3. Мертвая королева (1/2)
На место ушедшей боли пришли вопросы.Как теперь жить - первое в череде беспокойств, что мучили Мерзула.До того, как он адаптировался к магии Треомара, этот вопрос не казался ему стоящим внимания, но теперь стало по-настоящему странно осознавать все произошедшие за последнее время события.Те гроши, что Мерзул успел прихватить в Эрофине из тайника под собственной кроватью, неумолимо подходили к концу: эти слабо звякнувшие несколько монеток в его кошельке, куда он в очередной раз полез, чтобы расплатиться за ужин, красноречиво намекали, что следующего ужина не будет. Покидая дом, Мерзул наивно полагал, что всегда сможет подзаработать, выполняя мелкие поручения с помощью магии, однако в Треомаре таких умников, как он, было великое множество и мелких поручений на всех попросту не хватало. Это означало, что придется браться за совсем другую, не магическую работу, что по сути исключало возможность исследований.Исследований, которые за все это время не продвинулись ни на шаг. Эксперименты с аномалией Мерзул проводить пока что боялся, потому что не хватало некоей теоретической базы. Оставшийся в Эрофине "Элиссимум" все равно не подошел бы для детального изучения местных особенностей, а небольшая, подаренная пилигримом Регаром книга "Беседы о претворении в условиях магических искажений" уже была прочитана и показала себя недостаточной. Прочитавший ее за полчаса Наратзул, недовольно хмыкнув, сказал, что такому учат малышню, и предложил пойти поискать другие книги в знаменитой на весь Нерим библиотеке Треомара.С библиотекой тоже вышло плохо.Саму библиотеку претворял большой светлый зал, охраняемый несколькими стражниками и злой женщиной-этерна, которая была из тех людей, что считали каждый день хуже предыдущего. Она с порога наорала на двух чужеземцев, которые имели наглость ввалиться в "святая святых Треомара" в якобы неподобающем виде да еще не имея на то разрешения одного из архимагов. Мерзул пытался с ней спорить - особенно было обидно за внешний вид, учитывая, что весь предыдущий день он как раз приводил себя в порядок после адаптации, - но подошедшие стражники угрожающе прикрикнули, повторяя слова злой женщины о разрешении. Наратзул же вообще не стал с ними спорить, и пришлось в тот раз уходить ни с чем.
Это было на него совсем непохоже. Потому что Наратзул обычно терпеть не мог, когда рядом орут, и, особенно, - на него. Но, как оказалось, хуже этого может быть лишь ситуация, когда при нем хамят Мерзулу. Возлюбленный менестрельки Каэры, Керан, в очередной раз подошедший, чтобы назвать Мерзула ослом и отправить его обратно в Эрофин, прочувствовал это в полной мере. Мерзул не знал, чем не угодил вредному менестрелю теперь, когда и близко не подходил в Каэре, но тот с упорством, достойным Лорама Водореза, как будто специально искал повод высказаться и при каждом удобном случае сыпал оскорблениями. Мерзул, на тот момент все еще неадаптировавшийся к магии Треомара, конечно, огрызался как мог, но Керан не обращал на это внимания, игнорируя также и присутствовавшего рядом Наратзула, терпения у которого хватило на один раз. На второй он молча встал, отодвинул в сторону Мерзула и от души врезал Керану кулаком по лицу. Благо, в тот вечер рядом не было стражи - Керан голосил и пытался дать сдачи, но вовремя понял, что не стоит, и ушел - очевидно, плакать в подол Каэры, навсегда прекратив свои нападки.- Глупо, - сказал тогда Наратзул. - Очень, очень глупо. Никогда так не делай.Мерзул вытер выступившие от смеха слезы и озадаченно спросил:- Что именно? Мне лично очень понравилось, как ты ему ответил.- Бей в зубы только при крайней необходимости, - он оглядывал свои раненые пальцы. - А то я забыл даже, что на мне нет доспеха.Доспеха?
