"Ты слушаешь меня, малыш Томми?" (1/1)

Гиблое место. Похожее на кладбище, но гораздо страшнее. Если там?— тишина, печаль и упокоение, то здесь?— крики агонии, ярость и насмехающаяся над душами смерть. Высоко над протянутыми колтунами проволоки сгущаются тучи. Откуда-то снизу к ним поднимается столб дыма. Ветер приносит отвратительный запах: сладко-приторный до тошноты, с едкой горечью, ударяющий в нос угаром. Блейк морщится и накрывает половину лица ладонью, глухо кашлянув.—?Они их сжигают? —?в пустоту отправляется вопрос.Томас с ужасом и огромным сочувствием смотрит на Анну, после чего переводит внимание вперед. Усталость снимает как рукой, когда понимаешь, что эпицентр человеческих страданий перед тобой и ты обязан туда проникнуть, потому что где-то среди забрызганных кровью стен еще трепыхается молодая душа товарища.Это место?— последнее, куда Анна хотела бы возвращаться. Здесь пахнет жестокостью, огнём и смертью. Каждый день тут кто-то проигрывает схватку за выживание.—?Да, жгут,?— нехотя отвечает девушка.Пояса из железного терна. Блейк с каждой секундой все больше нервничает, заламывает пальцы. Осматривает землю под ногами.—?Надо сделать подкоп,?— думает капрал, вспоминая события из этого лагеря: недавно отсюда сбежал душевнобольной ганс, значит где-то должна быть свежая насыпь; наконец, сапог на дюйм уходит под грунт. —?Здесь.Солдат жестом винтовки в руках показывает Линду, чтобы тот занялся подкопом, а сам принимается патрулировать окружение. Нельзя, чтобы кто-то заметил их. Но Томас с тревогой понимает, что без этого обойтись не получится. Цель обретает другое значение?— остаться в живых. Блейк снимает вещмешок: он слишком массивный, с ним тяжело будет не то что бегать, под проволокой пролезть невозможно. Капрал относит рюкзак под дерево. Настигает предчувствие, что он не дождется хозяина. Линд отдаёт сумку Анне, указывая положить её там, где Том расположил вещмешок. Подойдя, девушка снимает и свою, с одеждой. Лишний груз сейчас ни к чему. Однако Анна не спешит прощаться с предметом. Она лишь вытаскивает оттуда подрясник и заляпанное кровью платье. В сумке остаются только боеприпасы. Девушка времени зря не теряла, пока ее товарищи осматривали тело погибшего лейтенанта и кабину самолёта. Отчего-то Анна уверена, что содержимое сумки ей ещё понадобится.Девушка вздыхает, понимая, что сейчас она снова нырнёт туда, откуда так отчаянно рвалась, лишь по счастливой случайности удрав. Томас медленно, с натиском дышит, держа на прицеле каждое движение воздуха. Сердце дергается, когда взгляд задерживается на фигуре, которая мельтешит в отдалении у какого-то небольшого здания, напоминающего депо.—?Что это? —?спрашивает Томас шепотом у Анны.—?Карцер это,?— поступает вялый, но четкий ответ. —?Туда нам и надо.Пути назад нет. Через 10 минут под протянутой проволокой образуется подкоп. Блейк почти ощущает, как Скофилд бы всматривался в бледное лицо капрала: ?Готов???— спросил он тогда перед самым первым шагом за пределы окопа. ?Нет,??— читается в синих глазах. Но он обязан прямо сейчас. Вся дорога до йоркширцев не сравнится с тем, насколько рискован путь в несколько десятков метров?— в логово врага.Томас не дышит, медленно пробираясь под колючкой. Только бы не задеть?— иначе последует 220 вольт. Капрал стискивает зубы, чтобы в случае удара не выдать себя. Встает. Голова идет кругом. Блейк тут же ретируется за какую-то стену и пригибается. Фигура часового все еще лениво расхаживает возле карцера. Стрелять нельзя: услышат.