VII. Исключительное право (1/2)
Шури вдохнул, выдохнул, расправил плечи, поправил запонки на манжетах и отряхнул невидимые пылинки со своего кителя. И упрямо закусил губу, едва сдерживаясь, чтобы с жалостливым скулёжом не обернуться к Кокуё.Тот держался сзади, и только ощущение его пристального взгляда, прикованного к его спине, не позволяло Шури проявить слабость. Этот взгляд обещал муки долгих часов, которые Шури проведёт в библиотеке, если сейчас струсит. Несоизмеримое по тяжести наказание.Перед Шури непреодолимым препятствием встали тяжёлые двери, блестящие от лака, но кажущиеся древними, точно сам мир. Не было форта, не было страны, но эти двери были всегда. Ведущие в кабинет председателя Мироку.?Не заставляйте его ждать?, – послышался Шури прозвучавший лишь в его голове голос Кокуё.?Да едва ли он может ждать кого-то вроде меня?, – с горечью подумал Шури.И, тем не менее, ему был передан чёткий приказ: явиться в такой-то день, в такое-то время. Ушлый секретарь уже сообщил Мироку, что Шури прибыл, так что он не имел права медлить.Но он до сих пор так непозволительно мало знал о своих правах, будь они неладны.Кивнув самому себе, в секундном приступе раздражения Шури ухватился за массивную медную ручку и толкнул дверь, шагнув вперёд, в темноту.– Шури Оак по вашему приказу прибыл! – на одном выдохе скороговоркой проговорил он.– Вольно, – прозвучал в темноте усталый старческий голос.
Шури с опаской открыл плотно смеженные веки и едва сдержал восторженный возглас, окинув беглым взором богатое убранство кабинета председателя. Всё в нём казалось тяжёлым, монументальным, хотя такое определение едва ли можно было использовать для описания внутреннего интерьера, но всё же только им Шури был способен обозначить увиденное.
И тем удивительнее показалось несоответствие: за массивным письменным столом в высоком обитом тёмным бархатом кресле восседал седовласый старец, практически теряющийся на фоне убранства кабинета.
?Кто это?? – тупо подумал Шури, не веря своим глазам.Он помнил Мироку, вещающего с трибуны перед сотнями рекрутов академии глубоким, хорошо поставленным голосом. Тот человек одним жестом мог обратить в напряжённый слух целый зал, взглядом – пригвоздить к полу, словом – воодушевить. Или уничтожить. Тот человек обладал силой и имел власть столь огромную, что казалось, ему подчиняется весь мир.
Человек в кресле, терпеливо ожидающий, когда Шури приблизится, казался другим. Уставшим. Немощным. Постаревшим.
Мироку поднял на него глаза, едва нахмурившись.Шури вынужденно качнулся с пятки на носок, на мгновение почувствовав сковавшую его слабость. Но словно возникнув за его спиной и поддержав мягким касанием, ему привиделся спокойно улыбающийся Кокуё.
?Никогда не торопитесь с выводами, Шури-сама, – раздался предостерегающий голос, рождённый из памяти. – Иногда то, что мы видим, лишь то, что нам хотят показать?.Шури сглотнул, качнув головой.– Прошу прощения, – сказал он, чеканя шаг, приблизившись к столу. – Вы хотели видеть меня, Мироку-сама.Наклонившись вперёд, Мироку сложил руки на столе перед собой, кивнул на пустующее кресло напротив. Шури молчаливо подчинился. Проклиная свою напряжённость, он застыл в предательски удобном мягком кресле в скованной позе с неестественно выпрямленной спиной. Он почувствовал духоту. В кабинете было жарко, в глубине комнаты горел камин, а у стола был зажжён канделябр, в свете которого серебряные волосы Мироку отливали золотом. Шури мог рассмотреть пляшущие в его глазах огоньки свечей, делающие взгляд удивительно мягким. Залюбовавшись им, Шури едва не пропустил момент, когда Мироку начал говорить.– Расслабься, Шури, я не хочу, чтобы наш с тобой разговор получился слишком формальным. Ты знаешь, как я относился к твоему отцу. Мы были друзьями, и я очень уважал его. И для меня ты, в первую очередь, его сын, наследник, продолжатель его дела. Поэтому я хочу, чтобы между нами установилась определённая степень доверия и взаимопонимания.
