Ооран, но я сделаю вид, что поверил. Фактор аномалии учтен.- Например, как, Наратзул?- Я собираюсь пойти в Эрофин и найти кое-какую информацию относительно этого. Когда найду, то, конечно, расскажу тебе всё подробнее.- "Расскажу подробнее" я слышу уже пару лун.- Я почти у цели. Ты не пожалеешь, Глава Кругов. То, что случится в Треомаре, когда я соберу все кусочки головоломки, станет самым ярким событием в твоей серой жизни. В прямом смысле слова.- Хочется надеяться, мальчишка.- А теперь. Шел бы ты к королю.В отсветах далеких городских огней улыбка Оорана расползлась по его лицу волчьим оскалом.- Я слышал, - продолжил Наратзул как ни в чем не бывало, - королева тяжело пережила роды и ей нужен целитель, скажем, твоего уровня. А еще - что ты так и не поздравил чету с рождением принцессы. Они назвали ее Эмбри, да? Прямо как тот затонувший фрегат, который я поднял с морского дна.- Гаденыш.- Что-что?- Говорю, какая удача, что Элиас свела наши пути, Тель'Имальтат.- Боюсь, удача тут не причем, как и Элиас.- А что же? Воля богов?- Не совсем, - Наратзул с предвкушением приготовил телепортирующее заклинание, прочь от этого холода, ледяного взгляда Оорана и этого долгого дня. - Но близко.***Наутро буря стихла, оставив в воздухе лишь свежесть холодного моря и полупрозрачный изгиб радуги в разрывах серо-голубых облаков. В лужах плескались звонкие птицы, омытая дождем желтеющая листва садов дышала восторгом поздней весны, несмотря на то, что воздух был наполнен прохладой середины осени.Горожане мрачно обсуждали погоду, кто-то рассказывал про виденный вчера в ночном заливе смерч - огромный, белеющий в штормящих отсветах молний, сотрясающий глубины вод, изогнутый и тонкий, как серп.- А потом как ударит в маяк! - молодая торговка-этерна вскинула руки и придаласвоему лицу драматическое выражение. - И - всё!- Смерч? - уточнил Мерзул, равнодушно передавая в руки облизывающегося Константина только что купленный, еще горячий хлеб.- Да нет же, какой смерч! - взвыла торговка. - Молния! Шарахнуло прямо в маяк, небось расколола кристаллы и зеркала. Может, даже смотрителей убило!- На маяке есть громоотвод, - пожал плечами Мерзул. - Я сам видел.- И что?- А то, что никого там не убило. Не могло убить. Константин, только попробуй это сделать!- Я попробую, - лжепилигрим с наслаждением вонзил зубы в хрустящую корочку.- Да чтоб тебя! - воскликнул Мерзул, пытаясь выхватить у него хлеб.- Громоотвод - ерунда! - продолжала торговка. - Против обычной молнии он еще сгодится, а вот против магической...- Магической? И кто ее мог... Константин, да отдай ты!- Кто?! В Треомаре множество магов! Кто угодно! Возможно, те же слабоумные, которые подняли со дна залива "Королеву Эмбри"!- Это вряд ли они. Да и молнии имеют вполне естественное происхождение - из-за...- Магия! Это была магия!Поняв, что ему не удастся ни переубедить торговку, ни вырвать оставшийся кусок хлеба из цепких зубов Константина, Мерзул вздохнул и жестом попросил торговку дать еще одну буханку. Та, продолжая возмущаться выходками злых магов, проходимцев - или даже самих изгнанников-энестериа из Зеробилона! - звякнула под прилавок двумя последними монетами Мерзула, ловко перехватив одну из них, подброшенную ввысь аномалией. Всё. Теперь или побираться, или опять Наратзула просить.Хотя почему бы и ему на свои последние деньги не покормить своего прожорливого друга-пилигрима?!Наратзул всё так же сидел у фонтана на рыночной площади, вокруг которого веселыми птахами вились шумные этернийские детишки, и разглядывал книгу. Накануне они пролистали ее всю, заглянули между всеми страницами, под обложку, слегка отогнув форзац, смотрели тонкие желтоватые листы на свет, но ничего, кроме стихов в середине, так и не обнаружили. Стихи они выучили почти наизусть, а Константин придумал еще пару нецензурных рифм.Теперь Наратзул каким-то сканирующим заклинанием обводил переплет, но, судя по всему, это также не имело никакого результата.В книге было только то, что можно увидеть. Никаких секретов, тайников и шифров. Только стихи, тайна которых не могла бы открыться сама по себе.- Так, вроде всё купили, - задумчиво проговорил себе под нос Мерзул.Как будто на что-то другое остались деньги!

