Часть 2 (1/2)

По правде говоря, для Людвига такой поворот событий стал неожиданностью. Ему казалось, что Россия действительно в упор не понимает, что немец от него хочет, а потому он не мог не воспользоваться такой возможностью и начал игру первым, по своим правилам. Его губы и язык еще помнили гладкость, жар и влагу рта русского и медный привкус его крови, когда все вдруг встало с ног на голову.Или, наоборот – на свои места?

- Боюсь, вы немного запачкали мой стол, Людвиг. Это не слишком-то красиво с вашей стороны.

В голосе Брагинского не было и капли гнева или раздражения. Напротив, это было сказано почти что ласково. Людвигу в очередной раз пришла на ум мысль о том, что внешность России целиком и полностью обманчива и фальшива, как карнавальная маска.

В прошлом (причем недалеком) отношения между ними не были, мягко говоря, гладкими, и Брагинскому было, что припомнить немцам, но он никогда и ничем не давал Людвигу понять, что затаил против него или Гилберта какую-то злобу. Во время встреч на международных конгрессах Россия относился к нему вежливо и спокойно, а теперь – даже дружественно. Кроме того, по подписанному вчера соглашению он получал неплохие территориальные приобретения.

Хотя многие страны и относились к России настороженно, Людвиг считал, что это связано с какими-то личными и неоплаченными счетами.

Однако, судя по высказыванию Ивана о Гилберте, поводов опасаться Россию было куда больше.

Но Людвиг был не из пугливых. Напротив, от этих слов сердце у него забилось чаще, и он рассмеялся. Определенно сегодняшний вечер будет интересным.?Ну, давай – покажи мне свою истинную сущность. Жду не дождусь?.

Но прежде чем Людвиг успел осознать последние слова Ивана – о залитом столе, Брагинский обхватил его за шею и пригнул к столешнице.

- Пожалуйста, уберите за собой. Я всегда думал, что вы хорошо воспитаны. Не заставляйте меня разочаровываться.

Он надавил еще сильнее - так, что щека Германии почти коснулась лужицы, а вторую руку запустил младшему в волосы и на миг дернул вверх, заставляя взглянуть на себя.

- Будьте так любезны, Людвиг.

Брагинский улыбался так, словно это не его пальцы, затянутые в мягкую черную кожу перчаток, сейчас сдавливали до синяков затылок гостя.

Если бы Германия не был до такой степени пьян, то он, скорее всего, в жизни бы не подчинился такой ?просьбе?. Но сейчас, он, все также ухмыляясь, высунул язык и принялся старательно лакать горькую жидкость. Краем глаза ухитряясь наблюдать за Брагинским, он заметил, как потемнели его глаза.

?Мы с тобой два сапога пара, верно? Ничто так не заводит, как власть?.От этой мысли германцу стали тесны брюки. Ему нечасто доводилось встречать себе подобных, и это не могло не будоражить всех чувств.

?Я согласен принять в этой игре участие, Иван. Посмотрим, кто сильнее?.

- Итак, вы высоко оценили - как вы выразились? – мое гостеприимство. И верно хотели бы пользоваться им и впредь. – Прошептал Россия, предусмотрительно снимая со стола открытую бутылку водки.

- Именно так, Брагинский.

Ухватив немца за воротник, он без особого напряжения подтащил его ближе к себе. Со стола полетели какие-то бумаги.

- Знаете, я никогда не мог отказать гостю в его просьбе.

- На это я и надеялся. – Германия легко провел кончиком языка по губам России.

Наглый волчонок. Хотя так еще забавнее. Пусть Иван на такую удачу даже не рассчитывал.Он поймал и стиснул язык Людвига губами, провел руками по широкой груди юноши и одним движением ?расстегнул? - только пуговицы разлетелись – его мундир.Людвиг с ответной любезностью не стал затягивать – Брагинский получил такой тычок, что упал в кресло (все же это было предпочтительнее пола), а перемахнувший через стол германец теперь возвышался над ним.

