X. Чуть лучше, чем полное дерьмо (1/1)

***Жизнь постепенно возвращалась на блядские круги своя. В принципе, ничего нового; она была такой, какой и до инопланетного вторжения ебучего рыжего ангела. ?Ангел.? Крылатый. Про себя я так его и обозначил, поставив воспоминания о нём на полку с чем-то давним, будто бы какую-то прочитанную книгу, к которой вечно мешали вернуться обстоятельства. Обстоятельства в основном довольно прискорбные. Из хорошего же не осталось ничего, кроме как выпить лишку для храбрости и пойти действовать Алариху на нервы, пока он не имеет возможности ни уволить меня, ни выписать предупреждение (и он, и я прекрасно помнили о нашем договоре), разве что имеет замечательную возможность вписать мне по щам. Зайдя к нему в кабинет, я ненавязчиво поинтересовался, как дела на слепом фронте; однако сегодня этой собаке Реалю повезло, поскольку помимо его самого на эом сраном шоу уродов оказался ещё и его пёс-страж Висельник.По тому, сколько раз за последующие десять минут Висельник выворачивал мне руки, в попытке оттянуть меня от Реаля, я рассудил, что эта моя затея о накостыливании начальства ему откровенно не нравилась. Алариху тоже, однако выглядел он довольно безразлично, по-прежнему сидя за столом и не обращая и капли внимания на мои попытки завязать чего покрепче монолога. Жаль останавливали меня от такой исполнения прекрасного слишком быстро. Может, я и буду в чьих-то глазах наглецом, но заявлю: я заслужил немного счастья в виде издевательств над этой сукой. — Audire disce, si nescis loqui, Ричард. — Аларих медленно постучал по столу пальцами, выглядя при этом всё столь же каменно. – Избавь меня от счастья наших разговоров, сейчас откровенно не до тебя. Я лишь пожал плечами: — Calamitate doctus sum.Он встал и чинным шагом процокал к выходу из кабинета. Я с ненавистью глядел этому мудаку вслед. Хотел было плюнуть ещё чем-нибудь, желательно ядовитым, однако Висельник крепко сдавил мне пальцы — да так, что, кажется, едва не сломал и их в дополнение к ноге. Этот бугай едва ли понимал, на каком языке полудохлых гномов мы разговаривали ближайшие пять секунд, однако сдержать меня он сумел; пока я отвлёкся на безуспешную попытку вырвать себя из медвежьих лапищ, табакерка с неприятностями уже оказалась на другом конце ресторана. Сквозь оставленную приоткрытой дверь я успел увидеть, как Реаль заходил на территорию Любовника, кланяясь посетителям и вежливо расспрашивая о том, всё ли их устраивает. Странно, обычно он не упускает случая показать своё превосходство над нами, а тут... Что-то сегодня было не так. Нахуй ему вообще сдался этот вейпящий дурень? — Чего такого наша наркотическая принцесса успела натворить, что по её задницу стучит Реаль? — я, наконец выпутываясь из висельниковой хватки и разминая затёкшие плечи, смотрел с большим таким недоумением. Вдвоём мы направились к выходу, а затем и к нашей рабочей стойке. Я даже успел взять с оной один из стаканов, дабы наполнить его в соответствии с очередным заказом, когда Висельник спросил, как-то по-глупому хмурясь:— Погоди, а он разве не с тобой был? — Чего, блять? Стакан чуть не полетел на пол. Юбка, ожидающая заказ, мерзко захихикала, сообщив мне, что какой-то я сегодня рассеянный, прям как после Любовничьих сигарок. И какой-то подозрительно растрепанный. Да ладно, просто навернулся, пока перелезал через мусорки с Паршивой, алкоголь с утра пораньше никому ещё не шёл на пользу. Чего из этого такую комедию ломать? Впрочем, Висельника мой ответ по каким-то причинам