Глава 20 (1/1)

Сообщение для Аманды Грейсон с Вулкана, жены Сарека. Звёздная дата 2252.83.Мама, я отправляю это сообщение, чтобы проинформировать тебя об изменении моих отношений с индивидуумом, с которым я познакомился три года назад. (Я могу сообщить точное число дней, если это понадобится тебе для записи, или если данная информация будет необходима для понимания ситуации по мере её развития.) Я осведомлён, что данные вопросы являются глубоко личными, и делиться ими можно лишь с самыми близкими. Его имя Джим, урождённый Джеймс Тиберий Кирк. Он на три года младше меня, и я прилагаю к этому сообщению записи о его успехах в Академии Звёздного флота, которые доказывают, что он является образцовым студентом. Его семья – мать и старший брат – погибли в инциденте на Тарсусе IV, описание событий на котором имеются в общественном доступе. Несмотря на то, что он столкнулся с невзгодами, он ответил на них тем, что может быть интерпретировано лишь как целостность. Наша дружба прогрессировала до иной стадии, но спешу тебя заверить, что подобающее количество ?свиданий? предшествовало событиям, которые стали кульминацией этого прогресса.Как твоё здоровье?***Спок проснулся до восхода солнца – ровно за пять минут до восхода. Он скорее медитировал в кровати, чем спал, а также составил послание для своей матери и решил убедиться в том, что Джим съест подобающий завтрак перед тем, как уйдёт.Джим, вопреки ожиданиям Спока, не спал. Он всё ещё не надел свою рубашку, но натянул одеяло, которое ему дал Спок, на свою голую грудь. Он не поднял взгляд, когда Спок зашёл, но явно был в курсе его присутствия.– Всё это место пахнет, как ты, – сказал он.– Я приложил все усилия для поддержания в этой квартире чистоты, которая бы соответствовала стандартам кораблей Федерации, – ответил Спок. – Если здесь есть какие-либо непристойные запахи…– Спок, – сказал Джим. – Я имел в виду – в хорошем смысле. Этот аромат… Знаешь, похож на тот, который был у свитера, который ты мне дал… Вот и всё.– А, – Спок сделал паузу. – Я никогда не думал, что упоминание о запахе может быть сделано в положительном ключе.– Я не говорил, что здесь плохо пахнет, Спок. Тебе нужно прислушиваться к, типа, нюансам, когда дело доходит до разговорных выражений у людей, ладно? Если бы здесь пахло плохо, то я бы сказал, что здесь воняет.– Здесь не воняет, – сказал Спок, чтобы урегулировать вопрос.Это никогда не было под вопросом. Его тонкое чувство обоняния уловило бы любой неприятный запах в квартире ещё до того, как Джим был бы способен это почувствовать.– Нет, Спок, – Джим сжал одеяло в руках, погрузив своё лицо в тёплые, мягкие складки ткани. – Ничего плохого здесь не происходит.Он не поднял голову; и он не изменил своей позы, оставаясь в комфортной вялости, которая сохранилась со времени, проведённого во сне. Хотя солнце уже поднялось, проникающей с улицы свет был тусклым из-за облачности. Плечи Джима были бледными, на них отсутствовал ранее присутствовавший оттенок от прилива крови.Ходило широко распространённое мнение о том, что тени, отбрасываемые в утреннем или, скорее, в дневном свете, будут более резкими, тогда как вечерние тени ассоциировались с теплотой и романтикой. Никакая освещённость не воздействовала на сентиментальность Спока. Он мог оценить разницу, оставаясь безучастным к качеству света, который падал на обнажённые плечи Джима, в отличие от этих плеч самих по себе.– Я собирался приготовить завтрак, – сказал Спок. – Какой вид пищи ты предпочитаешь?Джим издал тихий звук под одеялом. Тот был неразборчивым.Спок подозревал, что, возможно, Джиму было трудно вспомнить правильное предложение. Это являлось обычной проблемой среди людей, которые часто переставали плодотворно функционировать, когда их ?ставили в затруднительное положение?, что Спок часто наблюдал на лекциях профессора Пури. Поскольку в данный момент они не находились в учебной аудитории, то со стороны Спока не было бы неуместно вмешиваться для внесения предложений.– К традиционным формам пищи для людей по утрам относится следующее: яйца, тосты, бекон, сосиски, оладьи, вафли…Джим поднял голову и прикусил губу.