6. Лицом к лицу (1/2)

Чем ближе вечер, тем острее паника: встреча с меценатом из Готэма не пугала и особо не волновала, как возвращение домой после. Фил приводила в ужас даже сама мысль о том, что надо будет подойти к двери, вставить ключ в замочную скважину, провернуть и толкнуть дверь. И что там внутри квартиры? Только ли темнота? Или что-то в ней поджидало?

Кто-то.

Вся больница стояла на ушах, потому что Брюс Уэйн предупредил в последний момент не только Харлин, но и всех остальных. Сестра Рэтчед недовольна, и тут её вполне можно понять: миллиардер из Готэма ни о ком не удосужился подумать. И все в мыле и в пене, даже пациентов — не буйных, само собой — снарядили украшать палаты и общий зал бумажными снежинками. Фил подошла к распахнутой двери палаты пациента ?4479?, от Джокера её ограждала решётчатая дверь. Встав у прутьев, Фил достала из кармана халата тонкую стопку белоснежных снежинок и положила их в проём небольшого окна, служивший для передачи подносов и документов.

— Как ми-ило, — улыбнулся Джокер, подойдя ближе. — Сама придумала или кто-то подослал? — Сама, — не стала врать Фил. Джокер зацокал языком и облокотился о решётку, не забыв поставить ногу за ногу, будто какой-нибудь дэнди, а не псих с большой дороги. — Украсьте палату, — Фил поджала губы и кивнула на снежинки. Джокер усмехнулся. — Может, зайдёшь? Сделаем это… вме-есте, — он хищно растянул искалеченные губы, и в глазах его заплясал огонь.

— Держите карман шире, — вырвалось у неё. Фил едва удержалась от желания отступить. Он воспользовался её замешательством мгновенно, схватил её за руку и подтащил к клетке. Вжал в прутья, да так, что она едва могла дышать. И пока охранник в конце коридора не обращал на них внимания, занятый чёртовыми снежинками, Фил всхлипывала. Одной рукой псих вжимал её в решётчатую дверь, и Фил чувствовала, какая сила спрятана в его теле. Дьявольская. Второй рукой он больно ухватил её за подбородок и сжал, отчего Фил снова застонала и захныкала, не имея ни сил, ни возможности сопротивляться, от боли и от страха быть убитой или покалеченной, ведь Джокеру не составило бы труда выбить ей зубы или ещё хуже — утопить пальцы в её глазницах. Его лицо так близко, он почти касался своим белым носом её носа. Его дыхание на её коже. Горячее. И оскал, опасно близко. Джокер опустил руку с подбородка на шею и сжал, Фил попыталась сделать вдох и засипела, лишённая возможности дышать. Она попыталась дёрнуться, но Джокер сильнее притянул её к прутьям. — Тогда-а… На кухне… Ты так послушно открывала рот. О, детка! Ты хорошая девочка или плохая, а?

Он вглядывался в её испуганное лицо, в её панику в глазах, как она беспомощно открывала рот, силясь протолкнуть в лёгкие воздух — бесполезно. Голова шла кругом, Фил чувствовала, что ещё немного, и она потеряет сознание, перед глазами всё темнело, и в этой темноте только его чёрные глаза. Его глаза… Провалы. Колодцы. Джокер вдруг ослабил хватку, приблизился ещё ближе, и губы его коснулись уголка губ Фил. Она замерла, всё ещё напряжённая и напуганная. Клоун чуть отстранился, но лишь для того, чтобы в следующий момент коснуться губ Фил своими губами.

Это… нельзя было назвать полноценным поцелуем. Они просто стояли с сомкнутыми губами, никто из них не приоткрыл рта первым. А вот взгляды сверлили друг друга что надо: у Фил взгляд наверняка ошалелый, а вот у Джокера глаза что две адские бездны. Насмехающийся взгляд. Тяжёлый. Острый.

Он оттолкнул её внезапно и сильно, так, что Фил почти отлетела к противоположной стене, ударилась спиной и сползла на пол, шумно вдыхая воздух и хватаясь за горло, всё ещё ощущая на нём тиски пальцев.

