Глава 2. (1/1)

***Тот день не то чтобы многое изменил между парнями, но расставил всё по своим местам. Теперь ночевать Юки ходил не к просто другу, а уже к своему парню, с благодарностью принимая чувства блондина, и безвозмездно отдавая свои. Но слишком часто задерживаться в чужом доме некрасиво, да и к тому же сексуальное влечение парней друг к другу росло с каждым днём, что осложняло совместный сон. Потому Нацуно снова стал ночевать дома, вернее попытался и долго он не вынес. Ужасное гнетущее ощущение, что каждую ночь поджидало его в собственной комнате, и участившиеся смерти в деревне, подливали масла в огонь разгорающейся паранойе, лишая необходимого сна.Вот и сегодня сна ни в одном глазу, и Юки уже сто раз пожалел, что не принял предложение Тору переночевать у себя, но твёрдо решая завтра всё-таки остаться у него. И вечером следующего дня, оказавшись рядом с Муто, Нацуно взволнованно встрепенулся, не скрывая своего беспокойства о нездоровой бледности возлюбленного.— Не волнуйся, Нацуно. Я в порядке. Просто немного приболел, — вялая улыбка парня не успокаивает, и Юки убеждает Муто, что сегодня ляжет спать на матрас, чтобы не создавать лишних неудобств в постели.И когда Нацуно услышал мирное сопение парня, то расслабленно выдохнул, откидывая тревогу в самый дальний угол подсознания, начиная погружаться в желанный сон. Но ощутив знакомые чувства испуга и беспокойства, сковывающие всё тело, от которых бежал из собственного дома, глаза широко раскрылись. ?Нет! Только не это!?Возникло огромное желание прижать к себе Тору, чтобы спрятать за собой от этих ненормальных, паразитических, негативных чувств, что пропитали воздух в комнате, но пошевелиться он просто не мог — всё тело парализовало. Лицо покрылось нервной испариной, как только он почувствовал знакомое омерзительное присутствие… её присутствие, и глаза Нацуно стали лихорадочно бегать по комнате, пока он пытался совладать с окаменевшим телом. Парень слышал её невесомые шаги, слышал, как она поднимается по лестнице, он чувствовал её мерзкую суть ментально… но дальше ничего. И стоило на несколько секунд подумать, что всё произошедшее лишь плод больной фантазии уставшего мозга, как она появилась перед ним. Отвращение сжало желудок и лёгкие, когда Мегуми восстала перед парнем, как змея, выползая из-под кровати Муто, мерзостно хрустя костями.?Это я её сюда привёл!?Эта тошнотворная улыбка на мёртвом лице вызывала сильнейшее отвращение у Нацуно, как и её голос, но стоило взору розоволосой девушки упасть на мирно спящего Тору — лицо Шимизу сразу же исказилось злобной гримасой, и безумный страх за любимого человека поглотил Юки с головой. Он был готов пойти на что угодно с Мегуми, стоило ей только сказать, стоило ему только сказать ей об этом, но парень не смог и губ разомкнуть.?Это я виноват…?Ужас, что испытал Нацуно, когда клыки Шимизу проткнули кожу Муто, нельзя с чем-то сравнить. Он стиснул зубы, пытаясь поддаться вперёд, чтобы встать и оттолкнуть это чудовище от парня, но не мог. В голове словно взорвался вулкан, разъедая кипящей магмой всё его сознание, которое истошно вопило: "НЕТ! НЕ ТРОГАЙ ЕГО!", и стресс, что испытал Юки от происходящего был настолько сильным, что отправил парня в тёмную бездну сна.Приоткрыв глаза и встретившись с утренними лучами солнца, события прошлой ночи жуткими картинками пронеслись в голове и, резко подскочив к кровати всё ещё спящего Тору, Нацуно облегчённо выдохнул, не найдя следы укусов Шимизу в тех местах, куда, как он помнил, она его кусала.?Просто сон…?