– Ладно, – сказал он. – Хватит… хватит. Я уловил, хорошо? Я не, хм. Я не очень хорошо разбираюсь во всей этой утренней после-фигне.– Я был не в курсе, что существует какой-то специфический навык, связанный с достижением успеха в это время суток, – сказал Спок. Оставалось ещё несколько традиционных продуктов для завтрака, которые можно было назвать, но раз Джим попросил его остановиться, то на данный момент казалось лишь логичным подчиниться этому требованию.– Хм, – сказал Джим. Он позволил одеялу соскользнуть, открывая форму его груди. – Тогда я полагаю, что никто из нас не знает, что мы вообще делаем.– Наоборот, – сказал Спок. – Мои планы не вызывали сомнений. Я был настроен приготовить завтрак.– Я мог бы это сделать, – быстро ответил Джим. – Чтобы тебе не пришлось тратить на меня своё время. Ведь, наверное, есть всякие штуки, которые ты обычно сейчас делаешь, верно? – Спок кивнул, поскольку это было верным предположением. – Так и думал. А я только замедляю ход событий и всё усложняю. Слушай, я мог бы управиться с завтраком.– Однако, поскольку в правилах гостеприимства чётко указано, что хозяин должен позаботиться в подобных случаях о госте, то я бы не выполнил свои обязанности, если бы допустил обратное.Джим провёл пальцами по волосам, царапая поверхность головы и оставляя после этого ещё больше беспорядка, а не уменьшая его. Акт расчёсывания должен был пригладить непослушные волосы, а не растрепать их. Спок посчитал это показателем, что Джим всё ещё испытывает сонливость и не будет – поскольку ?не очень хорошо разбирается? во ?всей этой утренней после-фигне? – достаточно подходящим кандидатом для приготовления их еды.– Возможно, пока я буду заниматься обеспечением нас обоих завтраком, ты мог бы воспользоваться расчёской и достичь большего успеха, нежели ты сейчас достигаешь с помощью пальцев, – добавил Спок.Джим застыл на середине движения, почёсывая за ухом, и ещё больше цвета сошло с его лица.– Ладно, ты победил. Ты можешь приготовить завтрак. Просто… Что бы ты там ни готовил для себя, я это тоже съем. Мне нужно… в ванную.Его неловкая манера ведения разговора и частые поправки в середине предложений подтверждали, что утро не было его сферой компетенции. Спок позволил ему уйти в ванную комнату, чтобы заняться вопросами личной гигиены, и между тем приготовил две миски с горячей кашей, которую предпочитал есть на завтрак ещё со времён своего детства. Она была питательной так же, как и сытной, и обеспечивала Спока достаточным количеством энергии, чтобы заниматься своими делами до полудня, когда наступало положенное для обеда время.Однако, аппетит Джима был вовсе не такой же, как у Спока. Хотя Спок не поощрял никаких нездоровых привычек, но он знал, что Джиму, судя по его предпочтениям, вероятнее всего, потребуется больше еды, чем Споку. Возможно, более сбалансированный утренний приём пищи положительно повлиял бы на Джима, уменьшив таким образом то количество еды, которое он чувствовал себя обязанным проглотить за обедом.Спок сверился с четырьмя разнообразными и достоверными источниками, чтобы определить наиболее универсально любимые людьми дополнения к завтраку. Похоже, что общее мнение сводилось к тому, что широкая выборка людей обычно предпочитала тосты с маслом и стакан сока. Спок ввёл коды на своём репликаторе, чтобы получить базовые ингредиенты – два ломтика обычного хлеба, ?кусочек? масла и выжатый апельсиновый сок – а затем собственноручно нанёс масло на хлеб.Джим появился из ванной в своей рубашке и с причёсанными волосами. Его лицо было чисто вымыто; его уши были розовыми, как если бы их энергично мыли холодной водой; несколько капелек задержались на ресницах Джима перед тем, как тот сморгнул их прочь.Спок одобрительно кивнул. Ни в каких дальнейших комментариях не было необходимости.– У меня есть тосты, – немедленно отметил Джим, после того как сел за кухонный стол. – А у тебя нет.– Ты обычно употребляешь больше пищи во время каждого приёма, чем я, – ответил Спок.– Мне нравятся тосты, – сказал Джим. – Я не жалуюсь.