Шури растерянно хлопнул ресницами, когда Мироку выжидающе установился на него по завершению своего затянувшегося монолога. Он понятия не имел, что положено в такой ситуации говорить в ответ. И нужен ли он вообще, ответ этот?– Я… п-понял. Постараюсь оправдать ваши надежды, – невнятно пробормотал Шури, уткнувшись взглядом в свои колени.
Смешок Мироку донёсся до него словно сквозь толщу воды. Украдкой подняв взгляд, Шури заметил, что на морщинистом лице Мироку появилась улыбка, приумноженная каждой чёрточкой. И взгляд этот особенный, тёплый.Шури сам себе не мог дать отчёт в испытываемых ощущениях. Он хотел поскорее покинуть кабинет и никогда больше сюда не возвращаться.Никогда больше не смотреть в эти огненные глаза.
– Кто бы что ни говорил, Шури, а мне нравится твоя искренность, – со смешком продолжил Мироку. – Позволь мне ответить тебе тем же. Я ведь могу тебе доверять?– Всенепременно! – горячо ответил Шури. Довольный тем, что в этот раз получилось раскрыть рот без запинки, он нашёл в себе и силы поднять взгляд. К его облегчению, Мироку поднялся из-за стола. Заложив руки за спину, он прошёл к окну, за которым стремительно сгущались сумерки.– Ты ведь прекрасно понимаешь, какие непростые сейчас времена, – произнёс Мироку, глядя за окно. Шури обернулся следом, вздрогнул, увидев отражение лица Мироку в стекле. Его глаза превратились в два тёмных провала, и было неясно, видит ли он ими хоть что-нибудь. Он не повышал голос и Шури даже затаил дыхание, вслушиваясь в каждый звук. – Наша великая империя в руинах. И нам во чтобы то ни стало необходимо обуздать воцарившийся хаос. Как никогда важно единство. Мы все должны сплотиться, чтобы защитить нашу страну. Важен вклад в общее дело каждого. И ты, Шури, способен сделать то, что не под силу никому другому.
Шури непонимающе нахмурился, но в следующую секунду, опасаясь разоблачения, постарался придать своему лицу серьёзное выражение.
– Я буду честен с тобой. Мне нужна твоя помощь, – сказал Мироку. Его голос, в который был вложен словно бы весь воздух из комнаты, прозвучал пророкотавшим в отдалении громом.У Шури было предчувствие, что они достигли некой важной точки и его ответ, выражающий его готовность слушать, необходим.
– Я всецело в вашем распоряжении, Мироку-сама!Мироку одобрительно кивнул и вновь отвернулся к окну, продолжив беседу со своим отражением.– Я знал, что могу рассчитывать на сына прославленного генерала Оака, – сказал он с затаённой тоской. – Я поручаю тебе ответственное задание, которое не могу доверить никому другому.Шури весь подобрался, выпрямившись в кресле, не глядя в сторону Мироку – он всё равно ничего не мог рассмотреть в наступивших сумерках. Он весь обратился в слух.– К своему глубочайшему сожалению, я не могу уследить за всем. Слишком много дел, а возраст, тебе, конечно, сложно это представить, но даёт о себе знать. Поэтому я прошу тебя стать моими глазами и ушами. Шури.
Шури вздрогнул, услышав не просьбу, а своё имя. Произнесённое иначе, с какой-то закравшейся в голос странной интонацией. В которой было что-то знакомое и незнакомое одновременно. Слишком много чувств, слишком много смыслов. Настолько много, что не стоит и пытаться в них разобраться. Настолько много, что очевидно: они все ложь.Он вдруг вспомнил человека, который говорил так же, всегда. Но тот человек улыбался, из-за чего в произносимые им слова никогда и не верилось. Даже когда они были правдой.
С полной уверенностью в своей правоте, Шури вдруг испытал небывалое чувство чёткого осознания истины.