Запись вторая. Древняя кровь. (1/2)

— Ты уверен? – спросил Киба.

Недзи кивнул.

За прошедшие две недели он привык к тому, что его создатель болтает, когда надо и не надо, и больше не раздражался. Чем-то Киба напоминал брехливого пса, который облает каждого встречного-поперечного – и, не проронив ни звука, вцепится в горло настоящего злоумышленника.— Сам не знаешь, чего лишаешься, — в сотый раз твердил Киба. – В душе каждого из нас есть что-то такое… Я называю это ?вой?. Если вой не выпустить наружу – задохнешься. Так что лучше бы тебе обратиться в это полнолуние. Заодно выяснишь, в кого превращаешься. Если в волка – пойдешь со мной, в западный лес. Там живет небольшая стая, я тебя с ними познакомлю… – глаза Кибы подергивались мечтательной дымкой, и расширялись зрачки.— Познакомь Наруто, — советовал Недзи.

Киба качал головой, посерьезнев:— Наруто – древнейший… Его обратил один из сильнейших оборотней за всю историю слуг и господ. К тому же, Наруто не раз обменивался кровью с господами. Теперь он почти не слышит голос луны. Ему нет нужды обращаться в полнолуние… Только когда сам захочет. А он не хочет – воспоминания неприятные и все такое. Да и потом, приведи я его к моим волкам, они бы разбежались в страхе. Тен-Тен водил как-то раз, так ее одна самка чуть не загрызла. Пришлось разбираться… Дура – она и есть дура, что поделать. А ты другой. От тебя бы не разбежались и драку не начали бы. Так… расступились бы с уважением.

— Киба, — сказал Недзи. – Заканчивай трепаться.

Эта фраза оказывала на Кибу поистине волшебный эффект; он затыкался и принимался что-то сосредоточенно обдумывать. Недзи наслаждался такими мгновениями – можно было расслабиться и углубиться в изучение старинных фолиантов, обнаруженных в библиотеке замка.

Тренироваться как все приличные оборотни Недзи отказался; ему хватило трех дней, чтобы окончательно освоиться с новыми возможностями. Во всяком случае, с теми, которые проявлялись без полного или хотя бы частичного превращения. Киба, как выяснилось, всегда пребывал в состоянии частичного превращения: отсюда длинные ногти и опасно острые клыки.

Киба был непростым противником; за внешней безобидностью скрывалась настоящая, первобытная какая-то сила. Эта сила руководствовалась изначальными инстинктами. В ней не было ничего демонстративного, ничего самодовольного; Киба никогда не дрался на потеху кому-либо. Он сражался, как жил, и на время стал для Недзи идеальным противником. Недзи даже о кровавом цветке на время забыл; Хината, как и прежде, жила на изнанке его сознания, но во время поединков с Кибой не ранила, не впивалась отросшими клыками в душу; воспринималась как раньше – что-то светлое. Родное. Вселяющее волю к победе.

Поэтому Недзи даже пожалел, когда на третий день тренировок ему удалось уложить Кибу на обе лопатки и прижать его распластанное тело к земле.

— Ты действительно брат госпожи Хинаты, — сказал Киба удовлетворенно. Его ничуть не тревожило собственное поражение; он не был честолюбив, не стремился к абстрактно-опустошающим высотам. Он просто жил. – Она тоже всегда… доводит начатое до конца.В ответ на это Недзи спросил, где в замке библиотека – и уже через час зарылся в книги с головой. Мельком вспомнилась подруга Хинаты, Натали; наверное, ей бы здесь понравилось. Высокий потолок, стеллажи до самого верха, металлические лесенки, огромная люстра, портреты известных ученых и писателей, развешанные по стенам, роскошные ковры, удобные кресла… и – полное отсутствие пыли или паутины.

— Хоть на что-то эта Тен-Тен годится, — вяло прокомментировал Киба, отметив невероятную чистоту библиотеки. Сам он книгами не интересовался, но, как создатель Недзи, следовал за ним будто привязанный. – Стирка, уборка, готовка… Хорошо все-таки, что госпожа Хината оставила ее в живых.

Недзи отстраненно кивнул. Быт замка его нимало не тревожил. Правда, тот факт, что оборотни едят обычную человеческую еду и все-таки чувствуют перепады температуры, немного его удивил… но и только.

Мертвец или полумертвец – какая разница?

Ответ на этот вопрос могли дать разве что фолианты из библиотеки, по большей мере бесполезные. В Интернете Недзи даже искать не хотел, хотя Наруто, местный специалист по Мировой Сети, предлагал воспользоваться ее неограниченными возможностями.

Недзи отказался.— Это сколько мусора надо перелопатить, чтобы найти что-то путное? – скептически поинтересовался он. Наруто ответил не сразу – задумался, глядя куда-то поверх левого плеча Недзи. Была у него такая привычка – уходить иногда в себя. Когда Недзи впервые услышал от Кибы, что Наруто – древнейший оборотень и живет уже больше пятисот лет, он не поверил. Наруто при ближайшем рассмотрении даже на взрослого не тянул – уж слишком искренне улыбался. Будто ребенок, который каждый день находит для себя что-то новое и удивительное.Потом Недзи понял: не все так просто. Наруто не был взрослым или ребенком; когда-то он сделал выбор между прошлым и настоящим в пользу последнего – и до сих пор иногда сомневался в правильности своего выбора. Видимо, Наруто он дался нелегко, этот выбор; видимо, до сих пор болел, не давал покоя. Потому необъяснимая жизнерадостность сменялась порой странной задумчивостью.Недзи казалось, что он может понять.

— Если очень надо – найдешь, — сказал Наруто наконец. – Ты же нашел Хинату.

Это была больная тема; Недзи огрызнулся:

— И так найду. Без твоей помощи, — и ушел в библиотеку, где уже ждал отчаянно зевающий Киба. Кибе было скучно; Киба жаловался на то, какой ему попался заумный подопечный, и небрежно листал старинные книги, рассматривая гравюры. Больше всего ему нравились бестиарии, то есть подобия старинных зоологических энциклопедий; Киба морщился и вслух жаловался на незнание латыни.

— Это – псы, и так понятно… Это – ворон. Лис. Тигр. Ястреб... А вот это что за хрень? Эх, знал бы я латынь – прочитал бы…

— Оно тебе надо? – спросил Недзи, переворачивая очередную страницу.

— Так интересно же, — тоскливо ответил Киба.

— Дай сюда, — Недзи не глядя протянул руку за бестиарием. Глянул на гравюру; хмыкнул: – Это феникс. В миру Жар-птиц. Латынь я не знаю, но и так могу сказать, — вспомнились книги сказок, которые читал Хинате в детстве, и картинки, эти сказки сопровождавшие.