Завтра на рассвете они собрались переместиться в Эрофин: чтобы сэкономить время, они используют телепортационное заклинание, которое должно их вынести в предместьях, а затем оставшийся путь нужно будет проделать пешком, чтобы их треомарский след не могли почувствовать орденские маги. Почему-то Наратзул считал, что маги обязательно бросятся их ловить, как только они появятся в столице, хотя и звучало это довольно глупо. Мерзул иронично подумал, что они не нужны никому настолько, чтобы искать трудноуловимые, рассеянные магические следы - у Ордена и без этого наверняка масса дел. Хотя. Это Мерзул явно никому не нужен, кроме живущих на ферме недалеко от Эрофина родственников, а вот Наратзул... Вероятно, с этим и связано его беспокойство.- Идем? - спросил Мерзул, когда они подошли к фонтану, представляющему из себя белую статую остроухой женщины с распущенными волосами, льющей воду из кувшина.Наратзул, не отвлекаясь от заклинания, кивнул, но не предпринял попыток уйти. Константин дожевывал неправедно добытый хлеб и уселся рядом с ним.- Ну как? - с набитым ртом спросил он, заглядывая Наратзулу через плечо. - Нашел потерянный роман "Арорма и пастушка"?Тот лишь улыбнулся, а Мерзул презрительно хмыкнул. Зачем шутить над такими вещами? Да и неужели ему самому нравится работать шутом?- А жаль, - потянул Константин. - Опять все самому нужно придумывать. Хотите послушать мою версию?- Нет, - отрезал Мерзул.- А давай, - усмехнулся Наратзул.

Да уж. Либо это был недавний разговор с Оораном, либо предстоящее путешествие - но что-то явно воодушевляло его. Возможно, и книга со странными стихами. Кто знает.Константин прокашлялся и театральным тоном начал:- Поднявшись из руин Мьяр Араната, от положенья низкого и от зловредной крови, арорма темноликий пробудится. И равновесие создаст его приход, и целью его станет бедная пастушка, что днем и ночью трудится на благо - и малоценна жертва ее будет.- Как смешно, - Мерзул, недовольно цокнув, покачал головой, а Наратзул остановил заклинание, посмеивался и ожидающе смотрел на Константина.- Не со злом арорма спорит, не добро придет он принести - они всего лишь стороны единого, как братья. Арорма и пастушка протянули руки, как тьма и свет. Противоречия здесь нет! На крови и пепле возлягут они возвышенно и свободно, и то, что будет между ними, окажется прекрасно, пока владыка не застукает их в лодке!- Причем здесь лодка, - вздохнул Мерзул. - Ты бездарен!- Еще одно для достиженья целей надо: от падшей женщины благословенье получить. Коварство этой женщины потерпит неудачу, предательство ее спасеньем для арорма станет. И грянет буря пред концом времен: арорма к падшей женщине уйдет, ну а пастушка бедная средь тьмы - одна останется.- Какой бред, - подытожил Мерзул.- А мне понравилось, - сказал Наратзул с улыбкой и снова начал было сканирующее заклинание, но тут же оставил эти попытки. - Хотел бы я, чтобы и эти слова толковались так же однозначно.- Так в чем проблема? - спросил Константин, пытаясь умыкнуть из сумки сопротивляющегося Мерзула кусочек сыра. - Толкуй как хочешь, все равно результат один.- Хм... Вообще-то ты прав.- Правда? Да, я прав. Поэзия - дело тонкое, это сфера знаков и смутных ощущений, мимолетного морского ветерка, который несет с собой аромат жареной курочки и печеной в огне картошечки... Боги. Так что толкуй - не толкуй, все равно у нас на обед - луковая похлебка пилигримов.- Ты прав в том, что мы вольны в толкованиях, - задумчиво произнес Наратзул, безучастно наблюдая ожесточенную борьбу за сыр, - одно из этих толкований в одной из вероятностей и будет являть собой искомое предопределение. Да что там, даже твоя история про арорма в одной из вероятностей - пророческая. Так что...- Подожди, - сказал временно одержавший сырную победу Мерзул, - а разве толкование не может быть ложным? Ну или... Я не знаю... Многозначным?- Море вероятностей имеет в себе все эти значения, - пожал плечами Наратзул и, задумчиво прикусив губу, раскрыл книгу на первой исписанной странице. - Вот, например. Поднявшись из простого люда, от положенья низкого и от нечистой крови... Что если здесь говорится про полуэтерна, большую часть жизни прожившего за эрофинской стеной?- Да что ты, - ухмыльнулся Константин. - И твое-то положение низкое, сын наместника Нерима, великий паладин Тира?- То, что я им был, ничего не решает. Сейчас и здесь, в Треомаре, я очень даже низкого положения.