Мерзул давно прекратил попытки выведать у Наратзула, кем тот был до прибытия в Треомар, поскольку всегда получал примерно один ответ: никем. Однако случайно оброненные фразы, нетипичные познания в боевой магии, а также шрамы на его теле свидетельствовали о чем-то ином. Конечно, у Мерзула были догадки на этот счет, но сам факт того, что Наратзул скрывает это, безумно беспокоил его.Через некоторое время Мерзул решил спросить его об этом и, не дождавшись удобного момента, во время их очередной вылазки в город пошел на таран:- Скажи, ты ведь хранитель Ордена?Вопреки ожиданиям, Наратзул попытался изобразить безразличие.- А по мне разве не видно? Я сам Грандмастер Лореус Первый, присматриваю в Треомаре место под орденские казармы.- Очень смешно, ваше святейшество. Ну пожалуйста, ответь, неужели это сложно?- Какой ответ ты хочешь услышать? - Наратзул резко остановился, заглянув в глаза своему собеседнику, и Мерзул впервые увидел в них некое подобие... гнева? Но нет, это был не гнев, его лицо не выражало ничего такого, а голос был ровным - и Мерзул решил рискнуть еще раз.- Такой, который мне все объяснит. Например, твои познания в воинском деле в сочетании с магией намекают, что ты принадлежишь к единственно возможной для человека твоих талантов организации - Святому Ордену. Выходит, ты хранитель. Хранители не могут покинуть Орден. Однако если ты здесь, напрашиваются два вывода...- Ты многовато знаешь об Ордене. Может быть, хранитель - это ты? - перебил Наратзул, и голос его с каждым словом становился холоднее. Мерзулу представилось, что он стоит посередине покрытого льдом озера и под его ногами в разные стороны медленно расползаются тонкие трещины: отступать уже некуда и остается лишь идти до конца. Мерзул давно уже признался сам себе: несмотря на их явную взаимную симпатию, он побаивался Наратзула и этих его тайн.- Я много читал об Ордене. Я часто видел хранителей своими глазами. Да во имя солнца, я даже превращался в одного из них. Просто...- Я не хранитель, - тихо ответил Наратзул и, помедлив, пошел дальше.- Но к Ордену ты имеешь или же имел отношение? - не отставал Мерзул.Тот колебался, явно проворачивая в голове варианты развития событий. Может, он боится? Но чего? Может быть, вообще не стоит в это лезть? С минуту спустя Наратзул так же тихо ответил:- Да. Но мне неприятно говорить об этом.- Да? Но если ты не хранитель, то кто же?- Грандмастер, сказал же.- Паладин? Серафим? Архисерафим?На последнем слове Наратзул напрягся.- Слушай. Я скажу тебе, кем был, но с одним условием: никому не слова. И больше не допрашивай меня.- Это вообще-то два условия, - нервно усмехнулся уже пожалевший о своем любопытстве Мерзул. - Но да, я обещаю никому не говорить. Второе, прости, пообещать не могу.- И своему дражайшему другу Регару не говори!- Нет проблем. Дражайший не узнает.- Я, - Наратзул вздохнул, собираясь с духом, - короче, я был великим паладином.Мерзул совершенно не оценил масштабы откровений.- И - что это значит? Я не припоминаю в книгах об Ордене такого звания.- Это, как ты сам понимаешь, значит первый среди паладинов Инодана. Его и не будет в книгах, потому что Тир придумал это звание специально для меня.А вот это было совсем другое дело. Мерзул почувствовал нечто похуже треомарской аномалии: где-то лично для него с диким грохотом сместилась небесная ось. Тир? Придумал для него звание? Но ведь он же всего лишь... Наратзул. Как такое может быть?То, что казалось концом небесной оси, на деле было лишь пареньком-этерна, который вез тяжелую тележку, полную красных яблок, и не вписался в высокую арку Портового квартала. Тележка с грохотом перевернулась, яблоки упали на землю и теперь, послушные силам аномалии, живописно летели вверх под ошалевшие возгласы схватившегося за голову паренька.
- Хм... Какая удача, - послышался голос Наратзула. - Как раз можно испытать заклинание.Мерзул, еще не до конца отошедший от изумления, сначала не понял, о чем именно он говорит. Но когда Наратзул использовал заклинание, почерпнутое из раскритикованных им "Бесед" Регара, и яблоки одно за другим возвращались в тележку, всё в - прямом смысле слова - стало на свои места.- Благодарю вас, благодарю! - пищал паренек-этерна, даруя несколько яблок сияющему от самодовольства Наратзулу. - Пожалуйста, возьмите. Вы просто спасли меня!- Ерунда.
- Вы настоящий маг! Не то что эти проходимцы из кругов - те, знаете, как говорят в таких случаях?- Как?- Даровано небу! Нет, вы представляете, мой дневной заработок - и небу!- Ужасное дело, - улыбался Наратзул, откусывая от яблока.- Еще раз - моя благодарность! Будьте благословенны Элиас.- И вы.Парнишка дособирал оставшиеся яблоки и покатил тележку дальше.