Он решил не будить парня, дать ему больше времени для сна, поэтому тихо собравшись, спустился вниз к семье Муто и, позавтракав с ними, пообещал вернуться завтра с утра, так как сегодня нужно было помочь отцу с важным заказом. Перед уходом парень поднялся в комнату блондина и, подойдя к его кровати, наклонился и прошептал на ушко: ?Я люблю тебя, Тору?.И Юки ушёл, даже не подозревая, что его жизнь извернётся настолько сильно, что о чудесном, сказочном варианте ?вернуть всё на свои места? можно будет забыть.***Как и было обещано, Нацуно шёл к дому Муто ранним утром. Он вышел специально пораньше, чтобы не попасть в самый зной, и уже подходя к нужному дому, был едва ли не сбит доктором Одзаки, что в спешке бросил свой велосипед прямо возле входной двери. Сначала Юки удивился такому поведению доктора, да и вообще его присутствию здесь. Но вспомнив нездоровый вид Тору, парень почувствовал страх, что в последнее время стал для него одним из самых близких чувств. Чтобы не поддаться панике, что начала его охватывать, парень забежал за Одзаки внутрь дома, желая скорее убедиться в своих, как ему казалось, ложных опасениях. Сердце Нацуно стучало настолько громко, что казалось издаваемый звук, может пробить барабанные перепонки. Он стоял у лестницы и смотрел на перепуганных Тамоцу и Аой, а звучавшие вопросы: ?Что же с братиком?? материализовывали страх парня.Ноги стали немыслимо тяжёлыми, и каждый шаг по ступенькам лестнице, казалось, стоило Юки году тягостной жизни. И те секунды, что он шёл до комнаты Тору, оказались самой вечностью, замыкая её на фразе: ?Тору умер?. Нацуно оцепенел, а взгляд его стал стеклянным, когда в секунду весь мир поблек. Жутким давлением сжался воздух прямо вокруг него, разбивая душу на куски. ?Нет…?Это его Тору… солнце всей этой проклятой деревни! Парень, которого любил каждый, даже вечно всем недовольный Масао… мёртв. Муто Тору мёртв.Накатившийся страх от собственной беспомощности в происходящем и паническая растерянность, словно раскалённым металлом перемешивала все внутренности изнутри, скрупулёзно, позволяя парню прочувствовать весь вкус адской боли. Ощущение удушающей агонии разделило жизнь на до и после, оставляя Нацуно одиноким и чужим среди близких людей — неживым.Он умер вместе с Тору. Душой.Сейчас перед ним лежало просто тело, оболочка любимого человека, и сама мысль никак не могла уложиться в голове парня. Веры в происходящее не было, как и ощущение реальности.Домой он попал благодаря Одзаки, который связался с Юки старшим. Он вкратце обрисовал ситуацию мужчине и тот поспешил забрать сына, которого покинули все силы — он даже стоять не мог. Отец пытался поддержать Нацуно, говорить добрые слова, но мысли парни были далеко, и он ничего не слышал. И лишь наконец-то оказавшись в своей комнате, почувствовав спиной мягкость родной кровати, Юки сжался в клубок и зарыдал. Боль разрывала лёгкие в клочья, безжалостно проламывая грудь. Он захлёбывался истошным криком, пока в острой агонии мучительно сворачивало все мышцы. Отец места не мог себе найти, не отходя от сына ни на минуту. Он не знал, как унять его горечь, не знал, какими словами может обработать душевные раны, и всё что он мог, это поить его водой. В итоге мужчина не выдержал и лёг рядом с сыном, прижимая его вздрагивающее тело к себе. Он гладил его по волосам, целуя в лоб, повторяя лишь одно: ?Всё будет хорошо, Нацуно. Я люблю тебя, мама любит тебя?, и Юки уснул. На похороны Нацуно пришёл разбитым. Он был ужасно бледен, а его глаза опухли. Хоть он и понимал, что его любимый мёртв, но осознание происходящего всё равно не приходило. Всё казалось странным, все казались странными. Он ощущал себя желейным, или вовсе попаданцем из другой реальности, другой вселенной. Всё вокруг него было настолько чуждым ему, настолько далёким, что он с ужасом осознал то, что жить так ведь и невозможно.