— Феникс? – Киба произнес это слово с некоторым подозрением – как незнакомое ругательство.

— Мифическое существо, — пришел черед Недзи что-то терпеливо объяснять своему создателю, — как всякие там оборотни и вампиры…

— Это ирония? – подумав, уточнил Киба.

— Вроде того, — подтвердил Недзи, бегло просматривая очередную книгу из ?своей? стопки. – Надеюсь, фениксы на самом деле не существуют?— Лично я никогда о них не слышал, — осторожно сказал Киба, рассматривая гравюру. – А что в этом фениксе такого особенного? С виду птица как птица, только с хвостом какой-то косяк… И с хохолком на голове.

— Не знаю, какие там косяки, но фениксы известны тем, что никогда не умирают, — сообщил Недзи. – Умирая, они сгорают – и возрождаются из пепла… А еще у них слезы целебные. Раны заживляют или как-то так… Там под гравюрой все это должно быть написано. Наверное.

?Фениксы живут вечно и исцеляют других своими слезами… Как Хината?, — почему-то подумал Недзи.

— А как этот феникс попал в книгу, если он мифический? – поинтересовался Киба. Перевернул страницу.

Недзи покачал головой. Два оборотня сидят и выясняют, существует ли феникс. Комедия. Почти как в анекдоте: ?Гуляют два привидения по древнему замку. Вдруг что-то ка-а-ак загремит! Одно привидение испугалось, а второе только засмеялось:— Ты что, до сих пор веришь в эти сказки о живых??

На фоне того, что Недзи читал, анекдот выглядел мрачновато; книга, которая подвернулась под руку следующей, рассказывала о бурной жизни Влада Цепеша, также называемого Дракулой. Вот уж кто привидений наплодил выше крыши… если верить в сказки о том, что все невинно убиенные становятся бесприютными призраками.

— В бестиариях, — сказал Недзи, отвлекаясь от мыслей на тему того, что едва ли Цепеш был вампиром, — есть сведения как о реально существующих, так и о мифических животных. Может, и оборотень в каком найдется, не знаю.То, что в полнолуние оборотни превращаются, Недзи знал и без бестиариев. Потому заранее позаботился о том, чтобы с ним этого не произошло.

— Этот препарат сдерживает трансформацию, — сказал Киба, протягивая Недзи инъекторы и поминутно вздыхая. – Только лучше бы ты все-таки этого не делал. Идти против своей сущности – всегда себе дороже…— Я знаю, — кивнул Недзи, но инъекторы взял.

— Воля твоя, — пожал плечами Киба. – Господин Итачи не настаивает, чтобы мы каждый раз принимали звероформу; главное – защищать. Ладно, бывай…— Увидимся, — Недзи не поднял глаз от очередной книги.

Когда Киба вышел из библиотеки, Недзи вытащил из кармана упаковку с бинтом и распечатал ее. Поморщился от не сильно приятно медицинского запаха, ударившего в ноздри; обоняние оборотня было значительно острее человеческого. Уже затягивая на руке жгут из бинта и готовя первый попавшийся инъектор, подумал: ?А все-таки зря. Правильно Киба говорил: вой надо выпускать на свободу…

Но тогда Учиху Итачи не победить. Не превзойти. И Хината…?Недзи оборвал ненужную мысль.

Боли от укола он не ощутил. Вообще ничего не почувствовал. Посмотрел на опустевший инъектор с легким недоумением; отодвинул тяжелую бархатную штору, выглянул в окно библиотеки – и увидел полную луну. Луна была какой-то… близкой, что ли. Родной.

Вот тогда Недзи стало плохо. Холодно; он не знал, что может быть так.

Спотыкаясь, он кое-как выбрел из библиотеки; вдоль стенки дошел до своей комнаты. Комната была маленькой, спартанской – только самое необходимое, но Недзи она вполне устраивала. Он привык обходиться малым и всегда был неприхотлив… в некоторых областях.

Не так уж много нужно в жизни, если разобраться. Конечно, самореализация… удовлетворение физических потребностей вроде голода и жажды…

И что-то еще. Какой-то… смысл? Когда самореализация состоялась, она больше не может быть смыслом. Значит, семья? Тепло… Близкие люди…

Хината.

Холодно.

Хинаты больше нет. Не здесь; не для него. За эти две недели видел ее только пару раз, мельком – и каждый такой раз отзывался болью возле сердца.

Хината говорила о чем-то с Наруто и смотрела на него с таким смущенным восхищением, что Недзи невольно подумал: ?Вот тот, кого она могла бы полюбить?. Наруто явно нравился Хинате – только улыбался ей в ответ немного отстраненно, будто не понимая.

Поймет. Ведь он не так прост, как кажется…

Во второй раз Недзи увидел Хинату с Кибой. Киба, по своему обыкновению, что-то втолковывал, Хината слушала и вежливо улыбалась. Потом сказала – достаточно громко, чтобы стоявший в стороне Недзи услышал: ?Нет. Теперь мой дом – это дом господина Итачи?.

Недзи так и не спросил у Кибы или Наруто, о чем они говорили с Хинатой. Побоялся, что не сможет произнести ее имя достаточно ровным голосом.

Холодно.

Почему-то Недзи вспомнился шарф, который ему связала Хината… а он выбросил. Кремовая шерсть, еще хранящая тепло ее рук; из сердца. ?С мясом, с жилами, с костями – я вырву это из себя, я стану свободен… и освобожу Хинату?.

Освободиться не получилось. Освободить – наверное, да. Поэтому сейчас так…

Холодно.

***Недзи пришел в себя от того, что было тепло. Оборотническая суть не переставала преподносить ему сюрприз за сюрпризом; после первого обморока, случившегося, когда Недзи принял ?нового себя?, его ждал обморок второй – из-за того, что вздумал против этого ?себя? пойти. То бишь – отказался тихо-мирно обратиться и побегать под луной, по подмерзшей травке.

Слово ?подмерзшей? заставило мысленно содрогнуться. Такого холода, как в эту ночь, Недзи не испытывал никогда – даже той зимой, в десятиградусный мороз, когда им с Хинатой вдруг взбрело в голову сбежать. Вернее, взбрело в голову ему; в очередной раз не сойдясь с отцом во мнениях и получив на орехи от матери, Недзи пришел в комнату Хинаты и сказал:

— Давай сбежим.

Ему тогда было семь, Хинате – шесть; она верила ему безоговорочно. Согласилась:

— Давай, — и покраснела.Собирались недолго; теплая одежда и самые драгоценные вещи вроде гладких камушков, прошлым летом найденных в ручье – что еще надо для длительного путешествия на край света?

