9. Бакэмоно (1/1)

Проблема Какаши беспокоила Джирайю да и просьбу любимого ученика грех не выполнить, но захаживать на огонек к Третьему он не любил. Как ни заглянет, уходит с работой.Вот и сейчас у него в руках был сверток с подробной инструкцией к миссии. Дело особой важности по поручению самого Дайме страны огня. На носу война, а он с какой-то легендой должен разбираться и еще Орочимару в долю брать. Чтобы они?— двое лучших шиноби деревни Листа, а может и всего мира?— занимались расследованием городской легенды! Это в голове не укладывалось, но раз Третий поручил, придется делать.Джирайя развернул сверток, достал наработки предыдущих команд и нахмурился. По словам Третьего, по этому делу работали уже четыре команды и никто из них не выжил. Листы с записями и газетными вырезками съежились и перепачкались, словно кто-то уронил их в грязную воду, а после высушил. Джирайя отложил в сторону старенькую видеокассету и стал перебирать отчеты.Орочимару опаздывал. Последнее время он черти где шлялся и черти чем занимался, Джирайя уже и вспомнить не мог, когда они последний раз вместе работали. Ему этого не хватало. Он бросил косой взгляд на кассету. Любопытство чуть подтолкнуло руку, но он отвернулся, решив дождаться товарища.В записях и отчетах ни черта понятно не было. Все страницы перепутались и написаны были разными почерками, от чего Джирайя сперва растерялся, но спустя полчаса блужданий по страницам все же уловил суть?— кассета убивает людей. Судя по тому, что все, кто расследовал дело до него, умерли, кассета действительно убивает. Осталось только выяснить, зачем она это делает и как ее остановить. Джирайя кинул на запись еще один взгляд. Смотреть ее что-то расхотелось. Первые три команды состояли сплошь из джоунинов, а последняя команда из трех человек?— специалисты АНБУ. И того кассета убила пятнадцать бравых шиноби Листа на кануне войны.Джирайя удобнее устроился на кровати и стал внимательнее изучать записи, перебирать и сортировать информацию. Внимательно прочитав все отчеты, он сделал пометки в заинтересовавших его местах. Достал из тумбочки маленькую отвертку, осторожно разобрал кассету и исследовал ее на предмет печатей. Глупо было думать, что ни один из его предшественников не догадалась это сделать, но проверка никогда не бывает лишней. Никаких печатей или символов и даже зазубрин он так и не нашел.В дверь постучали.—?Ну, наконец-то,?— недовольно пробурчал Джирайя, провожая гостя в комнату.—?Ты опоздал.Они договорились о встрече еще вечером. Джирайя кинул взгляд на часы?— почти три часа ночи.—?У меня были дела,?— пожал плечами Орочимару, прошел в тесную обитель Джирайи, окинул взглядом бардак и поджал губы. —?Ты не утруждаешь себя уборкой.—?Какие дела? —?спросил Джирайя, проигнорировав замечание.—?Более важные. —?Орочимару взял в руки крышку от разобранной кассеты и присел на кровать.—?Это дело государственной важности, между прочим,?— сказал Джирайя, важно скрестив руки на груди.—?Что? Городская легенда? —?Орочимару оглядел разбросанные повсюду записи.—?Эта городская легенда убила пятнадцать лучших наших шиноби и еще тридцать девять человек до того, как добралась до Конохи. Это настоящая катастрофа, а не легенда.—?Ладно, выкладывай, что узнал.Джирайя устроился рядом на кровати и стал по очереди передавать Орочимару листы с записями.—?Это наброски первой команды. Они выяснили, что на кассете зашифровано некое послание и, чтобы избежать смерти, надо ее скопировать и показать другому человеку. Из этого они сделали вывод, что цель не в массовом убийстве, а в распространении информации. Тут есть данные о допросе свидетелей,?— Джирайя ткнул пальцем в один из листов. —?Говорят в основном чушь, про проклятье какой-то женщины, которую утопили в колодце. И теперь она якобы мстит. А это,?— он протянул следующую порцию листов,?— записи второй команды, они предположили, что это некое оружие Камня. Третья продолжила расследовать эту идею, но ничего не добилась. —?Джирайя отдал Орочимару еще несколько листочков, скомканных и грязных, тот брезгливо поморщился. —?А АНБУ сделали другой вывод. Кассета из страны воды и цель ее?