"Только ты не умирай, ладно?" (1/1)

—?Подъем! Вставайте! Двадцать минут готовности!Утром часовые шныряют по окопу, пробуждая солдат громкими возгласами.У Скофилда сон чуткий: он очухивается почти сразу, как слышит приближающиеся к блиндажу быстрые шаги. Двадцать минут на подготовку к… наступлению! Уилл неуклюже барахтается, пока успевает продрать глаза, и вскакивает на ноги. Холодно, голова гудит, доносится звон. Капрал быстро озирается: постепенно просыпаются девонширцы, среди них доктор Линд и Анна, а братьев не видно. Скофилд решает не тормошить спутников, ведь к полковнику войдут только служащие, и появляется на улице, щурясь от яркого рассвета.От шума просыпается и девушка. Видит суматоху и сама инстинктивно срывается с места, на подрясник наступает, чуть не падая: ?В этом не побегаешь…?. Анна оборачивается на храпящего в обе дырки доктора Линда, которому, кажется, вообще наплевать на окружающий шум. ?Даже во сне он умудряется иметь всех ввиду,??— думает Анка и спешит настигнуть дежурного.—?I need in clothes and little bag. My dress… Is bad for… война, как будет вой… IT,?— вспоминает девушка диалог институтской одноклассницы с её английским женихом. —?Please.—?Девочка, не до тебя сейчас.Рука впивается в чужую куртку мёртвой хваткой. Кажется, что Гладышева вот-вот, точно хищник, всадит в кожу острые когти.—?I can help you if you help me.Солдат протяжно вздыхает: за мной.—?Том,?— легонько потряхивает брата Джозеф. —?Вставай, срочно!Томаса разбудить не просто: еще перед рассветом он спрятал лицо так, чтобы не мешал свет, и теперь сопит до последнего. Но, наконец, он смешно щурится, фыркает, как только сквозь сон слышит приказной тон брата. Проносящиеся солдаты гоняют воздух, и Томас немедленно вскакивает, сердце отдается паникой.—?А, ч-щерт! Где полковник Маккензи? —?хриплым ото сна голосом спрашивает, похлопывая себя по карманам: письмо на месте.Скофилд слышит в суете голоса братьев и бросается туда, попутно едва не сбивая с ног готовых к атаке солдат.—?Куда прешь, идиот!—?Мне нужен полковник Маккензи! —?кричит он через шумы, поочередно останавливая бойцов.—?На передовой! —?говорят в ответ.Уилл едва не бросается туда, но вовремя разворачивается: нужно сперва найти Блейка.Анна плотно закрепляет пояс новой формы: чуть великовата. Куда труднее было найти сапоги подходящего размера, однако один коротконогий в полку нашёлся. Анна убирает в новую сумку гражданскую одежду и подрясник брата. Собственно, именно для этого сумка и нужна… и не только. Волосы в институте стричь запрещали, поэтому шевелюра девушки стала довольно внушительной. Распущенные волосы почти достигают колен. Девушка с трепетом оглаживает их, заплетая в новую крепкую косу.—?Ещё и прихорашиваться тут будешь? —?не выдерживает солдат.—?Всё не просто так.Анна скрепляет своей ленточкой кончик косы. Другой же, данной дежурным, крепко связывает косу на уровне лопаток. Берёт ножницы, скручивая волосы в спираль. Тут же срезает. Коса падает на пол. ?Волосы?— прекрасная верёвка?,?— Анна убирает ее в сумку.Девушка встряхивает головой, чувствуя легкость. Волосы, чуть ниже ключиц, ложатся поверх куртки.—?Спасибо,?— обращается она к дежурному, двигаясь к выходу.—?Времени ты у меня отняла…—?Наступления не будет.И Гладышева оставляет солдата загруженным вопросами.—?Уилл!Скофилд только разворачивается на голос, как меняется в лице, в первые секунды спросонья не узнав в девушке Анну.—?I know where Thomas! Come with me!Успевают пробежать несколько метров: навстречу, разгоняя толпу, широкими шагами меряет окоп Блейк-старший.