Глава 1. (1/1)

***Вы когда-нибудь задумывались, что значит для вас ?идеальная жизнь?? Вот Юки Нацуно чётко знал значение и глубинную суть этой фразы. Он имел всё, как ему казалось, что должно быть у полноценного человека: любящих маму и папу, которые в его глазах являлись замечательными людьми — добрыми, умными, ответственными, мягкими; прекрасный, уютный дом, где он рос, переживая самое прекрасное детство, благодаря своим родителям; есть школа, в которую так лень ходить, но так нравится проводить увлекательное время с одноклассниками, с друзьями; есть увлечения, мастерство которых он ежедневно развивает; есть самые лучшие друзья, с которыми он связан крепкими чистыми узами. Гармоничную жизнь ожидали резкие изменения, ведь в один ?прекрасный? день, вернувшись домой после секции, Нацуно слышит короткую фразу, что приводит его в ступор: ?Мы решили переехать?. Первоначальная реакция — непонимание. Он даже несколько раз переспросил и, удостоверившись, что правильно расслышал и понял сказанное, в изумлении смотрел на членов своей семьи, что одной фразой вырвали его из ?привычной среды обитания?.Привычная жизнь рушилась на глазах совсем юного парня, заполняя разум и душу тягостным разочарованием и непониманием. Он злился, был напуган, не принимал решения родителей, не понимал, от чего они даже не посоветовались с ним в столь серьёзном вопросе, ведь он тоже член их семьи! Пытался доказать, объяснить, что это неправильно, ведь его жизнь протекала в городе с самого рождения, что ему здесь комфортно, что здесь у него друзья, да просто вся его жизнь и другого он иметь не желает. Но с мнением подростка, который проходит пубертатный период, считаться никто не стал, искренне веря, что им, как родителям, виднее, как будет лучше родному сыну.Переезд в отдалённую японскую деревушку с родного города стал для Нацуно серьёзным потрясением, что в корне изменило его жизнь. Но совладав с бурей эмоций, Юки решил, что проще согласиться с твёрдым решением отца и матери, и изо всех сил стараться учиться там, чтобы в один прекрасный день, с отличием окончив обучение — сбежать, и Нацуно смирился с неизбежным событием, по итогу окончательно замкнувшись, в частности из-за собственной беспомощности в сложившейся ситуации.Он ни с кем не общался, вёл себя холодно и отчуждённо с каждым жителем Сотобы. Послушно выполнял всё, что от него требовали родители и учителя, по вечерам как можно больше занимаясь дополнительно. Цель, поставленная им в день, когда последняя сумка была погружена в фургон, что перевозил их вещи, активно мотивировала его. Он обязательно покинет это неприятное ему место, и он обязательно вернётся в город. Переживая боль от расставания с близкими людьми — друзьями, Нацуно искренне злился на родителей, и ему было тошно от их нескончаемых попыток наладить с ним отношения. Как-то раз ночью, встав попить, парень услышал, как его мама — Адзуса Койде, плакалась своему мужу от страха, что родной сын возненавидел их. И Юки стало так горько на душе, что его настолько не понимают, что любимый человек считает вообще возможным получить его ненависть к себе, что он после этого ещё неделю, как минимум, возвращался домой запоздно, как можно дольше стараясь побыть в библиотеке. Не хотелось лишний раз попадаться на глаза матери, не хотелось лишний раз отмахиваться от общения с отцом, не хотелось делать вид счастливой семьи, поэтому все эти ?не хотелось? самым плодотворным способом Нацуно направил в обучение. И это, кстати, не запланировано, но принесло хорошие плоды — учителя заметили его стремление и способность к обучению, потому как можно чаще помогали Юки с участием во всех олимпиадах, в которых участвовала школа.Результаты, достигаемые им, стали отличным решением в холодном семейном конфликте. Родители хвалили, поощряли, интересовались как можно больше абсолютно всем: и происходящим в школе, и проведением уроков, и материалами, которые они изучали; также интересовались личными желаниями Нацуно, планами на будущее, обещая поддержать любой выбор сына. И это работало. Острые углы во взаимоотношениях сгладились, диалоги протекали уже без напряжения, но замкнутость парня оставалась при нём. И хоть в итоге он и смог понять отца и мать, мотивы их поступков, и если не признать, то считаться с ними, но ощущение предательства от самых близких не ушло. И восхищение родителями, доверие, ежедневно растущая любовь — пропали, оставаясь плотным осадком в душе.