Далее следует Анка, и ей везёт прошмыгнуть, не задев колючую проволоку. Казалось бы, ничего сложного, но едва в прокоп ныряет Николас, слышится разряд и последовавший после этого крик. Анна в испуге оборачивается. Из прокопа кряхтя ползет Николас. От его вздыбленных волос чуть дымит. Блейк меняется в лице, бьет кулаком по стене?— знал ведь, что что-то пойдет не так, но не с первой же секунды! Часовой вдали немедленно устремляется на шум, у него карабин с фонарем. Заметил! Свистит. Томас в панике понимает: если начнется перестрелка, трое человек против десятка вооруженных до зубов немцев ничего не смогут сделать. Капрал падает на колени рядом с проволокой, хватает Линда за шкирку и подает вторую ладонь.—?За руку! Быстрее! —?как только доктор цепляется, Блейк с силой тащит его на себя.Николас сразу же помогает капралу, прекрасно понимая, что волочь по земле такую тушу весьма проблематично. Поражённое током место болит, отчего Николас иногда шипит, при этом не переставая подпирать себя снизу.Блейк тянет за собой доктора и тут же судорожно оглядывает его с ног до головы.—?Живой? —?не дожидаясь ответа, солдат кивает, прищуриваясь и закусывая губу, мол, ?надо терпеть?.Кое-что непривычное мог заметить Линд во взгляде капрала, точнее, кое-чего там уже не было ни следа?— злости. Юноша не сердится за невольный крик, только ужасно волнуется. Удар был мощным. То, что видит доктор в лазурных глазах, до глубины души его поражает.Анна, вспомнив план лагеря, ретируется за стену, где их точно не заметят.—?Сюда! —?едва слышно шепчет.Мгновение длится всего пару секунд, и Томас прижимается к укрытию, крепко сжимая винтовку как биту. Шаги. По траве скачет пятно света. Просчитаться нельзя, иначе будешь убит. Блейк закрывает глаза, глубоко выдыхая, и в следующий миг?— резко выступает из-за угла и с размаху бьет стволом наугад. Часовой не успевает увернуться, но удар приходится по плечу, ломает ключицу. И вот уже Блейк нависает над немцем, зажимая тому рот, откуда раздаются всхлипы и стоны боли. Если отпустить?— на крики соберутся остальные. Томас перехватывает второй рукой горло и зажмуривается. Все происходит на глазах спутников. Линд вздыхает. Чувствует, как тёплая рука Анны вцепляется в его рукав. А после?— и мокрое от пота лицо. Гладышева не хочет смотреть. Волнуется не за немца?— за Блейка. Больно смотреть, как он снова переступает через себя, обрушиваясь мечом правосудия на другого человека.Такие тихие хрипы кажутся оглушительными. Тишина наступает лишь через полминуты… Капрал опирается руками о землю, опуская голову и тяжело дыша.Анна подходит первой, присаживаясь рядом с возлюбленным и кладя руку ему на плечо. Николас же тянется к остывающему телу. Блейк только восстанавливает дыхание и медленно приоткрывает глаза, ловит связь с реальностью. Вот одутловатое лицо перед ним с застывшей печатью страха смерти, вот прикосновение девушки на плече, вот ночная тишина, в которой слышен каждый вымученный хрип, таящийся в бараках, вот и доктор, принимающийся обыскивать мертвого часового.—?Не сейчас,?— останавливает того Блейк, вытирает ладонью лицо и отталкивается от земли. —?Я запомнил.Капрал даже и не подумал о символе крещения именно в этот момент убийства, им движило не вынуждение ?потому что он враг?, а стремление расчистить себе дорогу?— каждая минута может стоить жизни лучшего друга.Томас сжимает губы и кивает Анне. На горизонте пока никого больше не видно, но это недолго. Капрал впивается в винтовку.—?С какой стороны дверь?