— Мы как Кай и Герда, — сказал Недзи, помогая Хинате надеть варежки и поправляя на ней шапку.— Не… надо как Кай и Герда, — попросила Хината.

— Почему? – удивился Недзи.

— Потому что… потому что его забрала Снежная Королева! – у Хинаты был вид смертельно обиженного ребенка. Кажется, сейчас заплачет…

Хотя Хинату не так-то легко было довести до слез. А когда она плакала – то делала это очень тихо. Незаметно. Стыдилась показывать кому-то собственные слезы.

— Но ведь Герда его нашла, — возразил Недзи. – И льдины на полу замка Снежной Королевы сами собрались в слово ?Вечность?… Ae-t-e-r-n-a.

У них с Хинатой была очень красивая книжка с картинками – про Кая и Герду.

— Хочу увидеть северное сияние, — сказала Хината. – И Оленя…

А Недзи сказал:— Идем.

Нужно ли говорить, что ничего хорошего из их путешествия не вышло? Никакого северного сияния они не увидели – только не всегда чистые сугробы. И еще Недзи с Хинатой очень быстро заблудились – каменные джунгли оказались запутаннее сказочного леса. Хината замерзла; она не жаловалась, просто дрожала и прятала в меховой воротник покрасневшие от мороза щеки. Недзи вспомнил, что она не надела второй свитер, мысленно согласился со всеми замечаниями, которые сделал ему отец, добавил еще от себя – и расстегнул пальто. Притянул к себе Хинату, обнял.

— А теперь, — сказал, — будем ждать.

По счастью, их хватились достаточно быстро; был выходной, родители вернулись домой раньше, чем обычно, и тут же кинулись искать. Недзи тогда досталось как следует; зато отогрелся. И Хината не замерзла; повезло.

Сейчас Недзи тоже было тепло. Чужое тепло рядом; так странно…

— Хината?.. – все еще на грани сна и яви, прошлого и настоящего, Недзи протянул руки к живому, теплому возле себя – и наткнулся на горячую, упругую бархатистость чужой кожи.

?Нет?.

Недзи открыл глаза – и увидел в кровати рядом с собой безмятежно спящую девушку. У девушки были не особенно длинные, очень жесткие темные волосы – неудивительно, что она собирала их в два круглых пучка. Наверняка так было удобнее – в глаза не лезли и не торчали во все стороны, как сейчас…

Эту девушку он видел всего раз – когда в первый раз очнулся в гостиной замка, – но неоднократно слышал о ней от Кибы. Кажется, ее звали Тен-Тен…

Недзи сел в кровати. С некоторым удивлением понял, что из одежды на нем остались только штаны. Вопросительно посмотрел на Тен-Тен. Будто почувствовав его взгляд, Тен-Тен повернулась во сне – и одеяло сползло с нее, обнажая смуглую кожу. В предрассветной темноте тело Тен-Тен казалось почти черным – девушка была обнажена.И она спала – крепким, счастливым сном.

Недзи попытался что-то вспомнить – но воспоминания обрывались на том моменте, когда он дошел-таки до своей комнаты и рухнул на кровать. Тен-Тен тогда здесь не было и быть не могло – иначе он бы ее придавил.

Значит, пришла позже. Зачем? И почему разделась?

Она же оборотень, вспомнил Недзи. А сегодня полнолуние. Превратилась, погуляла и вернулась. Потому и без одежды – согласитесь, волчица в платье выглядит как-то… не того. Не эстетично, в смысле.

Подумав так, Недзи пришел к наиболее логичному выводу – Тен-Тен ошиблась дверью. Что удивляться; вон, комнаты Кибы и Наруто совсем рядом расположены, значит, и Тен-Тен где-то тут живет. Она ведь слуга, как и они. То есть оборотень – слово ?слуга? Недзи категорически не устраивало.Поразмышляв еще немного, Недзи решил, что пора вставать. А Тен-Тен пусть дальше спит. Авось проснется и по-тихому смотается во избежание скандала…

Встать не удалось. Стоило Недзи пошевелиться, как Тен-Тен приподнялась и, не открывая глаз, прильнула к нему. При этом она бормотала что-то подозрительно похожее на: ?Киба, ты чего, еще совсем рано…?Недзи ощутил определенное неудобство. Настолько наглые поклонницы его таланта ему еще не попадались… Во всякомслучае, они хотя бы чужим именем его не называли!

— Отцепись от меня, — сказал Недзи, — я не Киба!

И взял Тен-Тен за плечи, намереваясь оттолкнуть.

Это была не самая лучшая идея: похоже, сонная Тен-Тен решила, что ее обняли, и тут же повалила Недзи на кровать.

Недзи испытал сильное желание ударить ее так, чтобы на противоположный конец комнаты отлетела, но тут Тен-Тен открыла глаза – светящиеся красным и совершенно сознательные.

— Я знаю, что ты не Киба, — сказала она. – Киба – в западном лесу. И сейчас это неважно… так ведь?

Недзи понял, что влип, и в который раз проклял жестокую судьбу. Мало того, что оборотнем стал, так еще и в чужие отношения влез! Как будто со своими проблем не хватало.

— Тихо… Тебе это надо, — попытки стряхнуть Тен-Тен успехом не увенчались, а бить ее Недзи не хотел. Еще окочурится ненароком, кто потом готовить будет? – Я знаю, поверь, знаю… Киба тоже такой. Если ты не хозяин и не древнейший – в одиночку не выжить; тут холодно, особенно ночами, а ведь даже мы нуждаемся в толике тепла…Тен-Тен позволяла себе лишнее, но никакого тепла Недзи не чувствовал. Не то; не так. Подумалось: Хината…

Мысль о Хинате сыграла решающую роль.— Нет, — Недзи отстранил Тен-Тен; поднялся с кровати. Оглянулся в поисках рубашки.

?У меня – своя правда; я буду искать ответы сам?.

Тен-Тен только вздохнула; и Недзи вдруг понял, что ей его жаль.***— А избавиться от этого можно? – спросил Недзи у Кибы где-то через неделю после памятного полнолуния.

— От чего? – не понял тот.

— Снова стать человеком, — перефразировал Недзи.

Киба засмеялся.

— Извини, конечно… – сказал, чуть успокоившись. – Но это все равно что спросить: а можно снова стать семилетним ребенком? Оборотничество – не болезнь, это – суть. А суть не излечишь.

— Но книги, — усомнился Недзи. – В них говорится…

— Ай, да кому нужны эти пылесборники? – махнул рукой Киба. – Всего-то в них и толку, что картинки с животными… Ты обрел новую силу. Стал не хуже, а лучше. Лучше! Так зачем тебе искать какое-то ?лекарство?? Хочешь почувствовать себя Красной Шапочкой в двенадцать часов ночи, когда исчезло волшебство?