— поиск. Они все погибли на границе, пытались добраться до некоего острова Изо, но не успели. Слишком долго думали. Вот здесь,?— он ткнул пальцем в одну из страниц,?— описывается сама кассета. Это, похоже, просто сборник образов. Ничего конкретного. Глаз, круг, женщина в зеркале и все такое.—?Что за женщина?Джирайя пожал плечами.—?Черт ее знает.—?Ну, раз описание есть, можно ее и не смотреть.—?Нет, нельзя. Это копия Дайме.Орочимару приподнял брови и уставился на товарища.—?Он оказался любопытным, и теперь мы должны умереть за него,?— развел руками Джирайя.—?Почему ?мы?? Не обязательно смотреть ее вместе. Да и Даме мне не нравится, умирать за него мне что-то не хочется.—?А мне, можно подумать, нравится! —?Джирайя всплеснул руками. —?Но он Дайме. А мы на пороге войны. Не думай, что дело тут касается только скрытых деревень. Если останемся без правителя, стране хана и деревне тоже. А если спасем его, получим не хилое финансирование.—?Я понял,?— кивнул Орочимару,?— давай смотри, а я выйду.Джирайя челюсть уронил от такой наглости.—?Очень благородно с твоей стороны,?— язвительно заметил он.—?Сам подумай,?— сказал Орочимару, тыкая пальцем в одну из записей,?— кассету убьет тебя через неделю. Если мы посмотрим ее по очереди, у кого будет больше шансов выжить?Джирайя нахмурился. В словах Орочимару явно был резон.—?Тогда ты первый.—?Нет,?— нетерпящим возражения тоном сказал Орочимару и вышел из комнаты.Минато вежливо попросил шиноби АНБУ оставить его наедине с ученицей и получил не менее вежливый отказ.За окном уже светало. Такако давно проснулась и сидела, устремив взгляд в окно. На разговоры ее не тянуло и лишь раз спросила про маму. Когда Цунаде сказала, что отправила ее домой, Такако тихо заплакала. Шизуне позвонила в дом Сато, но никто трубку не поднял. И она заплакала еще горше. Пришлось снова дать ей успокоительное.—?Нет, она не может давать показания,?— строго заявила Цунаде, но на АНБУ ее требование никак не повлияло.Впрочем, Такако все равно не проронила ни слова. Рин тоже молчала. Портретист расхаживал по палате из стороны в сторону и, заложив руки за спину, нервировал всех своим присутствием.—?Рин,?— мягко проговорил Минато,?— похоже, выбора у нас нет. Я знаю, ты переживаешь за Какаши, но…Такако поежилась, когда он произнес имя своего ученика, и растянула губы, словно снова собиралась зарыдать. Но приступ истерики отпустил, так и не начавшись.—?Ты ходила к нему? —?спросил Минато Такако. —?Заходила к нему в дом?Она всхлипнула и кивнула.—?Это… это он ее на меня натравил.—?Не мог он этого сделать! —?разозлилась Рин и сама не заметила, как повысила голос. —?Она ведь и его доставала, сенсей! Он сказал, что это она его душит. Нет у него никакой астмы…Рин прижала руку ко рту и испуганно посмотрела на портретиста. Тот взял стул, уселся на него верхом и сложил руки на спинку. Кивнул, дав знак продолжать.—?Никого он не травил, он и сам?— жертва,?— тихо закончила Рин, кидая встревоженный взгляд на учителя.—?Он мне позвонил, я взяла трубку и услышала… я услышала себя… —?простонала Такако,?— а потом она пришла.Рин нахмурилась.—?И… и… —?дрожа, продолжала девочка,?— и руку мою забрала! И оставила мне…Она разомкнула пальцы здоровой руки. На ладони лежал красный леденец.Рин достала такой же из кармана.Портретист секунду сверлил девочек взглядом, потом неожиданно усмехнулся и обратился к товарищам:—?Сворачивайте лавочку, ребята, нет тут никакого шпиона.Минато вопросительно посмотрел на АНБУ. Тот нервно комкал нарисованный портрет.—?Сталкивались с этим уже,?— догадался Минато.—?Да лет семь назад. Эта тварь убила троих в моем отряде. Твой друг тут ни при чем,?— обратился он к Рин,?— когда она мне позвонила, трубку взял диспетчер. Эта мелкая дрянь представилась моей мамой. Не думал, что она вернется.—?Как вы ее остановили? —?спросил Минато.—?Понятия не имею,?— ответил портретист,?— дело передали какому-то джоунину, и я не умер через три дня после звонка, как должен был.—?Три дня… —?пискнула Такако.—?Какому джоунину?Портретист пожал плечами.—?Я залезу в архив.—?Позвоните мне,?— попросил Минато, и портретист кивнул.