Глава 3. (1/1)

***—?Нет, пап. Не закрывай окно,?— слабым голосом Юки обращается к отцу, выдавливая из себя улыбку. Да уж, никогда бы парень не подумал, что будет лежать на грани жизни и смерти от рук любимого человек, ну или если пошутить, то от клыков. Последние три дни Тору исправно приходил в комнату Нацуно, выпивая его кровь. Муто трясло, и он плакал, стоило руке Юки начать ободряюще поглаживать его по голове, пока он буквально высасывал из него жизнь. Ему было мерзко от себя, от его страха перед Тацуми, от его неконтролируемого чувства голода, от малодушества при мыслях сбежать с Нацуно далеко-далеко, где ни Тацуми, ни Сунако не нашли бы их. Но Муто просто не мог. Его разрывали противоречивые мысли, и если честно, то вид слабого и потухающего возлюбленного гасил в нём дикий голод тошнотворными позывами от отвращения к себе.А Нацуно и не думал сопротивляться, покорно принимая выбор Тору. Он понимал его страхи и мотивы, и абсолютно не злился на блондина, но всё-таки теплил надежду внутри, что вот-вот вернётся Муто и согласится убежать вместе. Решится пойти против всех и сбежит вместе с Юки, доверится ему. Эта надежда была такой маленькой, но такой тёплой, внушающей возможный вкус будущего.И Нацуно не скроет, что был рад сегодня днём повидать Акиру и Каори, что любезно пришли навестить его. Их желание и целеустремлённость к борьбе с восставшими умиляет Юки, но всё-таки он просит их не вступать в открытые конфликты. В конце концов: ?Посмотрите на меня. Пожалуйста, не надо?.И оставшись снова один, он огорчённо понимает, что не судьба ему сбежать из этой проклятой деревни. Во снах он всё бежит и бежит на встречу к городу, но никак не может покинуть этого места. Вот и сейчас, проснувшись за полночь, Нацуно ожидает Тору. Он смотрит в окно из-под прикрытых ресниц, удивляясь тому, как всё-таки сложно протекает анемия. Ему правда хочется, чтобы всё это уже закончилось, потому что сил самому мучиться и мучить собой Муто он больше не может.—?Юки,?— рука отца ласково гладит холодное лицо парня,?— давай завтра поужинаем все вместе? Как раньше…Нацуно слабо улыбается и тихо отвечает:—?Приготовишь мой любимый суп?..—?Конечно! —?оживлённо отвечает старший Нацуно. —?Окно не закрывать?—?Не надо…Мужчина ласково смотрит на сына и неспешно покидает комнату, плотно закрывая дверь за собой. Юки болезненно выдыхает. Его правда достало это мерзкое ощущение слабости в теле, а ещё он хочет скорее увидеть Тору.—?Юки… —?Нацуно слышит родной голос и облегчённо выдыхает, если такое вообще возможно.Блондин аккуратно залезает через открытое окно и виновато смотрит на Юки. Стыд сжирает изнутри, и оба это понимают. Он подходит к постели парня и присаживается на её край. Виновато смотрит на измученное лицо Нацуно и не решается: кажется понимает, что сегодня будет последний раз.—?Тору… —?Юки пытается улыбнуться парню, поддержать его. Даже смешно становится: пытается поддержать собственного убийцу.Блондин поджимает губы, пытаясь сдержать подкатывающиеся слёзы. Он медленно наклоняется к лицу возлюбленного, сталкиваясь носами. Он чувствует лёгкую эйфорию от ощущения тёплого дыхания на своих губах и ему становится до одури страшно, что больше этого он никогда не ощутит. Комок в горле душит, и первая слеза падает на бледное лицо Юки.—?Прости… прости меня… —?слёзы ручьём текли по мертвенно-бледному лицу Муто, губы которые в ужасе дрожали. Он так боялся того, что сделал; он так боялся того, что должен сделать.—?Тору… —?лёгкий смешок всё-таки вырывается из сухих губ Нацуно,?— не бойся, Тору,?