- Бесполезное заклинание из бесполезной книжки, да? - спросил Мерзул.- Ну, не совсем, как видишь. Оно неожиданно себя оправдало.Наратзул протянул ему одно из яблок, и Мерзул подумал, что возвращать этим заклинанием улетевшие вещи треомарцев стало бы неплохим заработком. Если бы, конечно, у негополучалось всегда так же хорошо.- Надо попробовать его на чем-то еще, - задумчиво протянул Наратзул. - На чем-то... большем.- Например?Где-то вдалеке, сквозь городской шум прибрежных кварталов прогремел портовой колокол.- Есть одна мысль, - улыбнулся Наратзул.***Гавань Треомара, находящаяся на полуострове между Фремишским морем и заливом, была, как всегда, многолюдна, шумна и многоцветна. Приближался вечер, и суета уже не кипела так, как в дневное время - усталые портовые рабочие вяло курили и смеялись; какой-то мужчина орал и топал на грустного матроса, указывая на подтекшие осколки в разбитом ящике, тянущие приторным цветочным маслом; несколько новоприбывших пилигримов в ужасе разглядывали густо исчерченную линиями огромную бумагу с планом Треомара. У полукруглого причала стоял величественный трехмачтовик с развевающимися бело-голубыми знаменами, возле которого толпились снисходительно взирающие на тянущих тяжелые сундуки моряков люди в пестрых килейских одеяниях. На северной сторожевой башне, выполняющей функции маяка, постепенно набирал яркость белый магический свет.Мерзул и Наратзул свернули налево от ворот гавани и пошли сквозь тянущийся вдоль восточного берега шумный порт. У многочисленных небольших причалов стояли белые треомарские корабли со спущенными парусами: изящно изогнутые, словно лебеди, по бортам расписанные хитроумным тонким орнаментом, изображающим, очевидно, Треомар, Мьяр Аранат и этерна в различных вариациях. Тут и там бродили по двое строгие серебряные стражники. Возле обшарпанного трехэтажного здания под вывеской "Тихая гавань" матросы сцепились с грузчиками, орали и дрались средь осколков разбитых бутылок; несколько ярко разодетых женщин усмехались и перешептывались, глядя на них. Для благородного Треомара зрелище это было крайне необычным, однако стража не спешила что-либо предпринимать.
По мере приближения к Западным воротам в порт становился все более пустым и все меньше кораблей тянуло канаты к каменным причалам. Солнце еще высоко стояло над сверкающими морскими водами, но тут и там уже зажигались огоньки уличных фонарей.Вдохновленный успешным заклинанием Наратзул путанно излагал свою теорию едва поспевающему за ним Мерзулу; тот, уворачиваясь от встречных прохожих, с трудом понимал, что вот-вот произойдет.- Эта мысль не давала мне покоя, - говорил Наратзул. - Подумай сам, почему ты подпрыгиваешь и не улетаешь, а вещи улетают?
- Значит, дело в весе. Или, хм, в одушевленности. - задыхаясь от спешки, предположил Мерзул.
У "Тихой гавани", оставшейся позади, казалось, что-то взорвалось и раздался восторженный разноголосый смех. Интересно, кто победил? Вероятно, матросы, среди которых встречались маги.
- Да! Но если можно выяснить диапазон компенсатора...- Какого именно? Их уже тут множество, а значит...
- Ближайшего, к примеру. Впрочем, и без него должно сработать.
- Что именно? Слушай, не беги так, пожалуйста!- Нечто прекрасное.Подумай, это что-то вроде всеобщей синергии!- Я вообще ничего не понимаю!- Сейчас поймешь. Лишь бы получилось.
К огромному врезающемуся в море причалу, расположенному в нескольких кварталах от Западных ворот, на удивление, не было пришвартовано ни одного корабля. В самом его конце с унылым видом сматывал сеть престарелый рыбак в широкополой шляпе; в его ведерке плавала крупная, зубастая, в серых шипах рыба. Он скептически поглядел на только что пришедших двоих парней, с раздражающим энтузиазмом начавших разглядывать с причала морское дно.- Он где-то здесь, я сам видел в прошлый раз, - Наратзул быстрым шагом перешел на другую сторону причала мимо сплюнувшего в воду рыбака. - Может, тут?- Когда ты успел здесь побывать? - удивился Мерзул.- Я уже много где побывал, не тратить же время впустую... Странно. Так, наверное, всё же не здесь. Может, нужно пройти дальше, к Западным воротам?- Что мы ищем?- Затонувшую посудину. Я видел в прошлый раз ее торчащую мачту.- Но зачем...- Так был отлив, - рыбак, прокашлявшись, вложил в скрипучий голос все возможное презрение к пустоголовым соплякам, - не понимаете, что ли. Теперь море опять полноводно, но эта дрянь, - он пнул ведерко с единственной рыбой, - так и не выплыла.- Точно, - радостно отозвался Наратзул. - А в какой стороне теперь посудина, уважаемый?- Это тебе не посудина, а "Королева Эмбри"!- Допустим. Так где она лежит, ваша королева?- Там же, где ее угробил тупой и слепой штурман, - рыбак, не глядя, простер в сторону загорелую, изрезанную белыми шрамами со следами рыбьих зубов руку, - вон там.Наратзул вновь перешел на другую сторону, притянув за собой растерянного Мерзула, и использовал заклинание, всколыхнувшее розоватым отблеском глубины вод. На дне, на расстоянии брошенного камня от причала, темной тенью возник и тут же исчез изломанный остов.- Вот она, - Наратзул сиял, как ребенок, которому вручили полную корзину лучших килейских сладостей.- Зачем это тут лежит? - спросил все еще недоумевающий Мерзул. - Разве не разумно убрать его, чтобы корабли могли швартоваться?- Это теперь навигационная отметка для тупых и слепых штурманов, - буркнул рыбак, - и назидание для них же. Не понимаешь, что ли? В Треомаре туманы - во! Я маяк - один.