—?С левой,?— сразу же отвечает девушка. Холодно. Но все тело содрогается от жгучего жара. Кожа горит от многочисленных ударов сырыми бечевками, от следов затушенных об нее папирос. Мрак. Но глаза режут соленые, мутные слезы. Больно. Но Уилл держится из последних сил, единственные звуки, которые слышат от него немцы?— кашель, хрипы и стоны и одно только слово: ?нет?. Грубые узлы натирают запястья и лодыжки. Перед глазами все расплывается, он уже готов думать, что все происходящее с ним?— ночной кошмар после выпитого высокоградусного алкоголя. Но все нервные окончания настолько воспалены, что ни одно движение воздуха в маленькой комнате не проходит незамеченным. Скофилд чувствует все. Его худощавое тело приподнимают без особого труда за разорванную в клочья гимнастерку, шея кажется ужасно слабой?— и Уилл запрокидывает голову, но тут же заходится кашлем. Во рту все пропиталось вкусом крови, с губ тоже соскальзывает вспененная кровавая струйка. С молодым солдатом обходятся более, чем жестоко. Чужой голос уже разбивается о бетонные стены, становится атрибутом этой комнаты. Скофилд не воспринимает человека перед собой. Он не понимает, что ему говорят, но отлично осознает, чего от него хотят. Хотят, чтобы тот предал Англию, выдал дислокацию полков, в лучшем случае присягнул кайзеру, в худшем?— умер мучительной смертью в этом же концлагере. Немец не наблюдает реакции у пленника, и это его страшит и злит одновременно. Все тело исполосовано, но?— следует очередной хлесткий удар по груди. Кожа мгновенно лопается, Уилл съеживается, насколько может, и сникает к каменному полу, уже испачканному кровавыми разводами. Раздается полувсхлип-полустон. Руки и ноги холодеют, в голове стучит ошалелый пульс. Немец задает один и тот же вопрос, хватает за волосы, обращая Скофилда к себе. Но тот отчего-то вдруг находит в себе импульс, чтобы плюнуть в лицо истязателю. И тут же его грубо отбрасывают на пол. Ганс приходит в бешенство. Уилл слышит, как гремит дверь. Блаженные несколько секунд тишины… Он закрывает глаза, из них катятся едкие слезы. В мыслях встают светлые картинки родных улыбок, звучат призрачные голоса, детский смех. Где это все сейчас?.. Только дверь заново хлопает. Палач вернулся. Скофилда толчком разворачивают на живот, прижимают коленом за поясницу к полу. И в следующую секунду капрал изгибается от нечеловеческой боли?— к его спине приложили раскаленное железо. Уилл в первый раз чувствует, что это такое, когда сгорает кожа, а вслед за ней железо проникает в плоть, так легко, как в воск. Тошнотворный запах, немец морщится. А по карцеру разносится надрывный крик. Скофилд кричит до боли в горле, как никогда. На спине теперь клеймо.Блейк вздрагивает и закрывает себе рот рукой, словно бы это он кричал. Он узнает голос, и от этого осознания глаза наполняются ужасом. Скофилд должен быть совсем рядом. Томас на долю мгновения высовывается из-за угла, видит на полу неопределенные тени и снова прячется.—?Это здесь, за… за стеной,?— заикается капрал.Прямо сейчас идти напролом нельзя: убьют.—?Разнести бы тут всё к чертям собачьим! —?процеживает Гладышева, и вдруг её осеняет. —?Подождите!Девушка открывает сумку, и какое-то время копается в ней, пока взгляд Анны не останавливается на чём-то среди содержимого.—?А ведь можно устроить,?— вдруг подмигивает она, чуть отводя руку в сторону, чтобы в тусклом свете было видно предмет в руке.Томас на мгновение теряет дар речи, когда узнает в девичьей руке боевую гранату. Он бы сам взял на себя этот риск, но?