Нацуно даже постепенно привыкал к жителям этой деревни, хотя ему откровенно не нравилась такая жизнь: все обсуждают всех, лезут в личное, выворачивают чужие души на всеобщее обозрение, даже ничего толком не зная об этих людях, много додумывают — сплетничают. А ещё больше ему не нравилась Мегуми Шимизу, что была влюблена в него, донимая парня своим чрезмерным вниманием. Хотя он и не скрывал того, что весьма искренне понимает её в желание уехать из этого места. Так что, наверное, небольшой интерес розоволосая получала лишь в случае разговора побега из Сотобы.Нацуно страшился той жгучей боли, что он пережил при переезде сюда, поэтому обещал себе ни с кем не заводить близких отношений, ведь, в конце концов, он покинет эту деревню. Но у судьбы другие планы, хотя возможно просто дело случая, но Муто Тору, первоначально показавшийся нагловатым, слегка самоуверенным парнем, что даже не поленился познакомиться с родителями Нацуно без его согласия, в итоге стал ему самым лучшим и единственным другом в Сотобе.И так легко Юки было с Тору, возможно потому, что тот не пытался выпросить к себе хорошего отношения. Он не пытался как-то впечатлить или подмазаться; он не был прилипалой, как некоторые, а всего лишь оставался собой — добрым, открытым, светлым человеком, который, казалось, мог найти общий язык с каждым, кто встретится ему на пути, это Нацуно испытал на себе.И, несмотря на обещание, данное самому себе, что ни к кому не привяжется в этой деревне, лучезарный блондин изменил планы Юки, заставив нарушить данное себе слово. Сблизились и не то слово.Они никогда не озвучивали фраз ?друг? или ?лучший друг?, но точно знали, что связь между ними особенная и ценна им двоим, потому что чувствовали себя рядом друг с другом, что говорится ?как в своей тарелке?. Да, определённо это было так. Муто был забавным, отзывчивым, остроумным, лёгким и приятным на общение человеком, который, кажется, обладал поразительной проницательностью, ведь понимал он Юки, порой, и без каких либо слов; но, несмотря на всю его непринуждённость, Нацуно прекрасно знал, что в глубине души и сердца этого, что ни есть самого настоящего солнца всей деревни, скрыта целая необузданная вселенная, которая покорит каждого своей изумительной красотой и глубиной. Но ведь вряд ли кто-то из закостенелых жителей глухой деревушки вообще понимает значение подобных фраз. Но относительно друг друга, всё же Нацуно больше молчал, терпеливо слушая друга, даже если он рассказывал ему что-то неинтересное. Да и признаться честно, с появлением Тору в жизни Нацуно, все негативные эмоции, что он испытывал к членам своей семьи, плавно сошли на нет, оставляя больше равнодушие. ***Необдуманный шаг, изменивший направление взаимоотношения парней произошёл в одну из ночей, когда небольшая группа учеников решила устроить в школе позднюю посиделку, чудом сумев уговорить Юки остаться с ними, для рассказов страшных историй, легенд, мифов под некрепкий алкоголь, конечно же, чей возраст это позволял. Пока Тамоцу с Тору и ещё двумя товарищами сдвигали парты, Нацуно лениво придвигал к ним стулья, а его одноклассница Акеми поспешно расставляла на парты закуски и баночки пива. И Юки искренне удивлялся тому, что им вообще удалось его достать, но это не важно. Быстро закончив со своеобразной подготовкой Кин, что учился на год младше Нацуно, достал из портфеля фонарик и включил его, предварительно дав команду погасить свет. Он поднёс полуовальный предмет к своему подбородку, начиная злобно хихикать, вызывая бурную реакцию у собравшихся девчонок, и под тихий смешок Юки, которому озорной парень импонировал, Кин поставил фонарик на парту, опуская луч света в дерево. Комната наполнилась тусклым свечением, создавая таинственную атмосферу. Откровенно говоря, Нацуно надеялся избежать прямого участия в этом, желая отсидеться где-нибудь в уголке класса, если бы не раздражающая Мегуми, что неугомонно выклянчивала городских страшилок у парня. И чёрт его знает, зачем он вообще согласился на эту авантюру, ведь терпеть весь вечер эту девчонку он точно не сможет.