Джокер же сразу потерял к ней всякий интерес и, забрав снежинки, отвернулся и ушёл к кровати. Улёгся и как ни в чём не бывало закинул руки за голову, будто ничего и не случилось. Фил кое-как поднялась на ноги, расправляя помятые полы халата и всхлипывая. О чём она думала, когда пришла сюда? Хотела выбить из клоуна хоть какие-то положительные эмоции. Даже палаты самых нестабильных пациентов украсили снежинками, а на Джокера все махнули рукой, никто не хотел лезть в логово хищника, даже если тот будет связан. Фил пожалела его и чуть жестоко не поплатилась жизнью за это. — Вот ты где! — голос Марши немного дрожит. Скорее всего, у неё важные новости, иначе она не отважилась бы прийти аж в убежище дьявола. — Докторша тебя обыскалась. Теперь голос администратора звучал одновременно раздражённо и насмешливо. — Ты теперь и пациентам будешь плакаться о предстоящей свадьбе? — Свадьбе? — Джокер тут же сел и прищурился. Фил даже не нашлась, что ответить, опешив от того, что, похоже, вся больница стояла на ушах из-за свадьбы, которая ещё, на минуточку, даже не назначена. Чего доброго, скоро пациенты начнут к ней подходить и фамильярничать! Нехорошо всё это, ох, нехорошо!

Но положение спасла доктор Квинзель, когда её каблуки застучали по полу коридора: Марша поспешила уйти, чтобы избежать ненужных вопросов о том, почему она здесь находилась. — Сестра Уилсон, я вас везде искала… Да вы вся бледная! Идите и приведите себя в порядок. Умойтесь и приходите ко мне, придадим вам немного свежести, — Харлин всплеснула руками. — Через два часа у нас встреча с Уэйном, а Рэтчед меня поедом ест, как будто загрызть хочет. Идите уже! Фил наскоро вытерла слёзы, кивнула и поспешила покинуть страшного узника. Всю дорогу она корила себя за глупость и необдуманный поступок. Да какой поступок! Безрассудство! Проходя мимо охранника, она попыталась отвернуться, на что мужчина в форме спросил, всё ли в порядке. Пришлось соврать и заверить, что лучше не бывает. А ведь после этого сумасшедшего дня ещё предстояло возвращаться домой! Не в крепость, а в ловушку!

И какой же надо быть скудоумной, чтобы решиться всё рассказать первой встречной. Харлин Квинзель! Да у неё на лбу написано, что она карьеристка! Вон как весь день бегает, места себе найти не может из-за богатенького мужика. Рэтчед тоже не последняя шишка в Лючии, но перед ней Квинзель так не выстилалась: наоборот, сестра и доктор как два тигра, не поделивших территорию. И Рэтчед, конечно, тоже пойдёт на встречу с этим павлином, и Фил весь вечер будет наблюдать, как две глупые бабы будут заискивающе улыбаться меценату и лебезить перед ним.

Первым делом после уборной Фил отправилась не к Харлин, как та просила, а на ресепшн. Уладить личные дела куда важнее, а уже потом всё остальное. Дороти, администратор, суетилась и одаривала пожилую пару одной из своих самых обворожительных улыбок. Клиенты всегда должны быть довольны, ведь за счёт них в кошельке приятно звенит и шуршит.

Фил дождалась, когда мужчина и женщина, наконец задав все вопросы и получив удовлетворяющие ответы, отошли от стойки администратора, и подошла следующей. За ней уже стояла молодая девушка, явно не из бедных, но в критических ситуация право первой очереди принадлежало сёстрам. И Фил своего не упустила. Она навалилась на стойку и очень тихо попросила: — Найди мне новую квартиру. И никому ни слова, умоляю! В негласные обязанности Дороти входила и такая услуга, как съём жилья для пациентов, не желавших ночевать в больнице, так и для медперсонала, если того требовала ситуация. — Я бы с радостью, но у меня столько работы! Ты же знаешь, мистер Уэйн приезжает. — К чёрту этого напыщенного индюка! — всё так же шёпотом говорила Фил. — Мне срочно нужна новая квартира. Запиши! Нет, лучше я сама. Однокомнатную, небольшую, с кухней. И подальше от моего старого района. — Да что случилось-то? — не понимала спешки Дороти. Фил обречённо вздохнула. — Да… Верхние соседи затопили квартиру, жить там теперь невозможно. Даже не переночевать. Поэтому сегодня же мне нужно новое жильё. Понимаешь? Дороти как-то неуверенно кивнула, явно не понимая до конца. — Хорошо, я попробую… — пролепетала администратор и сложила врученный листок с параметрами квартиры в карман голубого халата.