—?Разойдитесь! Дайте дорогу!За ним поспевает младший брат, горящий волнением и решительностью. Оба мельком бросают внимание на Скофилда и Анну, как знак, чтобы к ним присоединились.—?Не отставать! —?командует Джозеф.Вокруг солдаты уже выстраиваются на склонах, где-то слышен крик командира: остаются считанные секунды.—?Лейтенант!Блейка-старшего отзывают в роту, он обязан контролировать своих солдат. Он резко разворачивается и проталкивает Томаса вперед.—?Пошел!В глазах того разгорается еще больший огонь, он устремляется что есть сил вперед, не отвлекаясь на остальных спутников. Разве что…—?Не пройдем! —?кричит позади Скофилд.Перед капралам огромная преграда в виде узкого прохода, забитого вооруженными солдатами. Если проскользнуть, то только по одному и?— поверху, вне укрытия.—?Давай приказ!Томас боится. Но очень верит в друга, поэтому рывком вытаскивает из кармана конверт?— Уилл схватывает с быстротой молнии. Он взбирается по наклонной стене окопа, прямо напротив линии фронта, опасливо оглядываясь.—?Эй, тебе туда нельзя, парень! —?орет чужой капитан сзади. —?Совсем, что ли, рехнулся?!Скофилд понимает: это единственный шанс успеть, значит, нужно обязательно пройти это поле и остаться в живых. Капрал упирается сапогами о камни.—?Какого черта ты делаешь? —?Уилл последний раз вдыхает и выходит за линию окопа. —?Нет… НЕТ!!!И вот, Скофилд выпрямляется и шагает по кромке траншеи, мгновенно становясь мишенью.Блейк осматривается и ныряет в толпу, терпя толчки и удары. Он знает, что позади него Анна, и оставил бы ее в безопасном месте, но?— она же прется следом в огонь, воду и боевые действия! Поэтому Томас протягивает назад руку.—?Держись!Ответом становится уверенная хватка. Не время спорить и причитать. Поле брани вынуждает отбрасывать сантименты, заставляет быстро взрослеть, велит сердцу покрыться коркой льда. И Гладышева, кажется, уже поддаётся воспитанию войны.Внезапно в поле зрения попадает Скофилд. Скофилд, который лезет прямо на рожон.—?УИЛЛ! —?Анна не выдерживает.Крик леденит кровь. Но Уилл и не думает останавливаться: назад дороги нет. Стоит только замешкаться?— и поймаешь кусок свинца в голову. Это понимают оба солдата, неумолимо стремясь только вперед, не смотря по сторонам и не отвлекаясь на крики и удары.Поверху?— Скофилда сбивают с ног ринувшиеся в атаку девонширцы, но тот, прокатившись кубарем, снова встает на ноги и бежит быстрее прежнего.Понизу?— Блейка задевают локтями и идут по встречной, впечатывая его в жесткие сооружения окопа, однако шаги юноши становятся только тверже, хоть вместе с усилиями возрастает и боль.Земля фонтанирует взрывами, воздух разрезают пули. Каждая секунда на счету: если вовремя не остановить сражение, погибнет 1 600 солдат, среди которых и старший брат Томаса. Да и они все вместе: велика вероятность, что накроет всех.Томас бледнеет. Он видит только блиндаж впереди, слышит только собственное дыхание: мир перестает для него существовать, горит лишь одна цель.Скофилд резко тормозит и скатывается в окоп в нескольких метрах от блиндажа, раздирая руки ссадинами о камни. Хочет ворваться к последнему рубежу?— но его хватают дежурные, прижимая к стене.—?Назад!—?Мне нужен полковник Маккензи! Надо остановить наступление! —?кричит Скофилд, пытаясь вырваться. —?Послушайте, у меня срочный приказ!На выходе из блиндажа появляется незнакомый боец и отправляет команду в толпу.—?Левый фланг уже прорвался к немцам. Готовьте вторую волну!—?НЕЕЕТ!!! —?Уилл рывком отталкивает от себя союзников и врывается в блиндаж.