даже позабавил. Заржал вместе с девчушкой так, что затрясся стол, а вместе с ним и бокалы, на нём выставленные. — Ну типа, знаешь. Это. Ни тебя, ни его с того раза не видать-то толком. Юбки, которые посмелее, подсмотрели у Реаля и, ну... — он замялся, словно собирался сообщить мне, что я насилую маленьких девочек на глазах у их таких же маленьких собачек. — В общем, в кафе Любовника сейчас нет. Его рабочий телефон последний раз был замечен на Паршивке. Ну, по этой, по геолокации. А там только ты и живёшь... — Только я? И несколько Юбок. Как минимум три. Висельник хмыкнул. — Да-да, но на кой хер ему Юбки? — А я ему на кой хер? — парировал, отдав в конце-концов девчонке заказ и развернувшись к бугаю, который продолжал глядеть на меня словно на сборник анекдотов. Я примерно понимал, к чему он клонит, но всё-таки лишь примерно. Что вообще происходит, зачем Алариху отслеживать Любовь Морковну по геолокации, и при чём тут на худой конец Паршивая и несчастный я. — Да бабы это придумали, не я, честно! — вскинул свои огромные лапищи Висельник. — Но мы тут покумекали немного в твоё отсутствие и решили, что ты его всё-таки трахнул и оставил на пару ночей у себя. Подумали, короче, что вы двое помириться решили. Выпили, в общем, за ваше здоровье, посидели так хорошо. — Чего?!— Ты тише, тише, — он кивнул в сторону посетителей, — этих попугнёшь ещё своим воем...То, с каким шлепком моя рука ударилась об моё же лицо, надо было слышать. Надо же, сколько нового о себе узнать можно за столь короткий-то, сука, срок! Я выпил немного крепкого из открытой бутылки. Стало чуть легче, но не сильно. — Не знаю, где он был, но точно не у меня. Может, к наркошам своим ходил, поставщикам, в смысле. Сам знаешь, тут их много водится, но они все не богаче сточных крыс из-за лютой конкуренции, — улыбнувшись, я отдал свежие напитки очередным подошедшим Юбчонкам, после чего довершил мысль издевательским тоном, — так что хуй знает, что он там забыл. На деле, всё это было чертовски странным. Паршивая улица — не то место, куда холёный Любовничек сунет свой нос. Разве что ему было нужно спрятаться; у нас квартальчик мелкий, грязный, правопорядковые и бугаи туда почти не заглядывают. Но тогда это всё ещё страннее: если мне не изменяла память, у них с Аларихом была какая-то договорённость на этот счёт. По итогам этой самой договорённости, ресторан для Любовника — самое безопасное место, нейтральная, так сказать, территория, на которой он защищён от кого бы то ни было. Из-за этого он и торчит целыми днями на работе. Сдохнуть-то мало кому хочется. ***Мы продолжали работать, Аларих же, судя по всему, продолжал наворачивать круги по ресторану в каких-то своих инспекторских целях. Его надоедливое ?тук-тук-тук? превратилось в что-то совершенно невыносимое. Нервный, быстрый, но всё такой же чёткий стук ебучей трости Реаля то и дело доносился из разных уголков помещения. Я старался его не замечать; улыбался клиентам, даже иногда безуспешно флиртовал то с ними, то с Юбками, но как только слышалось среди общего гама цоканье сраной палки, приветливую улыбку, которую я с таким трудом старался сделать менее едкой, перекашивало от раздражения. Посетители воспринимали это как личное оскорбление. Я честно старался быть приветливым, но даже преданному до жопы Висельнику было сложно оставаться невозмутимым. Только Юбки всё так же четко маршировали по необходимым траекториям подобно маленьким солдатикам. Впрочем, по сущности своей они были своеобразными дочерями Алариха, монстрессами, выползшими