— Эй, Мегуми, оставь его, — попытался сгладить ситуацию Тору, но розоволосая девушка никак не унималась, требуя внимания со стороны возлюбленного.— Хорошо. Три истории и вы меня больше не трогаете, — холодно отчеканил Юки, глядя в глаза Шимизу.Девушка радостно захлопала в ладоши, принимая сие согласие, как личную уступку для неё, что ?выражала? взаимную симпатию. Как глупо.Нацуно сел рядом с Муто, желая хоть как-то вклиниться в коллектив, стараясь расслабиться рядом с единственным близким человеком здесь, но розоволосая, что приземлилась рядом, значительно осложняла планы парня. В итоге забив на девушку, решив просто игнорировать её, парень начал рассказывать городские легенды своим приятелям, даже незаметно для себя втягиваясь и с удовольствием принимая роль ведущего рассказчика. И даже когда истории перевалили далеко за три, Юки не думал останавливаться, с забавой глядя на людей, что теперь шугались каждого звука и открыто восхищались его способностью задать нужную атмосферу. За рассказом своей истории Юки замечает поникшего Мурасако, который уже полыхал внутри от злости, в этом Нацуно не сомневается. Поэтому решает, что эта история будет от него последней. Он с охотой уступает роль рассказчика Масао, который незамедлительно начинает громко возмущаться, что всё внимание сосредоточенно на Юки Нацуно, а Муто, желая избежать глупой вспыльчивости Мурасако, напомнил ребятам, что собрались рассказывать все, а не только один Юки. Масао довольно кивает, радуясь поддержки своего любимого друга, и начинает свой рассказ.Нацуно без интереса слушает парня, резко сжимая банку пива пальцами, как только чувствует, как Мегуми сжала его руку своей. Тяжело выдохнув, он отводит взгляд в сторону, пытаясь как можно тише и незаметнее освободить свою руку из крепкой хватки длинных изящных пальцев, что собственно говоря, ему не удаётся. И не найдя решения лучше, он тихо извинятся, ссылаясь на количество выпитого алкоголя, следом удаляясь в ?туалет?. Масао счастлив, а Тору немного обречённо смотрит на Шимизу, допивая банку пива.Покинув класс, парень свободно выдыхает, решая пройтись по школе, желая как можно сильнее растянуть время до своего возвращения. В принципе он не против таких встреч, вовсе нет, если бы ему сидеть рядом с кем-то ещё… Да даже этот Масао, что всем сердцем ненавидит его, не кажется Нацуно таким уж и плохим вариантом.Всё-таки посетив туалет, Юки продолжает свою прогулку по школьным коридорам. Ноги сами приводят его в библиотеку, чему парень усмехается, но послушно заходит в кабинет. В помещении темно, хоть глаз выколи, поэтому проходит по меньшей мере минут пять, прежде, чем глаза более-менее адаптируются, и Юки может различать предметы. Он не спеша проходится между запылённых полок с книгами, не спеша проходя ряд за рядом, прежде чем останавливается и рандомно вытягивает книгу, пытаясь рассмотреть её название.— Что вытащил?Нацуно подпрыгивает от неожиданности, испуганно роняя книгу на пол. Его сердце стучит слишком быстро, сжимая желудок неприятным ощущением страха. — Господи… Тору… как ты напугал меня! Что ты тут делаешь? — Юки чуть шагнул вперёд, стараясь как можно чётче видеть лицо блондина.— Тебя искать пошёл. Тебя не было долго, — блондин говорил тихо, как и его друг, словно даже ночью правило библиотечной тишины остаётся в силе.— Я что-то увлёкся прогулкой, — Нацуно почесал затылок, немного виновато смотря в глаза напротив. Муто не отвечает, лишь мягко улыбается, и Юки видит эту улыбку, с удивлением замечая её очарование, стоит линии губ изогнуться в ласкающем движении. Он хорошо видит мягкие черты лица напротив, потому что парень стоит достаточно близко к нему, давно нарушая зону личного пространства.Молчание не прерывается пару минут точно, но и неловкости не создаёт, словно это нормально, стоять вот так, посреди библиотеки, в кромешной темноте и просто молчать, вблизи рассматривая утончённые черты лица друг друга.