Часть четвертая, 1943, Адвент (1/1)
- Что с Вальтером...с обер-лейтенантом фон Герцем? - с дрожью в голосе спросила Даша. - Вы правда везете меня к нему? Значит, он здесь, в Германии? - В госпитале он, - Хильда насмешливо скосила взгляд на попутчицу. - Да живой, живой, руки-ноги на месте. Все остальное тоже, надо думать, в исправности... Как тебе, Dasha, любовь арийца? В постели ведь лучше ваших? - Не смей так говорить! - Даше вся кровь бросилась в голову. Не владея собой, она тряхнула Хильду так, что та выпустила руль, потом размахнулась отвесить немке пощечину...но машину вдруг занесло на скользкой дороге, тормоза взвизгнули, Дашу откинуло к борту. А потом она увидела направленный прямо себе в лицо черный "глок".
Хильда внезапно расхохоталась, убрала палец со спускового крючка. Потом смех перешел в надрывный кашель, она застучала себя кулаком по груди. -Термос...на заднем сиденье... Даша полезла назад, зашарила в темноте. Термос отыскался на полу рядом с дверью. Открутив широкую крышку, она наполнила ее и поднесла к губам Хильды.
-Кофе с коньяком, - удовлетворенно вздохнула немка, сделав большой глоток. - То, что нужно для дальней зимней дороги. Там еще где-то стакан есть, поищи. Любишь кофе? "Вот скаженная девка", - пронеслось в голове у Даши. Хильда вытерла губы, убрала пистолет,завела машину. -В следующий раз, Dasha, я тебя высажу на дорогу. И иди, куда хочешь, хоть в Москву пешком добирайся. Застрелить в упор, наверное, не смогу. Машину, опять же, отмывать потом... - она хихикнула. - Не обязательно на меня бросаться, можно просто сказать. Поняла? -Поняла. - Буркнула Даша. - Вальтер не такой. - Ты пей давай, замерзнешь. Тогда рассказывай, какой он, твой Вальтер, нам ехать еще до черта. И чтобы я не заснула. А ты, Dasha, с виду скромница, воды не замутишь, а внутри не кровь -крутой кипяток. Повезло лейтенанту, такой темперамент! -Он обер-лейтенант. - Даша вздохнула. - И ему...Вальтеру...грозит наказание, если про меня узнают. -О, конечно! - Хильда тряхнула рыжими кудрями. - Ты наутро пойдешь в гестапо и сдашь офицера вермахта? Или, может, я пойду? Но тогда придется рассказывать, что я практически выкрала тебя, и залог мне точно никто не вернет. -Какой еще залог? -За тебя, - беспечно ответила отчаянная девица. - Фотоаппарат, серьги с сапфирами, изумрудная брошь...мне ее еще этот подарил, зараза, как же его... Да и историю вашу я, в общем, знаю. Даша плотнее запахнулась в платок и стала рассказывать сумасшедшей немке про своего любимого. Про того, кто пришел с оружием в руках на ее землю. Чья проклятая серая форма стала символом кровавого кошмара, боли и ужаса. Кто закрывал ее от пуль, берег, защищал и спасал, нарушив все законы военного времени, кроме своей присяги. Кого надо было ненавидеть, а она - полюбила, только не сразу это поняла. "Герц" - это по-немецки "сердце". Рассказывать было легко, Даша почти не сбивалась, изредка помогая себе жестикуляцией. Говорила только про Вальтера, больше ни про кого ни словечка не сболтнула. Сама удивлялась, как много подробностей сохранилось в памяти... -Красиво... - протянула Хильда. - Остановимся на минутку. Если хочешь ноги размять, вылезай.
Дорога была пустой и мокрой, по обеим сторонам невысокие кусты. Все такое же, как на родине - и не такое. Хильда, поежившись от сырости, сняла теплый жакет, развязала рукав шелковой блузки. Достала элегантный дамский несессер, из него железную коробочку, набрала в шприц прозрачной жидкости, закрепила иглу... - Ты больна? - Даша с тревогой взглянула на попутчицу. - Помощь нужна? Хильда лениво приоткрыла глаза, потемневшие от расширенных зрачков. -Может, и нужна. Да только ты мне не поможешь. Это я тебе помогаю. Мозаика со своими оригинальными идеями всегда застает врасплох. Коньяку хочешь?
