Часть 3 (1/1)

На увольнительной Райнер обычно уезжал в город вместе с Мирчем, который наведывался к своей сожительнице, и Дэвином, который предпочитал каждый раз шлюх.Денежную оплату труда в армии, как и в прочих организациях, упразднили с началом резервации?— какой смысл был в деньгах, если коробка с рисом или мясными консервами была предпочтительнее пачки долларов. Поначалу, когда прокатилась волна грабежей и убийств, все хватали драгоценности и деньги, но скоро стало ясно, что все бриллианты мира не имеют смысла, когда на них нечего купить и некому продать. Мэрии и так многого стоило утихомирить жителей, в основном благодаря влившимся в ряды полиции гражданам, достигшим совершеннолетия. Никто никогда не выдал бы человеку без лицензии оружие, но старый мир ушел, а в новом нужен был порядок любой ценой.Мирч носил своей бабе галеты из сухпайка, сгущенное молоко в мятых банках, арахисовую пасту и джем в длинных тюбиках, похожих на крем для обуви, Дэвин же предпочитал более прозаичные варианты: тушенку, консервированные томаты и кофе в жестянках без этикетки. Такое водилось только в военной части, и обеспечивали их хорошо не только провизией, но и средствами гигиены. Раз в месяц разрешалось брать со склада спирт и разбавлять его для внутреннего употребления.Райнер в город ничего не брал?— некому. В квартире, где еще пахло домом, не осталось ничего живого, туда он ездил, чтобы не забывать о том, какой была жизнь раньше. До того, как отец застрелился, а мать скончалась от инфаркта.В этот раз он не поехал, предпочел остаться в части и следить за Джулианом, который спустя пять дней с их встречи у электроизгороди окреп настолько, что Райнер начал снимать швы.—?Терпи,?— сказал он, слушая негромкое, но пробирающее до костей рычание, разрезая леску и выдергивая ее одну за одной. —?Думаю, завтра можно тебя отпустить. Все зажило. Ничего не загноилось и даже дренаж не понадобился.—?Я хочу остаться,?— не в первый уже раз заявил Джулиан, пытаясь ненароком накрыть его колено ладонью, но Райнер всякий раз отодвигался?— тело помнило те дни, когда он пытался забыться в связях с не слишком деликатными партнерами.—?Нет,?— ответил Райнер, вытягивая пинцетом еще один кусок лески и убирая ее на развернутую марлю. —?Я же говорил, чем ты слушаешь? Нельзя. Или тебя там, за стеной, тоже прикончат?—?Меня? —?голос Джулиана прозвучал искренне-удивленно. —?Пусть подойдут. И узнают, что будет.—?Кто? Твои сородичи? Вы живете… мм… общинами? Семьями?—?Семьями. Семьи живут одной большой семьей, под корнями.—?Корнями?—?Под деревьями в чаще много места. Там сухо и тепло, можно жить.—?Ты подрался с кем-то из своих?—?Я не обязан отвечать на все вопросы, которые мне задают.Райнер дернул леску намеренно резко, и Джулиан зашипел.—?Я не удивлен, что ты получил от кого-то по своей глупой голове. Ты и меня уже выводишь.Мягкая теплая ладонь снова легла на его колено, и Райнер скинул ее отработанным движением. Джулиан перестал шипеть, но смотрел на него исподлобья, как кошка, у которой отобрали кусок мяса. И хотя сложен он был на редкость сносно, Райнер не мог относиться к нему, как к объекту интереса. Скорее как к невоспитанному питомцу, которого жалко наказывать за косяки. Правда, было в Джулиане то, что вызывало странное томление?— губы. Особенно, верхняя, вздернутая вверх, точно ее приподняли и прижали пальцем, пухлая, красиво очерченная, выражающая весь его характер.За эти дни Джулиан, впрочем, не создавал проблем?— ел все, что давали, особенно полюбив компот, приготовленный из сушеного шиповника, вытирал руки после еды мокрым полотенцем, пользовался ведром, спал большую часть дня, как и положено, принимал лекарства и витамины, добытые Райнером на плановом медосмотре, с вопросами не приставал и взахлеб читал книжки, найденные на полке. Их было немного, художественных меньше, чем специализированной писанины, вроде медицинских справочников, но и их прочел от корки до корки. Особенно впечатлили его ?Собор Парижской Богоматери? и ?Отверженные?, которые были в одном томе, после них он долго сидел, глядя в стену.—?Люди такие несправедливые,?— сказал в итоге. —?