10. Сакумо (1/1)

Орочимару закрылся на кухне, и все равно скрипящие звуки пленки долетали сквозь тонкую деревянную стену. С таким звуковым сопровождением описание видеозаписи воспринималось невероятно четко. Визуализация была безупречной. Он буквально увидел темное небо, заключенное в круг, затем женщину в овальном зеркале, расчесывающую волосы и мелькание девочки за спиной. Так же четко возникли образы стонущих мечущихся людей и человек с покрытой головой указывающий на кого-то пальцем. Он увидел старую бабку причитающую на не ясном старинном диалекте острова Изо и глаз с отражающимся в нем размытым иероглифом ?Сада?. Потом перед ним возник колодец, он спрятался за телевизионным шумом и мысленный экран погас.По коже пробежала едва уловимая волна мурашек. Орочимару с интересом оглядел свои руки.?Это что, страх??Он ухмыльнулся глупому предположению. Услышал, как дверь в комнате раскрывается.Спустя мгновение на пороге кухни появился слегка побледневший Джирайя.—?Ну, не так уж и жутко.—?Ты испугался,?— констатировал факт Орочимару и снова глянул на руки, все еще раздраженные недавним впечатлением. В голове возник вопрос, требующий немедленного ответа.—?Все члены команды умирали одновременно?—?Да, а что?—?Думаешь, никто из них не догадался посмотреть кассету по очереди, чтобы продлить время на расследование? —?задал он новый вопрос и извлек из стопки один из листков. —?Тут же написано?— скопируешь и передашь кассету, и женщина из колодца за тобой не придет. Останешься жить. Все верно?—?Ну, первый отряд, может, выяснил об этом уже после того, как все посмотрели кассету.—?А остальные?Джирайя помрачнел.—?К чему ты клонишь?—?Остальные тоже умерли одновременно? —?уточнил Орочимару и поднял вверх другую запись. —?Тут написано, что проклятье отражается на фотографии.Джирайя кивнул.—?У тебя есть фотоаппарат-минутка?Джирайя снова кивнул. Он купил его для сбора материала. Работа над книгой требовала тщательного подхода, и он успел собрать приличную коллекцию для детальной визуализации. Но все равно этого было недостаточно. К тому же никогда не знаешь, когда мимо по улице легкой походкой проскачет муза. Потому дома у него всегда лежал фотоаппарат и картриджи.Он ушел обратно в комнату и через мгновение появился на кухне с массивным инструментом, оснащенным большой лампой для вспышки.Орочимару взял инструмент, зарядил его и щелкнул. Яркая вспышка резанула Джирайю по глазам. Фотография вылетела из прорези и упала на пол. Он поднял ее и нетерпеливо потряс в воздухе.—?Хм,?— усмехнулся Орочимару, глядя на новенький снимок товарища. —?Ты стал еще менее привлекательным.Джирайя забрал фотокарточку и уставился на свое изображение. Лицо на снимке неестественно искривилось и расплылось, потеряв какие бы то ни было человеческие очертания. Впрочем, увидев свой новый облик, Джирайя почти сумел повторить его в реальности.—?Черт, еще хуже, чем при режиме саннина!—?Ты проклят,?— безразлично заявил Орочимару и протянул камеру. —?Теперь ты меня щелкни.Джирайя поднял камеру и повторил процедуру. Вылетевшая из прорези карточка показала неожиданный результат.—?Ты тоже проклят,?— удивленно сказал он, оглядев фотографию. —?Ты же не смотрел.—?Я читал,?— сказал Орочимару и кивнул в сторону записей.Джирайя непонимающе нахмурился.—?Проклятье передается через кассету.—?Это они так написали,?— Орочимару глянул на листы,?— значит, ошиблись. Ладно, будем надеяться с островом Изо они не прогадали.Он вышел с кухни и направился к входной двери.—?По дороге разберемся, пошли. До страны Воды два дня пути, еще и море переплывать. А у нас только семь дней.Джирайя досадно кивнул и проследовал за товарищем.Минато переводил взгляд с Маны на Обито и обратно. На лице отражалась крайняя степень недоумения. Он был готов ко многому, но что детская страшилка окажется явью, этого он предположить никак не мог.—?Не дразни оборотня, а то утащит в ад, да? —?проговорил он и устало потер рукой лоб. —?Звучит, как полная чушь.—?В каждой сказке есть доля сказки,?— ответила Мана,?— но не в нашем клане. Тут все изучено, и такими присказками мы своих детей не пугаем.