из-под кроватей и шкафов и приученными выполнять свою работу, так что они не шли в общий счёт. Договорились с Висельником о двойном суициде, если это всё продолжится. Романтично обсуждали с посетителями, которые оказались сторонниками подобной романтики, детали договоренности, когда карманный метроном решил наконец влезть и сюда. Надеюсь, он отдает себе отчет в том, что сам же и мешает мешочкам с баблом оставить нам больше денег. Я криво оскалился при виде его бледной и вытянутой рожи:— Давно не виделись, товарищ начальник! Тебе понадобилось слишком много времени, чтобы вспомнить о том, что ты забыл и меня расспросить об успехах по работе. Стареешь, Реаль. — Всё-то ты знаешь. — Тук-тук. Тук-тук. Пальцами по стойке. — Тогда почему бы не высказать оправдания вперёд обвинений? Прекрасная практика, тебе не кажется? — Может быть и знаю, но тем не менее! – я накрыл его руки своими, чтобы прекратить этот грёбаный стук. Воцарившаяся тишина была лучше действия любого алкоголя. Выдохнули все: и Висельник, и Юбки, и я в том числе. — Что случилось, свет очей ты наших? Улыбка моя по своим размерам была шире пуза Висельника. Мерзкая и довольная, настолько довольная, чтобы это можно было почувствовать на физическом уровне восприятия. Аларих, поджав губы, выдернул свои ладони и сложил их в замок. Пусть так, главное, что не стучит. — Ты знаешь, кого тут не хватает, Эр. Почему я озабочен его поисками, тебе знать не так уж и обязательно. Однако твоя помощь мне просто необходима, – он замер на полуслове, но тут же предостерегающе добавил, — причём радоваться подобным просьбам с моей стороны — удел незавидный. Категорически не советую тебе этим пользоваться.— Обо мне-то ты так не заботишься, папочка Аларих, — я ядовито хмыкнул. Серьёзно, меня не было месяц. Месяц, и за это я получил тростью по башке, а затем и почти что увольнение. Любовника нет не так долго, а Аларих весь ресторан на уши поднимает, чтобы его найти. — А значит ли это, что у тебя тут действительно есть Любимчики? — Любовнички! — поддержал меня Висельник. Я даже порадовался такому случаю, да только это ссыкло тут же заткнулось под неодобрительным стуком, последовавшим сразу словами. Тук-тук блять. Даже лыбиться перестал вместе со мной. Ну и пожалуйста. Аларих грубо отчеканил:— Тебе. Знать. Необязательно. Эр-Чи. Просто расскажи, что знаешь. — Прямо-таки рассказать? Тогда почему бы тебе не заглянуть в свои же карты и не посмотреть, я не знаю. Глазками! Висельник чуть не подавился, закашлявшись. Я же продолжал, всё так же по-змеиному улыбаясь:— Где там сейчас находится телефон нашего общего Любимого? — произнеся это, я облокотился на стойку, наклонив голову. Реаль от подобного сокращения расстояния сделал ощутимый шаг назад. — Серьёзно, на кой хер такому, как ты, подобный вид слежки? Там ведь даже если красный баннер со словами ?ПАРШИВЕЦ ОПЯТЬ БУХАЕТ, АЛЯРМА!? вылезет, ты его не увидишь. Тяжело жить, не видя света белого, а, Аларих? Реаль поморщился. Его раздражало моё увиливание. Его раздражал я сам. Мне же большая порция выпитого придавала смелости; я всё ждал, пока этот пёс схватится за трость, чтобы в очередной раз вмазать мне. И ведь дождался! Ровно в тот момент, когда его ладони поднялись от стола в попытке ударить меня, я перехватил их. Руки Алариха снова оказались прибитыми к столу моими. Мы ведь ещё не закончили, не так ли? — Чегой-то ты так переживаешь, ничего же серьёзного не случилось? Да, совсем ничего серьёзного. Именно так бы ты мне ответил, если бы я спросил, верно? В конечном счёте, все данные у тебя на руках, — я показательно похлопал его по рукам и, выдержав паузу, долгую настолько, что даже мне едва хватило терпения на этот актёрский жест, отпустил их. — Ну так что же?