— Золушкой, — автоматически поправил Недзи.

— Пусть так, — Киба пожал плечами. – Все равно – не нужно. Спроси у Тен-Тен. Уж на что она идиотка, и то понимает… Силы много не бывает.

— Ты зря, — сказал Недзи, — считаешь ее идиоткой. У нее своя правда. У тебя – своя.

— Она к тебе тоже подкатывала? – понял Киба.

— Тоже?

— Ты не знал? Она и к Наруто клеилась. Только ему плевать. У него своя… правда, так? Он считает, что нехорошо это – с чужой девушкой. Тен-Тен такая… У нее тоже болит, — Киба замолчал. Добавил: – А про ?лекарство? – забудь. Как человек ты уже мертв.— Ты говоришь штампами, — вздохнув, заключил Недзи.

Киба неожиданно взъелся:

— А ты иди, с Наруто поговори. Это он у нас тут оригинально мыслит. Может, потому госпожа Хината так ему доверяет! Ей уходить отсюда надо. Она среди нас – как этот самый феникс среди волков и прочих! Воскресает, говоришь? Так это пока в своем сказочном мире живет! А у нас мир – грязный. Темный. И не сказочный совсем. Мы все давно уже сгорели, только из пепла что-то никто не возродился. И Наруто не лучше. Спекся, сдался! А ведь у него мечта была. И у меня. И у Тен-Тен. Даже, наверное, у господина Итачи… Не для нашего мира госпожа Хината! Она слишком… добрая, светлая! Ее даже солнце не жжет, как других господ, потому что она сама как солнце – лучезарная. Ей на свободу надо, а не в этой… золотой клетке сидеть!— Ты же ее любишь, — вырвалось у Недзи.

— Она – моя госпожа, — сказал Киба со странно-сладкой тоской. Он больше не кричал. – Я могу только служить ей. Да и господин Итачи… – осекся.— А ты пытался? – спросил Недзи. – Поспорить с судьбой – пытался? Хоть раз?

— Сам-то, — огрызнулся Киба. – Думаешь, я не понял? Ты относишься к госпоже Хинате совсем не как к сестре! – Продолжил уже спокойнее: – Впрочем, тебе еще повезло… Или не повезло, как сказать. Ты мог бы быть консортом госпожи Хинаты – если бы она обратила тебя сама… А у меня даже такой возможности не было.— Это как?

— Очень просто. Я – не обращенный оборотень. Я таким родился, — буднично сообщил Киба. – Моя мать клану Сарутоби служила… Ее потом убили слуги клана Учиха. Меня она успела спрятать. Когда я вырос, окреп и собрался за нее мстить – из клана Учиха один господин Итачи остался… И при нем – Наруто. Древнейший. Я-то как был заурядным слугой, так и остался: с господами кровью не обменивался, и моя мать обычным оборотнем была. То, что я – не обращенный, только жизнь мне продлило… как потом выяснилось. А силы не прибавило. Наруто меня в два счета скрутил. И сказал: идиот. Итачи сам свой клан истребил. Всех, до единого. Да ты его благодарить должен – он же тебе, дескать, месть помог свершить… Поступай-ка ты к нему на службу. Иначе… – Киба усмехнулся. – Ну, я, конечно, поступил, а что еще оставалось? Потом не раз думал: а ведь господин Итачи меня по стенке размазал бы… если бы не Наруто. Наруто, получается, мне жизнь спас… только что-то другое убил. Он в этом мастер.

— Убивать или спасать? – уточнил Недзи.

— И в том, и в другом, — сказал Киба. – Вон, сейчас госпожу Хинату убивает. Небось скоро ее такой, как мы, сделает… из лучших побуждений.

— Не сделает, — возразил Недзи. – Я не допущу. Защищу ее.Киба глянул на собеседника – последние слова Недзи пробудили в нем воспоминание, еще не успевшее зарасти паутиной.

…— Это госпожа Хината. С сегодняшнего дня ты будешь защищать ее ценой собственной жизни, — в ровном голосе Учихи Итачи, как всегда – ни тени чувства.

А рядом с Итачи – она. Чуть несмелая улыбка:— Пожалуйста, позаботься обо мне…

Киба посмотрел на Хинату – и понял, что пропал.…— Я никогда раньше не встречал таких, как госпожа Хината, — сказал Киба. – Я потом понял – ей тоже несладко пришлось… Но это ее не сломило. Не испортило. Она продолжает бороться. И не жалеет своего света для других… Как-то так. После знакомства с ней я вдруг вспомнил, что живу. Мне захотелось…Ему захотелось, чтобы: лето, солнце, стрекот кузнечиков, запах свежескошенной травы, большая белая собака, пытающаяся поймать надоедливых ярких бабочек; и – Хината. Вместе лежать на нагревшейся за день земле, глядя на облака; а потом бежать наперегонки к закату, свободными, счастливыми…— Глупо, да? – спросил Киба.

Недзи не сказал ни слова. Он понимал. Ему тоже хотелось, чтобы Хината, как раньше, встречала его с тренировок – чаем и улыбкой; чтобы целовала на прощание, обнимала при встрече в аэропорту; и чтобы считала не братом, а…

Губы болели от несказанных слов; хотелось повторять: Хината. Хината. Хината. Хотелось сказать – люблю.

Недзи и Киба переглянулись.

Только сейчас они в полной мере ощутили, что значит связь между сотворенным и создателем.

***В замке – небольшом с виду и огромном на деле – было просто невероятное количество лестниц. Недзи бросил бесполезную затею по их подсчету в первый же день – после того, как узнал, что лестница, спускающаяся на минус третий этаж, ведет к покоям Хинаты.— Ты куда? – окликнула Тен-Тен. В руках у нее был таз с постиранным бельем, и Недзи подумал: как прозаично. Вряд ли кто поверит, что готично-романтичные вампиры и оборотни привязаны к быту ничуть не слабее обычных людей…— К Наруто, — отозвался Недзи. Он решил последовать совету Кибы и поговорить о ?лекарстве? с древнейшим оборотнем замка.

— Ты не туда идешь, — сказала Тен-Тен.

— Разве? – усомнился Недзи. Он уже знал, что ночью Наруто стоит на страже у покоев Хинаты; в отличие от Учихи Итачи, она вела преимущественно дневной образ жизни. И, как новообращенная, остро нуждалась в защите своего неестественно крепкого сна…— Госпожа Хината – в спальне господина Итачи, — невозмутимо сообщила Тен-Тен. – Сейчас Наруто охраняет их обоих.

— В спальне? – Недзи не понял.

— Ночи холодны, — сказала Тен-Тен. – Даже для господ.