Минато закивал, растерянно глядя в пустоту.—?Значит, у нас тут оборотень завелся, и он утащил Какаши в ад,?— в который раз повторил он. —?И как его оттуда достать?—?Не надо его оттуда доставать,?— выпалила Мана так резко, словно слова уже давно вертелись на языке.Обито яростно шарахнул ладонью по столу и крикнул:—?Я сказал, не смей!От такой строгости даже Минато подпрыгнул. Таким властным он Обито прежде не видел. Да и чтобы он так с родной бабушкой разговаривал тоже.—?Но он бакэмоно, и место его в Дзигоку,?— твердо сказала Мана, и взглянула на внука шаринганом. —?Не важно, сколько раз ты будешь это отрицать и как долго будешь закрывать на это глаза. Оборотень есть оборотень, даже когда выглядит, как человек, Обито.—?Ты ошибаешься, бабушка! —?повысил он голос. —?Какаши?— человек. И я найду способ, как его оттуда вытащить.—?Не найдешь, там никто никогда не был. Только бакэмоно. Если он человек, а я ошибаюсь, то его уже съели.Сердце Обито сжалось, он вдруг разом стал меньше и отвернулся, прикрывая глаза рукой.—?Что значит, Какаши?— бакэмоно? —?спросил Минато.—?Я видела это,?— ответила Мана и ткнула себя пальцем чуть ниже груди, где сходятся основные потоки чакры.—?Язву? —?догадался Минато.—?Можно и так назвать, но это не совсем то. Больше похоже на собранную в одной точке энергию?— чакру, очень темную и плотную. Она закручивалась воронкой и затягивала туда другую его чакру, белую. Это очень странно, но это не походило на что-то чужое.—?Хотите сказать, что это тоже его чакра? —?уточнил Минато.Мана кивнула.—?Как в одном теле может быть сразу два вида чакры? —?спросил Минато, потом вспомнил про жену и добавил:—?Может, он одержим? Оборотень может вселяться в тело человека?—?Да, но печать выгнала бы его оттуда,?— ответила Мана. —?Шаринган?— могущественная сила, Минато-сан. Какаши носит ее на своем лице не первый год, она поистрепалась и потеряла часть силы. Заключенная в ней чакра истощена, но она еще держится. Оборотень мог бы до него добраться, но захватить тело?— это вряд ли.—?Ясно.Минато кивнул, только на самом деле мало что понял. Если Какаши утащила в другой мир женщина-оборотень, а девочка напавшая на Такако тоже оборотень, то их в Конохе уже двое. Если, как говорит Обито, есть еще мальчик и кот, то это уже четверо. И все они вертятся вокруг Какаши. И если Какаши сам тоже оборотень, что очень странно, ведь он родился в Конохе, как и его отец, то получается, он уже когда-то успел умереть. Причем смертью страшной и насильственной. А потом вернулся домой, и кто-то наложил на него печать, заключив черную часть чакры, образовавшуюся во время смерти. Но белая-то должна была исчезнуть. Или он переродился? Что произошло вообще?Так, если Какаши переродившийся оборотень, то в Сакумо должен был вселиться тот, кто позднее переродился в Какаши в момент зачатия. Да только Какаши ребенок, он ведет себя, как ребенок, а оборотни после перерождения память не теряют. И, даже если Какаши очень ловко прикидывается, почему все эти черти вертятся вокруг него? Он что их призывает? Если так, то почему они утащили его в Дзигоку? Зачем ему пудрить голову Обито, прикидываясь напуганным? К тому же тереться возле Учихи оборотню резона нет, напротив бы избегал. А если Какаши рожденный, значит, Сакумо тоже был оборотнем. Но он-то тоже из Конохи. Или нет?Минато вдруг понял, что о Белом Клыке Конохи слышал мало. Только его подвиги, а кто он и откуда, этого он не знал. Но даже если Сакумо был оборотнем, почему он не научил сына, как обращаться с этой силой? А если научил, то все, что происходит, Какаши делает намеренно.Сердце Минато дрогнуло. Если все намеренно, то какая у него цель? Зачем он призвал оборотня и натравил его на соседку? Натравил бы уж на Хокаге или вообще на Дайме. Но и это глупо, он вряд ли работает на какую-то другую деревню. Просто ради еды? А печать тогда зачем? И кто ее наложил?От размышлений Минато отвлек телефонный звонок. Мана подошла к аппарату и сняла трубку.—?Дом Учиха, слушаю.Несколько секунд молчания и она протянула трубку Минато. Он подошел и взял ее.—?