— тёплый взгляд из-под дрожащих ресниц. —?Этой мой выбор.Муто прикрывает глаза, не в силах вынести взгляда напротив, что был переполнен любовью и пониманием. От этого блондин злился ещё больше, ведь он никак не мог понять: почему Нацуно не ненавидит его?! От чего не пытается убить, спастись?! Не понимает…Голова наклоняется в бок, и Юки слышит тихое ?прости?, прежде чем ощущает острую боль в шее. Он покорно прикрывает глаза, к своему сожалению не находя сил в руках, чтобы погладить Тору. И ему кажется, что сегодня слишком много крови, потому что ощущение влаги слишком ощутимо. Но он сразу же понимает, что это чувство не от его крови, а от слёз. Горьких слёз вампира, что разрывали живые чувства изнутри.Муто отрывается от кровоточащей шеи парня, не в силах заставить себя пить его кровь дальше. Отвращение слишком сильно и кажется парень вот-вот готов решиться согласиться на авантюру Нацуно с побегом. Он виновато смотрит в потухающие глаза Юки, которые до последнего момента от чего-то пропитаны какой-то нездоровой нежностью к Муто, и сердце Тору болезненно сжимается?— сердце мёртвого человека?— вампира, болезненно сжимается, пронзая всё тело мучительной агонией.—?Юки… Я любил тебя тогда; я люблю тебя сейчас; и я буду любить тебя после… —?приглушённый шёпот разрезает угнетающую тишину, наполняя атмосферу чувствами искренней теплоты и любви.Нацуно не реагирует, потому что сил даже на дыхание почти не осталось. Он прекрасно слышит признание Тору, хочет ему ответить, но просто не может. Нацуно знает и чувствует, что это последняя их встреча, по крайней мере с ним живым. Больших усилий стоит Нацуно, чтобы просипеть просьбу:—?Поцелуй… Тору…И этот поцелуй не был сладким и тягучим; не вызывал табун приятных мурашек и не будоражил сознание, не передавая нежной глубины чувств. Этот поцелуй наполнен горечью и отчаянием, со вкусом крови и слёз, с последним придыханием человека, чья жизнь утекла прямо в Тору.Лунный свет освещал комнату, где подрагивающее тело обнимало парня, чьё дыхание остановилось.***Боль: ежедневная и невыносимая?— проклятие вечной жизни Тору, ведь простить себе убийство возлюбленного он никогда не сможет, стала его преданным спутником.Его раньше душил сам факт, что он является восставшим, что он не может контролировать чувство дикого голода, которое буквально вынуждало его лишать невинных людей жизни, а теперь, когда он убил парня, которого так сильно любил, желание существовать в этом мире пропало окончательно. Мысли о смерти закрадывались в голову всё чаще, и Муто иногда посмеивался с них.?Интересно, если ли восставшие, совершающие самоубийство??Ночью, первой, после смерти Нацуно, отправляясь на охоту, Тору то и дело в панике оборачивается по сторонам. Ему кажется, что он сходит с ума, ведь ему везде мерещится силуэт Нацуно, слышится его голос, смех, кажется, что чувствуется его запах… и слёзы снова душат блондина.Он не помнит, как выбирается из леса, останавливаясь возле родника, где он впервые укусил Нацуно. Именно в ту ночь он задал процесс, который не смог остановить, искренне веря, что спасает Юки этим от Тацуми и Мегуми. И сейчас, просто подумав о мысли ?спасение?, в кровь прикусил свой язык, разрываясь от омерзения. Чувство собственного эгоизма Тору прикрыл мыслями о благородной помощи любимому, хотя на самом деле ему была просто невыносима мысль, что кто-то другой лишит Нацуно жизни. И он не позволил. Лично забрал её.Сердитый на самого себя, Тору подошёл к роднику и посмотрел на его хранителя. Он всё ещё там, и это вызвало тёплую улыбку. В сознание всплыло тёплое воспоминание, когда они с Юки ещё были оба живы.