Перехватила таз поудобнее:— Замерзнешь – приходи ко мне. Моя комната – третья слева от твоей.

Пригасила красный свет глаз; ушла. Наверное, развешивать белье на балконе, подумал Недзи. Скоро ударят холода, и выстиранные простыни будут покрываться ледяным налетом; Тен-Тен отряхнет лед. Разложит чистое белье аккуратными стопками – а потом на правах телохранительницы-горничной войдет в пустующую уже спальню Учихи Итачи. Заменит темные простыни, хранящие запах кровавых поцелуев и прохладной кожи Хинаты – новыми. Свежими, хрустящими, пахнущими осенним ветром…

Недзи хотелось засмеяться и так дико, как, видимо, смеялся первобытный человек.

Он вдруг понял, что не знает дорогу к спальне Учихи Итачи. И что это, наверное, к лучшему.За завтраком Недзи будто случайно спросил у Наруто:

— Ты где был? Я не видел тебя у покоев Хинаты.

?Что, если Тен-Тен солгала?Хотя какой смысл во лжи, если ее можно так легко проверить??— Меня там и не было, — ответил Наруто, поднимая взгляд от тарелки с лапшой. Лапша была его любимым блюдом – вопреки расхожему мнению о том, что оборотни предпочитают мясо. – Хината сегодня ночевала у Итачи.

Недзи собирался что-то сказать, но встретил предупредительный взгляд Кибы – и промолчал.?Я могу только служить ей. Да и господин Итачи…?— Не лезь, куда не просят, — сказал Киба, обращаясь к Недзи. – Твое дело – охранять господ. Все.

— Это вы о чем? – неожиданно заинтересовался Наруто. Даже от лапши отвлекся.

— О лекарстве, — опередив Кибу, ответил Недзи. – Я прочитал, что существует снадобье, при помощи которого оборотень может снова стать обычным человеком. Ты что-нибудь об этом слышал?

Киба предпочел уделить внимание своей стремительно пустеющей тарелке – тема ?лекарства? его мало интересовала.

— Лекарство… а я бы хотел, — невесело улыбнулся Наруто. – От такой жизни… – замолчал.

Недзи посмотрел на него. Было у Наруто такое свойство – понимать любого. Неосознанно. Инстинктивно. Недаром он нравился Хинате.

— Так оно существует? – уточнил Недзи. – Можно снова стать… человеком?— Не знаю, — Наруто покачал головой. – Не уверен. Я знал одного… вампира, — в голосе Наруто было столько равнодушия, что Недзи сразу понял – напускное. Ненастоящее. – Так вот у него было что-то похожее… Но то зелье действовало только на оборотней. А от вампиризма не излечишь… потому что тот, кто стал вампиром, уже умер. Даже в пище не нуждается – только в донорской крови, которой у нас целый подвал заставлен. Ты ведь не для себя спрашиваешь? – глаза у Наруто были такими же, как раньше – обманчиво-человеческими. Ему хотелось довериться; но Недзи вспомнил слова Кибы насчет ?спасти, чтобы убить? – и промолчал. Подумал: ?Зря я вообще заговорил об этом с Наруто. Его не понять… не предугадать. Действительно – ничего общего со штампами?.

— Извини, что отвлек.

— Да ладно, — Наруто улыбнулся, и Недзи вдруг подумал: ?А ведь его нет. Он – не здесь?. Затерялся где-то там, куда Недзи пока нет дороги – умер сам.

Потому у него так хорошо получается убивать что-то важное в других…

Убивать.

— Где сейчас Хината? – Недзи встал из-за стола.

— В своих покоях, с Тен-Тен, — автоматически ответил Наруто. Спохватился: – А тебе зачем?

— Хочу попросить ее… об одолжении, — туманно ответил Недзи. – Я ведь уже имею право приблизиться к ней?

?Связь разорвется окончательно, только когда кто-то из нас умрет?.— Официально еще нет, но фактически… – начал, было, Киба. – Погоди, ты чего удумал?! Стой!?Кто сказал, что это должен быть я??***

Недзи зашел, не постучав – и сразу же нашел взглядом Хинату. При его появлении она встрепенулась, подхватилась с кресла; на ее губах расцвела робкая, еще недоверчивая улыбка:— Недзи?..Тен-Тен, стоявшая за спинкой кресла Хинаты, только вздохнула.

— Госпожа Хината. Не будете ли вы так любезны потренироваться со мной?Яд. Холод. Горечь.

— Я… – улыбка Хинаты исчезла. Сменилась выражением растерянности; ?Терпи. Скоро все закончится?, — велел себе Недзи.

— Я… согласна, — сказала Хината. Бросила на Недзи полный отчаяния взгляд, будто просила о помощи; будто пыталась отыскать в нем того, кого знала – своего брата.

Недзи отвернулся.

Что-то болело.

Может, сердце?— Госпожа… Хината… – Киба опоздал всего на несколько секунд; за его спиной стоял Наруто. И смотрел на Недзи – выцветшими, понимающими глазами.

Кого ты хочешь спасти, Недзи? Себя? Или – Хинату?

Ты не можешь без нее, но не можешь и с ней; а она? Ты видел эту улыбку; ты понял, что не сумел освободить ее. Даже сейчас…

— Все в порядке, Киба, — Хината улыбнулась – иначе, чем улыбалась Недзи, но тоже очень тепло. – Мы пойдем во внутренний двор… Не думаю, что вам с Наруто и Тен-Тен следует идти за нами. Недзи… позаботится обо мне.

Уже стоя во внутреннем дворе, напротив Хинаты, Недзи понял, что до крови закусил губу.

Хината приняла боевую стойку – у нее получилось очень естественно. Не напряженно – как у бойца со стажем. Достойная противница; Недзи зеркально отобразил ее текучее движение.На какое-то мгновение они замерли друг против друга – воплощенные противоположности, разделенные половины единого целого, похожие, как черное и белое.

Наблюдавшему из окна Наруто на секунду показалось, будто Недзи приглашает Хинату на танец – пришедший из глубокой древности, страшный, жестокий. Последний.

Хината приняла приглашение.

Они атаковали – одновременно. Оружия – не нужно; лицом к лицу, глаза в глаза, движения – как в танце; ?Доверься, Хината. Ты же видишь, что с нами стало… Ты же видишь, к чему это все привело.

Я знаю, как помочь, Хината. Когда лекарства бесполезны так же, как выдуманные кем-то любовные зелья, остается один способ излечиться от болезни: хирургическое вмешательство.

Сердце – напополам; только где твое сердце, Хината? Почему я не могу услышать его биение?

Ты уже мертва, Хината. Ты – мое воспоминание; а я – твое.