Минато быстро начеркал на листочке номер телефона Обито и протянул АНБУ. Рин непонимающе смотрела то на одного, то на другого. Такако снова тихо заплакала.—?Останься с ней,?— попросил Минато,?— а я к Какаши. Спрошу, что он знает об этом.Рин, молча, кивнула и присела на кровать к Такако.—?Не бойся, Минато-сенсей обязательно что-нибудь придумает.Но Такако только еще горше заплакала, прижав к груди перебинтованную культю.Обито рыскал по комнате в поисках треклятой книжки. Ну, куда он мог ее засунуть? Все вещи, вытащенные из шкафов и тумбочек, валялись теперь на полу, на кровати и даже на подоконнике. Обито судорожно вытряхивал из ящиков канцтовары и белье, раскидывал их руками, приговаривая:—?Ну, где же ты, где же?—?Обито, успокойся! —?повысила голос бабушка,?— я тебе все рассказала.—?Врешь! —?воскликнул он. —?Должен быть способ! Скажи, куда она его забрала?!—?Вот, куда забрала, пусть там и остается.Обито всхлипнул, готовый снова заплакать, закрыл лицо руками и яростно закричал:—?Да как у тебя язык повернулся! —?с осуждением посмотрел на бабулю.Она ахнула и прижала руки к груди, словно увидела что-то.—?Для тебя же так лучше.Обито вскочил, схватил матрац с кровати и швырнул его в сторону бабушки. Сил не хватило докинуть, но он был так зол, что не пожалел бы, если бы докинул. Сердце Обито тут же сжалось. На деревянной поверхности кровати лежала книга с большими золотыми буквами на обложке: ?Легенды клана Учиха. Специальное издание?.Мана досадно покачала головой, тяжело вздохнула, не отрывая от сердца рук, и вышла из комнаты.Обито внимательно оглядел обложку. На задней стороне была выведена надпись: ?издано ограниченным тиражом. 3 экземпляра?.—?Всего три… —?прошептал он, открывая книгу. Нашел в содержании нужную главу и приступил к чтению.Бакэмоно или демон-оборотень имеет способность оборачиваться человеком, питается чакрой и, если верить слухам, душами своих жертв.Каждый демон обладает своей уникальной способностью, полностью раскрывающейся после избавления от телесной оболочки и перехода в подпространство Дзигоку. В редких случаях демон-оборотень способен проявить часть силы находясь в человеческом облике, но чаще до момента ?смерти? ничем не отличается от человека. Чтобы отличить оборотня, необходим шаринган или бьякуган (способность видеть чакрапотоки). Чакра оборотня имеет черный матовый цвет, плотную тягучую консистенцию и способна обретать облик. Чувствительные люди нередко испытывают дискомфорт и даже безотчетный страх или неприязнь к бакэмоно. Потому при поиске демона стоит в первую очередь обратить внимание на местных изгоев и чудаков, непринятых местным обществом.Учиха, сумевший пробудить мангеке шаринган, способен призывать из Дзигоку и контролировать силу Бакэмоно после проведения определенного ритуала с привязыванием чакры оборотня.Некоторые считают, что оборотень не имеет разума и выходит на охоту, не осмысленно выбирая жертву. Другие полагают, что они имеют разум и чувства и своими жертвами выбирает способами, перекликающимися с процессом избавления от телесной оболочки (смертью), а так же с пережитыми при жизни стрессами.На свет оборотень появляется в момент первой настоящей смерти. Пережив страшную насильственную смерть или испытав в момент гибели сильные негативные эмоции, человек способен преобразовать свою чакру и оставить ее часть в нашем мире.Обито нахмурился и сглотнул, усиленно прогоняя навязчивые мысли о самом страшном. Этого не могло случиться. Нет.Если Какаши оборотень, чего, конечно же, никак не может быть, чтобы попасть в Дзигоку, он должен был сначала умереть. Причем так, чтобы невозможно было ни простить, ни стереть памяти. Чтобы выбросить столько чакры и преобразовать ее, должно произойти что-то невероятно ужасное. И в книгах не читай, так можно догадаться.Обито попытался представить, что же такого могло произойти, но, не выдержав, сразу вытеснил из головы эти мысли. Это не Какаши оборотень, а та противная тетка, что забрала его с собой.Он решительно нахмурился и вернулся к чтению.По поверьям Бакэмоно делится на два вида.Первый?— ?обращенный? обретает силу, концентрируя огромное количество чакры в момент насильственной смерти. Таким образом, он открывает проход из Дзигоку в наш мир. При жизни они неотличимы от людей, имеют стандартную чакру и никак не выделяются.