И безмолвие, царившее в комнате, нарушали только тихое, мерное тиканье часов, что висели где-то возле входа и глубокое дыхание двух друзей, что продолжали смирно стоять на месте, так и не решаясь двинуться хоть на миллиметр либо от себя, либо же уже друг к другу. Оба словно подвисли, на молекулы распадаясь в этой особенной обстановке, но приятно. Им было так приятно.В голове было абсолютно пусто, словно густой туман заполонил всё сознание, отрезая разум от внешнего мира, создавая иллюзию сна.Это происходит спонтанно, одновременно, плавно — две головы наклоняются друг к другу, преодолевая двухсантиметровой барьер и губы, чистые и невинные, смыкаются. Пересохшая от волнения податливая мякоть нежно скользит друг под другу, вызывая лёгкие покалывания в конечностях, и этого кажется недостаточным. Но не имея явственной цели, за то имея конкретный итог, Нацуно облизывает свои губы, чтобы облегчить их движение, ненароком задевая и губы напротив. Тору громко вздыхает и облизывает уста Юки в ответ: снова, снова и снова. Это происходит медленно, затяжно, чувственно.Первый поцелуй был непорочен.В горле Нацуно пересохло, а дыхание Муто стало тяжёлым, и он несдержанно выдохнул в шире приоткрывшийся рот друга, стоило кончикам языка коснуться друг друга чуть дальше, проникая глубже. Новое ощущение выбило всю почву из-под ног, вызывая лишь лавину мурашек по всему телу и слабость в ногах от головокружительных ощущений чужого языка во рту.Они могли, наверное, целоваться и дальше, совершенно не думая ни о времени, ни о месте, если бы не голос Мегуми, что приближаясь, звал их.В большой комнате, что наполнена ночной тишиной, прекращённый поцелуй отдаётся слишком громким звучанием, смущающим обоих парней. Они испуганно смотрят друг на друга, не веря в то, что сейчас между ними произошло. Полученные эмоции, испытанные чувства, да и сам процесс, кажутся чем-то утопичным. И Нацуно никогда в жизни не был так рад Шимизу, которая зашла в библиотеку, разрушаю нагнетающую обстановку. Юки хватает оторопевшего блондина под локоть и тащит к выходу, объясняя Мегуми, что хотел выбрать книг для дополнительных занятий, а Тору просто нашёл его тут. Муто быстро возвращается к реальности и снова ведёт себя, как ни в чём не бывало, поддерживая ложь друга, продолжая их общение.***Сколько дней прошло с того случая в библиотеке никто не считал, а о произошедшем не заговаривал ни Муто, ни Юки, но взаимоотношения между ними, как не странно, абсолютно не поменялись. Всё оставалось так же, как было до их поцелуя, словно он реально был сном, иллюзией, ложью. Каждый из них старательно избегал воспоминаний о том событии, ведь допуская лишь одну картинку в сознании, один момент из той ночи, странное чувство в теле разгонялось с бешеной скоростью и испуганные, потерянные парни не знали, как им реагировать.Сначала Юки убеждал себя, что из-за пережитого потрясения он боится вспоминать тот момент, который упрямо пытается заставить прожить себя вновь, что странное ощущение в теле окутывает его стоит приоткрыть дверцу с воспоминанием и буквально наяву снова ощутить прохладу библиотечной комнаты — последствия экстремального поступка. Бороться с собственным подсознанием оказывается непосильным занятием, и Юки сдаётся, успокаивая себя тем, что этот момент прожит не с посторонним человеком, а с лучшим другом, так что вполне нормально так отчётливо помнить его. Однако Нацуно его помнит настолько чётко, несмотря на выпитый алкоголь, что ему становится не по себе: эти картинки яркие, красочные, что стоит парню прикрыть глаза, то он снова оказывается среди запылённых полок, даруя и принимая первый поцелуй. Но где один раз, там и второй. Первое воспоминание относительно беглое, по сравнению со следующими. Нацуно удивлён от себя самого. День за днём он усердно пытается остановить рвущиеся в голову моменты, боясь своей реакции на них, боясь испортить отношения с единственным другом, ведь как бы он не пытался бороться с собой, в глубине души он давно всё понимал. Не получается, никогда не получается, и в итоге, парень утомлённо прикрывает глаза и, закусив губу, погружается в мир фантазий, где далеко не выдуманная сцена прорисовывается в каждой незначительной детали. Это ?