Часть двадцать четвертая (1/1)

Нас учат, что бояться стыдно и плохо. Но страх — это защитная реакция организма на опасность, естественная для любого живого существа. Страх порезаться острым ножом, обжечься, упасть с большой высоты, когда подходишь к краю крыши многоэтажки, страх темноты, которая так напоминает нам смерть. Но все, испытанное мной ранее, померкло. Страх, охвативший меня, когда я встретилась с Павшим, был другим. Древним, терпким и насыщенным ядом, который разливался по венам. В Его глазах плескалась чернотой смерть, абсолютная, истинная. Он смотрел на меня, меня настоящую, сквозь тленное тело и ворохи психологических масок, эмоций и мыслей. И когда Его тьма потянулась ко мне, онемевшие губы остались сомкнуты, отчаянный крик, пронзивший воздух, вырвался из глубин души, когда та почувствовала на себе Его взгляд.Я ощущала, как она беспомощно бьется, скованная в теле, как в клетке, пытаясь вырваться. Во мраке глаза были слепы, но знала, что Павший с довольной ухмылкой наблюдает ее метания и наслаждается ими. Тьма медленно кралась, просачиваясь в меня глубже, подбиралась все ближе. Сердце отсчитывало ударами последние секунды до плена. Три. Два. Один.Открыв глаза, не сразу поняла, где я. Свет ослепил, вынудив зажмуриться. Из-за ломоты в теле, оно ощущалось тяжелым и чужим. Даже хвостом удалось пошевелить с трудом. Так плохо мне не было, даже когда в меня попал заряд молнии, и я рухнула с дерева. После жуткого сна охватившая апатия вновь утягивала в черноту забвения. Но пульсирующая боль в лапе постоянно выдергивала в самый последний момент, возвращая в реальность не менее жуткую, чем сон. Я чувствовала, что лежу на алтаре, холодном и липком от крови Азазеля. Воздух пропитался тошнотворным густым запахом паленого мяса. Значит, я так и не спасла его. Ведьма и демон вернулись и сейчас пытают, заставляя заключить контракт?Я задрожала, боясь открыть глаза и увидеть измученного, истерзанного Азазеля. Странно, что еще сама жива. Только не надолго. Ведьма сочувствием не отличается. От раздавшегося рядом крика зазвенело в ушах. Азазель! Сердце гулко забилось, превозмогая слабость и накатывающую дурноту, неуклюже перевернулась с бока на живот, подтянув под себя лапы и слегка приподнимаясь. Затаив дыхание, открыла глаза. Взгляд расфокусировался от набежавших слез. Смахнула их дрожащим хвостом и посмотрела вокруг.Азазель стоял у стены, спиной ко мне, оперевшись левой рукой на мерцающий лиловым пламенем посох. От него вновь веяло надменностью, величием и силой. Рана от шипа затянулась, оставив едва заметный рубец. Но с его регенерацией, уверена, и он быстро исчезнет. Больше в зале никого не было. Почему же он кричал? — Азазель… — тихо и робко позвала.Я хотела увидеть его лицо, снова ощутить на себе взгляд, согреться в сиреневом пламени глаз. Хотя бы на мгновение, чтобы убедиться, он, действительно, в порядке. Но мужчина даже не шелохнулся. Что с ним? Я вспомнила, как Азазель так же парализованно стоял перед ударом ведьмы. И хотя ни ее, ни демона-подельника не было рядом, в душе колыхнулась паника. А вдруг они прячутся в тенях, и я их просто не вижу?С усилием поднялась и неуверенно подошла к краю алтаря, намереваясь спрыгнуть и подойти к Азазелю сама. Но в этот момент он обернулся. Вспыхнувшая радость погасла, едва взглянула в его лицо. На секунду я опять очутилась в кошмаре перед Павшим, ощущая в себе душой и телом, каждой частичкой своего существа Его тьму, Его взгляд и Его прикосновение. Я испуганно отшатнулась, чем вызвала кривую ухмылку Азазеля.Нет. Это был просто кошмар. И они даже не похожи. У Павшего было всего два рога и шесть крыльев. У Азазеля одна пара крыльев, зато рогов четыре и даже хвост имеется. И его глаза, они…Фиолетовая радужка мягко светилась, но лиловое пламя глаз не грело, оно жгло, как адское пекло. Не выдержав, я опустила взгляд, отметив, что демон вновь отвернулся.