VII. Исключительное право (2/2)

Тот человек был опаснее.

?Подполковник Кацураги…?– Стань беспристрастным наблюдателем, смотри во все глаза, подмечай все детали, всё, что покажется тебе странным, слушай, что говорят – люди из твоего окружения, случайные прохожие – все. Анализируй. И информируй меня. От того, насколько хорошо ты будешь выполнять эту работу, может зависеть будущее всей страны. Но это должно оставаться лишь между нами. Ты понимаешь меня?Шури слушал и слышал, даже когда его мысли унеслись прочь. Вдруг нахлынувшая на него тоска по прошлому сделала незначительным настоящее, пронизанное стареющим с каждой секундой всё больше голосом. Но тому, кто говорил, были неинтересны чувства Шури. Ему был нужен ответ.

– Да. Я понимаю вас.

– В таком случае, я могу на тебя рассчитывать, – вкрадчивым тоном спросил Мироку. – Верно?– Да, конечно.Свой собственный голос показался чужим. Шури не понравилась его сухость, равная равнодушию подобострастность. Мозг точили услышанные слова-иголки, одна из которых особенно больно впилась в висок.

– Можно вопрос, Мироку-сама? – повысив голос, сказал Шури. Мироку отвернулся от окна и вновь приблизился к столу, глядя на Шури сверху вниз с покровительственным выражением на лице.– Конечно, спрашивай.Мысль-заноза, вызывающая лишь болезненный дискомфорт. Шури хотелось поскорее от неё избавиться.

– Быть беспристрастным – значит быть равнодушным?На долю секунды глаза Мироку изумлённо расширились. Он поднял подбородок, отчего его вновь зажжённый взгляд стал острее. И искреннее.– Нет. Ни в коем случае, – выдержав долгую паузу, сказал Мироку. – Я выбрал тебя из всех прочих именно потому, что тебе не всё равно, что происходит. Ты можешь смотреть и видеть, слушать и воспринимать с открытым сердцем. Я хочу, чтобы твоя любовь к нашей родине сослужила добрую службу.Шури кивнул. Всё больше своим мыслям, неспокойным роем вьющимся где-то на краю сознания. Но его движение попало в такт словам Мироку, обозначив ещё один правильный ответ.– Я понял. Приму возложенную на меня миссию с честью.Мироку тихонько выдохнул сквозь плотно сжатые губы. Трещащий в камине огонь почти что заглушил этот незначительный по силе звук. Но Шури успел уловить чужое чувство.

– Молодец, – с явно прозвучавшим в голосе облегчением сказал Мироку. Обойдя стол, он встал перед Шури, положив свою тяжёлую (?Тяжёлую ли?..?) ладонь на его плечо. Глядя ему в глаза, едва улыбнувшись, он произнёс: – Твой отец гордился бы тобой, Шури.Шури вздрогнул. Тонкий сорванный вздох сорвался с его губ. Он склонил голову, пряча лицо.Это было нечестно. Это был запрещённый приём.– Председатель Мироку… – произнёс он глухо.– М-м, что ещё?– Вы не собираетесь сместить меня с поста? Я ведь не заслужил его. И у меня нет права…Мироку прервал Шури, чуть тряхнув его за плечо.– Подними лицо, Шури, посмотри на меня и слушай внимательно, что я тебе скажу.

Шури потребовалось несколько секунд, чтобы перевести дыхание и сморгнуть навернувшиеся на глазах слёзы. Плотно сжав зубы, он поднял лицо, столкнувшись взглядом с Мироку.

– Только ты один имеешь право занимать место своего отца, – сказал тот, раздельно произнося каждое слово. – Только ты один.Шури пришлось приложить усилие, чтобы кивнуть.

Наконец, Мироку отпустил его. Когда он отвернулся, на Шури упала глубокая чёрная тень, очерченная светом канделябра.

– Можешь быть свободен. Вскоре я позову тебя снова. Возвращайтесь к своим обязанностям.– Спасибо, – пробормотал Шури, с трудом поднявшись на одеревеневших ногах. – Разрешите…– Да-да, ступай, – пренебрежительным жестом махнув рукой, сказал Мироку, вновь заняв своё место за столом.Во второй раз прикоснувшись к ручке двери и потянув её на себя, Шури ощутил, как поток холодного отрезвляющего воздуха ударил ему в лицо.Непреодолимое препятствие осталось позади.Его губы вдруг дрогнули, непослушно изогнувшись. С удивлением Шури осознал, что то была не судорога сдерживаемых рыданий, а улыбка.

Буквально на днях, разбирая генеалогическое древо семьи Оак, вместе с Кокуё они насчитали как минимум четверо отпрысков побочных линий, служащих в армии и имеющих право претендовать на звание, занимаемое Шури.?Только я один имею право… Надо всё-таки разобраться, где мои права прописаны?, – подумал Шури с неуместной весёлостью.Кокуё встретил его с улыбкой, кивнул напоследок секретарю и лишь когда они вдвоём оказались на безлюдном коридоре, спросил:– Как прошло, Шури-сама?– Он очень много говорил, – пожаловался Шури. – Я понял только то, что я ему зачем-то нужен. Он принимает меня за идиота, и ему нужен идиот вроде меня.Кокуё хохотнул, но с небывалой для себя деликатностью кашлянул в кулак.– Вас это задело? – уточнил он.– Нет, – Шури помотал головой. И нахмурил брови, недовольный возникшей в голове догадкой: – Если меня считают идиотом, а меня это не задевает… Скажи, не смейся только, это подтверждает то, что я действительно идиот?Кокуё фыркнул, поспешно зажав рот ладонью. Трясясь от сдерживаемого смеха под недовольным взглядом Шури, он с трудом выдавил:– О, это ваше исключительное право.

Шури вздохнул.

– …Это обнадёживает.