Таких демонов легко ?приручить? шаринганом до момента повторного превращения (перерождения).После перерождения оборотень обладает куда большей силой и приручается труднее.Второрожденный бакэмоно появляется на свет с черной чакрой и сразу проявляет часть способностей. В теории сохраняет память и несет в себе всю боль пережитой трагедии. Прогрессирует с каждым обращением, со временем получая возможность использовать способности ?при жизни? в полную силу.Без телесной оболочки выходит из подпространства только на охоту для накопления чакры к перерождению и весьма трудно уловим, так как боится представителей клана Учиха и старается не показываться им на глаза.Второй вид Бакэмоно ?рожденный?, так же называемый ?дитя демона? появляется на свет в человеческом облике и по мере взросления наращивает силу, доставшуюся в наследство от отца или матери, являющихся перерожденными минимум один раз оборотнями.Этот вид практически не поддается контролю, являясь самостоятельной единицей. Но обладатель мангеке шарингана способен его запечатать в Дзигоку и даже уничтожить (полностью стереть из обоих пространств). Дитя оборотня, имеющее в роду одного человеческого родителя и одного оборотня, как правило, имеет два вида чакры. Человеческая чакра самоконтролируется, в то время как чакрой оборотня управлять тяжело. Нередко она выходит из-под контроля и несет немало бед окружающим, так как, в отличие от чакры человеческой, не пополняется внутренними ресурсами через сон и еду, а требует высасывания жизненной энергии из других людей. Не подпитывая черную чакру, оборотень способен прожить отведенный человеческий срок, постареть, заболеть, получить ранение и перейти в подпространство Дзигоку естественным путем. Но подпитав чакру, оборотень восстанавливает силы, молодость и здоровье и способен продержаться без еды, води и сна длительное время.Так же существует поверье, что для каждого ?рожденного? есть своя печать мангеке, способная поработить демона, но информация не подтвердилась. За всю историю клана такую силу глаз пробуждали единицы, и никто из них не нашел своего ?рожденного? Бакэмоно. Но если легенда не ошибается, посадив на поводок ?дитя демона? Учиха обретет невероятную силу. Бакэмоно выполнит любой приказ хозяина, используя свою врожденную способность, а так же станет для него дополнительным накопителем чакры. С помощью чакраобмена с бакэмоно Учиха способен восстанавливать силу мангеке шарингана, излечивать свои раны и продлевать юность. Таким образом, этот вид оборотня являет собой альтернативу Вечному Мангеке Шарингану и печати Бьякуго но Ин.Плюсом к этому, даже безконтрактная близость ?родного? бакэмоно усиливает простой шаринган, давая ему небольшую часть силы мангеке.Перед человеком, не относящимся к клану Учиха, ?рожденный? оборотень практически неуязвим. Самое большее, что он может сделать?— лишить телесной оболочки, но не более того. И даже это сделать крайне трудно, так как оборотень способен разделяться (отделять часть своей чакры). Для уничтожения и запечатывания оборотня необходимо собрать всю чакру в одной оболочке. Но даже в этом случае бакэмоно останется ?жить? в Дзигоку, откуда рано или поздно найдет выход во внешний мир.Обито еще раз перечитал короткую статью. Если та тварь, что утащила Какаши, Бакэмоно, то наверняка он сейчас в Дзигоку.Он порыскал информацию о том, как попасть в это подпространство, но ничего такого не нашел. Видно, никто раньше об этом не задумывался. Руки тряслись, сердце отчаянно билось о ребра, но ему даже в голову не пришло, что Какаши может относиться к одной из этих тварей. Скорее всего, они просто выбрали его жертвой. Бабуля ошибается.Знак на щеке Какаши встал перед глазами, и Обито яростно тряхнул головой, стараясь прогнать видение. Никакой это не шаринган. Какаши не нужна печать, и он не мертв. А значит, к первому виду никак не может относиться, только если это не первая его жизнь. Чушь!Обито закрыл книгу и отшвырнул в сторону, но взгляд никак не желал отрываться от нее. Он гневно выругался и снова раскрыл ?