— не может бросить здесь спутников, не может все сделать в одиночку. Но капрал снова переступает через себя и уверенно смотрит Анне в глаза.—?Там есть окно, найдите его с улицы,?— Блейк крепко сжимает запястье девушки и переводит взгляд на Линда. —?Тем же путем, каким мы сюда вошли, выбраться не получится; только взорвать. А я… —?Томас резко оглядывается, когда дверь камеры снова лязгает и слышатся отдаляющиеся шаги,?— я проникну туда, к Скофу.Наконец, Блейк отпускает руку Анны и готовится провожать спутников вниманием. Так близко к врагу он никогда не был. Страшно. Переводит дыхание, вжимаясь спиной в стену до того, что бетон почти врезается в позвоночник. По полу коридора снова ползут тени. На этот раз их две. Томас чувствует, как подрагивают ноги: боится не справиться. Снова железный лязг. Блейк не дыша подходит чуть ближе к краю стены. Рослый силуэт немца толкнул кого-то в одну камеру со Скофилдом и провернул ключ к замочной скважине.?Черт, он закрыл!??— в голову ударяет горячка.Разум не успевает за движениями и за пульсом. Чужие шаги приближаются. Немец идет сюда, скоро он окажется в каких-то жалких метрах от капрала. Томас выхватывает из-за пояса перочинный нож. Фигура зевает и ступает за поворот. Они встречаются лицом к лицу. Ганс явно не ожидал непрошенного гостя в карцере, он пинает Блейка по ноге и заносит руку для удара, но, к счастью, солдат проворнее?— лезвие вонзается под ребра. Немец застывает, издав сдавленный хрип, Томас удерживает его. Удар, еще удар. Юноша кусает губы, чувствуя теплую вязкую жидкость на ведущей руке. Наконец, когда враг превращается в простое изрешеченное тело, Блейк достает нож и усаживает немца спиной к стене. Пол залит кровью. Капрал шарит по чужим карманам и вскоре сведенные судорогой пальцы находят то, что искали. Ключи едва не выскальзывают из рук.Томас озирается. Следующий враг находится уже непосредственно в самой камере. И если он вооружен, то у Блейка остается меньше секунды с момента, когда он распахнет дверь. Юноша крестится. Это единственный момент, когда можно увидеть и освободить Скофилда?— другого уже просто не будет.Задержав дыхание, Томас рвется к двери и вонзает ключ. Тяжелая, но поддается быстро. Открывается с грохотом и пронзительным скрипом. Капрал яростно врывается в камеру винтовкой вперед, готовый нажать на курок. Связанный по рукам и ногам Скофилд, рядом с которым на том же полу сидит склонившись человек в черном, резко вскидывает голову на вход. Уилл видит Блейка, он несказанно счастлив, что за ним наконец пришли, но не произносит ни звука, не рвется навстречу, не зовет. Томас же как ошпаренный подбегает к другу и отталкивает от него немца так, что тот?— удивительно?— не сопротивляясь, отлетает чуть не на несколько шагов.—?Скоф! —?шепотом рычит Блейк, хватая его за плечи и судорожно обегая взглядом. —?Ты! Живой!Тело покрыто следами издевательств. Рядом валяется какой-то пустой шприц. Капрал смотрит со страхом и жалостью, невольно сам издает стон. Он поднимает взгляд на избитое бледное лицо и встречается с серыми глазами, которые с дикой тревогой указывают куда-то в сторону.—?Что? —?Томас не понимает, но Скофилд упорно ничего не говорит и только показывает туда, где безучастно, стирая идущую носом кровь, сидит мужчина.Блейк оборачивается. И в этот момент его словно обдает ледяной водой. Перед ним не немец. На черной грязной одежде нет никаких отличительных знаков армии, на груди висит диктофон. Юноша узнает эти сухие черты лица, растрепанные вьющиеся волосы, черные впалые глаза, шрам над верхней губой… Голова идет кругом, Томас не может ни пошевелиться, ни проснуться. Это не сон. Перед ним действительно Артур Блейк.