Чтобы доказать свою точку зрения он съел свой первый ломтик за два больших укуса. Он также сделал комплимент Споку по поводу горячей каши, хотя и не попросил вторую порцию. Спок обеспечил его ею и без этого, и она тоже была съедена, хотя и не так быстро, как первая.Во время еды они не разговаривали. У Спока были сообщения от профессоров и коллег из Звёздного флота, которые ему следовало прочитать и ответить на них, а Джим сдерживал своё обещание по поводу того, что не будет вмешиваться в привычный распорядок Спока и пытаться его отвлекать.Это не означало, что Спок не ощущал присутствие Джима: поднятие и опускание его плеч при каждых вдохе и выдохе; румянец на его щеках; влажный завиток волос на затылке; каждый укус и каждое глотание, даже каждое моргание.– Я помою тарелки, – Джим дочиста облизал свою ложку, вставая; за пять минут и шестнадцать секунд это был первый раз, когда он заговорил.Спок поднял глаза от своего падда.– И снова, это нарушает кодекс поведения для хозяина и его гостя…– Угу. Тот, кто готовит еду, никогда не моет посуду. Это такое правило, – он схватил миску Спока в одну руку, уже держа свою собственную во второй. Спок сверился со своими источниками, лишь чтобы узнать, что Джим был прав, и поэтому позволил Джиму помыть тарелки в раковине, хотя не было необходимости так стараться.Джим стоял лицом к окну и спиной к Споку. Мышцы на его плечах двигались, поднимались и опадали, пока он вытирал тарелки и составлял их на стойку. Волосы на его затылке наконец-то высохли.– Я опоздаю на своё первое занятие, если не уйду сейчас, – сказал он, всё ещё не оборачиваясь. – Поэтому я так и сделаю, ведь я обещал, что не опоздаю.– Вчерашний вечер, как и сегодняшнее утро, не были неприятными, – ответил Спок. – Без надлежащей практики весьма маловероятно, что тебе когда-либо удастся улучшить свои знания обо ?всей этой утренней после-фигне?.– А у меня будет больше практики? – спросил Джим. Он прислонился к краю стойки, развернувшись к Споку – один локоть упирался в раковину, а пальцы были розовыми от горячей воды.– Я не вижу причин, по которым её не было бы, – проинформировал его Спок.Это дело было личным, и касалось только их двоих. Поэтому Спок не видел необходимости просить совета у каких-либо вышестоящих чинов для того, чтобы сделать это заявление. Оно было, одним словом, личным. В некотором плане это был по-настоящему первый личный интерес, который когда-либо был у Спока. На борту ?Энтерпрайз? у него был долг перед кораблём и экипажем, и, хотя у него складывались знакомства, они никогда не выходили за рамки рабочих отношений.Одно единственное возможное исключение из данной закономерности, Кристина Чепэл, сообщила бы ему, если бы его определение их отношений потребовало реструктуризации.Розовый оттенок пальцев Джима перешёл на его лицо, капилляры увеличились от притока крови и окрасили его щёки и шею, хотя не было внешнего источника тепла, который мог бы объяснить причину этого.Он не был болен. Спок уверился в этом факте ранее этим утром, тщательно выискивая информацию о средней температуре тела у людей как в состоянии отдыха, так и при возбуждении. Показатели Джима входили в пределы нормы для здорового человека в его возрасте и с его весом.Но это не означало, что на его ослабленную иммунную систему можно не обращать внимания в будущем.– Здорово, – сказал Джим, хотя и так было понятно, что он здоров. Он сглотнул, затем кивнул, отходя от раковины. Он вытер свои руки о бёдра, оставив слабые, тёмные отметины от воды. – Ладно. Это… Это хорошо.– До тех пор, пока это не мешает выполнению наших отдельно запланированных обязательств, я не вижу причин, по которым тебе не следует предоставить несколько возможностей, чтобы привыкнуть к данной концепции, – ответил Спок.– Вроде того, что это может привести к моему опозданию на занятия. Абсолютно, – Джим кивнул, пересекая комнату в поисках своего пиджака. Он обнаружил его – сложенный на спинке стула, где Спок его положил, чтобы тот не помялся, при этом не перемещая его в другое место. – Я уловил, Спок.– Твой интеллект выше среднего уровня, – согласился Спок. – Вполне ожидаемо, что подобные концепции будут тебе понятны.– Что же, значит, пока что я знаю, чего от меня ожидают, – сказал Джим.