— И никому ни слова. Дороти кивнула. Фил почувствовала себя увереннее, словно она на шаг впереди, и это прибавило сил. Ещё грела мысль, что жизнь рядом с Трэвором, бок о бок, будет не то что проще, нет — но менее тревожной. Два чудака умели поддерживать едва теплящиеся искры друг в друге, не давая им погаснуть окончательно. Так и выживают люди, рождённые на этот свет.

Уже через полчаса на шее выступили первые отпечатки, красные гроздья расцветали на коже, уже завтра потемнеют — будет много ненужных вопросов. Пришлось залезать в коробки с оставленными вещами — пациенты с завидной периодичностью оставляли после пребывания в больнице то брошки, то посуду, иногда более личные вещи. Все эти вещицы принято было хранить не менее года: а вдруг объявится хозяин или хозяйка? И хотя такого почти не случалось, больница не изменяла традициям. Все знают, что закон подлости действует безотказно. Среди безделушек и занятных потеряшек Фил отыскала светло-зелёный шейный платок. Правилами больницы не запрещены некоторые аксессуары, некоторые сёстры тоже любили украшать себя неброскими платочками, не выбивающимися из общего вида. Фил повязала платок вокруг шеи, сделав это предельно элегантно, и только теперь отправилась в кабинет доктор Квинзель. — Я уже думала, вы не придёте! — с укором поприветствовала её Харлин. — Смотрю, времени зря не теряли, украсили себя. Жаль, что медсёстрам нельзя хотя бы ненадолго сменить халат на платье. Фил улыбнулась, усаживаясь на стул возле стола. — Да ничего страшного. С другой стороны, видно, что я медсестра, а не девушка с улицы. Не придётся объяснять, кто я такая. — Тоже верно, — согласилась доктор, доставая из сумочки косметичку и зеркальце. — Ну, приступим! Сделаем из вас куколку, сестра! И бога ради расскажите, пожалуйста, что с вами сегодня? Боюсь, никакой косметики не хватит, чтобы скрыть бледность.

Что ж. Сказала ?ай? — добавляй и ?ой?. Правда, может, и не всплывёт никогда, да только облегчить душу действительно хотелось. И Фил нетерпеливо стянула платок с шеи, демонстрируя следы на коже. Харлин наклонилась, удивлённая, а Фил со вздохом пояснила: — Пациент ?4479? напал на меня. Встреча не была многолюдной, и, как ожидали многие, никакого банкета. Скромно, непомпезно. Невызывающе.

Фил вошла в помещение вслед за Харлин и остановилась, разглядывая конференц-зал. Пожалуй, в этой больнице было чему удивляться. Есть где развернуться, но в целом помещение не огромное. Так что заблудиться негде. Посередине квадратный белый стол, вокруг белые кожаные кресла. Всё чисто, аккуратно, как говорится, никакой дизайнерской порнографии.

Брюс Уэйн уже ждал их. Он поднялся из-за стола и, улыбаясь, подошёл к медикам. Рэтчед вышла навстречу первой. Она держалась воистину по-королевски: прямая спина, цепкий проницательный взгляд. Она протянула руку, и меценат пожал её. Затем, кивнув, пожал руку Харлин и Фил.

А вроде не дурачок и не заносчивый тип, хотя первое впечатление может быть обманчивым. Фил за недолгий срок работы повидала всяких, и богатые не реже прочих любили козырять своими заскоками. Раз в пузатом кошельке приятно шуршит, значит, все обязаны падать ниц и целовать начищенные ботинки какого-нибудь сэра или капризной леди.

