XIII. Лучше всех (1/1)

***Для этих ребят не представляла совершенно никакого интереса наша быстрая смерть, но в определённое время я слышал разовые выстрелы. Довольно скоро меня, как и было завещано, поставили на колени перед теми, кто желал ?экспериментов?. Завязали глаза какой-то вонючей тряпкой и уткнули носом в ширинку. Дальше — только щелчки курков, ставшие моим специфическим отсчётом временем, а также боль, мешающаяся с удовольствием. Несколько пуль пролетело буквально в миллиметре от моих плеч и запястий. Судя по всему, акция эта существовала исключительно ради забавы. Окромя пистолетов были и удары. Били по всему, после же насиловали по едва ли строгой очереди, пока у меня не заканчивался грёбанный воздух. Они говорили мне, как встать и как сесть, иногда грубо сажали сами, мне же оставалось только повиноваться. Эти ребятки даже клали мои руки на собственные члены, тыкали ими в лицо. Выстрел за выстрелом, часть из которых всё же ранила оголённые части тела — мне становилось всё больнее и неудобнее держаться. Я терпел. Терпел, пока последние не потеряли интерес. Спустя некоторое время меня прижали лицом прямиком к холодному полу, я же пытался дышать. Всё было липким и невероятно ныло из-за свежих ран и побоев. Я жмурился, пытаясь прокашляться. Надо было как-то отвлечь мысли. Страшнее всего было то, что эти ублюдки могли сделать с остальными; весьма странная для меня мысль, однако именно она помогала мне оставаться в каком-никаком сознании.— Хороший парнишка, с ним может быть весело... — бросил кто-то из вооружённых ребят, видимо, оглядывая моё почти бездыханное от истязаний тело.— Оставим его на самый конец? — Может быть, может быть. Или вообще заберём с собой. Кому из наших не нужна халявная дырка? С этими словами меня жёстко потрепали по волосам. После подняли на ноги. Я сразу же рухнул на колени: боль во всём теле была ужасной. Но нет, кто-то поднял меня снова, отволакивая куда-то подальше и оставляя валяться там на всё том же полу. Почувствовал я и то, как голову мою накрыла ткань. Спасибо за докинутый халат, черти. ***На несколько минут я провалился в темноту. Проснулся уже от очередного грубого пинка — таким нехитрым способом мне предложили выпить. Не отказываться же от такого очаровательного предложения! Я глотнул немного предложенного алкоголя, после чего перед глазами вновь потемнело, причём далеко не из-за тряпки.В воспалённой голове моей вихрем мешались воспоминания. Тёмный, тусклый коридор. Выстрелы, чьи-то руки... Всё это смутно напоминало что-то, что уже было. Что-то страшное. От этого было безумно сложно дышать. Они продолжали будто бы играть со мной. Болтали, смеялись над моим охрипшим голосом. Над чёрным юморком, коим я даже в таких ситуациях (хотя я и не припомню в своей жизни похожего дерьма) умудрялся блеснуть. Время от времени всё эти же бугаи уходили стрелять по нашим. Слышал я и то, как они развлекались с оставшимися в живых Юбками. Реже это было со мной. Я держался. Даже старался им понравиться, поскольку надеялся так выбить себе жизнь. Закончив со мной и со своим грязным дельцем, один из застрельщиков грубо спросил меня:— Давно ты здесь работаешь? — Дохуя, — просипел я в ответ, сглатывая лишнюю слюну. — Наверняка бесит кто из здешних отбросов, а? — Ну, допустим, — ?не считая тебя и всех твоих ребят, конечно же. Да, Аларих, я думаю о тебе. Наверняка из-за тебя всё это и произошло. Из-за твоих договоренностей, которые ?хороши как часы?, а на деле неработающая подделка. Вот уже с десяток девочек мертвы. Из-за тебя. Остальные лишь ждут своей участи?, — но я привык. Опять они меня трогают. В этот раз потащили туда, откуда выстрелы было слышно ещё чётче прежнего. Повязку с моих глаз стянули окончательно. Морщась, я огляделся: привычные красные двери казались слишком уж кровавыми. На полу под ними расплывались сочные алые разводы. Приметил я и яркие следы в местах, куда, судя по всему, оттаскивали трупы наших ребят. Дверь в одну из комнат бугаи открыли с ноги, меня втолкнули внутрь и грубым жестом усадили у стенки. В раскрытую дрожащую ладонь чьей-то щедрой рукой был вложен... пистолет?..