—?Ты опоздал,?— недовольно бурчит Нацуно, глядя на подбегающего блондина.—?Прости! —?Тору ослепительно улыбается, подходя к Юки впритык.—?Угу… —?шепчет Нацуно и легонько целует Тору. Тот не сдерживает довольной улыбки и, обхватив Нацуно за шею, углубляет поцелуй. Поцелуй медленный и глубокий, а дыхание обоих глубокое и неровное.—?С-стой… —?прерывает поцелуй Муто, пытаясь отдышаться. —?Если кто-то увидит…—?Кто? Здесь только ты, я и хранитель,?— Нацуно по-доброму смеётся, указывая на паучка.Муто смущённо улыбается и всё-таки просит парня пойти куда-нибудь в лес, чтобы точно остаться незамеченными. И Юки, подкатывая глаза, пошёл вслед за блондином, прижимая его к каждому встречному дереву, целуя снова и снова.Грех, что совершил парень, стискивает его невидимыми цепями, выбивая из груди весь воздух. Он сходит с ума. Муто кажется, что его ад начался, потому что агония, в которой он сейчас прибывает просто невыносима. Каждую ночь парень приходит к окну возлюбленного, принося туда цветы. Он сидит там до утра, тихо плача.У него нет желания бороться за своё существование, нет смысла просто в этом. Поэтому он удивляется, когда Сунако вызывает его к себе. Парень уверен, что его накажут, но как же сильно блондин удивляется, когда Сунако, словно прочитав его мысли о желание совершить самоубийство, поговорила с ним о принятии своей сути. Перечить Тору ей не стал, но менять ничего не хотел. Однако Тацуми, взяв всё под свой личный контроль, силой заставил Тору поесть, пообещав отпустить его к дому Нацуно и не препятствовать его походам туда.В итоге сильно измотанным парень идёт по лесу к дому Юки, неся очередной букетик ромашек. Муто не замечает ничего вокруг, ни камней, о которых спотыкается раз за разом, ни веток деревьев и кустов, что больно бьют по лицу. Хоть Сунако и отчитала его, попыталась убедить в ?нормальности? природы их жизни, хоть Тацуми и заставил его поесть, с пониманием отнесясь к его душевным стенаниям, мысль о суициде его не оставила и не казалась ему дикой и странной?— возможность вымолить прощение, вот что это.Из мыслей его вырывает звонкий голос, что насмешливо задаёт вопрос:— Ну и куда мы идём??Нет… невозможно!?— Выше бери!Убедившись, что это не слуховая галлюцинация, Тору как вкопанный остановил свой взор на корнях дерева, с которого говорил парень. Муто неуверенно поднял взгляд вверх и столкнулся с горящим взглядом Нацуно, который беззаботно улыбался ему. Тору кажется, что его сердце пропустило удар, и он делает шаг назад, прибывая в состоянии шока.— Нет… — шёпот на грани отчаяния, а глаза испуганно закрываются.— Разве ты не этого хотел? — горячий шёпот опаляет ухо Муто, и он неосознанно дёргается, отступая назад, ближе к Юки.— Нет…— А чего же ты тогда хотел? — от столь ласкового голоса, впервые за долгое время Тору по-настоящему расслабился. Он облегчённо откинул голову на плечо Юки, умиротворённо прикрывая глаза.— Убежать с тобой… только ты и я… вдали ото всех…Тихий смешок в ответ вызывает дрожь в теле блондина и кажется, только сейчас Тору понимает: Юки дышит. А тёплое касание губ до мочки уха на контрасте с ледяной кожей — опаляет и дразнит.— Прости меня, Юки. Если бы я не укусил тебя в ту ночь, укусила бы она… — хоть разговор и имеет серьёзный подтекст, тело, что изголодалось по любимым ласкам, тесно жмётся к Нацуно, оставляя зад всё теснее к паху Юки. Атмосфера всё плотнее и плотнее смыкается вокруг парней сильным возбуждением.