Но это потому, что ощущают свою ничтожность. Сильное существо никогда не станет издеваться над слабым.Каждое утро Райнер начинал с отжиманий на кухне, затем переходил к ?планке?. Вышедший за водой Джулиан, завернутый в плед, остановился в дверях и маячил там все полчаса, пока он стоял на кулаках и обливался потом. Когда Райнер упал на живот, а затем перекатился на спину и посмотрел на него, Джулиан сказал:—?Ты вкусно пахнешь.—?Я воняю, как горилла,?— возразил Райнер, морщась от запаха пота. —?Не знаю, что приятного ты в этом находишь.—?Я хочу остаться с тобой.—?Боже, опять…Джулиан всерьез обиделся на него, когда Райнер, одеваясь, сказал, что сегодня они распрощаются. Видимо, надеялся до последнего, что он передумает.—?Спрячешься в щитовой, я тебя запру, а утром, перед сменой караула, выведу к сектору ?Дабл??— там под сеткой вымыло дождем грунт и ты сможешь пролезть, если постараешься.Прошло так, как и было запланировано, и Джулиан действительно постарался, по-змеиному проползая под электроизгородью. Когда его ноги утонули в жирной изумрудной траве, Джулиан развернулся, принимая свою прежнюю форму и явно собираясь сказать что-то. Но ничего не сказал. Ушел в лес, а Райнер в тот момент выдохнул свободно.Только понял уже к вечеру, что и в этот свой новый дом возвращаться не хочет.Он заступал на смену раз за разом, но Джулиан больше не приходил, хотя спиной Райнер все равно чувствовал, как за ним наблюдают из темноты.***Спустя два месяца, когда жара стояла такая невыносимая, что от соли в поту щипало подмышки и белье липло к промежности, точно он обмочился, Райнера вызвали к старшему. Перед этим он пересекся с Мирчем на границе секторов.—?Не хотел бы я оказаться с той стороны,?— кивнул тот на фонарь, у которого кружилось крылатое нечто, напоминающие комара, разве что у комаров не было трех пар крыльев. Райнер прикинул размеры его лап и подумал, что одна такая клешня ляжет от кончиков его пальцев до локтя. —?Если оно кровососущее, то три унции в его брюхо влезет свободно. Интересно, а что будет, если вдруг разом накроются все генераторы? Они же нас тут всех выкосят за одну ночь. Даже обычное стадо вот таких вот. А ты представь, если кто-то покрупнее выползет из Леса? Я слышал, все, кто ходил туда типа с исследованиями, не вернулись. И тел не нашли. Недавно за городом упала вертушка, один умник выжил, который из этих, из ученых, да и тот при смерти, вроде как.—?Почему упала? —?заинтересовался Райнер.Мирч дернул плечом:—?Дэвин намекал, что сшибли. Что-то или кто-то. И не оружием, судя по повреждениям на корпусе. Вертушка как под прессом побывала.Райнер раздумывал о случившемся, когда его вызвали.Офицер Гордон, пропустив все формальности и заткнув его на стандартном приветствии старшего по званию, указал на кресло напротив стола и произнес:—?Экхем, сию минуту снаряжайтесь в дорогу?— через два часа вы выходите в Девер с группой. Нужно передать это вышестоящему руководству.Райнер, изучив висящую на цепочке флешку, надел ее на шею.—?Почему я, сэр?—?Ваша эффективность в операциях составляет девяносто семь процентов?— выше еще не прыгнул никто, поэтому вы доставите информацию людям, которые ее ждут. От этого зависит, будем ли мы вообще живы в ближайшее десятилетие. Маршрут уже построен, сержант Уинли расскажет подробности. Свободны, Экхем.Запихивая в рюкзак вещи и предметы первой необходимости, Райнер не мог не признаться себе в том, что чувствует прилив адреналина?— наконец-то какое-то движение. Полгода на посту, прошедшие одним днем, показались вдруг пыткой, и он готов был идти в самую чащу, лишь бы не тянуть дальше это существование. Не жизнь, а именно существование. Какого-либо страха не возникало, только предвкушение: во-первых, сам он выживал один и в горах, и в пустыне, отлично обращался с оружием, а во-вторых?— целая группа и бронированные вездеходы. До Девера три дня пути, и эти три дня они точно смогут перенести.—?Короче мужик тот, что разбился на вертушке, подох от заражения крови. Да и если б не подох, я б его лично, суку, удавил,?— произнес Уинли, сплевывая сквозь зубы в окно вездехода. —?Из-за него мы в говне. Они там, со своими товарищами, разрабатывали какое-то психокинетическое, или как его, в глотку его драть, оружие, и кинули нас в другой мир.