— Выбирай, по кому стрелять будешь. Считай, сука, что у тебя сраный джекпот! — усмехнулся бугай. Дверь за этим уродом захлопнулась. Твою ж мать. ***Испуганный ряд глаз. Я перевёл растерянный взгляд на тех, кому эти глаза принадлежали: все сидели ровным рядом у стены, стреляй хоть в любого. В безликую Юбку, каких тут сотни. В мальчика из кальянной. В Алариха, которого, видимо, не минула кара от этих нежданных гостей. В... Любовника, который тоже каким-то невероятным хреном оказался здесь. На хозяине кальянной не было и живого места, он смотрел в пол, плечи его вздрагивали. Кажется, что у него были сломаны даже пальцы. Если мне не изменяет память, так в местных бандах наказывают за ложь. Виновная принцесса получила наконец-таки по заднице за все свои грехи. Аларих же, наоборот, выглядел целым. Они тоже его уважают? Юбки наверняка сидят здесь в относительном спокойствии только потому, что он обещал нам всем спасение, о котором в такой ситуации не могло быть и речи. Сам Реаль сидел, глядя в пустоту невидящими глазами, и лицо его было здесь единственным, не выражавшим ни единой эмоции. В моих же глазах наверняка слишком четко читался страх, который я душил в руках подступающего к горлу безумия. Я смотрел на Алариха, Юбки глазели на него вместе со мной. Смотрел на него я, всё стараясь разогреть свою ненависть к этому ублюдку. За все его избиения, за всё то, в чем он, по моему нескромному мнению, был передо мной виноват. Сейчас в моих руках находился пистолет, и я, как порядочный судья, должен был вынести приговор подсудимому. Ведь он виновен, несомненно! Человек, который не остановится ни перед чем, лишь бы разрушить твоё счастье. Даже самое маленькое. Не дать возможности отработать свое, преследовать и избивать на чужой территории. Снова и снова отбирать то, что ты так любишь. Наплевательски слушать, как умирают все, за кого ты в ответе. И выйти единственным живым. Только костюмчик отряхнуть. Виновен! Виновен!...виновен? Почему-то он усмехнулся, словно бы прочитав мои мысли, и покачал головой. Как это ?нет?? Почему ?нет?? Почему?! Свет в комнате замигал. Я уперся спиной в стену, но вместо стены почувствовал чьи-то невесомые руки на собственных плечах. ?Не доверяй им, никому из оных?, — эхом звучал любимый голос Учителя в моей памяти, — ?тот, кого ты считаешь злодеем, может вовсе не желать тебе зла?. Я чувствовал, как бледнеет моё и без того лишённое хотя бы единой кровинки лицо. То, что я так старался забыть, вновь нахлынуло болезненной волной, заставляя меня вспомнить всё в самых чётких подробностях. Сквозь гул в ушах я слышал чьи-то шаги у двери, и чем ближе они звучали, тем больше я понимал, что всё это время я... ошибался. От этого хотелось смеяться. Я думал, что знаю Его, если принимаю за единую истину факт того, что Он был ко мне безразличен. Что все Его просьбы были не от большой любви. Меня будто подняли на ноги. К затылку был приставлен пистолет, в руку же вложен ещё один. Я чувствовал на теле хватку призраков из детства, что просили меня отойти и ринуться прочь от воспоминаний. И пальцы, пальцы Его (?) рук, стискивающие мои плечи. Мне сказали, чтобы я выбрал одного. И выстрелил. Лучше бы я не медлил с этим грязным дельцем. Что ж...Я, смеясь, смотрел на Того Самого, пока он наконец не поднял на меня свой взгляд, полный надежды. — А-ах... Как дела?Глаза Его были цвета летнего неба даже в таком тёмном месте. Тонкая нить Его губ, к которым мне так и не довелось прикоснуться, вновь открылась, повторяя уже сказанное, но чуть тише:— Как дела, Ричард?..— Лучше всех! — хрипло выдохнул я, заходясь хохотом, и выстрелил. Блондинистые волосы вмиг окрасил алый. Запах орхидей смешался со стальной вонью крови. — Лучше всех, спасибо. Лучше всех. Я смеялся, пока в глазах моих стремительно темнело. Конечно, чёрт возьми. Это же ты сдавал меня Алариху, маленький сопливый выблядок. Это ты улыбался мне и ненавидел за спиной, пока я беспокоился за твою пропажу и не находил себе места. Моя девочка умерла из-за тебя. С твоей руки я получил тогда, у своего же дома. И не за собственное счастье, а за то, что перестал тебя слушаться. И сейчас мы здесь умираем из-за тебя. Из-за твоих грёбанных проблем с наркотой и стукачеством. Сейчас я точно был уверен в том, что я не ошибся, но в голове слышал крик. Далёкий крик людей из прошлого. Не тот? Нельзя было? Чувствую руки на шее. ***В голове звенит пуще прежнего. Какие-то отдалённые звуки, голоса. Коридор школы? Академия? Эй, профессор! Профессор, помогите мне!Я повторяю это снова и снова, пока в моих лёгких не кончается кислород. Мой голос затихает в шуме бесконечных коридоров. Под конец наступает тишина — и всё вокруг растворяется в ней. ***