Положим этому конец?.

Пальцы Хинаты ухватились за завязки банданы, которую Недзи в последнее время носил, не снимая; потянули.

?Правильно, Хината. Будем откровенны – до конца; ты – госпожа, я – слуга. Никогда не будем равны; никогда не будем вместе.

На твоем лице – маска, Хината. Застывшая улыбка-для-всех; позволь мне снять ее с твоих губ.На руках Учихи Итачи – твоя кровь, Хината.

Разреши мне последовать его примеру?.

Хината отшатнулась от Недзи; сплюнула кровью. Темной. Неживой. Почти свернувшейся. На лице – выражение болезненной сосредоточенности; ?Что ты отстаиваешь с таким ожесточением, Хината??

Впрочем, это уже не имеет значения. Последний удар…Даже вампир не выживет, если отделить голову от тела.

— Стой, — Недзи не понял, откуда во внутреннем дворике взялся Наруто. Должно быть, спрыгнул сверху, из окна, но сделал это так быстро, что Недзи ничего не заметил. Древнейший, что с него взять… – Твой долг – защищать Хинату. Не быть ее рабом.

— Недзи не… – начала Хината почти яростно; стальной блеск глаз без зрачков.

Замолчала. Закашлялась. Кровь из уголков губ – неровные, волнистые потеки; а в глазах, подведенных алым – ни слезинки.

— Госпожа Хината! – движения Кибы и Тен-Тен Недзи заметил, ведь они были обычными оборотнями.

Как он.— Уведите Хинату, — велел Наруто, не оборачиваясь. – Вы знаете, что делать.

Оборотни повиновались, а Наруто продолжал смотреть на Недзи. Неотрывно. Серьезно.

— Ты решил спасти нас, чтобы не сразу умерли? – спросил Недзи, когда тишина стала нестерпимой.— Если хочешь умереть сейчас – нападай, — бесстрастно предложил Наруто.

— Я не могу умереть, пока живет Хината, — покачал головой Недзи. – Я должен… служить ей.

— Ты перепутал, — сказал Наруто. Его взгляд стал светлее. Так уже бывало раньше; Недзи понял: сейчас Наруто его не видит. Ушел в себя.

Только почему-то продолжает говорить.

— Знаешь, в латинском языке есть два глагола, которые похожи и по смыслу, и по написанию; servāre и servīre. Servāre значит оберегать; servīre – быть рабом. Когда я впервые увидел тебя, ты говорил, что хочешь защитить Хинату. Теперь утверждаешь, что должен служить ей. Ты перепутал. Это, в общем-то, неудивительно. Servāre и servīre – две стороны одной монеты; когда-то я убедился в этом на личном опыте… – Наруто замолчал, погрузившись в свои мысли. Тряхнул головой – неосознанно-мальчишеский жест: – Хинате действительно тяжело жить… после смерти. Может, она и хочет умереть, но это не значит, что должен слепо исполнять ее желания. Оберегать не значит повиноваться… Лучше сделай так, чтобы она захотела жить.

— Она хочет, — ответил Недзи. – Она и Учиха Итачи…Наруто вздохнул:

— Ты не понял. – Исправился: – Вернее, понял, но не до конца.

— Не понял чего? – Недзи чувствовал, что еще чуть-чуть – и он действительно набросится на своего шибко умного собеседника.Все знаешь, Наруто? Думаешь, будто можешь понять чужие чувства? Потому все время прячешься в своем внутреннем мире?— Итачи нет в замке со вчерашнего дня, — сказал Наруто. – Хината перебралась в его покои, потому что они лучше защищены. И мне там охранять ее проще – в его отсутствие…Кстати, только благодаря этому отсутствию ты все еще жив.

Недзи оторопело посмотрел на Наруто – вернее, на то место, где он только что был – и понял, что в очередной раз проиграл.

Хинате?Нет. Себе самому. Своей уродливой, первобытной частичке, имя которой было ?ревность?.

***Учиха Итачи вернулся в замок через два дня; Недзи столкнулся с ним в коридоре. Посторонился, пропуская, но не спеша кланяться или проявлять почтение.

Итачи не удостоил его и взглядом.

— Тебе повезло, — сказал Киба потом.

— Ты это о чем? – отстраненно поинтересовался Недзи.

Киба поглядел на него – недобро, суженными до предела зрачками. Потом поддернул длинные рукава с меховой оторочкой:

— Смотри.

Недзи посмотрел.

Запястья Кибы пересекали широкие полосы шрамов; ?браслеты? розовой, содранной когда-то до мяса и выросшей заново, невероятно тонкой кожи.— Наказание, — сказал Киба. – Не помню, за что. Может, я действительно провинился. А возможно, господину Итачи просто было скучно... До появления госпожи Хинаты ему часто скучно было. Ты как-то про этого... Дракулу читал. Которого потом вампиром обозвали. Лишнее подтверждение тому, что ничто не возникает на пустом месте: Дракула, конечно, к господам отношения не имел, но развлекался примерно так же... А слуги выносливее, чем пища.

— Чем это? – Недзи смотрел на шрамы Кибы с подобием интереса. Представилось: боль. Невероятная. Раздирающая. Мысли о Хинате – долой, и больше не ноет сердце...— Серебром, — ответил Киба. – У слуг остаются шрамы только от серебра.

Недзи кивнул. Вспомнил собственные шрамы – на предплечьях. Когда наносил их – не верил; тогда было проще.

— Ну, за исключением древнейших, — подумав, добавил Киба. – У Наруто вон – ни шрама. Хотя он сам к господину Итачи приходил – за болью... И серебряными оковами там никогда не ограничивалось.Недзи прикрыл глаза. Похоже, его мысль о том, чтобы заменить одну боль другой, не была новой. Наруто уже пробовал – не помогло.

Ничто не поможет. Раз даже смерть оказалась бессильна...

— Забудь ее, — сказал Киба, будто подслушав мысль Недзи. – Сердце оборотня – лед... Сердце вампира – камень. Если лед растает – будут слезы. Все.— А если расплавится камень? – спросил Недзи.

Киба усмехнулся:

— Бабочка-однодневка всегда летит к многолетнему цветку, так? Или – к огню...

Если ты еще раз причинишь боль госпоже Хинате – я убью тебя сам. В конце концов, это я тебя создал.Недзи ничего не ответил.

Вроде бы он уже был телохранителем Хинаты, но охранять ее не охранял. Он ее вообще не видел. По-прежнему пропадал в библиотеке; отдалился от Кибы, восстановленного в статусе полноправного телохранителя, зато сблизился с Наруто. Потому что – шрамы. Невидимые, но оттого не менее болезненные.