— Знаю… — резкий разворот и губы смыкаются в поцелуе. Первый чмок, второй; лёгкий укус, посасывания; языки облизывают, сплетаются, проникая как можно глубже. Тору хватается за спину Нацуно, крепко сжимая её пальцами. Его тело содрогается в приятной слабости и он сладко стонет прямо в поцелуй, когда чувствует дерево позади себя — Юки нагло и уверенно прижал парня, силой протискиваясь между его ног. Он закидывает бедро Муто на себя, толкаясь в него, и голова идёт кругом от ощущения горячей волны эйфории. — Юки… я так скучал, — Тору шепчет в исступлении, подставляя шею под ласки юркого языка парня. Нацуно широкими движениями ласкает нежную кожу, ощутимо прикусывая, а Муто трясёт. Он так возбуждён, что не может сориентироваться, на чём-то сосредоточиться. Его руки неуклюже сбрасывают балахон Юки, лезут под его рубашку и он скулит, как только чувствует тепло парня.Глаза подкатываются, как только ладонь Нацуно сжимает его член, начиная быстро двигаться по нему. Муто давится собственными стонами, которые с жадностью поглощает Юки: уверенно, нагло, влажно. И блондин сразу не понимает, как оказывается повёрнутым лицом к дереву, не сразу понимает, что в нём уже два пальца, которые и боли то не приносят, только лёгкое жжение. Но это так пьянит, так будоражит, что истекающий смазкой член грозится взорваться, и парень неосознанно гнётся в спине, оставляя себя под жаркую ласку.— Тору, — горячий шёпот опаляет прохладу кожи, вызывая приятное ощущение давление тепла, а следом укус, что вырывает из груди стон полный удовольствия.— Д-да? — голос Муто дрожит, а он гнёт шею под неестественный угол, давая лучший доступ под крышесносную ласку.— Хочу, — Нацуно рычит, жадно сминая округлый зад блондина. А тот лишь поскуливает, кивая в согласия и чуть шире расставляя ноги, пытается прижаться сильнее. Ему плевать на то, что они находятся в лесу, плевать, что их могут увидеть, плевать на отсутствие подготовки, на то, что будет больно. Сейчас он безумно возбуждён и очень хочет ощутить Нацуно в этой греховной и интимной близости. И следующее что чувствует блондин и грубый и резкий толчок, который пронзает всё тело резкой, горящей болью, от которой пленительно и тягуче всё нутро окутывает ощущением тяжёлого возбуждения. — Ха… ха… — довольные смешки срываются с приоткрытых губ Муто, который сжимает в себе Юки. А тот сквозь зубы рычит, делая первый толчок. Снизу живота всё тянет и пульсирует: от чувства горячей тесноты, что охватывала его стояк, тело растворялось в остроте чувственного онемения. Нацуно толкается в тело Тору, даже не покидая его. Он сам еле стоит на ногах, прижимая холодное тело блондина всё теснее к дереву. Его разум во власти похоти, и он насмешливо шепчет в ухо Муто:— Ха… м-мх… знаешь, Тору. Хотя снаружи ты и ледышка, но внутри ты всё такой же горячий.Блондин от смущения вскрикивает, невольно сжимая Нацуно в себе ещё сильнее. Слышать такие пошлые вещи он не был готов, а узел, тянущий низ живота начинает развязываться. Он хватается за свой член, начиная грубо его надрачивать. И когда толчки Юки становятся сильнее и глубже, впервые задевая простату, перед распахнувшимися глазами Муто яркими красочными пятнами запульсировало неописуемое блаженство, и нежно пискнув, Тору кончает, ощущая, как в него спускает и Нацуно.Оба падают на землю, пытаясь прийти в себя. Руки дрожат, неуклюже натягивая одежду, на лицах глупые улыбки. Нацуно стискивает Тору в объятия, прижимая к себе как можно ближе. Лениво развалившись под деревом, Тору с жадностью приник к родной груди, задавая, очевидно, важнейший вопрос:— Юки, а что теперь будет?— Всё будет хорошо, — Нацуно целует белую макушку, — просто подожди.