Вопреки своей более ранней озабоченности и выраженному желанию избежать выговора за опоздание, он замешкался рядом со Споком, не надевая свой пиджак и ботинки. По прошествии шести секунд бездействия, он наклонился, положил одну ладонь на предплечье Спока для равновесия и прижался губами к уголку рта Спока.– Хорошего, хм, дня, Спок.– Мы увидимся на лекции, – напомнил ему Спок.– Ага, – сказал Джим. – Звучит, типа, кинково, когда ты это говоришь вот так.Было два основных определения слова ?кинковый?, второе из которых Спок знал, и вначале подумал, что именно это значение имел в виду Джим. Однако, поскольку оно не имело смысла в контексте, Спок искал разъяснения.1. Вовлечённый в необычное сексуальное поведение или имеющий к нему склонность. Синонимы: извращённый, ненормальный, девиантный, развратный, порочный.2. Имеющий перегибы и скручивания. Синонимы: кудрявый, гофрированный, вьющийся, волнистый. После просмотра информации в своём словаре Стандарта, Спок пришёл к выводу, что Джим ссылался не на второе определение, а на первое. Однако, ничто из перечисленного не было бы подобающим в аудитории или лекционном зале. Простые встречи с Джимом на лекциях не было ни кудрявыми, ни девиантными.Спок пребывал в неуверенности касательно вложенного Джимом смысла в течение всей лекции, на которой их расписания совпадали. Ничего необычного не происходило в этот период; Джим углубился в свои записи, отвечал на вопросы Пури, когда его вызывали, и сам задал два уместных вопроса. Он не смотрел на Спока и не отправлял Споку на падд сообщения, что было знаком его доброй воли. Они не позволяли событиям прошлой ночи или этого раннего утра отвлекать их, укрепляя тем самым решимость Спока не считать ошибкой решение заниматься с Джимом внеклассной активностью физического характера.После лекции, однако, Джим отправил сообщение, которое он, должно быть, напечатал, пока шёл от одного корпуса к другому. Хотя подобное поведение, согласно общему признанию, было небрежным, оно не было ни опасным, ни неподобающим, а поэтому допускалось.мы должны вместе пообедатьТы лучше разбираешься в ?обеденной после-фигне? чем в ?утренней после-фигне?? написал Спок.не знаю думаю мы должны подождать и поглядетьРазумное решение.В последующий период времени Джим снова занялся своей учёбой – или, по крайней мере, он не пытался отвлечься на сношение со Споком. Какими бы ни были его иные методы отвлечения, они не включали Спока и не были предметом его немедленного беспокойства. Он продолжал внимательно наблюдать в аудитории за студентами, которые склонились над своими экзаменационными паддами, до конца полуторачасового тестового занятия, а затем собрал кипу паддов, чтобы вернуться в свой кабинет и до полудня заниматься оцениванием работ.Когда боль пронзила его, он находился в турболифте.Ощущение было не физическим; оно лишь проявлялось физически, поскольку ни одна форма жизни не обладала иными альтернативными выходами для боли. Когда разум сталкивался с агонией, независимо от источника – чувствовало ли эту боль тело, или это было телепатическое осознание крика о помощи, – он отвечал таким же образом. Реакцией нервных окончаний.В глазах Спока всё стало белым.Турболифт остановился; кто-то прикасался к нему – нежно, к локтю – очевидно осведомлённый о его чувствительности к взаимодействию исходя из его физического вида. Он был вулканцем, а вулканцы предпочитали, чтобы их не трогали.Спок моргнул. Он уронил один и всего лишь один из экзаменационных паддов, хотя и не услышал, как тот упал, и не почувствовал, как тот выскользнул из его рук. Он не мог прояснить своё зрение, но это его не беспокоило; а также не волновало всё то, что окружало его в данный момент. Он находился в другом месте, в центре Вулкана, там, где вся его родная планета начала дрожать в ужасе. Это был не один телепатический крик, а сотни тысяч одновременно.Что было ещё хуже первоначальной какофонии, так это последовавшая за ней тишина – словно огни в окнах одного из небоскрёбов в центре города погасли один за другим.