Говорить с Наруто было не о чем, но с ним можно было тренироваться. До изнеможения, до седьмого пота. Терпя поражение за поражением, Недзи пытался уследить за движениями своего противника – и не мог. Наруто превосходил его во всем; но это – не повод сдаваться. Наоборот – толчок к развитию...Так тянулись дни; поздняя осень сменилась зимой. В начале декабря Учиха Итачи увез Хинату в город. Наруто и Киба уехали со своими господами. Недзи остался в замке вместе с Тен-Тен – и, пользуясь случаем, углубился в изучение латыни, к которой с недавних пор относился с известным интересом. Из библиотеки Недзи выходил достаточно редко, но к ужину исправно спускался в столовую. Тен-Тен хорошо готовила и не лезла с нелепыми разговорами – ей и своих забот хватало. В конце концов, в одиночку вести хозяйство целого замка – непростая задача, даже если обладаешь сноровкой оборотня. Обычно Тен-Тен помогали Киба и Наруто, да и госпожа Хината что-то пыталась делать; Недзи просить о помощи не хотелось. Слишком уж был похож на господина Итачи... Только еще строил какие-то нелепые иллюзии, которые Тен-Тен больше не собиралась развеивать. Пусть верит во что хочет. К ужину спускается – и ладно.

В свободное время Тен-Тен пропадала на кухне, изобретая совершенно фантастические блюда. Она сама не знала, зачем это делает. Недзи явно было все равно, что есть, а Тен-Тен и подавно. Она вообще была неприхотлива.

— У нас закончилась корица, — как-то заикнулась Тен-Тен. Недзи глянул на нее поверх очередного учебника латинского; почему-то вспомнил, как однажды наткнулся на них с Кибой в коридоре.

Коридор был узким и темным, вдобавок, оканчивался тупиком; забрести туда мог только Недзи, решивший составить карту замка – если не на бумаге, так в собственной памяти. Чтобы больше не сокрушаться по поводу того, что не знает, где расположена спальня Учихи Итачи.

Услышав чей-то страстный вздох, Недзи понял: он в коридоре не один. Отступил за угол.За вздохом последовал приглушенный женский смех; Недзи узнал Тен-Тен, потом услышал задыхающийся голос Кибы; сложил в уме два и два, получил четыре – и удалился, не пожелав заниматься вуайеризмом.

И теперь – ?у нас закончилась корица?. Как-то странно это прозвучало. Почти по-семейному.

?А из Тен-Тен вышла бы хорошая жена?, — подумал Недзи. Никакой тебе боли, никаких душевных терзаний; обычная жизнь. Как у миллионов обычных людей... Только в полнолуние – иначе; впрочем, не так уж часто оно бывает, это полнолуние.Тен-Тен смотрела на Недзи темно-карими, такими человеческими глазами. Ждала ответа.

Недзи пожал плечами: закончилась – так сходи, купи. Сложно, что ли?— Но господин Итачи велел ждать его приезда и никуда не отлучаться, вот я и подумала...Недзи не интересовало, что она подумала. Он жил в собственном, отгороженном книжными полками, пространстве и остро напоминал себе Хинату; какая корица, какой Итачи?

— Присмотришь за замком до моего возвращения, — сдалась Тен-Тен. Она давно поняла, что с Недзи говорить бесполезно.

***Учиха Итачи, Хината и Наруто с Кибой вернулись не одни. С ними была еще одна девушка. ?Вампир?, — понял Недзи, как только увидел ее.

— Низший, — бросила ему в лицо девушка. Она выглядела ровесницей Хинаты, но была ниже ростом; и глаза. Тот же неопределенно-белесый цвет глаз, что у самого Недзи – бьякуган; в отличие от них, лиловато-белый туман радужек Хинаты был разбавлен серебристым оттенком.

Основательница нового клана господ, как-никак. А эта девушка, похоже – первая, кто был обращен Хинатой.— Хьюга Ханаби, — представил девушку Наруто. Учиха Итачи посмотрел на Хинату, благосклонно кивнул. Дескать, молодец, хорошо справилась с созданием новой госпожи... Сумеешь основать свой клан.

Саму ?новую госпожу? Итачи напрочь игнорировал. А вот она то и дело на него поглядывала.

— Называй меня ?госпожой Ханаби?, — сказала девушка с ноткой презрения. Кому предназначались ее слова – Недзи или Наруто – было непонятно. Судя по следующим словам девушки, все-таки Недзи: – С этого дня ты будешь меня охранять. Верно, господин Итачи?

Итачи сделал вид, что не услышал девушку. А может, действительно не услышал.— Тебя будет охранять Тен-Тен, — поправил Наруто. – А это – Хьюга Недзи.

— Он же низший, как он может быть Хьюга? – высокомерно осведомилась ?новая госпожа?. Недзи, в свою очередь, удивился, как у девушки с таким праздничным именем – Ханаби, ?фейерверк? – может быть столь отвратительный характер.

Хината смотрела в сторону; Учиха Итачи смотрел на Хинату. Наруто молчал, Недзи недоуменно рассматривал ?Хьюгу Ханаби?, так что ответил ей Киба:

— Не думаю, что это будет вам интересно... госпожа Ханаби.

Проще говоря – ?не лезь не в свое дело?; Недзи вздохнул. О существовании новообращенных вампиров, которые полагали себя всемогущими, он раньше не задумывался. А должен был; как-никак, двадцать первый век на дворе, и, хотя тема вампиризма давно не нова, затерта книгами и кинематографом, она все еще остается интересной для отдельно взятых личностей... В основном – помешанных на мистике, готике и прочих прелестях современной жизни.

— А где Тен-Тен? – вдруг спросил Наруто.

Тогда-то Недзи и вспомнил о том, что не видел Тен-Тен уже три дня. Пошла за корицей и не вернулась. Ничего удивительного. Так бывает у миллионов обычных людей...

Но – не у оборотней, которые служат хозяину.

— Почему ты отпустил ее одну? – спрашивал Киба потом. Он повышал голос: явно был взволнован, и не на шутку; Недзи не стал говорить ему о сердце оборотня, которое – лед. Это было бы жестоко. – Почему?!— Я за ней приглядывать не подписывался, — огрызнулся Недзи в ответ. Он сам чувствовал свою вину; ведь заметил же – что-то не так. Никто больше не подавал ужин в столовой, да и пыли в замке заметно прибавилось; но это все казалось несущественным. Неважным. – Раз она тебе так важна, то и следи за ней сам!

— Я не могу, — как-то беспомощно сказал Киба. – Госпожа Хината... я... служу...— Servio, да? – уточнил Недзи. – Не servo.

— Что? – не понял Киба.

— А поискать Тен-Тен ты не хочешь? – предложил Недзи.