— Готэм к нам всё ближе и ближе, — улыбнулась Рэтчед, когда все заняли места за столом. — Вы, должно быть, знакомы с доктором Харлин Квинзель? Уэйн посмотрел на Харлин, она ответила ему коротким кивком. — Лично нет, но наслышан о её заслугах перед Аркхемом. — Как? Вы не знаете своих подчинённых? — изумилась старшая сестра? Брюс Уэйн легко развеял её короткое негодование: — Они не мои подчинённые, мисс Рэтчед, я всего лишь помогаю больнице. Не более.

Фил чувствовала себя лишней, ведь она, как медсестра — по сути винтик в большом механизме, не представляла никакого интереса для мира бизнеса. Поэтому вполне ожидаемо, что разговор шёл по большей части с сестрой Рэтчед и с Харлин Квинзель. — Я бы тоже хотела принимать участие в обследовании пациента ?4479?, — с небольшим нажимом, но довольно мягко настаивала старшая сестра, когда разговор зашёл о Джокере.

Харлин к тому моменту уже отчиталась перед мистером Уэйном, представила ему все имеющиеся на данный момент копии документов. Бегло пробежавшись по ним взглядом, меценат отложил их в сторону. Именно тогда Рэтчед завела старую пластинку с новым человеком. Важным для её желания. — При всём уважении, сестра Уилсон недостаточно подходит для этой работы, а я работала на пороге своей карьеры в Дерри. Имела дело с непростыми пациентами, нуждающимися в особом уходе.

Фил с нескрываемым интересом уставилась на Уэйна, даже поджала губы. Она первой бы сняла с себя обременительные обязанности и переложила бы их на кого угодно, лишь бы отвадить от себя клоуна. Уэйн сложил перед собой руки в замок. — Насколько я знаю, у неё хорошие рекомендации, доктор Квинзель остановила выбор на ней, так как сестра Уилсон уже работала в Аркхеме и имеет представление, насколько там сложные пациенты. Так ведь? Он обратился к Фил, и она, совсем не ожидая такого поворота, сначала оцепенела, не зная, что сказать. И лишь когда Харлин многозначительно кашлянула в её сторону, Фил отмерла и сдержанно ответила, что это так. — К тому же доктор Квинзель рекомендовала сестру Уилсон в новое отделение, которое откроется у вас в следующем году. Оно будет ориентировано как раз на таких пациентов, как Джокер: асоциальных, со множеством девиаций.

Если честно, Фил хотелось провалиться сквозь землю. Но довольно скоро речь снова зашла о клинике в Лючии, сестра Рэтчед под шумок выбила кое-какую финансовую помощь и для них. Брюс Уэйн не отказался и пообещал выписать чек и помочь с покупкой нового оборудования.

В общей сложности встреча продлилась около полутора часов. Рэтчед ушла первой, Харлин ещё разговаривала с Уэйном, и Фил перед уходом подошла к ним. Кашлянула. Когда на неё обратили внимание, она извинилась и попросила Харлин отойти с ней в сторонку, и когда доктор извинилась и последовала за ней, Фил напомнила, что вообще-то летом уезжает в Нью-Йорк, поэтому взять на себя груз ответственности, увы, не в её силах. Вслух говорила, как ей жаль, а в душе у неё отплясывали канкан девицы из Мулен Руж. Ещё Фил советовала похлопать о ком-нибудь другом на такое прекрасное вакантное место — последнее было сказано без иронии и без сарказма. Вопреки всем ожиданиям Харлин не пожелала удачи или что-нибудь прочее, а приблизилась к Фил ближе и прошептала, чтобы никто не услышал её: — Кстати, я с ним поговорила. И он обещал быть пай-мальчиком. Фил сначала опешила, не понимая, о ком речь.

— Вы о ком? — осторожно спросила Фил. Харлин сложила руки на груди и назидательным тоном ответила, всё так же негромко: — Вы знаете, о ком. О нашем общем знакомом, сестра Уилсон, — на словах ?общий знакомый? она сделала многозначительное ударение, стараясь придать большее значение словам. При этом и тон её несколько недовольный, дескать, ?глупая девчонка, хватит тупить!? И на Фил снизошло пугающее озарение. Она отшатнулась, кажется, побледнела, потому что лицо у Харлин вытянулось, а мистер Уэйн не заставил себя ждать — тоже подошёл с целью выяснить, в чём дело. Они одновременно шагнули к Фил. Кажется, и сами не на шутку перепугались. Губы Фил задрожали, на глаза навернулись предательские слёзы, и земля куда-то ушла из-под ног. Мистер Уэйн успел схватить Фил за локоть, и она навалилась спиной на стену, а не свалилась на пол. — Что вы натворили, Харлин! — не веря услышанному, чуть не закричала Фил. — Вы же убили меня! Вы убили меня… Фил закрыла лицо руками и простояла так несколько секунд прежде чем убрала ладони и обречённо посмотрела на мужчину и женщину. Харлин выглядела испуганной, а мистер Уэйн — озадаченным. Хмурым.

