XII. Гильотина (1/1)

***Я подскочил после очередного кошмара. Тело било крупной дрожью. Попытался отмахнуться — свалился с дивана. Вашу ж мать. По лицу скользнул холодный зимний ветер. С парой снежинок. Я чихнул. Пошел нахуй тот, кто не закрывает за собой заднюю дверь. Судя по громадным следам от ботинок, нахуй пошёл не кто иной, как Висельник. Не переставая дрожать, захлопнул дверь и вернулся в свою нагретую обитель. Успел только заметить, что уже стемнело. Это мерзкое чувство, знакомое всем, кто просыпался за пару минут до будильника. Чувствую выспавшимся себя на целое ?вообще, блять, не спал?. Ещё и голова болит. Хорошо хоть хихикающих Юбок замечено не было; оно и странно. Обычно они всегда рядом, чтобы помочь, подсказать, поднасрать, услужить. Ну и дать заодно. Да-да, именно в том самом смысле, о котором думаешь разве что в последнюю очередь. Ну, подрыхли, пора и честь знать. Я быстро собрался; одежда, макияж, форма. Заколка в очередной раз была безнадежно утеряна, так что мне стоило ожидать трость в задницу за распущенные волосы. Скрипнула дверь в зал. Все казалось невероятно тусклым, но, возможно, я просто ещё не до конца проснулся. Юбок мало. Висельника, на удивление, не было на месте; надо же, первый раз прихожу раньше весельчака-завсегдатая! За это он будет должен мне чего крепкого. Моя собственная программа даёт сбой, неохотно начиная новую смену. Зря я телефон не взял. Мог бы спросить, где там шляется этот медведь. Голова все ещё гудела, но ровный марш Юбок успокаивал. Посетителей сегодня было маловато, что было не таким уж и странным для середины недели. Куда страннее, что среди них не было постоянных. Дудки; я был согласен принять факт того, что сам разочаровал своих любимчиков, или же какой-то идиот из дневной смены отпугнул всех своими дерьмовыми коктейлями, но вот то, что ?принадлежало? нашим девчонкам, обычно без серьёзных причин не пропадало без следа. Окликнул весело одну из Юбчонок:— И как понимать столь явное отсутствие у вас работёнки? Вы теперь и собственных клиентов убиваете? — Заткнись, Первый. И без тебя тошно... – она цокнула языком, боязливо посматривая по сторонам. — Девочки сидят без дела, а это пропадающие деньги! Мы все тут скоро получим по тыкве. Все, без исключения. — Аларих вернётся только к утру, так что у вас есть время отыграться! — я усмехнулся, выставляя приготовленный коктейль на стойку. — Я же как-то смог взять заказ, когда товарищ начальник был против этого, а вам-то чего сделается от его гавканья? — Нет, Единица... — в её глазах появилась смесь удивления и сожаления. — Ты, видимо, ещё не знаешь, о чём я говорю. Шея моя будто коснулась нависшего над нею лезвия. По спине ударило холодом в который раз за последнее время. С чего бы вдруг? Я снова и снова обводил взглядом все, что только мог видеть, но яснее ситуация от этого не становилось. Да, народу меньше. Да, Юбки без настроения. И ни Висельника, ни ебучего Алариха на месте до сих пор не было. Но так случается, порой даже случалось раньше, верно? Чего панику разводить? От попытки вспомнить заболела голова. Я помотал ею, выкидывая прочь неудавшуюся попытку нашарить нужную мысль. В конце-то концов, не было ни одной причины думать, что что-то идёт не так. Что что-то обязательно случится. Блядский бред. Я с ленцою в жесте потянулся за бутылкой, ибо, как я продолжал повторять себе самому, даже, если на нас сейчас несётся чёртов метеорит, то пожалуйста! Многоликого ради! Я всегда го... Ах ты ж чёрт. Крылатый. Пожалуй, нет. Не готов. Я залпом выпил прямо из горла, после шумно поставив бутылку на стойку. Какой-то мужчина крикнул мне ?браво!?. Насмешливо поклонившись ему, я предложил своему незадачливому зрителю присоединиться. Выпить и потрахаться — вот оно, универсальное успокаивающее средство для тех, кто уже чувствует, как кровь холодом затекает за воротник. Впервые за долгое время я был так взволнован тем дерьмом, о котором намекало мне всё и вся вокруг, включая ту Юбчонку. Смешно. Вот что бывает с людьми, если отобрать у них безразличие к собственной жизни. ***Ночь продолжалась. Я, как и прежде, пил, шутил, выдавливал из себя смех в ответ на чужие реплики. Приглашал и в постель тех, кого не отвергала моя фальшивая мина. Обещал, что дорого не выйдет, и ?