Намиказе? Это АНБУ, я в архиве,?— послышалось из тубки.—?Да, узнали что-нибудь?—?Девочку звали Мидзунома Мимико, она умерла в возрасте десяти лет семь лет назад от приступа астмы. —?Ответил портретист. —?Тут написано, что ее мама просто смотрела, как она задыхается и ничего не сделала. Это произошло в одном из провинциальных городов страны Огня, довольно далеко отсюда.Минато вздохнул. Точно оборотень. И смерть подходящая, ярости и боли хватит, чтобы открыть портал из Дзигоку.—?И кто занимался расследованием?—?Так, сейчас посмотрим,?— в трубке послышался шелест страниц. —?Тут целая команда. Элитный отряд Конохи, состоял из Учихи Ренджи, Нимуры Риоко и Хатаке Сакумо. О, о последнем я даже слышал. Знаете такого?—?Еще бы,?— проговорил Минато, сердце билось о ребра тяжело и неестественно громко. —?Он умер. А кто-нибудь из них еще жив?—?Я пороюсь в архиве,?— сказал портретист и повесил трубку.Минато вернул свою трубку на рычаг и повернулся к Мане.—?Вы знаете Учиху Ренджи?—?Я всех знаю в своем клане, Минато-сан.—?Он в двух домах отсюда живет,?— подскочив, сказал Обито. —?Он что-то знает? Знает, как открыть проход в Дзигоку?Минато пожал плечами, но потом сразу отрицательно мотнул головой. Обито сник и опустился на место, снова вытирая подступившие слезы.—?Минато-сан, я не хочу, чтобы мой внук участвовал в этом дальше,?— медленно и, как могла, спокойно проговорила Мана.Обито в немой ярости толкнул кухонный столик и отвернулся от бабушки. Минато с сочувствием посмотрел на ученика.—?Я вас понимаю, Мана-сан,?— кивнул он,?— но Обито уже чуунин, а пока миссия не превышает ранг B. Под моим присмотром он имеет право принимать участие даже в миссии ранга A. Так что вы не можете ему это запретить, а я не стану. Расследование может оказаться не простым, и Учиха в отряде мне на руку. И не забывайте, он в первую очередь шиноби деревни Листа и только потом ваш внук.С этими словами он поклонился и вышел.Обито глядел ему в след с восхищением и благодарностью. Потом он с яростной решимостью посмотрел на бабушку и сорвался с места. Минато он нагнал уже на улице.—?Минато-сенсей… —?начал он.—?Не думай, что это будет просто,?— перебил его Минато.?Возможно, Какаши нам придется устранить?,?— мысленно добавил он, но вслух ничего не сказал.Такако спала, и Рин с ума сходила, сидя на месте и ожидая новостей. Время тянулось ужасающе медленно, словно кто-то заморозил часы.—?Это тоже твой фокус? —?спросила она загадочную девочку и ничего не получила в ответ.Сейчас бы хоть книжку почитать, но на медицине ей не сосредоточиться, а других печатных изданий в больнице не было.Рин вдруг вспомнила, что они с Обито вчера принесли Какаши подарок. Вот бы почитать ту книгу. Но она осталась на столе в доме Какаши, а он переполнен призраками или еще чем-то, с чем Рин совсем не хотела связываться. Да и Такако одну оставлять не самая лучшая идея. Да только если призрак той девочки снова объявится, что она сможет сделать? А если пойдет в дом к Какаши, то по пути захватит маму Така-чан. Ей поддержка не повредит. Всего-то и надо пройти на кухню, взять книгу и уйти. В прошлый раз с ней ничего не случилось. А в этот раз с чего что-то должно произойти?И когда она стала такой трусливой? В конце концов, она ведь может применить какую-нибудь технику ниндзя для быстрого побега.Рин подошла к кровати Такако и тихонько потрясла девочку за плечо.—?Такако-чан?Под успокоительным и обезболивающим она выключилась моментально и теперь не желала просыпаться. Рин наскоро подсчитала время. Туда и обратно она добежит за полчаса, вряд ли Такако проснется. Она вышла из палаты и тихонько прикрыла за собой дверь.Утреннее солнце уже сильно разогрело воздух. День будет таким же жарким, как и вчера. По дороге Рин зашла в книжную лавку и спросила, нет ли еще экземпляра той книги о призраках. Продавщица досадно покачала головой. Книга оказалась редкой, и издана она была не в стране Огня. Эта гостья из вражеской деревни Камня вряд ли еще когда-нибудь появится в Конохе.—?Тогда почему вы продали ее так дешево? —?удивилась Рин.—?Да у меня всего один покупатель из этой секции,?