— Допустим... я могу помочь. Он выдохнул и покачал головой. Будем считать, что очко в мою пользу было засчитано. Взяв трость, он направился к рабочему выходу, подозвав меня. Стук его проклятущей палки стал ещё более нервным. — Найди Любовника и приведи его ко мне, попутно расспросив о причинах отсутствия. Почему, когда... Пусть не прекращает держать с нами связь, — бросил Аларих. Выждав пару секунд, он вновь открыл рот, будто бы собирался сказать что-то ещё, но я его перебил. — И сколько у меня времени? Честно говоря, я бы не удивился, если бы он дал мне всего минут тридцать. За это время я должен был оббежать весь город и собрать данные у сотни наркош, которых предварительно надо привести в чувство. Но всё оказалось куда прозаичнее. — Сутки. Я хочу знать, что ты занят важным делом. Только не попадайся мне на глаза. — А какой смысл, если они всё равно не видят? Тут его затянутые пленкой зрачки шевельнулись. Он поднял взгляд и уставился точно мне в глаза. Мы ?смотрели? друг на друга в полной тишине, пока я не понял, что перестал дышать, глядя в эту молочную пустоту. Жутко. Я помотал головой; его взгляд был таким же стеклянным, как и всегда. Поклонившись, он вернулся в зал, оставив меня искренне охуевать от произошедшего. Значит ли это, что я собирался его слушать и как-то ради него стараться? Разумеется, нет. Может быть первое, но точно не второе. ***Закрыл смену, переоделся. Сложил форму в рюкзак, закинул оный на плечо и вышел в город. Долго бродить не стал: проверил два любимых кафе, в которых со скуки находил Любовника раньше. Конечно, оба оказались пустыми. Попросил официанток передать этому засранцу, если появится, что его ждут на любимой работе и начальник места себе не находит от тоски. Они посмеялись. Посмеялся вместе с ними и я, хотя было мне откровенно не до смеху.После непродолжительных поисков я купил себе винца. Выйдя в ближайший парк и устроившись там на лавке, я сделал самое простое, что вообще можно было бы сделать: позвонил ему. Гудки, гудки, гудки и... гудки. А нет, вот. — Салют, солнышко моё. Как ты там, а? Задница не болит? А то мне тут активно задвигают, что ты последнюю ночь провёл на моём члене, а я тут даже не в курсе таких вестей!С другого конца послышался бодрый голосок:— Уродам привет! Пф-ф, и с чего это народ решил, что мы чудным образом легли в одну постель без надлежащего отвращения друг к дружке? А вот и наша потерянная принцесса. Бодрая, живая. На связи. Не верю, что Реаль так и не смог до него дозвониться, разве что у того были причины ему не отвечать. — По тебе там слепыш с ума сходит. А получаем из-за этого, между прочим, мы. Если тебе надо отсидеться где-то и отдохнуть от социума, то лучше сначала сгоняй в ресторан и объяснись перед начальством, пока он нас своим стуком не доебал вконец. Или мне хоть расскажи, кто тебе жизни не даёт спокойной.— Слушай, у меня тут, мгм... некоторые проблемы. Пока не могу. Бодрость Любовника куда-то улетучилась. Теперь он звучал обеспокоенно.— Проблемы-хуемы, — я фыркнул, пожимая плечами, — а договорчик ваш с Аларихом по расписанию. Так что там у тебя? — Пошёл ты!