?Похоже, ?наглый? – это еще не то слово?. – Решил Россия, когда в его рот опять вцепились поцелуем, а в шею и плечо – пальцами. ?Что ж за второй раз – достанется вдвое сильнее?.

Прикусив мечущийся в его рту язык, он крепко ухватил Германию за глотку и, сильно ее сдавив, оторвал от себя, после чего заставил принять то положение, которого заслуживал этот шкодливый щенок. На полу, на спине. Под ним, с раздвинутыми ногами.

Конечно, добиться этого было совсем непросто – германец не сдался без борьбы.

Пытаясь устоять на ногах, Людвиг вцепился в висевшее на стене советское знамя, и сорвал его. Оказавшись на полу и поняв, что его шансы уложить туда Брагинского, а самому оказаться сверху, невелики – Германия стал пытаться спихнуть Ивана, потом дернул за край лежащий под ним флаг, желая набросить его русскому на голову. Но тот просто сел на молодую нацию, и знамя тоже оказалось прижато к полу. Стиснув руками запястья Людвига, русский усмехнулся, услышав, как тяжело тот задышал и закряхтел – весил Брагинский немало.

Из граммофона зазвучала одна из самых любимых песен русского – ?Казачья?. Лихая мелодия распалила его еще сильнее, и он двинул бедрами, задевая красноречиво топорщащуюся ширинку немца, не сумевшего сдержать стона. Этот звук пришелся Ивану по душе, и он заставил его повториться несколько раз.

Не обращая внимания на трепыхания и тычки Германии, начавшего опять сопротивляться, стоило только выпустить одну из его рук, Брагинский принялся расстегивать ремень.- Не забывай, Людвиг. Гость здесь – ты, - произнес Россия, быстро обмотав ремень Людвигу вокруг шеи. – А хозяин – я.

Сказано все это было привычным дружелюбным тоном, да и на лице Брагинского была точно такая же улыбка, с которой он не так давно переводил Людвигу звучавшую песню – эдакая мечтательная, ностальгическая. По телу продрало морозом оттого, каким спокойным и невозмутимым мог быть Брагинский вне зависимости, чем занимался. Но вместе с тем – все это вызывало такую остроту чувств, которой Германии не доводилось испытывать уже давно.

Он еще раз попытался сбросить русского, но опять безуспешно.

- Твой брат говорил мне, что ты натура страстная…в некоторых вопросах. Могу признать, что он не преувеличил ни на йоту.

Ремень вокруг его шеи резко затянулся, сдавливая горло, и он ничего не смог произнести в ответ, оглушенный гулом собственной крови в висках.

?Стало быть, ты трахал Гилберта… Странно, что он никогда мне об этом не рассказывал?, - ехидно отметил Германия, сам дергая бедрами, чтобы потереться об оседлавшего его мужчину.

На самом деле его это удивило – Пруссия всегда не только не скрывал, а прямо-таки хвастался, с кем он спал, даже будучи в пассивной роли.Подобная скрытность не могла не вызывать вопросов, и Людвиг более чем жаждал узнать ответ.

Дергаясь под Брагинским, как необъезженный конь под седоком, побагровев лицом от недостатка воздуха, Людвиг никак не мог помешать Ивану чуть изменить позицию – теперь колени русского вдавливали в пол его плечи. Задыхаясь и хрипя, Германия хватал ртом воздух, глаза у него начали закатываться. Но желание в нем распалялось только сильнее.

Иван обхватил Людвига за затылок и впихнул один конец ремня ему между зубами ?ребром?. Взгляд у немца полыхал, поторапливая. Он уже понял, что задумал Брагинский, и облизнул губы.

Он делал это только своему брату и то очень редко.

- О том, что в этом деле ты – мастак, он тоже говорил. – Словно между прочим отметил Россия, расстегивая свои темно-зеленые брюки.Дернул за пояс и, с помощью большого пальца заставив Людвига раскрыть рот, коснулся его губ возбужденной плотью. И не дав ему времени хоть как-то подготовиться, втолкнул ее внутрь.