Все это видит издалека Блейк, его глаза округляются. Он останавливается на ближайшем повороте и разворачивается к Анне, крепко хватая ее за плечи.—?Нельз’я, чтобы теб’я увидели! Беги туда,?— он указывает на поворот,?— там госпиталь, там мой брат! Здесь опасно, убегай туда! Я приду следом, поняла?Анна кивает, послушно срываясь в сторону поворота. Атака длится всего несколько минут?— а здесь уже достаточно раненных, истекающих кровью и холодным потом молодых ребят. Кто-то мычит от боли, держа внутри пронзительный крик. Кто-то просит о помощи, кто-то успокаивает тяжело поломанного. Кто-то зовет маму, вспоминает о доме… И посреди этого тихого ужаса, едва ли не держась за голову, ходит фигура лейтенанта. Джозеф кружит над каждым солдатом как над сыном, но едва стоит девушке приблизиться на пару метров?— тот тут же оборачивается и смотрит на Анну до защемления в сердце знакомыми синими глазами, в которых и страх, и решимость, и тонкий оттенок любви.—?Так-то лучше,?— он окидывает вниманием новый образ девушки и напряженно вскидывает уголок губ: совсем как брат, он улыбается даже когда не хочется.Анна лишь кивает и тут же оборачивается к раненым. Выискивает уже другого человека. Когда так нужен, Линд отсутствует.—?Я… могу чем-то помочь? —?спрашивает, а сама губу прикусывает.Сейчас она может сделать что-то лишь под диктовку врача. Поспешил всё-таки доктор Линд, назвав Гладышеву сестрой милосердия. Джозеф щурится, вслушиваясь в речь девушки, но качает головой: ?I don't understand Russian?. Видно, что лейтенант суетится, поэтому практически постоянно избегает взгляда, он хочет ее куда-то пристроить, чтобы не стояла просто так, забивая голову ненужными мыслями. Мимо Джозефа проходят санитары с носилками, на которых хнычет солдат: открытый перелом.—?Follow! —?говорит лейтенант и указывает девушке на этих санитаров, сам останавливает одного из них. —?Это сестра из восьмого полка, русская, научите ее, пусть помогает.Санитар кивает, оборачиваясь на растерянную девушку и жестом головы зовет ее следом.—?Полковник Маккензи! —?наконец, Уилл врывается в блиндаж как буйный ветер, но высокая фигура в форме, стоящая у стола с расстеленными картами, даже не смотрит в его сторону. —?Вот приказ об отмене наступления. Вы обязаны подчиниться! —?Скофилд замирает на пороге и протягивает в дрожащей руке письмо. —?Отмените атаку.Полковник медленно поворачивается к входу и и обжигает солдата холодным, строгим, стальным взглядом.—?Кто Вы, черт побери? —?шипит он.—?Младший капрал Скофилд, сэр,?— Уилл забывается и приставляет руку к непокрытой голове. —?Восьмой полк. Приказ генерала Эринмора об отмене насту…—?Слишком поздно, капрал! —?резко обрывает его полковник, явно раздраженный новостью.—?Вы обязаны прочесть! —?надрывается Скофилд, ему приходится повысить голос так, что ему начинает верить даже сослуживец полковника, нависший над картой.—?Мне остановить вторую волну? —?вполголоса спрашивает.—?Нет, майор, промедлим?— проиграем,?— полковник непреклонен, что заставляет Скофилда дрожать внутри: неужели зря они прошли такой путь до полка? —?Победа всего в 50 ярдах.—?Сэр, прошу, прочтите письмо! —?на срывном выдохе доносится уже голос и капрала Блейка, который влетает пулей в блиндаж и еле как вскидывает руку к виску. —?Младший капрал Блейк.Происходит битва. На кону: мнимая победа и боевой азарт, либо полторы тысячи жизней и примерно столько же семей. Полковник Маккензи уже готов и сам голыми руками уничтожить капралов и вырезать из времени отрывок, когда они пришли с известием.—?Я такое раньше часто слыхал,?