Голос Нацуно отдавал непривычной хрипотцой, когда он спросил у Аой и Тамоцу, где он, и проглотив ком, застрявший в горле, направился в указанном направлении. Шаги в комнату казались быстрыми, как и просьба к его отцу, показать Тору, а вот открытие дверок на гробу, шаг к нему — казались часовым маршем. Нацуно с горечью посмотрел на лицо человека, которого он любит, с которым он ещё пару дней назад весело смеялся, целовал его, обсуждал планы на будущее… а сейчас что? Сейчас этот человек, нет, его тело, безжизненное и бледное, лежит в этом деревянном ящике… словно другой кто-то, но не Муто. Просто пустая оболочка, но где же тогда Тору?.. — Это огромная потеря, — наклонившись, прошептал Юки родителям блондина, едва сдерживая подкатывающиеся слёзы, которые, как нельзя кстати, стала остужать неописуемая ярость.Теперь Нацуно точно знал… Мегуми Шимизу жива, и он сделает всё возможное, чтобы превратить вечную жизнь этой суки в ад.***Откинув все эмоции на задний план, Нацуно сосредоточился на мести. Он не мог простить того, кто сотворил это с Тору, просто не мог. Его одолевала жуткая буря, что порождало в нём небывалую кровожадность, вызывая желание смотреть, как чёртова Мегуми будет подыхать.Но стоит всё-таки убедиться, что у него не просто крыша едет от горя, а что в деревне на самом деле бродят восставшие. И, как нельзя кстати, встретившиеся по пути Каори и Акира подтвердили его догадки, помогая с личным расследованием. Он понимал, что они узнают; он догадывался, что они следят. Но так и надо. Они всё равно рано или поздно придут за ним, она придёт. Поэтому приветственный подарок в виде разорванной любовной записки, оставленный под собственным окном для постоянно сидевшей в кустах Мегуми, станет первым изящным болезненным уколом ей, и когда она придёт за ним, а она придёт, и он непременно причинит ей боль. А даже если Шимизу его убьёт, он обязательно возвратится, и превратит её в жизнь ад, к большому счастью, которая будет длиться бесконечно.Сегодня ночью он ждёт. В силу самодельного креста особо не верит, а вот в силу удара от гаечного ключа ещё как, ведь даже если не убьёт, то какие страдания принесёт ей раздробленная голова! И когда время переваливает за полночь, Юки слышит слабый стук в окно. Он готов, ждёт продолжения или более точного начала, но ничего не происходит.?На неё не похоже?.Парень чудом подавляет порыв самому выйти к ней, продолжая ожидать действий. Но мужская тень, возникшая на окне, приводит Юки в ступор. Он решает, что это пришёл тот тип, которого он недавно ударил лопатой, пока спасал Каори в лесу. Догадки рассыпаются в пыль, когда до боли родной голос, знакомый, ласковый, зовёт его по имени: — Нацуно…?Этот голос… нет! НЕВОЗМОЖНО!?Рука неуверенно замирает возле щеколды, прежде чем уверенным движением поворачивает её, открывая окно. — Тору…Юки в смятении смотрит на парня, что дрожит под его окном. Испытываемые одновременно страх, радость, непонимание — притормаживают мозговую активность, и Тору дёргает его за руку на себя. Очевидно, хотел вытащить из дома. Но стоило посмотреть в синие глаза, Муто стискивает зубы как можно крепче, пытаясь сдержать уже льющиеся слёзы, и резко отпустив Юки, убегает в лес. А Нацуно не успевает сообразить, что именно произошло, отправляясь прямо за Муто.