библиотечное давление? из прошлого кончается тем, что Юки Нацуно может точно сказать, между каких полок они с Муто находились, с какой стороны учебники были покрыты пылью больше остальных, в каком месте висела паутина и какую книгу он вообще достал в самом начале. Юки помнит, как скрипнули половицы, когда он сделал шаг к Тору, а ещё он помнит запах чистой одежды и тела, что определённо пахло цитрусом, но каким, Нацуно понял спустя сутки – лимон. Этот свежий аромат так гармонично сочетался с Муто… Юки помнит, как легонько наклонил голову в бок блондин после объяснения причины долгого отсутствия в классе; помнит блеск карих глаз, что отдавали тёплым золотистым узором; помнит густоту чёрных ресниц и маленькую родинку прямо возле уголка глаз. ?Она всегда там была?? Нацуно стал думать: настолько ли он не знал друга, или стал узнавать его в качестве… парня?Он никогда не обращал внимания на мило вздёрнутый носик, нежную бледность кожи, милые ямочки возле губ, стоило Тору улыбнуться и на маленькие морщинки возле глаз, которые делали лицо блондина намного очаровательнее. А теперь он думает об этом, теперь он раз за разом прогоняет в воспоминаниях лицо друга, проникается недопустимым чувствам к нему, порождая в себе те желания, которые к друзьям испытывать невозможно.Стало невыносимо после того, как Нацуно несколько ночей подряд снился сон, где их поцелуи с Тору перетекают во что-то большее. От болезненного давления снизу живота парень проснулся часов в шесть и всеми силами пытался успокоить налившийся кровью орган, прогоняя разные теоремы и правила в голове. Не помогло. Голос Тору звучал в ушах так громко, что Нацуно раздражённо проскулил, искренне полагая, что он просто из ума выжил. Перевозбудившийся парень, как можно тише встал с кровати и, закрыв дверь комнаты изнутри, вернулся обратно в постель. И сорвался. Он без каких-либо прелюдий запустил руку в шорты, с облегчением поглаживая головку члена. В кровь закусывая губы, яростными движениями он надрачивал свой стояк, пытаясь сжать его как можно грубее, представляя перед собой лицо, чёрт возьми, своего лучшего друга, и от этой мысли жуткое возбуждение сковало его, резким толчком разливаясь в приятной неге по всему телу, пока тёплая сперма скапливалась в руке.?Зашибись утречко… я подрочил на лучшего друга. Охуеть?.Вечером он по просьбе Муто отправился с ним и Рицуко в соседнюю деревню по делам. Особым энтузиазмом парень, конечно, после сегодняшнего утра не отличается, но отказать другу, провести с ним больше времени, да и составить компанию Рицуко он не против, ведь она тоже за это время стала ему если не подругой, то близким приятелем точно. Хотя сначала парень и не понял для чего его позвали с собой. Кунихиро учит Тору водить, поэтому он её туда повезёт, а она сама едет туда по делам, связанными с работой. Но долго голову Юки не ломал, решив, что Муто его позвал, чтобы не скучать в деревне одному, пока Рицуко будет выполнять свою работу.Прибывают они туда часам к шести, а вот обратно уезжают уже после девяти, всё это время добросовестно помогая девушке. По отъезду Рицуко ничего не спрашивает, когда видит, что Муто садится на заднее сиденье, лишь сдержанно улыбается, стараясь не выдать радости. Они сидят по разные стороны, пока Муто сам не двигается к Нацуно. Сначала он сидит спокойно, лишь иногда соприкасаясь своей ногой с ногой Юки, а потом, всё-таки набравшись смелости, глубоко вдохнув, кладёт свою голову на плечо парня. Тот вздрагивает, но ничего не говорит, хотя сердце предательски скачет в грудине, наровясь сдать хозяина с потрохами. Ком в горле от стрессовой ситуации давит на Юки особенно сильно, когда блондин неуверенным движением переплетает пальцы их рук, и Нацуно становится легче, когда он чувствует, что ладонь Тору влажная, а это значит, что он тоже волнуется, что это тоже для него что-то значит, раз он вообще решился на такой поступок, ведь… просто…Потому что и дружбой это уже не назовёшь.