Тело Спока могло регулировать основные процессы без его участия. Оно продолжало функционировать, лёгкие дышали и сердце билось, тогда как внутренне он сражался даже не с пониманием того, что почувствовал, а с контролем этого.Вероятно, одно не могло быть достигнуто без другого.– Сэр, – произнёс женский голос. Хватка на локте Спока ощутимо усилилась – Всё будет хорошо. Я отведу Вас в ближайший лазарет.– В этом нет необходимости, – ответил Спок. Такое же проявление мгновенной компетентности, как и в остальных базовых функциях организма, позволяло ему говорить. – Вместо этого меня нужно доставить в Штаб Звёздного флота.– Сэр? – зрение Спока наконец начало проясняться, хотя он не испытывал за это благодарности. Теперь он чувствовал намного меньше телепатических стимулов, которые должен был обрабатывать каждую долю секунды; так много голосов, которые взывали к нему ранее, умолкли, а тишина ощущалась как ужасная потеря. Спок взглянул на молодую женщину, стоящую перед ним – её кожа и волосы были тёмными, и она ожидала, пока он сможет сфокусироваться на её встревоженных глазах. – Штаб Звёздного флота, – повторил Спок.Он был не в состоянии запомнить многое из их перемещения из учебного корпуса в Штаб по территории Академии, через Парк Объединённых Наций. Он осознавал движения, но не то, как эти движения производились его конечностями.Его внимание сосредоточилось, когда им пришлось задержаться возле основного здания при внезапном появлении необычно большого числа офицеров Звёздного флота и сотрудников службы безопасности.Женщина, которая была с ним, покачала головой и крепко обхватила руками свою грудную клетку.– Что-то не так, – сказала она.– Действительно, – ответил Спок. – Хотя я не могу сказать – что именно.– Ухура, – женщина не протянула ему руку в знак приветствия. Она была исключительно хорошо образована в плане знаний о вулканских протоколах поведения и допустимых границах.Спок кивнул. Он впитал в себя человеческие ритуалы до такой степени, что они стали и его протоколом также.– Коммандер Спок. Чрезвычайно важно, чтобы я получил возможность попасть внутрь.– Угу, – сказала Ухура. – И я готова поспорить, что почти каждый на этой лужайке ощущает ту же самую безотлагательность, коммандер.– Они не могут разделять со мной осознание этой конкретной ситуации, – сказал Спок.То, что заставило Спока сделать подобное заявление, не было проявлением высокомерия или чувства особой важности. Существовали иные расы в Звёздном флоте, которые могли бы претендовать на обладание скромными телепатическими способностями, но, когда дело доходило до вулканцев, Спок был первым и единственным представителем своей расы, присутствующими на территории кампуса Академии.И внутри него раздавались голоса вулканцев, более громкие, чем его собственный голос; концентрированный взрыв ментальной энергии, который преодолел огромнейшее расстояние, чтобы коснуться его разума.Он не мог объяснить, что именно происходит – или что могло уже произойти. Как вид, вулканцы обычно не страдали видениями, хотя и существовали редкие записи о примерах подобных проявлений, упомянутые в архивах и затерянные давным-давно в анналах истории.– Ладно, – сказала Ухура. Она не подвергала сомнению убеждённость Спока, а просто бросила взгляд на охранников перед тем, как протиснуться вперёд. – Извините, пожалуйста. Коммандеру Споку нужно срочно увидеть…Она оглянулась через плечо, ожидая, что Спок назовёт ей имя.– Адмирала Пайка, – сказал Спок.– Вы его слышали, – отозвалась Ухура. – Вы знаете коммандера Спока, не так ли? Он служил на ?Энтерпрайз?, был участником её довольно известной трёхлетней миссии. Я уверена, что кто угодно на Вашей должности должен был присутствовать на торжественной церемонии.Охранник, находящийся за дверью, окинул Спока взглядом, держа одну руку на своём фазере. После мгновения, в течение которого он обдумывал очевидное и получил визуальное подтверждение слов Ухуры, он жестом позволил им пройти. Ухура быстро проскочила рядом со Споком до того, как их успели разделить.Были аргументы, которые он мог бы привести самому себе, но у него не хватило духа это сделать. Его сознание оставалось каким-то образом отделено от его тела; не существовало слов, чтобы описать это, поскольку оно не было экзистенциальным, и не было ?