— Но... господин Итачи... – Киба растерянно моргнул. Недзи почти стало его жалко.Учиха Итачи действительно запретил кому-либо заниматься поисками Тен-Тен; сказал: вернется сама. Если не вернется – так и будет. Все равно слуга из нее никакая...Хината пыталась протестовать, но одного взгляда Учихи Итачи хватило, чтобы она замолчала. Итачи сказал: никаких поисков. Итачи сказал: Наруто будет защищать и его, и Ханаби. Ему не впервой. Итачи сказал: пойдем, Хината. Тебе еще многому нужно научиться...Забытая всеми Ханаби принялась, было, цепляться к Недзи, но тут вмешался Наруто. Намекнул Ханаби, что скоро рассвет, и увел ее под локоток; а Недзи остался с Кибой, который не находил себе места с того момента, как узнал об исчезновении Тен-Тен.

— Делай как знаешь, — пожал плечами Недзи.Про себя он решил, что после заката направится на поиски Тен-Тен. Не потому, что она что-то для него значит, и не вопреки приказу Учихи Итачи.

Возвращения Тен-Тен хотела Хината. Если Недзи решил оберегать Хинату, а не быть рабом – он должен был найти Тен-Тен и доставить ее в замок.

Заодно и новые способности бьякугана можно будет проверить...

Искать Тен-Тен не пришлось. Ближе к вечеру она вернулась сама – как и говорил Учиха Итачи.

Тен-Тен выглядела неважно; напуганная, бледная как смерть. Замерзшая. Киба отдал ей свою куртку с меховой подкладкой; Хината заварила чай. Тен-Тен куталась в куртку, пила чай и искала взглядом Учиху Итачи.

— Я видела вашего брата, господин Итачи, — сказала она наконец.

Итачи остался невозмутим. Зато Наруто вдруг встрепенулся и посмотрел на Тен-Тен с каким-то болезненным вниманием.— Он... подстерегал неподалеку от замка, — продолжила Тен-Тен. – Когда я вышла...

Замолчала, побледнев еще сильнее.

— Отпей, — Хината нерешительно коснулась плеча своей охранницы. Тен-Тен сделала торопливый глоток; закашлялась. Хината легонько похлопала ее по спине.

— Развели тут, — сказала Ханаби, глядя на Тен-Тен, как на вредоносное насекомое. – И это – моя телохранительница?

Киба обернулся к Ханаби с таким выражением лица, что Недзи подумал: все. Не бывать больше Кибе слугой – после того, что он сейчас скажет... или сделает.Наруто успел раньше:— Помолчи, Ханаби.

Новообращенная госпожа почему-то послушалась; Учиха Итачи, как обычно, делал вид, что он тут вообще ни при чем.

— Он назвался... вашим братом, — откашлявшись, продолжила Тен-Тен. Она обращалась только к Учихе Итачи. – Велел передать вам, что он вернулся. И уничтожит все, что вам дорого.

— Что он еще сказал? – спросил Наруто с непонятным напряжением в голосе. Тен-Тен перевела на него измученный взгляд:— Что он будет ждать господина Итачи... в ночном клубе ?Коноха?. И, если тот не придет... Он показал мне, что будет, — плечи Тен-Тен вздрогнули. – Со всеми... нами.

— Как он выглядел? – Наруто задал следующий вопрос.— Он... ожоги, — сказала Тен-Тен. – Везде – следы ожогов. На лице и... и... – длинно всхлипнула, но не пролила ни слезинки; сухие глаза. Умеют ли оборотни плакать?

Недзи смотрел на Тен-Тен – и не узнавал ее. Что должно было случиться за эти три дня, чтобы она так изменилась? Что это за брат такой? Вроде бы Итачи – последний из клана Учиха...

И что значит – ?показал??— Что думаешь, Итачи? – Наруто обращался к Учихе Итачи не как к господину. Как к равному.

Итачи сказал всего одно слово:— Неинтересно.

Добавил:

— Ты подвела меня, Тен-Тен. Спускайся в подвал.

Недзи вспомнил шрамы на запястьях Кибы и приготовился шагнуть вперед. В исчезновении Тен-Тен был виноват в первую очередь он; даже не хватился ее, увлекшись мертвой латынью...— Господин Итачи... – Киба заслонил Тен-Тен, опередив Недзи всего на мгновение. – Накажите меня. Это моя вина, я знал о возможном возвращении вашего брата и не отдал Тен-Тен нужных указаний...Учиха Итачи скользнул по Кибе равнодушным взглядом. Кивнул:

— Если хочешь присоединиться к ней – так тому и быть.

— Тогда накажите и меня, — вдруг сказала Хината. – Серебро и на низших, и на высших действует одинаково; так ведь?

Итачи промолчал. Хината подошла к нему вплотную, закрыв собой всех – Тен-Тен, Кибу, Недзи.

— Я не боюсь боли, господин Итачи, — продолжила. – Я ничего не боюсь. Вы знаете. Это ведь вы дали мне новую жизнь...На мгновение в лице Учихи Итачи что-то дрогнуло.

А может, Недзи показалось.

В тот день больше никто ничего не говорил; даже Ханаби притихла, видимо, сообразив, что есть вещи выше ее понимания.

Чуть позже Учиха Итачи и Хината ушли – не в подвал. Во внутренний двор замка – тренироваться дальше. Наруто тенью последовал за ними, Ханаби тоже куда-то делась. Киба увел дрожащую Тен-Тен, обнимая ее за плечи; о наказании для них больше речи не шло. Учихе Итачи было уже не до того.А Недзи вдруг почувствовал себя лишним. Бесполезным.

Итачи пощадил Тен-Тен по просьбе Хинаты; и его самого Учиха не убил только из-за ее крика – того самого, звенящего в ушах. Хочет Хината, чтобы рядом с ней было напоминание о прошлом – будет ей напоминание о прошлом; мертвое, как латынь, и такое же ?полезное? в практическом употреблении. Ведь пользы от Недзи действительно было немного – пока он только причинял Хинате боль.

А оберегать ее и без него было кому: Итачи, Киба, Наруто. Даже Тен-Тен.Недзи понял: пора что-то менять.***

— Как она? – спросил Недзи у Кибы, встретив его в коридоре.— Уснула, — отозвался тот. Похоже, он и впрямь возвращался из комнаты Тен-Тен. – Знаешь... кажется, я понял, что ты пытался сказать своей латынью. Этот выбор – между долгом и личными чувствами, между высшим и земным... Ты ведь уже его сделал.

— Мне было проще, — сказал Недзи. – Мне с детства говорили, что я – гений. Хината говорила. А у гениев нет долга ни перед кем. Поэтому я не служу, а оберегаю.