только для таких, как ты, мы можем сделать скидочку?. Один из гостей наконец согласился. Юбки смотрели с завистью, моя же рожа расплылась в победной улыбке, отнюдь не деланной. Дальше всё пошло по накатанной: карточка нужного цвета, моему дорогому клиенту в уши я наплёл что-то приторное о том, что он чертовски хорош. Мне приходилось игнорировать то, как сильно болит шея. Всё же шло хорошо: у меня есть заказ, Юбки часто заходили за коктейлями, пусть и больше для себя. Уходя, я видел, как с парадного заходил Аларих. Без трости и стука, кто-то направлял его внутрь, что было весьма необычным; начальство предпочитало шастать по окрестностям без чужой помощи. Наверняка его услужливым поводырём был пёс Висельник. Теперь уж точно всё на своих местах. Но холод лезвия сменил хлопок оборвавшейся верёвки. Осталось лишь считать секунды до конца. ***Внезапно в зале все затихли. Кто-то вытолкнул Алариха вперёд; он медленно, проверяя носком ботинка пространство перед собой, сделал несколько осторожных шагов. Вдруг раздался выстрел — выстрел, словно спичкой чиркнувший по ноге мужчины, заставил его поторопиться. Руки Алариха были связаны за спиной какой-то грубой верёвкой, но даже будучи пленным хозяин этого места умудрялся выглядеть гордо.— Господа, — его голос звучал спокойно, отмеряя паузами отсутствующий стук привычной тросточки. Тишина в исполнении Реаля сейчас как никогда звучала похожей на приговор. — Никакой паники, никаких криков. Вам скажут, что делать, и вы должны подчиниться. Попытка бежать приведёт... к смерти. И вашей, и нашей. Una salus victis nullam sperare salutem. Все, кто был в зале, повиновались столь простым словам. Он, Аларих, был крысоловом. Тем, кто привёл его сюда насильно, нравилось подобное проявление послушания. ***Я открываю глаза. Всё ещё холодно. Обычно комнаты для гостей держат в тепле, но, может статься, что-то сломалось. Моему же гостю плевать на это: он выглядит слишком пьяным, чтобы хоть что-то соображать. Принимает меня за девушку (хотя я ни в одном глазу не похож), бормочет ?иди сюда детка? и что-то навроде ?папочка покажет, как надо?. Ну, его желание — мой закон, так что я усердно работаю, пока он валяется подо мной безвольным мешком, периодически издавая какие-то довольные звуки. Стоит отметить, член у него вполне себе неплох. Помнится, я ловил свою толику кайфа и с ребятами похуже. Надо было всего-то выпить ещё, затем вогнать до упора, вбить колом в собственное нутро. Представить лишь его — Учителя. Невольно стонешь сам, надеясь на что-то из собственных фантазий. Пока клиент-очередняра своим пошляцким кряхтением не выбьет тебя оттуда. Ха-ха-ха. Меня не покидает уверенность в том, что я прекрасно смотрюсь в качестве так называемого ?наездника?. Мне удобнее, моему гостю спокойнее. Ещё и эстетическое удовольствие. Я улыбаюсь самому себе и уже собираюсь ускорить темп, как вдруг... ...громкий хлопок входной двери мигом сбивает меня с мыслей о моём превосходстве. Я оглядываюсь назад. Это что ещё за блядство? С порога внезапно раздаётся выстрел — мне приходится пригнуться, уклоняясь от возможной пули в спину. На простынях краем глаза я замечаю ошмётки мозга всё ещё лежащего подо мною мужичка. Едва удаётся сдержать подступающую рвоту; ачивка ?вступить в клуб трупоёбов? наконец получена, как бы иронично это не звучало. Резкий звук перезарядки пистолета заставляет повернуть голову к вошедшим. Я медленно сползаю с кровати и поворачиваюсь к стоящим на пороге, подняв обе руки вверх:— Тише-тише, ребят. В меня стрелять не надо, — в слепой попытке угодить непрошеным гостям медленно выпрямляюсь в полный рост, даже не стараясь прикрыть своё абсолютно нагое тело. Голос мой даже не дрожит. — Наверняка кто-то из вас давно мечтал об экспериментах с групповухой. Я, конечно, не девочка, но вырываться и хныкать не буду. Обслужу с большой радостью каждого из вас, коли уж на то пошло! — И сколько в тебя влезет? — человек с пистолетом мне не верит, в его голосе явно слышится смех. — Да хоть все разом налетайте, мне абсолютно поебать. Лучше член в лицо направьте, а не пушку. И тогда... все будут довольны. Мы стоим и смотрим друг на друга. Голый я и несколько вооруженных господ. Сколько бы я не пытался разглядеть их рожи, я не мог упомнить ни одного из них. Кажется, кого-то из этих застрельщиков я видел их раньше, но где именно? Чёрт, нет, надеюсь, что моя память меня обманывает. Иначе мы все тут в совершенном дерьме. Мне велят подойти ближе. Оценивающе глазеют на мою грудь, бёдра, ноги. Один из бугаев отвешивает по моей заднице шлепок.— Накинь чего-ка. Ты идёшь с нами. На крючке у входа висит халат. Времени надеть что-либо помимо него мне, разумеется, не дают. Верёвка перерезана, лезвие же с оглушительным хрустом рушится вниз. ***