— Маккензи злится. —?Я не стану ждать темноты или тумана, не отзову людей, чтобы завтра снова послать их в бой,?— он сжимает кулак, практически рычит. —?Тем более, эти ублюдки бегут, это их последний рубеж!Томас пользуется моментом легкого замешательства Скофилда и набирает воздуха.—?Немцы все спланировали, сэр! —?через голос капрал передает свой страх. —?Готовились несколько месяцев. Они ждут вашей атаки,?— Блейк хватает у друга приказ и сует чуть ли не под нос полковнику. —?Прочтите письмо!Маккензи вынужден взять. Развернув бумагу, он погружается в текст. Самая напряженная тишина?— это здесь. Капралы следят за каждым движением глаз полковника, слышны только тяжелое дыхание Блейка и взрывающиеся на поверхности снаряды. С каждой секундой кто-то погибает, пока Маккензи ерепенится.—?Майор… —?наконец, он опускает письмо и буравит немым взглядом Скофилда,?— остановить атаку.Уилл замирает, как будто разом теряет все способности к чувствам: чудо свершилось.—?Есть, сэр,?— отвечает майор и выходит из блиндажа.—?Позовите санитаров. Будьте готовы к контратаке.—?Есть, сэр,?— вслед за ним выходят и другие.Блейк сгибается без сил и опирается руками о колени, закрывает глаза. Наконец-то! И снова, замечая строгий взгляд на себе, выпрямляется по струнке. Полковник подавленно снимает фуражку и бросает ее на стол, подходя к капралам.—?Я надеялся, что нам повезет сегодня, но надежда?— опасная вещь,?— устало выдыхает он, запуская пальцы в волосы. —?Да, этот приказ выполнен, но очень скоро поступит новый?— атаковать на рассвете. Эта волна будет вестись до конца, до самого последнего солдата,?— Маккензи леденит взглядом обоих. —?Пусть вам обработают раны… А теперь убирайтесь,?— пренебрежительно бросает он и возвращается к картой.Солдаты появляются на выходе: вокруг суета, вдалеке уже слышатся новые крики командиров.—?Остановить атаку! Назад! Прекратить огонь! Голая кость выглядит отвратительно, и девушка едва сдерживается, чтобы не свалиться прямо тут. Берёт себя в руки: она здесь, наконец, нужна. Носилки помещают на специальный стол. Солдат бьется в конвульсиях: много потерял, болевой шок. Ткань на ноге порвана, обнажая грязно-желтую от кровавых разводов кость. Вокруг все окрашено темно-багровым. Запах резкий. Но санитары знают свою работу очень хорошо. Пока один вытаскивает из-под бойца носилки, другой осторожно и быстро убирает прилипшую ткань и клочки земли с раны.В руках Анны оказывается шприц с новокаином. Один из санитаров молча указывает на точки выше раны и ниже, мол, используй экономно, чтобы хватило в оба места.Рука дрожит. Чёрт! Анна никогда не делала уколы.—?Уффф,?— щурится девушка: ?давай, ты сможешь!?Девушка приподнимает шприц над собой, мысленно деля содержимое на восемь частей. Дрожащая рука опускается к солдатской ноге. ?Господи, помоги!? —?успевает помолиться, прежде чем игла вонзается в первую точку. Лёгкое давление на поршень, и 1/8, с погрешностью, оказывается введена. Слышится глубокий вдох девушки. Смогла! Уже увереннее повторяет ещё три раза, старается не смотреть на выступающую из конечности кость. ?Осталось немного,??— успокаивает себя, переходя к области ниже раны. Наконец, скоро остаётся последний прокол. ?Помоги, Господи!??— снова молит Анна и резко пронзает последнюю точку, вводя остатки лекарства. Бросает взгляд на солдата… И в глазах мутнеет, пока и вовсе не становится темнотой. Анна ещё чувствует, как теряет равновесие. Санитары провожают взглядами тающую к земле девушку и по очереди закатывают глаза: слабенькая еще для военно-полевой медицины, и почему лейтенант ее представил как сестру?