VIII. Первая победа (1/1)
Они обедали в кабинете, очистив один из захламленных столов, совместными усилиями перенеся его за диван. Шури занимал место во главе стола, в то время как Кокуё сидел по левую от него сторону. Царящую в кабинете тишину прерывал лишь только стук столовых приборов и потрескивание пламени в камине.
Парой дней ранее Шури пришлось проявить небывалую для себя изобретательность, чтобы убедить Кокуё обедать вместе с ним. Слуга абсолютно бессовестным образом изображал оскорблённую таким предложением невинность, с убедительным видом вещая что-то о правилах этикета и запрещённых табу. Шури тогда растерялся, не обнаружив на лице Кокуё привычной ухмылки, но после первой проваленной попытки заметил, что глаза его идеального дворецкого лукаво поблёскивают.
– Ты хочешь, чтобы я тебя уговорил? – с подозрением сощурившись, осведомился тогда Шури.– Что вы, как можно, – натурально оскорбился Кокуё. Шури нахмурился ещё сильнее, насупив брови, из-под которых сверлил его взглядом. В тот момент Кокуё не выдержал, позволив улыбке расплыться на своих губах. Подобострастным жестом положив ладонь на грудь, он чуть наклонился вперёд и мягким тоном сказал: – ?Уговорит? не то слово. Уговаривают маленькие дети. А вам пристало убеждать, используя обоснованные аргументы. Я предлагаю вам потренировать на мне свои дипломатические навыки, Шури-сама.Неприятное предчувствие, которое Шури ощутил в тот самый момент, когда Кокуё улыбнулся, приобрело пугающие масштабы к концу его реплики. Неверяще уставившись на дворецкого, он на всякий случай уточнил:– Ты это серьёзно?– Более чем.– А я… Я могу тебе приказать?
– Можете.– И ты подчинишься?– Разумеется. Но я бы предпочёл, чтобы вы хотя бы попробовали убедить меня.
– Ещё один урок, – горестно вздохнул Шури.– Верно, – кивнул Кокуё. – Но в нём нет толка, если вам не будет ясен его смысл.
– Смысл убеждения?– Точнее, смысл достичь желаемого именно при помощи убеждения, а не какой-либо другой дипломатической силы. Вы можете приказать или даже прибегнуть к угрозам, чтобы кто-то стал делать то, что вам нужно. Но, уверяю вас, этот кто-то охотнее станет сотрудничать с вами, если вам удастся его убедить, – увенчав сказанное фирменной улыбкой, Кокуё картинным жестом развёл руки. – Вот он я перед вами – несговорчивый слуга. Вы хотите, чтобы я сделал что-то, что для меня нехарактерно, что-то идущее в разрез с моими убеждениями. У вас есть некоторое статусное преимущество и, кроме этого, вам обо мне что-то известно, что вы можете использовать против меня, аргументируя своё намерение. Попробуем?– Ты можешь возражать против моих слов просто из упрямства и по десятку других возможных причин, – без особой уверенности проворчал Шури.– Если рассуждать так, то абсолютно все переговоры бессмысленны. А ведь смысл не лишь в том, чтобы одержать победу в словесной дуэли – это действительно лишь трата времени. Посмотрите на ситуацию, в которой мнения двух и более человек не совпадают, под другим углом. Вы не сможете никого переманить на свою сторону, если у вас не будет того, что может другого человека заинтересовать.