—?Пап-па.? —?голос мгновенно вздрагивает. Николас пропускает Анну вперед, хотя следует за ней чуть ли ни в сантиметре.Слышатся шаги, и двое, притаившись, останавливаются.—?Чш-ш-ш,?— быстро шикает Анка, как вдруг впереди показывается фигурка.Комендант вальяжно снуёт по коридору, и сейчас он стоит у самой входной двери, спиной.Гладышева понимает: выстрелит?— услышат. Руки сами собой падают на висящий через плечо лук. Чёрт! Стрел-то тоже не взяла. Белые ладони жадно впиваются в оружие, и Анна медленно снимает его.—?Ты чего? —?Николас не до конца понимает, что намеревается сделать девушка.—?Ничего,?— Анна решительно делает выпад вперёд. —?Просто проверю себя в ближнем бою.Николас не успевает ответить, как девушка отстраняется, подкрадываясь прямо к немцу. Тому, кажется, вообще всё равно. Не успевает комендант обернуться, как оружие девушки кольцом обвивается вокруг головы, крепко захватывая шею. Анна прислоняется, резко подтягивая вперёд.—?Сдохни ты уже! —?едва шепчет и последний раз тянет на себя куда крепче, да так, что слышится хруст. Немец падает замертво. Анна склоняется над ним, но креста тоже не находит.—?И чего я хотела от таких? Подобные люди отвергли Бога,?— Анна кивает Николасу. —?Идёшь?Тот, поражённый увиденным, всё также медленно выползает из карцера.Как только выходят, Анна с грустной ухмылкой смотрит на лук. Прочная дубовая ветка, послужившая основой, снова не подвела. Крепкая, она даже не треснула.—?Оказывается, это так просто...?— вздыхает она.Мужчина долго не отзывается. Эта смертельная тишина режет хуже любого крика. Томас готов разрыдаться, его трясет, он еле как цепляет пальцами нож и тянется к Скофилду. Но никак не может оторвать внимание от Артура. Он не похож сам на себя, и дело совсем не в прошедшем десятке лет: бледная шея вся исколота, он выглядит словно кукла, из которой без наркоза абортировали душу, вырвали по кусочкам.—?Контролируй свои эмоции, им это не нравится… —?вдруг раздается басовитый, севший голос, от которого сердце капрала перехватывает.Отец молчит еще немного, апатично глядя в лицо Томасу, после чего повторяет.—?Контролируй свои эмоции… —?уголки губ тяжело растягиваются. —?Я должен следить за тем, чтобы он никуда не смог улизнуть и, по-хорошему бы, убить тебя на месте, но… —?Артур пожимает плечами и снова замолкает.Это спасительное ?но? добавляет Блейку сил, он вонзает нож в пут веревок на запястьях Скофилда и начинает судорожно пилить, то и дело смотря в сторону отца. Он так много хочет узнать от него, но мигающее устройство у того на груди насильно закрывает юноше рот. Нельзя, чтобы враги прослушали. Только, кажется, самого Артура это уже не заботит.—?Я хочу вечной войны,. драки и кровопролития,?— каждое слово, сказанное этим охрипшим голосом, будто бы живет само по себе. —?И более того, все до единого считали, что именно такие, как я, делают все, чтобы гар-мо-ния в их низменном и таком че-ло-ве-чес-ком мире никогда не настала…Артур выговаривает некоторые слова с особенным отвращением и устало выдыхает, утопив свой взгляд в полу. Томас так хочет бросить к отцу на шею, сказать, что все будет хорошо, забрать его отсюда даже по такой банальной причине ?он же мой папа!??— но страшно. Нож упрямо застревает в засаленных узлах, но все же веревка уже начинает крошиться. Скофилд в тревожном молчании наблюдает за отцом и сыном.