—?Hey! —?один хватает с края стола флягу с водой и резко выливает на лицо Анне, та откашливается, приподнимаясь на локтях. —?Stand up! Up!Солдат потихоньку успокаивается: боль от введенного вещества стихает. Он бледнеет, поминутно только неконтролируемо вздрагивает.—?Тихо… не шевелись,?— говорит ему санитар и прикладывает шины с двух сторон к ноге.—?Расступись! —?издалека слышится донельзя знакомый громкий голос.Девушка даже оживляется, увидев приближающегося Линда. Его движения тверды: он поднимает Анну под руки.—?Вы вовремя,?— стараясь совладать с собой, говорит она. —?Обезболивающее я уже ввела.Линд поворачивает голову, оценивая страдания бойца, коротко кивает.—?Молодец,?— холодно произносит, отцепляясь от Гладышевой и подходя к санитарам. —?Свободна, я всё сделаю сам.—?Но…—?Повторяю, свободна! Не заставляй меня ещё и на тебя отвлекаться,?— Линд, не глядя на девушку, снимает со своей руки кольцо и протягивает назад. —?Сохрани.Анна, зажимая украшение, прикусывает губу и, злобно насупившись, уходит в сторону.Лейтенант замечает сцену издалека и цыкает: языковой барьер мешает?— иначе бы он с удовольствием открыл девушке глаза. А впрочем, разве он знает все? Снова обращает все внимание на фронт: слышит крики о прекращении огня и отступлении. Только вот лейтенант не успевает моргнуть, как на него с счастливым визгом налетает младший брат со спины.—?МЫ УСПЕЛИ, ДЖО!!! УСПЕЛИ!!!Пока Блейк разбрасывает искорки направо и налево, Скофилд проходит мимо лагеря и падает возле одинокого дерева: устал. Звон стоит в голове. Наконец-то можно выдохнуть.И именно в этот момент снова везёт выйти Анне. Она уже открыто закатывает глаза на повисшего на плечах брата Томаса, отмахивается: ?Как же вы мне все надоели уже!?. У дерева девушка замечает, похоже, единственного нормального человека в этой компании. Падает рядом.—?Бесит! —?процеживает сквозь зубы.Скофилд лениво поворачивает голову и медленно открывает глаза, мол, ?чем поделишься опять??.Томас спрыгивает на землю. Он не ел несколько суток и очень мало спал, но боевой запал здорово подстегивает в нем энергию: юноша выглядит плохо, но весь сияет изнутри. С волнением осматривается по сторонам, замечает уже занятого своей работой доктора Линда, разгоняет желваки по скулам.—?Много уже пострадали, да? —?вполголоса говорит капрал. —?Ты не был в наступлении?Том старается угомониться. Война еще не закончена, выполнена только малая часть приказов между полками.—?Я был здесь. Аню твою видел. Достойно держалась, пока в обморок не упала,?— усмехается старший.—?Ну, я вижу, что ее удачно заменили… —?в усмешке скрывается презрение, Том хочет его отогнать. —?Слушай… я здесь еще совсем недолго. Как мы пересечем нейтральную полосу до нашего полка?— неизвестно. Давай напишем маме,?— глаза Тома светятся любовью,?— мне медаль обещали, она будет так рада!—?Линд слишком много на себя берёт. Мы сблизились, да, но это не значит, что можно принимать решения за меня и всячески вмешиваться! Он… как отец. Отец с отвратительным характером и острой тягой к собственности. Мерзкий тип,?— Анна впивается зубами в губы. —?То дело Том… Он видит, что я способна сама справляться с навалившимися бедами. Он видит меня самостоятельным взрослым человеком, а не маленькую девочку, которой можно по-всякому помыкать, и при этом очень обходителен и аккуратен… Но я его вряд ли интересую больше, чем друг. А я… я ощущаю к нему что-то большее, чем просто…Скофилд смотрит в одну неопределенную точку перед собой, зная, что Анну сейчас вообще не волнует, понимает он русский язык или нет. Но Уилл старается быть хорошим слушателем, если не собеседником. Щурится, ловя мимику и интонации.?