Шури нахмурился.– Ты свёл всё к каким-то корыстным мотивам.– Некрасиво получилось, да, – согласился Кокуё. – Но ёмко. Это вы хорошо подметили, Шури-сама.Шури поморщился. Кокуё же, не иначе как решив смилостивиться, улыбнулся мягче и вкрадчиво проговорил:– Такова природа человеческих взаимоотношений, господин Шури, вы должны это понимать: всем и каждому что-то от кого-то нужно. И это вовсе не всегда что-то материальное. Я сейчас не имею в виду всякие возвышенные красивые чувства, ни в коем случае не хочу их очернить. Они, слава Владыке, всё же скрашивают нашу серую жизнь приспособленцев. Я говорю о том, что происходит каждый день, о людях вокруг нас, с которыми нас ничего не связывает, но может связать, если вам это вдруг потребуется. И я говорю не только о том, что вам в жизни может потребоваться кого-то в чём-то убедить, но и вы сами можете столкнуться с ситуацией, когда кому-то что-то потребуется от вас. И хорошо бы, чтобы вы смогли контролировать происходящее, – Кокуё нарочито обратил внимание на сделанную паузу, бросив многозначительный взгляд на Шури. Напоследок кашлянув, Кокуё продолжил: – Наш с вами случай совершенно безобиден. Считайте, что это такая игра. Подумайте хорошенько. Чётко сформулируйте своё желание, продумайте причины, по которым вам хочется желаемое осуществить. Подумайте о том, с кем вам придётся иметь дело, обо мне, о моих причинах, явных и скрытых, которые могут формировать моё поведение. И сложив всё вместе, найдите те аргументы, которые приведут вас к желаемому результату.Шури поджал губы, слабым усилием воли заставив себя не отчаиваться раньше времени. Кокуё попросил всего лишь подумать. Шури не нужно выдумывать что-то не существующее, а лишь разобраться в том, что есть. В себе и своих чувствах.Он хочет, чтобы Кокуё обедал с ним за одним столом. И, быть может, не только обедал, но и завтракал, и ужинал. Он хочет, чтобы тот был рядом. Он не хочет покидать кабинет, идти в столовую, где его со всех сторон будут окружать чужие люди, пристальное внимание или подчёркнутое избегание которых будет нервировать. Где Кокуё будет играть чуждую ему роль робкого слуги. Шури привык к его ехидным интонациям и насмешливым улыбкам. Они не задевали его, потому что он не относился к Кокуё, как к слуге. Он был соратником, человеком на его стороне. Наставником. Другом.Старшим братом Микаге.Зачем Кокуё быть с ним? Какие у него могут быть причины, кроме наследственных? Его семья уже на протяжении нескольких поколений служит Оакам. Для Кокуё это работа, долг. Каким бы ни был господин, он будет ему служить.
Чем Шури отличается от прочих?Ничем.Нет. Это не так.Он не давит авторитетом. Он терпит насмешливый тон. Он потакает. С ним проще и комфортнее.Но он нуждается в руководстве, в наставничестве. Он ни на что не способен в одиночку. С ним нельзя быть ни в чём уверенным. Ему нельзя довериться.Но бросить его Кокуё не позволяет – что? Долг, возможно, даже обещание. И поэтому он остаётся рядом, терпит, учит, насмехается, но поддерживает.Фальшивы ли его мягкие улыбки и добрые глаза? Нет. И Шури ценит это.
Что же ещё он может дать этому человеку, чем может удержать рядом, не напоминая об их занимаемых статусах?Кокуё едва ли видит в нём уважаемого господина, верное служение которому принесёт ему хоть какую-то пользу.
Но он всё же симпатизирует ему.Потому что знает с детства. Потому что принимает таким, какой он есть. Потому что, в конце концов, это забавно – наблюдать за всеми его трепыханиями в абсолютно неблагоприятной по отношению к нему среде.Шури не сможет сказать, что хочет, чтобы они были равны; подобная мысль едва ли может ужиться с тщательно взращиваемым всю сознательную жизнь высокомерием. Он не сможет признаться в своём желании узнать о нём больше.Шури хочется стать лучше, лишь только затем, чтобы порадовать его.Но чутьё подсказывает, что слепая искренность не всегда то, что может помочь победить. Не стоит от неё отказываться, но стоит придержать в качестве последнего аргумента.Шури мог просто попросить, произнести несколько слов, глядя в глаза, и Кокуё подчинился бы. Но Шури знает, что Кокуё надеется на то, что ему всё-таки удастся удивить его.Кокуё почему-то в него верит.Только это и имеет значение.
Собравшись с мыслями, Шури выдохнул, облизнул пересохшие губы. Подняв лицо, он столкнулся с выжидающим взглядом своего не-слуги. И сказал:– Если мы будем обедать вместе, ты сможешь ещё чему-нибудь меня научить.
В тот момент Кокуё улыбнулся, быстро сменив потрясённый вид, так что Шури и не успел испытать эйфорию от одержанной победы.А сейчас они молча сидели за столом, не говоря ни слова, не нарушая благоговейную тишину.Привыкая к новому.