—?Что ты сейчас сказал? —?похолодел Райнер, сидящий рядом.—?То, что слышал. Все, что было на материке, исчезло и переместилось к дьяволу в щель. Понял? Это не Лес приперся к нам, а мы приперлись к ним. А вся остальная планета живет теперь без нас.—?На флешке инфа, как нас всех спасти? Вернуться обратно?—?Ха-ха. Ха. Обратно мы не вернемся никогда. Там только способ уничтожения Леса с помощью новых химикатов. Эта сука вывела новую формулу, как я понял, мозговитый мужик, хорошо, что подох. Никто бы кроме него не додумался. Но так мы хотя бы будем знать, что можно расчистить место вокруг и не бояться, что тебя сожрут, пока ты спишь. Только то, что я тебе сказал, не трепи никому, понял? Это тебе не прогноз погоды.Райнер потрогал прямоугольник флешки, спрятанный под футболкой и с трудом сдержался, чтобы не застонать вслух?— вот оно, оказывается, как. Вся планета продолжала жить, пока они загибались здесь, в неизвестной, как выразился, Уинли, щели. То-то все удивлялись, что солнце визуально стало как будто больше, а компасы сходили с ума. И это спасибо, что местные, которые тут жили, отнеслись к ним ?доброжелательно??— не сожрали сразу. Возможно, пока только присматривались, или их действительно отпугивала двойная электроизгородь. Надолго ли?Колонна из трех вездеходов весь день двигалась по шоссе на север, если верить маршруту. Пока можно было проехать сквозь чащу, но Райнер не сомневался, что еще полгода, и дорожное покрытие, вздыбленное корнями, раскрошится совсем и шоссе, став обычной лесной дорогой, быстро зарастет местной растительностью. Перед тем, как стемнело, остановились на часовой привал?— сходить по нужде и размяться, приготовить на огне похлебку из консервированного цыпленка и моркови. Райнер еще не был в курсе того, что останавливаться посреди Леса можно, если уметь держать рот на замке. Лес любил тишину.Уинли, впрочем, предупредил всех, что вырвет языки тем, кто будет шуметь и громко разговаривать, только парни, разводившие костер на таблетках для розжига, все равно ржали. Может быть, это было нервное, как потом решил Райнер, в тот момент сидевший у вездехода и перетягивающий ремни бронежилета, чтобы тот не сдавливал ребра. В тот момент все были нервные и взвинченные?— вокруг было мертвенно тихо. Как в вакууме.—?Я, вообще-то, хочу в кустики,?— сказал один из парней, помешивая похлебку раскладной ложкой.—?Так иди,?— отозвался Уинли, начищающий приклад автомата. —?Или боишься себя обгадить, если ветка хрустнет?—?Боюсь, вам всем тогда достанется. Вы не знаете моих возможностей. В столовке с утра был суп из перетертого гороха…Парни ржали, даже Уинли усмехнулся, а Райнер продолжал бороться с ремнями, не обращая внимания на высокоинтеллектуальный юмор, пока действительно в чаще за стоящими полукругом машинами что-то не хрустнуло.—?Беги! —?крикнул Уинли, и Райнер, обернувшись, успел увидеть, как между сидящих у костра парней просовывается удлиненная, будто крокодилья морда. Потом пасть раскрылась, развернулась и откусила голову одному из отряда. Звук при этом был такой, как если бы ее отщелкнули ножницами.Что удивительно?— не потратили ни одного патрона. Не успели. Всех разбросало раньше, чем кто-то нажал бы на курок. Райнер почти дотянулся до табельного,? которое носил с собой всегда, когда его сгребли, скомкали, как целлофановый пакет, и швырнули о перевернутый вездеход. Длинномордых, обросших свалявшейся черной шерстью, было несколько, явно меньше, чем членов отряда, но и этого хватило с избытком?— команду можно было собирать по кускам. Когда рядом заорал Уинли, Райнер увернулся от хвоста с тяжелым костяным наростом на конце?— им Уинли и пришибли?— и пополз к рюкзаку, где лежали световые гранаты. Если получилось бы, то длинномордые ослепли хоть на пару минут, и он бы спасся. Но на спине сомкнулись челюсти, и если бы не жилет, из которого его вытряхнули, он бы уже точно ничего не планировал.От удара о землю?— уронили его с немалой высоты?— он потерял сознание, а очнулся, когда его тащили сквозь заросли, удерживая за шиворот.—?Вот теперь ты точно никуда от меня не денешься,?— сказал Джулиан голосом, полным удовлетворения.