Линд? —?и на лице раздражение, злость, негодование.?Том??— и Анна отводит взгляд, говорит с едва заметным придыханием, печалью.Капрал растягивает губы: он понял основную мысль.—?Почему ты так думаешь? —?спрашивает он, проговаривая каждое слово; кажется, это довольно простая фраза, девушка может понять.—?Видела кое-что не самое приятное,?— Анна вздыхает, не желая рассказывать о случившемся ночью.Абсолютно у всех солдат такой взгляд: как на допросе. Вот точно так же смотрит и Скофилд. Смотрит и молчит, выпытывая ответ.—?Томас сам расскажет, если посчитает нужным. Ты, наверное, ну… удивишься.Уилл усмехается.—?Это же Томас. Меня ничего уже не удивит. Ты уже достаточно рассказала мне, чтобы что-то еще скрывать,?— прищур добрый.Джозеф долго тянул этот момент, но понимает: больше нельзя. Рано или поздно Томас всё равно узнает об этом. Лейтенант никнет, явно заставляя себя произносить то, что должен.—?Мамы… больше нет, Томас,?— еле-еле из себя выдавливает.На лице юноши все еще застывает улыбка, он один раз моргает и чуть опускает голову, смотря на брата искоса.—?Чего?Ему не хочется повторять. Джозеф прищуривается, глаза щиплет.—?Мамы. Больше. Нет.—?Нет,?— улыбка отдается болью в скулы, Томас медленно качает головой,?— нет же, что ты такое говоришь… Джо… С ней же все в порядке, я уверен.Стадия первая: шок и отрицание. Томас удивленно смотрит на слезы старшего брата, никак не хочет верить его словам.—?Ты меня… разыгрываешь. Скажи.Джозеф молча кладет руку на плечо младшего.—?Ахаха, не-ет! —?Томас быстро перехватывает руку брата и зажимает ладонь в своей, уже похолодевшей и влажной; сердце бешено колотится, из горла рвется смех, нарастающий с каждой секундой. —?Прекрати! Это не смешно, дурак! —?легонько толкает Джо в плечо, изучая его лицо. —?Слышишь?Скофилд и Анна оборачиваются в сторону братьев. Опять дурачатся. Только что-то настораживает?— Уилл хмурится, Анна продолжает наблюдать.—?Я не шучу. Она погибла, похоронка недавно пришла.—?Дай мне ее,?— быстро произносит Том, нервно сглатывает и протягивает ладонь.Джозеф достаёт из кармана куртки, как из-под сердца. Томас хватает бумажку как что-то горячее. Это письмо от хорошей подруги семьи Блейк, но брат правильно назвал его похоронкой:?…мне очень больно писать об этом, мальчики, но еще хуже было бы, если б я этого не сделала. Возвращайтесь живыми. Пожалуйста?.Перед глазами капрала встает то, что осталось от родного дома, как написано в письме: только уголь и развалины немецкого снаряда. Томас медленно подходит к брату еще ближе, смотря в его глаза полными отчаяния, неверия, ярости и боли. Стадия вторая: гнев.—?Почему… почему ты не переслал мне его раньше.? —?Томас хрипит, сжимает гимнастерку в дрожащих руках. —?Давно ты знаешь? ОТВЕЧАЙ! РАЗВЕ МЫ НЕ МОГЛИ НИЧЕГО СДЕЛАТЬ?Сердце режет: нет, они ничего не смогли бы сделать. Слабость прокатывается по всему телу, капрал, все сильнее хватается за чужую одежду, его глаза наполняются слезами.—?Когда я узнал, было уже слишком поздно,?— лейтенант почти не дышит. —?Пришла неделю назад.—?Ч-щерт! —?шипит Томас сдавленно и отталкивается от брата; он явно плохо себя контролирует сейчас.Проходит несколько метров взад-вперед, всматриваясь в текст письма:?…is dead.?—?Не-ет… я этого не видел, я не верю,?— быстро проговаривает Томас, на лбу проступает испарина,?— не может такого быть… нет… только не с ней, нет… —?