Они сиреневые с аметистовым свечением…Да, Азазель не похож на Падшего из кошмара, но аура исходившая от него сейчас была не менее зловещей и подавляющей. Никогда прежде не ощущала его таким. Те минуты, когда он лежал, умирая на алтаре, я чувствовала его… близким и так боялась потерять, что готова была умереть вместе с ним. А сейчас хочется бежать прочь без оглядки.Хриплый кашель вывел из мрачных размышлений. Я с удивлением посмотрела Азазелю под ноги, откуда исходил звук. О, Господи…В первые время после пробуждения голова кружилась, и окружающее постоянно уходило из фокуса, поэтому большое, темное нечто у стены рядом с Азазелем я приняла за обгоревший обломок скалы и только сейчас рассмотрела, что это. Демон, служивший ведьме. Вернее то, что от него осталось. Одна нога сгорела до колена, плоть другой обгорела до середины бедра, осталась лишь почерневшая кость, которая медленно тлела. Азазель наступил на нее. С хрустом та рассыпалась под шипастой красной подошвой. Демон дернулся от боли и застонал, машинально поднимая уцелевшую правую руку в попытке оттолкнуть. Но едва коснувшись лакированного голенища сапога, обуглившаяся кисть надломилась и осыпалась пеплом.— Твои способности к регенерации поражают, — Азазель отступил назад, повернувшись ко мне боком, и я смогла увидеть, как хищно забликовали алым его зрачки, а бледно-голубые губы искривила саркастическая улыбка, — для низшего демона заполучить такую силу. Ты, наверное, очень счастлив.В ответ по лицу демона прошла судорога. Азазель довольно прикрыл глаза, пламя в посохе едва заметно колыхнулось. На обожженных обрубках конечностей вспыхнули фиолетовые огоньки и начали растекаться по телу, окутывая пламенем, словно прозрачной тонкой шалью. Крик демона слился с мягким, бархатистым смехом Азазеля.Мир пошатнулся, лапы подогнулись, и я плюхнулась обратно на алтарь. Меня замутило. Желудок рефлекторно сократился. Стиснув челюсти, проглотила подкативший к горлу комок. Не в силах ни бежать, ни даже отвернуться, я молча наблюдала, как пламя сжигает демона заживо. Послушное воле хозяина оно пожирало его очень медленно, иногда замирая и давая возможность тканям регенерировать, чтобы затем вновь уничтожить восстановленное. Почерневшее тело превращалось в месиво из крови и пепла на обломках костей. Крик сменился царапающими слух хрипами. Хмыкнув, Азазель проткнул посохом грудь демона. Тот рефлекторно дернулся и затем затих, глаза закатились, из полуоткрытого рта потекла кровавая пена с примесью тлена. Удар жезлом обуглил грудную клетку и живот. Сгоревшая ткань осыпалась золой, обнажив ребра и легкие, которые тут же начали тлеть. Азазель отозвал посох и наблюдал, как оставшиеся огоньки его пламени с тихим шипением гаснут в крови.— Регенерация замедлилась, — в голосе прорезались нотки разочарования, — похоже, это твой предел. И твой конец.Демон зашевелил губами, пытаясь что-то сказать.— Я знаю, ты очень сожалеешь о своем предательстве и хочешь мне все рассказать, но на тебе клятва молчания.Азазель шагнул к демону, а тот неожиданно посмотрел прямо на меня. От обреченного, наполненного болью взгляда внутри все сжалось в дрожащий ледяной ком. Пожалуйста, пожалуйста, не смотри на меня. Мне так страшно.— Не беспокойся, — продолжил Азазель равнодушно-жестоким тоном, — я передам владыке твои искренние извинения.Я не успела осознать момент, только услышала хруст и глухой звук упавшего тела, а после вязкую тишину. Разбивающиеся о каменный пол капли крови звучали оглушающе громко. Азазель развернулся ко мне и, поднеся оторванную голову демона, которую держал за волосы, прямо к моему носу, задумчиво спросил:— Как ты думаешь, у него достаточно раскаявшийся вид, чтобы Люцифер принял его извинения?Дурнота навалилась, лишая сил. Пошатнувшись, попыталась отползти назад, чувствуя, что начинаю задыхаться под пронзающим взглядом глаз демона, в мертвой черноте которых навсегда застыло мое отражение. Но тело онемело и не слушалось. Лапы подогнулись, и я завалилась на бок, больно ударившись виском о каменную плиту.— Похоже, что достаточно.Насмешливый голос Азазеля — последнее, что я запомнила, проваливаясь в спасительное забытье.