- Но это сейчас! А раньше?- Раньше ты был ребенком, затем стал бойцом арены, а сейчас - пилигримом и бродягой. Ты не один и тот же на протяжении жизни, но при этом это всегда - ты.- Ну допустим. И что дальше?- Не со злом он будет сражаться, не добро он будет смягчать... Средний, королевский путь - это когда ты не останавливаешься ни на чьей стороне, кроме собственной. Чем я сейчас и занимаюсь.- Ну-ну. А как насчет власти человека, великого и свободного? На какой крови и на каком пепле собрался строить?- Тут все просто. Здесь говорится о короле Треомара, который в результате моей победы получит независимость своих земель. Кровь - потому что без нее война не обойдется при всем желании. Пепел - отзвук Пепельного города, указание на Треомар.- А владыка истинный?- Следующий король. Кем бы он ни был - возможно, это старший сын нынешнего короля.

- Самое интересное - кто падший. Кто падший, а, Наратзул?- Тут еще проще, это Ооран.- Ооран?! Ты серьезно?- Вполне. Старый маг преследует смутные цели, но их вектор вполне понятен. Он ненавидит короля, что делает его не сторонником, а противником существующего положения дел, а значит - падшим. Он же поможет мне победить светорожденных - "высших" по предопределению.- Ну а что за битва последних, после которой Тель'Имальтат один останется? - тихо спросил Мерзул.Что к чему, они поняли еще тогда, в обрушившемся крыле библиотеки, и уже после того, как Наратзул с восторженным видом раз за разом перечитывал скупые строки древней книги. Уничтожить светорожденных. Что может быть более странным?Да, они и раньше вели эти разговоры в свете рассказанных Константином историй про Остиан, в свете редких воспоминаний Наратзула о годах службы в Инодане. Они действительно собирались сделать что-то подобное, если бы только представился случай - случай, обусловленный благосклонностью Треомара и его готовностью поддержать это безумие, а значит, совсем минимальной, ничтожной возможностью.Но на деле в своих рассуждениях они заходили не дальше, чем местные прачки - в сплетнях о магах Связующей башни. Не дальше, чем обиженный ребенок в передразнивающей гримасе в сторону отвесившей ему подзатыльник матери. Не дальше, чем доносится предсмертный крик человека, сгорающего на костре экзекуции, осуществленной во благо богов, мира и людей.Не дальше, чем могло увести их воображение.Не дальше, чем указывали обиды и воспоминания.Не дальше, чем позволял страх и осознание собственной немощи.А теперь горизонт исчез и указал путь к бесконечности - они говорили об этом и сами не верили своим словам.Мы уничтожим светорожденных.Потому что можем? Да. Но еще - потому что это правильно.

И тем, кто бредет через туман, маяк укажет свет, - лишь бы самим свой взор не погасить в кромешной дымке.Предел пройден, горизонта больше нет.В какой момент они пересекли его? Когда нашли книгу? Когда в том разговоре Ооран сложил в витраж недостающие цветные стекла?