Ночное путешествие продолжилось. Хильда беспрестанно курила, раз начала напевать вполголоса какой-то разухабистый мотивчик. Когда немка в очередной раз щелкнула зажигалкой, Даша увидела в нижнем углу ветрового стекла...фотографию советского летчика с двумя Звездами Героя на груди. Это было так невероятно, что Даша осмелилась задать вопрос. -Po-krisch-kin - выговорила Хильда по слогам. - Красный дьявол. Это он сбил моего Зигфрида. "Она точно сошла с ума, - подумала Даша. - Это же ужас, что творит". - Я жду, когда его тоже кто-нибудь собьет. Я хочу дожить до этого дня, - по напудренным щекам потекли слезы. - Зигфрид умер в русском госпитале, от заражения крови. Ему пытались оказать помощь, но у вас медикаментов не было! Не было медикаментов, в больнице не было!!! Что за страна, Бог мой! Хильда зло давила на газ и всхлипывала. - У меня даже нет карточки жениха. Твой Герц ему и в подметке не годится! Зигфрид говорил, после войны сфотографируемся вместе. Он был одним из лучших в эскадрилье, не какой-то мальчишка из призыва Геринга, а настоящий "железный сокол" люфтваффе. Но Pokrischkin доказал, что лучший - он... Эти звезды на груди...высокие награды, да? - Самые высокие, - тихо сказала Даша. - Он герой. - Герой, герой. Все герои, кто живой. А Зигфрид ушел в Вальгаллу и ждет меня там. Только Зигфриду и Брунгильде вместе не быть, как у Вагнера. Ты любишь Вагнера? "Что она несет? Сама же сказала, что жених погиб, а теперь говорит, что ушел, непонятно только куда? Еще Вагнер какой-то... А никто этого ее летчика-налетчика к нам и не звал!" -Да я все понимаю, - продолжала Хильда. - Как я умоляла его не ехать на восточный фронт, будто знала, что не вернется...это война. Правых нет, виноватых тоже. Это рок. -Есть правые и виноватые, - тихо сказала Даша. - Потому что одни защищают свой дом, свои семьи и свою родину! А другие - захватчики! -...а третьи влюбляются в захватчиков, - Хильда снова нервно засмеялась. За несколько часов дороги эта немка умудрилась насыпать соли на все Дашины раны. А Даше было все равно ее жаль. Сразу видно, что несчастная. -Ладно, давай о другом, а то ты опять кинешься меня убивать. Ты танцуешь танго, Dasha? Дай-ка мне еще раз фляжку. Очень приличный коньяк, зря не пьешь. Черт возьми, как спать хочется... С тех пор, как погиб Зигфрид, я плохо сплю по ночам, все больше пишу статьи. И кому они нужны? А могла бы стать врачом, как Лотта. -Я тоже хотела стать врачом, - говорит Даша. - Очень хотела. Детским врачом. Или хирургом.
-Может, и станешь. Увезет тебя твой Вальтер...когда все закончится, и станешь, почему нет. У тебя все впереди еще. Если, конечно, выживете оба. Если твой лейтенант в бою не встретится с каким-нибудь Pokrischkin. Слушай, а спой что-нибудь на русском? Только не "Интернационал". Даша уже и не помнила, когда пела в последний раз. Еще до войны, это точно. Они с мамой любили петь по вечерам. Сядут во дворе - и поют. Мама много песен знала, старинных казачьих, цыганских романсов. Теперь не спросишь, откуда... "У беды глаза зеленые, не простят, не пощадят....С головой иду склоненною, виноватый прячу взгляд.В поле ласковое выйду я, и заплачу над собойКто же боль такую выдумал, и зачем мне это боль?" - затянула Даша. Ее звонкий и чистый голос далеко разносился в ночи. -Хорошая песня, - одобрила Хильда. - О чем она? Кто-то умирает? -Никто не умирает, - ответила Даша. - Просто они не смогли быть вместе в свое время, а теперь поздно. - Ну и дураки. Пока живые, никогда не поздно.