Легенды клана?, нашел статьи о Мангеке Шарингане и Вечном Мангеке Шарингане. Там было написано только то, что это запретные техники клана, и никакой информации о том, как их пробудить.Обито упал на кровать, закрыв лицо руками. Слезы бессилия навернулись на глаза. Даже если бабушка знает способ, она ни за что ему ничего не скажет. Боль сжимала сердце так сильно, что сбивалось дыхание. Он застонал и, вцепившись в волосы, с силой потянул их.?Вот, что значит, рвать волосы на голове,?— подумал он. —?Это не помогает. Это ни в чем не помогает?.Он открыл глаза и беспомощно уставился в потолок. Тот начал чернеть и обугливаться. Он удивлено расширил глаза и приподнялся на локтях, моргнул. Комната приобрела прежний вид.Какаши вынырнул из грязной воды, отчаянно цепляясь за бортики ванной.—?Обито! Обито… —?простонал он и вслепую протянул руки вперед, стремясь уцепиться за товарища, но никто и не думал его спасать.Какаши вытер лицо и быстро огляделся вокруг. Из-за попавшей воды, взгляд туманился и картинка выглядела размытой. Он быстро выбрался из ванной, просто перевалился через бортик и, цепляясь руками за оплавившийся синтетический коврик, выкарабкался из грязной воды. Быстро заморгал, возвращая зрению ясность.Ванная комната совсем не походила на ванную в доме Обито. Разбитая раковина, покрытая черными отпечатками пальцев, накренилась и почти отошла от стены. Разбитое зеркало перепачкалось и повисло на одном гвозде. А в углу на грязном кафельном полу валялась старая заплесневевшая зубная щетка. Тусклая лампочка гудела и подрагивала, светила холодным по больничному голубоватым светом. Оборванная белая занавеска лежала на полу ненужной тряпкой, съежилась и потемнела словно ее кинули в костер, а после достали.Какаши крепче сжал руками коврик. Вода в ванной за спиной булькнула. Он вскрикнул и отполз к стене, прижался к ней спиной, не сводя взгляда с черной воды. Но больше ничего не произошло.Задетая локтем дверь ванной приоткрылась. Через несколько секунд бесцельного гипнотизирования переполненной вонючей тухлой грязью ванной, Какаши перевел взгляд на нее. Он осторожно заглянул в щель между дверью и косяком и увидел прожженную до голого дерева стену. Чуть шире приоткрыв дверь, он вгляделся в тускло освещенный коридор. Тот был пуст.Вцепившись в хлипкую дверную ручку, Какаши поднялся. Пол под ногами жутко скрипнул, и застонал от каждого нового шага. Весь его навык шиноби оказался бесполезен. Сожженный деревянный дом дрожал и дергался, словно в предсмертной агонии от каждого, даже самого легкого движения.Планировка походила на дом Обито. Обрывки обоев имели тот же цвет, вся мебель, хоть и поломанная и разбитая, стояла на своих местах. Но это не мог быть тот самый дом. Невозможно.Какаши толкнул дверь в такую же комнату, как у Обито. Переломанная наполовину сожженная мебель валялась, как попало. Кровать в самом центре, как и кровать Обито, была сломана и стояла по диагонали, опираясь на две ножки у изголовья. Нижняя часть сильно пострадала. От пожара? Какаши подошел ближе.В тот же миг что-то внезапно вылетело из неоткуда. Блеснуло в воздухе и тут же исчезло.Какаши весь сжался и попятился к стене. Прижался к почерневшим оборванным обоям.И вдруг на кровати не четкий и серый, словно в телевизионных помехах, появился Обито. Он лежал на спине и с удивлением и любопытством смотрел в потолок, но еще до того, как Какаши успел его позвать, растворился в воздухе.Какаши беспомощно сполз ниже по стене. Страх сковал ледяными оковами, силы разом оставили тело, и он шлепнулся на задницу в ворох пепла и грязи. По спине пробежала дрожь. Он обхватил руками колени и замер, молясь, чтобы Обито появился снова. Хоть на миг. Чакра стремительно убывала, дышать становилось труднее. И если на помощь никто не придет, ему крышка. Какаши чувствовал, что ресурсы на исходе, а враг оставался невидим.Что же это за техника? Не бывает такой. Человек, создавший эту реальность?— настоящий монстр.Жуткий душераздирающий вой разорвал тишину. Какаши вскрикнул от неожиданности и зажал уши руками.?Сирена? Это сирена??Он вжался в стену еще крепче, боясь даже представить, о чем она могла его предупредить.