— махнула рукой продавщица. —?Если бы я заломила на нее цену, она так и осталась бы не прочитанной. А этому мальчику книга явно нужна. Не знаю, что у него произошло, но ему нужно было придумать призраков, иначе зачем оно все?Рин подумала, что это странно, но вдаваться в подробности не стала. Она вышла из магазина и прикрыла за собой дверь. В дом Какаши ей все еще не хотелось идти, но книга редкая. Если в ней есть ценная информация, то стоит и жизнью рискнуть.Как только за Рин закрылась дверь, из подсобного помещения магазина вышла женщина и обеспокоенным взглядом посмотрела на мать.—?Она за той книгой приходила?Продавщица обернулась.—?Да, сказала, что и себе такую хочет.Женщина кивнула и вернулась в подсобку перебирать новое поступление. В этот раз почти все?— любовная литература. Последнее время это очень популярная тема, а вот про призраков и правда никто не читает. В мире шиноби всем этим проклятьям места нет.Она перевела взгляд на большую фотографию на стене и застыла. На ней была обычная команда из четырех человек, только последнее время с одного бока она начала темнеть и сминаться. Один член команды почти совсем перестал быть виден. Женщина тяжело вздохнула и отвернулась.—?Вот и началось,?— тихо проговорила она. —?Что же ты наделал, Сакумо. Что же ты натворил?Сирена продолжала протяжно завывать, и Какаши крепче прижал руки к ушам, жадно охватывая взглядом окружающее его пространство.—?Обито… —?беспомощно заскулил он, но ответа не услышал. За этим невыносимым звуком вообще ничего нельзя было услышать.Комната стремительно меняла облик. Обрывки обоев, словно сгорая, съеживались и чернели, обнажившаяся стена покрывалась склизким мазутом или запекшейся кровью. Чем-то таким, что Какаши ни за что не стал бы трогать руками. Лампочка над головой задрожала и погасла. Какаши остался в полной темноте. Все его тело затрясло, словно в припадке, он упал на колени и стал рыскать по нему в поисках хоть чего-нибудь. Сердце сжималось до боли, он почувствовал, что вот-вот опять начнет задыхаться.—?Это страх, это просто страх… прекрати, Какаши. Упокойся, ты же шиноби!Но тело и разум так устали, что он едва соображал, что делает. Руки отказывались слушаться и безостановочно царапали пол, будто он мог зарыться в него, закопаться, так надежно спрятаться, что ни одна тварь его не найдет.—?Обито… —?всхлипывая, проговорил он,?— пожалуйста…Сирена вдруг стихла, и все вокруг погрузилось в смертную тишину. Какаши тоже застыл, прислушиваясь. Ничего. Вообще никаких звуков. Ни треска электричества в розетке, ни шума ветра за окном. От этого необъяснимого явления страх еще крепче сковал тело.Он вжался обратно в стену, глубоко и часто дышал, но звука своего дыхания тоже не слышал. Провел рукой по уху, тихого шелеста прикосновения не раздалось. Только ощущение чего-то холодного и чужого на лице. По телу пробежала дрожь. Какаши отнял руку от лица и прикрыл глаза. Ничего не изменилось. Абсолютная тишина в купе с абсолютной темнотой дала ему ощущение полной беззащитности. Он втянул в легкие как можно больше воздуха, но и запахов никаких не почувствовал. Не почувствовал и самого воздуха, хоть он и не задыхался.Он почувствовал себя мертвым. Так и должна была выглядеть смерть. Абсолютная тьма и тишина. Но почему же ему так страшно? Разве смерть не должна была принести покой?Только стена за спиной да пол под ногами говорили о том, что он еще находится где-то и на чем-то сидит. А значит, он все еще жив.А потом он снова почувствовал прикосновение. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, что это не его руки, что он сам не двигался. Сердце мгновенно замерло в груди. Он шарахнулся в сторону и стал судорожно рыскать по карманам и оружейным сумкам в поисках фонарика или хотя бы спичек. У шиноби всегда должно быть что-то такое. Какаши отстранили, но он не перестал быть ниндзя и по-прежнему расхаживал в своей привычной экипировке. Все сумки были при нем, а значит, где-то есть маленький походный фонарик.Рука наткнулась на холодный металл, острый угол куная врезался в палец. Какаши почувствовал, как быстро намокает сумка от теплой крови, но боль не пришла.?