По тому, как он замолчал сразу после своих же слов, можно было понять, насколько серьёзная и секретная это была вещица. Должен ли я о ней что-либо знать? Нет. Знал ли я о нём что-то больше его существования? Тоже нет. Но немного блефа никому не повредит. — Он такие случаи не покрывает, — вновь заговорил Любовник, но вновь осёкся. Кажется, я сильно сбил его с толку.— Реаль так не считает. Перезвони ему. Думаю, вам есть о чём... Он сбросил. Я смотрел в погасший экран. Набрал ещё раз, но в этот раз телефон уже оказался выключенным. Понадеемся, что этот разговор не был моей фантазией, или бредом пьяного. Хотя не так уж я и пьян, между прочим. Это подлежало исправлению; я открыл бутылку купленного мною ранее вина и сделал пару глотков. Теперь гораздо лучше. ***Стремительно темнело. Становилось холодно, меня же из-за этого пробирала мелкая дрожь. Я шёл домой, изредка останавливаясь; хотел по дороге завернуть и к Хейли, однако её магазинчик оказался закрыт и даже заколочен. Это что ещё за чёрт?— Вот вам и лестница в небо, — обречённо пробормотал я сам себе. Оставил хозяйке магазина под одной из досок пару бумажных купюр. Если Хейл сюда вернётся, они могут ей пригодиться. Так сказать, моя дань этому месту. Хороший был магазинчик, даром что переехал хрен пойми куда. Ещё и без предупреждения. Ветрище дул пиздецки сильный. У меня не было никакого желания идти домой. Никакого желания вообще куда-либо идти, раз уж на то пошло. С каждым шагом это ощущение всё усиливалось, пока я не заметил, что уже довольно далеко ушёл от нужного мне поворота. Нет уж, обратно я не пойду. За неимением другого короткого пути, вконец замёрзший, я побрёл на ближайшую остановку транспорта. На ней стояло едва ли полтора человека. — Закурить не найдется? — обратился я ко всем мёрзнущим людям разом. Кто-то из них усмехнулся. Этот же кто-то протянул мне зажигалку. В лицо ему смотреть я не стал, лишь сплюнул благодарность под свои же ноги.— От всей души и сигаретного Иисуса, храни тебя наука! Затянулся, выдохнул. Надеялся протянуть на сигарете ещё хотя бы до Паршивой. Но нет, не помогло. Я обошёл остановку, осмотрелся. Отсалютовал тем несчастным, что ждали свой автобус, ибо был уверен, что хоть краем глаза, но они за мной смотрят. И... упал в сугроб.Просто так взял и упал. С сигаретой в руке и абсолютной безнадёгой в сердце. Со стороны это наверняка было охуеть как забавно. Самым смешным было ещё и то, что в прошлый раз я встретил свою девочку именно таким образом. Я ведь просто уснул в этом ебучем сугробе, а она пыталась меня из него вытащить. Лаяла, облизывала лицо и руки. Тащила за штанину, лишь бы я встал. Тогда она, если можно так сказать, спасла мне жизнь, а сейчас, в принципе, можно и поспать среди снега и как следует промёрзнуть. Ничего я от этого не потеряю, даже если не проснусь. Вдруг человек с остановки, ранее протянувший мне зажигалку, медленно подошёл и встал напротив лежащего в снегу меня.— Помощь не нужна?Слушай ты, засранец, свали с глаз моих. Ты портишь мне весь драматизм ситуации. Я тут, между прочим, умирать собрался, а какая-то рыжая задница с зажигалкой пришла и предлагает руку помощи. Спасибо, что без сердца. Я вгляделся в его лицо сквозь снежную пелену.Блять, не может быть. Этого просто не может быть. Едва ли не задыхаясь, я пробормотал, не веря собственным глазам:— Ты ёбанный ангел, ты в курсе? — Прогуляемся? — рыжий всё так же продолжал стоять рядом со мной и улыбаться. Улыбаться точно так же, как улыбался он и в первую встречу со мной: мягко, тепло и открыто. Совершенно невыносимо.— Не думаю, что это хорошая иде... Изящным жестом он выдернул меня из снега и повёл с остановки прочь. Я не сопротивлялся.***