наконец, Томас от бессилья падает на колени, прижимая к себе письмо так, как будто зажимает свежую рану, сгибается в три погибели, и эхом по территории лагеря разносится протяжный крик.Скофилд вздрагивает: он уже слышал этот вопль однажды?— и тут же спешит к братьям. Анна, не понимая, что происходит, срывается вслед за сослуживцем. Она чувствует: случилось что-то поистине ужасное. И даже Николас, услышав громогласный крик капрала, тут же обращает на него внимание и направляется прочь из госпиталя, благо с пациентом он уже закончил.Джо силой поднимает Томаса и молча прижимает того к себе. Капрал впивается в гимнастерку, уткнувшись головой в плечо брата. Боль слишком велика, чтобы держать в себе: крик слышат практически все, кто есть в лагере, но внимание обращают только единицы. Война есть война. Слезы потоками льются с щек Томаса, в одно мгновение обостряются все раны на теле, но больнее всего?— в груди. Дышать становится тяжело, капрал не контролирует голос, единственное слово, которое срывается с губ: ?мама?.Скофилд замедляет шаг и напряженно сжимает губы, как только Джо делает предупредительный жест в его сторону, мол, ?лучше не трогать его сейчас?. Анна поднимает голову к небу: ?Упокой, Господи?. На горизонте виднеется Линд. Анна тут же подбегает и останавливает доктора.—?Не подходите. Ему сейчас следует быть одному.—?А что, собственно, произошло?—?Его мама… —?вздыхает девушка.Линд вздыхает, вспоминая и свою вечно лучезарную матушку, которая, даже умирая, не изменяла привычной улыбке, ласково прижимая к себе малолетнего сына. ?Война?,?— молвит Николас, но за словом этим на самом деле прячется искреннее сочувствие и понимание. Доктор когда-то сам был на месте Блейка.—?Возвращайтесь к раненым,?— произносит Анна.—?Зови… —?в ответ Линд кивает. —?Я прекрасно понимаю, что такое потерять мать.Анна кивает. Сама она, помнится, смерть мамы перенесла с лёгкостью. Папа сказал: ?Мамочка отошла ко Господу, и ей теперь всегда будет хорошо?. И Гладышева лишь с годами поняла, что за этой фразой отец Николай старательно скрыл горечь утраты.Блейк ничего не слышит, кроме трескающегося и расходящегося по швам сердца; ничего не видит, кроме стоящей перед глазами страшной картины дома, в котором они с Джо выросли; он не слышит собственного леденящего кровь крика, от которого во рту уже появляется металлический привкус. Скофилд никуда не уходит, он и сам чувствует скорбь друга, сидит в нескольких метрах рядом на траве: он не увлекается собственными воспоминаниями или страхами за свою семью, он полностью погружен в чужие страдания. Для него это важно: еще будучи священником, юный Томас практически стал частью семьи Скофилд. Уилл преданный?— теперь он ставит его в приоритет даже над собой.Анна садится и опускает лицо. Думает. Больно слышать крики Томаса, но сейчас Анна не может ничего сделать. Подойти боится, страшно сделать хуже. Лишь шепчет в колени заупокойную литию. ?Вечная память? произносится шепотом, с придыханием. Анна точно вбирает в себя скорбь капрала, пальцами вцепляется в штанины. ?Вее…чна…я пааа…ааа…мять??— не хочет, чтобы кто-то слышал.Что остаётся Джозефу? Лишь прижать брата крепче, утешающе огладить его по спине.Теперь братья Блейк?— сироты, одни из многих на войне. Томас поднимает заплаканные глаза и сжимает в пальцах форму.—?Т-только ты… не умирай, пожалуйста... ладно??— он качает головой, умоляя, и снова всхлипывает от своих же слов. —?Пообещай.Джозеф кусает губы, как накатывает волна слез, и еле как поднимает руку к виску. Мелко кивает: обещание дано.