—?Есть вещи более страшные, чем война… —?медленно произносит Артур. —?Ты слушаешь меня, малыш Томми?Блейк вздрагивает. По сердцу болезненно сечет искра, из глаз скатывается первая слеза.—?Да, папа,?— выдавливает из себя.Нож соскальзывает под дрогнувшей рукой и царапает Скофилду палец. Тот прикусывает губу.—?П-прости, прости, пожалуйста,?— тут же молит Томас, Уилл качает головой и вздыхает, мол, все в порядке.—?Ах-х,?— в каком-то коматозе вздыхает Артур,?— ты так вырос. Жаль, я не видел этого…—?Почему ты это говоришь? Ты… —?вдруг чуть не срывается Томас, но отец его перебивает, точно заранее зная, что он хочет сказать.—…не боюсь,?— он проводит ногтями по корпусу диктофона. —?Мне больше нечего терять, понимаешь. Они решили, что я уже слишком много знаю, чтобы просто так существовать; солдат из меня никакой, я не нужен Германии, как предатель я не нужен Британии. С тех пор, как меня забрали, ты помнишь, я стал больше не нужен.Томас делает рывок ножом и, прорезав наконец веревку, обессиленно роняет лезвие. Соленая капля, очертив лицо юноши, разбивается о грудь Скофилда.—?Не говори так! —?капрал кричит шепотом, закрывая глаза.Уилл освобождает руки довольно быстро и вскоре уже садится. Он смотрит с состраданием и страхом на друга.—?Иди к нему, я сам,?— отпускает капрал и, превозмогая боль, тянется с ножом к веревке, обвивающей ноги.Томас оборачивается на Артура с огромной надеждой в глазах, но снова не встречает ни тепла, ни жизни в ответ.—?Это должно было когда-нибудь закончиться. Рано или поздно этот день бы настал, и вот ты здесь,?— голос устало скрипит.Томас медленно тянется к отцу, едва ли не на коленях. Каждое слово вырывает из сердца по клочку.—?Во что они тебя превратили… —?в ужасе шепчет капрал и дотрагивается до бессильно опущенной на пол костлявой руки. —?Мы можем бежать, мы… слышишь! Пойдем с нами!Блейк подбирается ближе, касаясь отца с таким трепетом, будто еще не может поверить, что вот он перед ним, живой, после стольких лет. Артур не отвечает, словно не слышит сына.—?Говори со мной.! —?голос Томаса искажается, он делает резкий выпад и сжимает в объятиях худые плечи.Конечно, солдат понимает, что их последнее объятие. Он содрогается от тихих рыданий. Сердце обливается кровью. В подкорку въелся потухший черный взгляд человека, похороненного при жизни. Артур прижимается скулой к плечу сына и закрывает глаза. Из-под ресницы катится слеза, но он по-прежнему не издает ни звука.—?Не плачь,?— твердо говорит Томасу,?— не трать на меня силы. Я не люблю, когда кто-то плачет, особенно, если это мой сын-солдат, ясно?Юноша не хотя отстраняется и наконец ловит отцовский взгляд на себе. Такой отрешенный, наполовину слепой, смотрящий глубоко внутрь и вместе с тем, минуя все лица и предметы, куда-то вдаль.—?Джозефа береги. Он ведь жив?Томас кусает губы и быстро кивает.Скофилд тяжело сглатывает, смотря за другом. Введенный в вену адреналин на какое-то время возвращает способность игнорировать боль. Веревка лопается, Уилл дрожащими руками стягивает с себя последние путы и только успевает переместиться ближе к Блейку, как… комнату накрывает лавина из камней, земли и пыли. Раздается взрыв.И кажется, что глаза браво стоящего в образовавшейся арке Николаса вот-вот вылезут из орбит, когда тот замечает Скофилда. Потрёпанного, как рваная тряпка, но, к удивлению, живого после того, что с ним сделали.—?А где Том?! —?испуганно вскрикивает Анна, выступая из-за спины доктора и прикрывая лицо ладонью.