Тору бежит не оглядываясь, даже не смотря вперёд. Ему стыдно и противно, что он показался Нацуно в таком виде, что Юки вообще смотрел на него… он зол на себя за то, что хотел убить любимого. Страшный припадок истерики нахлынул на блондина, который просто задыхался от своей подавленности, своего бессилия, своей уязвимости. Полное разочарование в себе доводит до отчаяния, и он яростно вонзает клыки в свой кулак, пытаясь отвлечься от угнетающих чувств. Но отвлекает Мегуми, что провоцирует продолжение истерики, что вселяет панику и страх за Нацуно, потому что Тору точно знает — Шимизу не струсит, не сплошает. Она убьёт Юки. И она уходит, а Муто смотрит ей в след. Он знает, куда идёт Шимизу, чувствует, где находится Нацуно, но решится пойти туда не может. Его голову одолевают противоречивые мысли. Он совсем не хочет убивать Юки, не хочет, чтобы тот стал таким же чудовищем, что и он сам. И будь его воля, он бы стерпел любимые наказания от Сунако и Тацуми, но спас бы Юки, помог ему сбежать из этой деревни… Но у Тацуми другие планы. Он не позволит Нацуно жить, после того, как он им объявил войну… из-за него… и выбора Тору не оставил, угрожая жизни его семье.Едкое чувство вины заполонило сознание. Тору знал, что должен сделать. Он не может позволить Нацуно убить кому-то другому. Лучше он сам. И Тору бежит, спотыкается, падает, но встаёт и снова бежит, пока его душат слёзы отчаяния и страха, боится не успеть. Он чувствует там Тацуми, чувствует там Мегуми, а Нацуно один…***Юки потерян и разбит. Он снова и снова прогоняет в памяти этот момент, когда Тору, запрыгнув на него сзади, вонзил свои клыки в его шею, плача… Вроде бы и спас, а вроде бы и обрёк. Какая ирония!Лютая злоба, что вспыхивала внутри Юки, моментально успокаивалась, стоило ему осознать всю горечь потери, что он пережил. Мысли о смерти Тору разнились с реальностью, в которой блондин ходил ?живой?. Ходил и ещё как, даже самолично пришёл убить Нацуно. Но поведение новоиспечённого вампира выбивало Юки из колеи. Парень не понимал, почему Муто плакал, всё это время так горько плакал, что у самого Нацуно сердце сжималось при его виде, хотя Тору больше нет. Это была просто пустая оболочка, что заняла место его возлюбленного.Но Нацуно ещё волнует безопасность Акиры и Каори, которые помогали ему всё это время, которые знают так же много, как и он. Всё это слишком опасно, слишком серьёзно. Он не должен был втягивать их в эти кровавые распри, а теперь должен попытаться остановить их, потому что вряд ли Нацуно долго проживёт. Он устало объясняет им ситуацию, немного обречённо рассказывает факт неизбежной смерти и просит их больше не лезть в это. Теперь он остаётся один, и это одиночество он разделит с тенью своего возлюбленного. Вернувшись домой, Нацуно лениво принял душ, переоделся и, взяв в руки самодельный крест, вышел в кусты под своё же окно, в ожидании прихода Муто. И долго ждать не пришлось. Неуверенной походкой блондин остановился возле окна Юки и занёс руку, так и не решившись постучать. А Нацуно в изумлении рассматривал парня. Вчера он не мог совладать с нахлынувшими эмоциями, а сейчас, имея трезвый рассудок, он смотрит на возлюбленного и с удивлением замечает, как поменялся Тору. Он уверен, что это просто оболочка, бледная, холодная, неживая и до жути пустая.?Мой Тору мёртв. Это всего лишь тень?.— Я здесь, — говорит Нацуно холодно, выходя из своего укрытия.— Нацу…но… — голос Тору предательски дрогнул, но он делает шаг навстречу к Юки и сразу же тормозит, испуганно смотря на крест в руке парня. Муто пятится назад, пытается прикрыться рукой от неприятной атрибутики, пытается понять злость, с которой Юки кидает в него этот крест и срывается с места, чтобы догнать его.