intro. Карманы, полные камней (1/1)

Мне было холодно, но я не могла в этом признаться. Дыхание совсем не согревало озябшие руки, а обтягивающий тёмный наряд и плащ с капюшоном не предусматривали наличие карманов. Люди Кикуне ушли вперёд, серыми тенями растворившись в сгущающихся сумерках. Где-то на окраине города вдали от церковной стены, я осталась наедине с брошенными ястребами, безучастность которых хоть и не пугала, но и нисколько не помогала. Я задавала себе вопрос, играясь с интонацией, только тем и способная себя развлечь:?Они помогут мне. Они помогут мне! …Они помогут мне??Улыбка на губах горчила.Правда заключалась в том, что мне было плевать, помогут ли они мне.После того, как Ферлорен покинул мир, я бродила по руинам, собирая камни. Серые, безобразные, тяжёлые и острые, бесполезные, я складывала их все в карманы, затрудняя каждый свой новый шаг. Я словно наказывала себя, приговаривая на все лады:?Я не помогла ему. Я не помогла ему! …Я не помогла ему?..?Тейто уходил с благодарной улыбкой, лучащийся ею, наполненный светом и добротой. Он ни у кого не просил о помощи. Он сделал то, что хотел, что должен был сделать. Уважая его выбор, я улыбалась тоже, в ином случае не простив бы себе испорченное прощание.Я хотела остановить его. Я хотела попросить его остаться. С нами. Со мной. С живыми!Мимолётные желания, которые мне не суждено было исполнить.Он ушёл, а я осталась собирать камни.Мои верные подруги – маленькие драгоценные камешки, лёгкие и радующие глаз, успокаивающие, согревающие, убеждающие в правильности выбранного пути – камни-обереги, силой которых я была обязана поделиться с другими.Хакурен – не огранённый алмаз в куче щебня, который останется после того, как всё остальное рухнет; твёрдый, сияющий, перенявший всё лучшее от того, кто оставил его, хранящий память о нём, сердечность его дружбы, сладкую горечь любви.Ястребы – обсидиановые осколки, безжизненные, но опасные, ошеломляюще чёрные и тяжёлые, словно не отпущенные грехи, оставшиеся от того, кто их нёс – символы прошлого, хранящие память о смерти.Младший Оак – необработанный кварц – то ли кусок прозрачного стекла, то ли горсть песка, бессмысленный в своей неопределённости и непобедимый в своей двойственности; как стекло, его невозможно увидеть, пока на него не упадёт свет; как песок, он ускользает сквозь пальцы и его никак не вытряхнуть из карманов.Они утянут меня на дно, если я проиграю. Или станут мощным оружием в руках, если мне хватит решимости довести начатое до конца.– Возьмите, Ваше Высочество.Голос Конацу застал меня врасплох, я не услышала, как он приблизился и не сразу заметила протянутые им перчатки. В темноте белели его оголённые кисти, светлые и изящные, почти что девичьи, вероятно даже более мягкие, чем мои. Согретые его кожей перчатки были тёплыми, но я не могла принять их так просто.– Но они же…– Возьмите, у меня есть запасные, – настойчиво и твёрдо повторил Конацу. Где-то в темноте раздался смешок Хьюги, отчего лицо Конацу враз стало ещё более сердитым. Меня это отчего-то развеселило. Мне даже не пришлось заставлять себя улыбаться.– Спасибо.– Ну и славненько, заговорила, наконец, а то я уже беспокоиться начал, – весело прозвенела темнота голосом Хьюги.– Ну да, как же, – раздражённо ответил Конацу.– Серьёзно тебе говорю! Когда Её сиятельное Высочество не улыбается и не разговаривает, у меня аж мурашки по спине бегать начинают. Брр! Согрей меня, Ко-на-цу-у!Без трудов отыскав в темноте Хьюгу, Конацу ударил его в бок. Тот в ответ щёлкнул его по лбу. Завязалась шуточная перепалка.Наблюдая за ними, я не могла сдержать улыбки. Мне почти удалось расслабиться. Но потом я снова вспомнила их, тех, кого Хьюга и Конацу мне случайно напомнили.– А вот и они, кажется…– Да, верно. Ваше Высочество, ответьте им.На фоне темнеющего неба силуэт хоукзайля был едва различим. Я не заметила бы его сама. Подняв руку, я активировала Око, ещё один свой камень.Спустя пару минут хоукзайль приземлился. Миниатюрная Охрури изящно соскочила с него, на ходу снимая с лица платок, подбежала и схватила меня за руки, что-то возбуждённо тараторя. Не разбирая слов, я молча ей улыбалась, в то время как Конацу и Хьюга поднимали с земли и отряхивали от песка не сумевшего повторить изящное приземление Шури. Раздосадованный, не отвечая на насмешки, он всем своим видом выражал желание понять, что происходит и оказаться где-то в другом месте. Заметив меня, он остолбенел и забавно выпучил глаза.– Да-да, господин хороший, это принцесса, вызывает восхищение, как всегда, – вовсю насмешничал Хьюга.– Но как же?.. Она здесь? И там!.. – недоумевал Шури, со священным ужасом глядя в небо.– И там тоже принцесса, всё верно. Её сиятельное Высочество вездесуща.– Заткнитесь, наконец, майор! И проявите уважение! – зло прошипел Конацу, залепив обоим по оплеухе.– А я разве нет?– А меня за что?!До сих пор я дрожала от холода, удивительно было осознавать, что трясти может и от смеха.Охрури, обняв меня за плечи, беспокойно прошептала:– Оука-сама, вы уверены, что им можно доверять??Конечно нет?, – хотелось мне сказать. Но пока я смеялась и не верила в это, поэтому ответила:– Всё будет хорошо, не волнуйся.Тайное свойство любых камней – напоминать. Я, хранительница Ока Рафаэля, продолжала об этом забывать, считая, что основное свойство камней – наказывать.Но на самом деле, камни просто камни. Они лежат в карманах и тянут к земле. В этом их смысл. Без них я бы ничего не весила. Без них я бы ничего не могла.Поэтому я иду по руинам и собираю камни.Я верю, мне удастся построить из них что-то хорошее.На самом деле, мне всё равно, даже если я сгину под завалами.Просто – собирать камни – это всё, что я могу.