Или же они родились с этим знанием. И это было то, что звало их в неизвестность, то, что открывало их глаза и даровало им смысл. То, что указывало путь.К дому.Ты гордишься отечеством, в котором началась жизнь твоя, но не должен ли ты стать странником всей вселенной - так, что и весь мир тебя будет недостоин.Ведь ты не преследуешь выгоды, не желаешь власти, не жаждешь воздаяния за зло - но ищешь справедливости во имя всех замученных в темницах, убитых на показательных казнях, тех, кто затянут петлями лживой, порочной праведности, которая топит людей, не преклоняющихся пред идолом слепой морали, в их же собственной крови.Или мы всего лишь греем прерывистыми рыданиями осколки своих жизней, рассыпанные в наших ладонях разрозненными воспоминаниями о прошлом, в котором нет места ни прощению, ни раскаянию.Какими бы ни были причины.Почему, в конце концов, не мы?Кем нам еще быть, если не теми, кто хотя бы попытается?Или же...- А вот это я не могу истолковать, - ответил Наратзул. - Да и не хочу. Вероятно, это... Смерть?- Что? Почему еще смерть? - переспросил Константин. - Может, "битва последних" - это битва с богами.- Ну это было бы слишком просто. Тель'Имальтат должен прийти, свершить свое дело и... уйти. Это логично, - тихо добавил Наратзул.- Понятно, что все мы смертны. Но не значит ли это, что Тель'Имальтат умирает именно в этой битве, не достигнув цели? В предопределении нет прямого указания на смерть светорожденных.- Через гибель или как-то иначе, но они исчезнут, - ответил Наратзул. - Должны. Без вариантов.- Но убийство - самый простой путь, не так ли?- Как посмотреть.- А что понимается под штормом, который разрушит? - вслух подумал Мерзул.- Шторм - старое название столицы Арктвенда, - ухмыльнулся Константин, полагая, что шутит. - Вероятно, все случится там.- А чего не на Мьяре? - передразнил его Мерзул. - Очевидный бред. Скорее всего, это или настоящее природное явление, или же... Черт, катастрофа.- Какая еще катастрофа?- Та, что случилась в древности на месте Треомара, та, что уничтожила Пепельный город. Что если она имеет к этому отношение?- Она, блядь, на то и древняя, - отмахнулся Константин. - Закопали и забыли.- Но не имеет ли она свойство... Повторяться?- С чего ты взял?- Суть предопределения. Что если подобное уже происходило в мире, и в книге записано не предсказание будущего, а описание прошлого?.. Наратзул говорит, что боги искали его с начала времен, а до начала? Кто написал предопределение? И на основе чего?- Тир! На основе своих ночных кошмаров.- С той же вероятностью, что и Константин Фаерспарк - на основе романов про арорма!- А что? Вполне! Тот же Наратзул говорит, что в вероятностях возможно всякое! Например, есть и такие, где я - автор всяких заумных книг, Наратзул - король Нерима, а ты, зануда, вдруг найдешь себе девчонку. И со смыслом предопределения это не связано никак, ровно как и с тем, кто его записал. Смысл, дорогой мой друг, в одном: Тель'Имальтат победит светорожденных с помощью какого-то падшего подлеца, усадит на трон некоего недоумка, которого сместит следующий недоумок, а потом что-то полыхнет, и Тель'Имальтат останется один. Всё. В книжке написано предельно ясно. А теперь... Дай мне этот кусочек сыра, умоляю, зануда!- Если Тель'Имальтат останется один, - Мерзул отвел крепко держащую сыр руку как можно дальше от Константина, - то это означает, что все его соратники погибнут. Ну или исчезнут, не так ли?Константин замер и вопросительно взглянул на Наратзула. Тот напряженно вчитывался в строки, в который раз проговаривая их одними губами.Бушует в смуте битва последних,

Шторм вызывая, который разрушит.И Тель'Имальтат, тьмы посланник, один останется.Он изначально был один.Всегда.Всю свою гребаную жизнь, в которой ничего не могло измениться к лучшему.Она могла с течением времени лишь умножить ошибки и шрамы. Все испортить в очередной раз. Искалечить себя же и, что хуже, других.Где-то стоял пустой заколоченный дом, хранящий тишину внутри, застывшее каменным изваянием прошлое, не подверженное изменениям времени, жестокое напоминание о том,

кто ты есть на самом деле.Сколько крови на этих руках, которые тщетно пытаются создать - но рушат, пытаются исцелить - но убивают; на руках, творящих магию, исполненную ненавистью.Какой в ней смысл?Дороги нет. Есть только идущий и ищущий. Слышащий Зовущего. Тщетно надеющийся.