— Вы не имели права так меня подставлять, — Фил чувствовала себя уставшей и опустошённой.

— Фил, — голос Харлин испуганный, — мы можем позвонить в полицию и попросить выслать патруль, чтобы подежурил у вашего дома. Разве это поможет? Можно бы ухватиться за мысль, что уже сегодня — надежда же умирает последней, да? — она сменит квартиру, перекантуется там пару дней, а потом сама себе подыщет что-нибудь другое. Чтобы никто точно не узнал. Сквозь толщу мыслей она слышала отдалённые голоса Уэйна и Харлин, они разговаривали с ней, но Фил не отвечала. Она будто под водой и не могла расслышать их как следует и просто шла на дно обречённости. И чтобы избавить от дребезжания, Фил оттолкнулась от стены и выскочила из зала, чтобы поскорее скрыться и хотя бы на один вечер перестать существовать. Даже для себя.

Новая квартира, новые переживания, новые страхи. Фил не поехала на прежнюю квартиру, чтобы не посадить себе на хвост ни кого-нибудь из коллег, ни тем более Джокера, если, конечно, у него появится желание проведать её. Пусть всё будет таким: тайным, путаным, может быть, странным.

Фил шагнула в темноту неизвестности, закрыла за собой дверь и прислушалась к тишине. Так прислушиваются к призракам, если они обитали в доме. К скрипам. К дыханию смерти.

Ничего. Ни тиканья часов, ни шорохов, ни звуков улицы. Это тихий район, как принято называть — спальный. Благочестивые граждане в столь поздний час уже спали, и Фил в полной темноте, почти на ощупь, прошла через коридор в комнату, дошла до окна и отодвинула штору. Пару окон в домах напротив освещали мир тьмы и неспокойного сна, подглядывали за неспящими и несли свой полуночный караул.

Погружённый в предпраздничный хаос город остановился, чтобы передохнуть и завтра вновь продолжить подготовку к новому году. Все часы неумолимо отсчитывали последние дни уходящего года. Фил приобняла себя за плечи и вздохнула. Надо бы хотя бы эту квартирку украсить: принести еловых веток, поставить их в вазу, всё-таки главная ночь года на носу.

Наконец-то страх оставил её, перестал сверлить уставшую голову, Фил даже улыбнулась сама себе и окнам напротив. Она не дала кошмару войти в её жизнь и стать привычным. В конце концов, спасение утопающих — дело рук самих утопающих, и Фил справилась. Смогла. Не утонула.

По крайней мере, она на это надеялась. Как там было в ?Игре престолов?? Ночь темна и полна ужасов. Что ж, пусть так. Фил включила свет в комнате и обошла квартиру: скромная, небольшая, но вполне уютная и пригодная для временного жилья. Она обошла свои ?апартаменты? и оценила масштаб. Коридор достаточно просторный, при желании тут уместилась бы крохотная комната, а если постараться, то уголок Гарри Поттера, когда он жил у маглов, ещё бы даже место осталось. Правда, не хватало лестницы для полноты картины. Дальше — кухня, куда меньше прошлой, но чистая, уютная. Вместо стола барная стойка в углу, напротив мойки. Стойка регулировалась по высоте, то есть за ней можно как стоять, так и сидеть. Удобно и практично.

В комнате у окна кровать — полуторка, у выхода двустворчатый шкаф, заваленный сверху коробками из-под обуви. Пустыми, Фил чуть позже проверила и оставила их до поры до времени. Ещё в комнате стол напротив кровати и стул.

Ну и уборная: кабинка, унитаз рядом и раковина у выхода.