Другая сумка?,?— мелькнуло в сознании.Что-то схватило Какаши за лодыжку, и он в слепую махнул кунаем. Первый звук за последнее неисчислимое количество секунд резанул по уху. И в тот же миг разнообразный шум навалился на Какаши со всех сторон. Стены затрещали, загудели, а существо, схватившее его за ногу, хрипело и постанывало, елозя конечностями по горелому деревянному полу.Какаши перехватил кунай левой рукой и продолжил рыться в карманах, отползая дальше, и вот, мокрые от крови пальцы наткнулись на маленький круглый фонарик, годный разве на то, чтобы замочную скважину в темноте разглядеть. Он направил его в сторону таинственной твари и нажал на кнопку. Тусклый бледный лучик прорезал непроглядную тьму и явил его взгляду почерневшее обуглившееся лицо с неестественно большим искривленным ртом. Существо ползло к нему, упираясь на колени, подергиваясь и неестественно изгибая позвоночник, словно тот был переломан или вовсе отсутствовал. Оно снова протянуло к Какаши руку, и тот заприметил на ней глубокий порез от куная.?Я могу ему навредить?,?— подумал Какаши и крепче сжал в руке оружие.Собрав в себе всю оставшуюся храбрость, он ринулся на чудовище и воткнул кунай ему в горло, резко развернул и дернул в сторону, разорвав трахею. Голова чудища запрокинулась назад, из горла брызнула тягучая черная кровь и тяжелыми каплями закапала на пол. Но оно не остановилось и, продолжая хрипеть, подбиралось ближе.Непристойно выругавшись, он отбросил кунай в сторону, спрятал фонарик, быстро сложил нужные печати и как можно громче выкрикнул:—?Тысяча птиц!Электрический импульс пробежал по правой руке и тут же потух. Какаши снова сложил печати.—?Давай же… —?проговорил он,?— тысяча птиц!Еще несколько зарядов пробежало по руке, с трудом связалось в маленький комок и заплясало на ладони электрическим ежом. Техника никуда не годилась. Ее еще надо было дорабатывать, но ничего другого он не придумал. Тем не менее стихийная техника не плохо осветила комнату. Какаши поднял глаза и в ужасе вскрикнул. Маленькие черные твари размером с четырехлетних детей изгибались и дергались, но двигались в его сторону кто на четвереньках, кто на изуродованных, словно переломанных, ногах. Тварь с перерезанным горлом опять попыталась схватить Какаши за ногу, но он во время ее отдернул. Он ринулся к двери, выскочил в коридор и плотно захлопнул дверь.Тяжелое дыхание разрывало легкие, а сердце готово было выскочить из груди. Он прижался спиной к двери, перекрывая путь маленьким черным существам, нащупал в кармане фонарик и направил его в тьму коридора.В нем никого не было, но стены, слово ожившие, мерцали и дымились. Какаши беспомощно всхлипнул. В дверь за спиной ударили. Он вскрикнул и крепче вжал ее в стену. Еще один удар едва не сбил его с ног.Какаши уперся руками в стены по бокам, чтобы выдержать третий удар, но тот был слишком силен. Его отшвырнуло распахнувшейся дверью. Он упал на живот и выронил фонарик. Ползком добрался до него, перевернулся на спину и попятился назад. Черных тварей становилось все больше и двигаться они стали быстрее. Одна из них схватила его за штанину, другая за футболку.—?Нет! —?заорал Какаши,?— отвалите от меня! Отстаньте!Он пихнул одну из них ногой, но третье существо схватило его за волосы и потянуло в самую гущу толпы. Какаши истошно орал, моля о помощи, пока цепкие руки и тяжелые навалившиеся на него тела не выжали из легких весь воздух. Он не мог даже пошевелиться или закричать. Слезы бессилия и страха брызнули из глаз. Он крепко зажмурился и вдохнул.Ощущение чужих прикосновений исчезло, как и их тяжесть. Какаши раскрыл глаза. Тусклый утренний свет пробивался в коридор из раскрытой двери. Стены снова застыли без движения. Старые пожелтевшие обои, местами обугленные и перемазанные сажей, не горели и не ежились. Все кончилось.Он свернулся калачиком и крепко обнял себя за плечи. Тело еще дрожало, а разум словно заволокло дымом. Он подтянул колени ближе к груди и дал волю слезам, не зная, что еще можно сделать в такой нестандартной ситуации.