***Кто бы мог представить, что в этой, Богом забытой деревне, когда-нибудь произойдёт что-то подобное. Смерть Шимизу стала ошеломляющим ударом для её родителей, что пребывали в ужасе от потери единственного ребёнка. Такая новость не оставила равнодушными и жителей Сотобы, что с ужасом пытались принять внезапную смерть пятнадцатилетней девчонки, чья жизнь только начиналась. И смотря на родителей, чьё горе было безутешно, они могли лишь успокаивать их, окружая всей возможной поддержкой и заботой, даже и не предполагая, что это только начало самого тёмного ночного кошмара.После похорон Мегуми в жизни Нацуно появилось странное ощущение одержимости, что за ним постоянно кто-то наблюдает. Это чувство вызывало панику, усталость, страх… Бессонница сковала его цепями, переплетаясь в тугие узлы паники и паранойи. Юки не мог свободно дышать. От недосыпа парень осунулся, появились тёмные круги под глазами, а аппетит и вовсе пропал. Каждый раз, находясь дома, он чувствовал постоянное напряжение; мозгу никак не удавалось отдохнуть, потому что бессонница стала главным спутником парня в родном доме. И избежать истощения ему удалось благодаря гостеприимству семьи Муто, что любезно позволяли парню ночевать у них. Решив не изводить себя напрасно, Юки стал оставаться ночевать у Тору, пару раз даже заснув на его кровати. А Муто, что беспокоился за здоровье парня всё это время, лишь с облегчением выдохнул, когда снова увидел его бодрым. Так что приготовил ему матрас, чтобы Юки мог ночевать у него, когда захочет, что парень и делал.На Сотобу опускалась вечерняя прохлада и пугающая пустота, обещающая в считанные минуты покрыть мраком маленькую деревушку и её жителей. И, несмотря на все пугающие события, что происходили в последние дни, Юки брёл по пустующей улице без какого-либо страха, имея лишь одну цель – как можно скорее добраться до дома Тору, имея возможность проваливаться в крепкий, сладкий сон лишь там. Первые раза три-четыре Юки устало падал на предоставленный матрас, мгновенно проваливаясь в сон. Но отоспавшись и приобретя человеческий вид, Нацуно попробовал переночевать дома, однако, снова то ощущение, дикое чувство, мерзкое, бесящее, что кто-то смотрит за ним, наблюдает, никуда не пропало и отнюдь слабее не стало.Но сегодня он чувствовал себя нормально, дикой усталости не было, поэтому прежде чем ложиться спать, они с Тору пару раз сыграли в его новую игру. И только после, выключив телевизор и свет, Юки упал на матрас, с нескрываемым удовольствием потягиваясь на нём.?И почему я дома такого не чувствую??— Нацуно… сегодня прохладно. Тебе лучше лечь ко мне, — мягко, но скованно проговорил Тору.— Ты уверен? — Юки скептически повёл бровью.Блондин лишь молча кивнул, не смея посмотреть в проницательные глаза парня, зная, что тот может понять… зная, что может прочесть по глазам о его желание побыть с ним в недопустимой близости. А ведь Юки тоже хотел…Муто двинулся к стене, уступая место Нацуно, что беззвучно поднялся с пола и залез под одеяло к другу, даже не задумываясь о том, что кровать для двоих явно не предназначена. Сейчас он облегчённо улыбался, потому что, находясь во власти тёмного ночного царства, в отличие от дома, в темноте этой комнаты ему было спокойно, уютно и легко. Но спустя непродолжительное время оба почувствовали необходимость принять более удобную позу, и в постели началась возня, кончившаяся рванным: ?Ой!? со стороны Юки и раскрасневшимся лицом со стороны Тору. На этом ?увлекательная беседа? закончилась, наполняя комнату нарастающим напряжением из-за интимности ситуации.Тем временем колено Муто преспокойно находилось между бёдер Юки, ощутимо касаясь его промежности, от чего дыхание Нацуно становилось более глубоким, а сам парень держался за бедро Тору, который неощутимо продолжал елозить по простыне, однако для Юки это ?неощутимо? было слишком ощутимо. Всё происходящее, вся сложившаяся ситуация вызывали в нём бурю тех чувств, что он из-за всех сил пытался в себе скрыть. А сейчас все его старания коту под хвост, а вернее, в данной ситуации, Муто под колено. И учитывая, что оно продолжало настойчиво двигаться по чувствительному месту Нацуно, парень точно понял, что Тору проделал этот трюк специально.— Тору. Хватит извиваться, как змея. Лежи смирно, — шёпот на грани беззвучия.