Юки бежит и, оглядываясь, удивляется, смотря на то, как тяжело даётся бег Муто, что даже сердце сжимается от жалости. — Зачем нужно убивать? Для чего вся эта жестокость?! Вы могли бы просто попросить, люди поделились бы с вами! Кровь быстро восстанавливается! — Юки выкрикивал терзающие его мысли вампиру, что мучаясь отдышкой, бежал за ним. — Ты не понимаешь… НЕ ПОНИМАЕШЬ! — голос Муто надрывно дрогнул. — У нас нет выбора. НЕТ! Мы должны это делать, чтобы выжить. Мы питаемся, чтобы жить! Если мы не будем делать, то, что нам говорят, последует наказание…Нацуно резко останавливается, не в силах больше смотреть на мучения слабого парня. Хоть он и стал вампиром, но отчего-то Нацуно продолжал видеть в нём… человека? ?Последняя… проверка…?— Если помог крест, то поможет и это! — Нацуно вытащил из-под майки небольшой кол и молоточек, громко сглатывая, стоило увидеть животный страх в глазах напротив.— Нет… Нацуно, не надо… — тихий шёпот и Юки не выдерживает. Он отчаянно отбрасывает предметы в стороны и с болью в голосе кричит:— Прекрати! Веди себя как вампир! Хватит делать вид, что ты всё ещё Тору!— Нацуно… я … — Муто неуверенно делал шаги в сторону парня.— Послушай, Тору, — мягкий голос снова ласкал слух Муто, и небьющееся сердце сжалось в комочек, — если нужно, ты можешь выпить моей крови, но не трогай никого больше. А дальше мы придумаем, что нам делать. Мы убежим от них, будем жить только вдвоём, Тору, — Юки с доброй улыбкой смотрел на обескураженного блондина, протягивая ему свою руку. — Давай же, Тору, давай!Взгляд Муто сосредоточился на вытянутой руке, с животным желанием он вслушивался в каждую пульсацию, что разгоняло дикое желание голода. Он разозлился? Да, разозлился на Юки, что так легкомысленно вёл себя, даже не представляя, как тяжело справляться с этим голодом, как вообще тяжело жить с мыслью, что тебе нужна кровь для жизни, что убийства стали основой твоей жизни, которую ты всё так же боишься потерять. А Нацуно… такой тёплый, пылкий, искренний, тянет свою руку к нему, непутёвому восставшему, предлагая убежать вместе, создать для них новую жизнь… а Тору, мерзкий Тору видит в нём пищу! Омерзительно! Сильнейшее отвращение сжало Муто изнутри, притупляя дикую жажду крови… крови своего возлюбленного. И схватившись за голову, выпуская из груди отчаянный крик, парень рухнул на колени и снова слёзы, большими каплями слетали с опухших глаз.— Тору… прошу тебя, не плачь, — Нацуно с болью смотрел на любимого, пока тот содрогался в криках бессильной ярости, и парень прекрасно понимал почему.— Не… не подходи, Нацуно… я не сдержусь… я не хочу делать этого с тобой…— Всё в порядке, Тору. Мы справимся, просто выпей…Мёртвой хваткой вцепился Муто в плечи Нацуно, повалив того на землю. Его слёзы неприятно саднили лицо парня, чьё сердце наровилось выпрыгнуть наружу. Блондин смотрел на парня под ним, словно пытаясь остановиться, но не мог, не смел. И клыки медленно погрузились в нежную кожу на шее, вырывая из губ Юки болезненный, но облегчённый вздох. Это было странное чувство, жгучая боль от клыков постепенно уходила, оставляя кожу вокруг острых концов в онемении, а теплота своей же крови чувствовалась странным образом так явственно, стоило ей попасть в рот Тору. И стоило хватке ладоней Муто на плечах Нацуно ослабить, как парень обнял блондина за шею, поворачивая свою голову в бок, открывая больший доступ. Глаза Тору в удивлении распахнулись и он остановился. Во взгляде всё плыло от влаги и нервозности, что переживал сейчас вампир, но он изо всех сил пытался разглядеть глаза Нацуно, понять, что в них скрывается сейчас, но не мог. Он просто обессиленно рухнул в объятия возлюбленного, который убаюкивал его всё ещё живым колотящимся сердцем.