Убивающий и уходящий.Не прощающий.Теряющий и не находящий.Сомневающийся.Нет.Как ты сейчас это истолкуешь, так оно и будет.В какой-то вероятности - так и будет! И позже - ты найдешь эту вероятность, сможешь претворить, и именно она станет настоящей реальностью во всей своей полноте, ведь сколько раз говорили тебе, да и сам себе повторял без конца:реальность - там, где ты.Больше нет других.Только так.Всегда.И изначально было.Нельзя сомневаться, иначе сомнения станут тем последним камнем, который обрушит вздрогнувший под тяжестью неотвратимости свод твоей жизни, и даже если -

нельзя так думать!- даже если предопределение говорит не о тебе, то ему придется говорить о тебе, ведь если в единственной вероятности оно ложно, то это не означает его правдивость и в иных вероятностях.- Здесь речь не о соратниках, - наконец ответил Наратзул, - и уж точно не об их гибели. Речь о том, что Тель'Имальтат переживет и падшего, и правителя, и владыку. Не больше и не меньше.- Это логично, - подхватил Константин, - в конце концов, о соратниках не упоминается в предопределении вообще, так что успокойся, зануда! Доживем мы с тобой до старости!

- Ну да, хотелось бы верить, - скептически ответил Мерзул.- Если от голода не сдохнем. Ну чего тебе стоит, ну отдай сыр.- Нет!- Ну прошу.- Обойдешься.- Вот вы уйдете в Эрофин, а мне что делать? Что я буду есть? Ты не думаешь о других, зануда, и в этом вся твоя проблема!- Попробуй поработать, Константин. В порту всегда требуются рабочие руки.- Ну уж нет, лучше пойду к пилигримам, к Регару. Расскажу ему пару грустных историй, и он добавит мне к луковой похлебке кусочек вяленого мяска.- Ну или Регар перестанет тебе наивно верить и прогонит из Пристанища.- Это вряд ли. Он же не зануда! У Регара исключительно доброе сердце. Может, все-таки сырку?- Нет.- Пожалуйста, ну Мерзул, дружище.- Нет.- Ладно, хрен с тобой. Наратзул. Пусть он отдаст мне сыр.Тот вздохнул. Восторга у него явно поубавилось - видимо, рассуждения о предопределении привели его к не совсем тем выводам, на которые он надеялся.

Мерзул понимал, что всё вовсе не так, как было высказано, и даже если этот самый Тель'Имальтат - Наратзул, то это означает одну простую и понятную истину: ему самому конец. Соратники упоминаются во втором же стихе: "жертв не считая - цена их ничтожна", ну а на большее таинственный автор не стал тратить слов.Но в тот же момент, когда это понимание пришло, Мерзул подумал: и наплевать. Что могут знать древние книги о них, об их жизни, чувствах и целях? Разве могут несколько строк обозначить их путь, ровно как и звезды указать кому-нибудь судьбу?Нет.Их путь будет таким, каким они его сделают сами.Они, а не эта книга.

Они сами создадут толкование предопределения, и лишь оно станет в их вероятности истинным.А значит, во всех остальных вероятностях предопределение станет ложно.Наратзул вытряхнул из карманов оставшиеся монеты и ссыпал их в ладонь сияющего от счастья Константина.- Это тебе на то время, пока нас не будет, - сказал он. - Не знаю, сколько мы там проведем, но, допустим, несколько дней. А то, что осталось... Предлагаю пойти куда-нибудь всем вместе.- Только не в библиотеку! Хватит с нас пыльных книжек со стихами!- поддержал его Константин. - Предлагаю какую-нибудь таверну, чтобы я мог кому-нибудь дать по морде! Страсть как соскучился по хорошей драке.- Куда захочешь, мне все равно. Все-таки последний вечер.- Как это последний? Вы с занудой собрались помереть в Эрофине?Наратзул только усмехнулся, а Мерзул понял, что и такая возможность явно не исключена.- Не знаю, - через некоторое время ответил Наратзул, когда они уже уходили от фонтана в суетливый шум полуденного города. - Во всяком случае, вернемся в Треомар мы уже не теми, кем ушли.