Однако у Муто были другие планы, и вместо отступления он пошёл в атаку, одной рукой протискиваясь между подушкой и шеей Юки, а другой хватаясь за его спину, двигаясь к нему настолько близко, что казалось невозможным на этой тесной кровати. Давление колена на пах увеличилось, и Нацуно простонал сквозь сжатые зубы, не сумев совладать с внезапным приливом возбуждения, что отдавалось пульсацией в каждой жилке, сгоняя кровь вниз.Услышав одобрительный стон, Тору с облегчением проглотил вставший в горле ком, что приятно раскаливал облегчением всё нутро блондина, которое из-за возбуждения и чрезвычайного волнения содрогалось в унисон с сердцем.Ощутив некоторую потерянность в пространстве, Юки рукой схватил Тору за подбородок, трясущимися губами опаляя нежной теплотой мягкие половинки, почти сразу вдыхая полный вздох облегчения блондина и чувствуя касания намного увереннее первоначальных. И стоило колену несколько раз пройтись трением по напряжённому месту, Нацуно грубо рыкнул, агрессивно вторгаясь в чужой, податливый рот, почти сразу сплетаясь в активное скольжение с чужим языком.Поцелуй был глубоким, смачным, выражающим всю мощь чувств, упрятанных в глубине душ. И с каким удовольствием Нацуно глотал стоны Тору, упиваясь сладостью и безупречным вкусом слюны парня, стоило его руке сжать выпирающий бугор через пижамные штаны. Смело, быстро и так горячо, что Муто одурел от собственных желаний, что сумбурным потоком заполнили его разум.— Нацуно… — он разрывает поцелуй лишь на секунду, — Нацуно… — и жарко всасывает в рот нижнюю губу парня, покусывая её.— М-мх, ах! Чёрт, — Юки не выдерживает, тлея от дикого, необузданного желания и рывком стягивает штаны с Муто, выпуская наружу каменный стояк. — Это ты начал. — кончиками пальцев он оглаживает тазовые косточки блондина. — Скажи мне чего ты хочешь… скажи, и я всё сделаю. — от столь глубокого голоса Тору плывёт, а низ живота словно на пружинах ходит ходуном. Губы блондина вяло зашевелились, и он, не находя сил на нормальный, чёткий ответ, в исступлении прошептал:— Коснись меня… коснись его, Нацуно…Сам факт, что Тору, такой скромный и хороший парень, озвучил такую пошлую просьбу, вытеснил своей тяжестью весь воздух из лёгких, и рука Нацуно уверенно опустилась вниз, начиная мягко массировать головку, пока губы увлечённо ласкали кожу Муто, прямо возле рта. От ощущения огненной истомы Муто надрывно стонет, напрочь забывая о том, что в доме они не одни, и в наказание Юки пережимает его член у основания, ловя потерянный, но возбуждённый взгляд. Блондин словно трезвеет, всего на одну секунду и то только для того, чтобы понять, что приятно должно быть не только ему, но и Нацуно тоже, поэтому вытащив ногу из сжимающих её бёдер, парень неуклюже стаскивает с Юки трусы, с диким наслаждением проводит сжатой ладонью по всей длине члена.Это были непередаваемые ощущения. Они обжигали душу, разрывали сердце от переизбытка эмоций, мучительно стягивая низ живота в предвкушении сладкого удовольствия. Касаться себя это одно, но когда тебе касается кто-то другой… кто-то близкий, к кому тянуло всей сутью… это словно удар по затылку тяжёлым предметом — лишает способности мыслить, ориентироваться в пространстве, а в глазах всё плывёт, но плывёт в насыщенном удовольствие. Тяжёлое, горячее дыхание наполнило комнату самой чувствительной похотью, которую можно вообразить. А чувство эйфории, что оба испытали впервые, буквально растворяет их в ощущениях пленительной сладкой неги, что равносильна чуть ли не самому острому состоянию наслаждения, которое они обязательно познают, даже если не в эту ночь, то в другую, ведь у них есть ещё так много времени.Первым к действиям возвращается Нацуно, и, смазав ладонь слюной, снова возвращает её на изнывающий член Тору, который незамедлительно повторяет тоже самое. И этот чистый любовный акт, приносит им райское наслаждение, что сопровождается пошлым хлюпающим звуком из-за быстрых движений рук по истекающим смазкой членам. И какой же острый их настигает оргазм, одновременно, что искры из глаз сыпятся, пока тела, впервые испытавшие такое удовольствие, содрогаются. А самое умиротворяющее, что слов не надо, чтобы всё понять. Достаточно крепких объятий Нацуно, и Тору, что ластится в этих объятиях, покрывая улыбающееся лицо лёгкими чмоками.