внетелесным? опытом. Он осознавал своё положение, хотя за это осознание пришлось заплатить ужасную цену.Спок не был незнаком с чувством одиночества, но с ним всегда было присутствие компании, если бы он решил её искать. Одним из необычных удобств, которыми обладала принадлежность к телепатической расе, было то, что в каждое мгновение существовал потенциал для общения и сотрудничества, независимо от расстояний и преград.Этот потенциал был разрушен. Спок не мог и не смел строить предположения о том, что могло произойти, до того, как попытался бы разделить свои тревоги с надёжным коллегой.Адмирал Пайк мог не обладать глубокими знаниями о случившемся, но он точно обладал необходимым доступом к секретной информации, которая могла пролить свет на обеспокоенность Спока.Его руки дрожали. Он сложил их за спиной.Ухура взглянула на него; он ощущал на себе её взгляд.– Я бы спросила Вас, уверены ли Вы, что с Вами всё в порядке, но я уже знаю, что это не так.– Я справлюсь, – сказал Спок.– Справляться и быть в порядке – это две совершенно разные вещи, – Ухура зашла в турболифт впереди него, и сама нажала на нужную кнопку этажа, позволив рукам Спока оставаться сцепленными. – Но Вам не нужно говорить об этом сейчас. Мы будем у Адмирала Пайка сию минуту.Двери турболифта закрылись. Они поднялись на знакомый этаж, хотя, когда двери открылись, то всё там пребывало в незнакомом состоянии волнения.Нет, волнение было неподходящим словом. Смятение, неуверенность, небольшой беспорядок. Спок двигался вперёд через непривычно заполненный коридор – офицеры Звёздного флота спешили мимо него и носились между кабинетами – к тому одному кабинету, который он посещал слишком много раз ранее, чтобы их сосчитать.Ему не пришлось стучать, но не потому, что Ухура предвосхитила его потребность к этому действию, а потому, что адмирал Пайк стоял в дверном проёме, ожидая прибытия Спока.– Тебе бы лучше зайти внутрь, Спок, – сказал Пайк.– Я планировал это сделать, – ответил Спок.Пайк посмотрел за плечо Спока, замечая присутствие ещё одного индивидуума, того, с кем он ещё не познакомился. Спок позволил протоколу руководить своими действиями, поскольку он служил первым офицером Пайка в течение трёх лет и не позабыл процедуру.– Это Ухура, кадет Академии Звёздного флота. Она проводила меня к этому зданию из-за моего… – в это мгновение слова покинули его. Он обратился к мысленному хранилищу определений и синонимов, которые всегда были с ним, но теперь они затерялись во мраке, и он нашёл лишь новые пустоты, неспособные заполнить уже существующие. Спок прижал кончики пальцев к центру запястья, поверх замедлившегося пульса. Не было необходимости волновать вышестоящего офицера тем, что он знал, но не мог объяснить, как именно он об этом узнал. Его обучение подготовило его, что в ситуациях подобного масштаба для тех, кто наделён властью, жизненно важно оставаться спокойными, здравомыслящими и во всех смыслах полностью функциональными. – … затруднения, – наконец заключил Спок.– Возможно, тебе лучше присесть, Спок, – сказал Пайк.Было бы возможно согнуть колени и сделать так, как предложил Пайк – но поскольку это не было приказом, а Спок был в состоянии двигаться не больше, чем высказать свой вывод о том, что сформировало его усиливающийся страх, поэтому он решил остаться стоять.– Вы собираетесь рассказать мне о катастрофе, которая постигла мою родную планету Вулкан, – вместо этого сказал Спок. Это он уже знал. – По причинам, которые я не могу целиком постичь, Вы полагаете, что для меня было бы предпочтительнее, чтобы я сидя услышал о трагедии, которая совершенно точно унесла сотни тысяч жизней. Но не стоит щадить мои чувства… – и снова Спок замолчал. Чувства. Это было не то слово, которое он часто употреблял; и данный случай также не был подходящим для этого, но это была наиболее близкая интерпретация всего, что ощущалось – и, что ещё важнее – всего, что не ощущалось. – Я бы предпочёл, чтобы Вы просто проинформировали меня. Что случилось на Вулкане, адмирал?Челюсть Пайка окаменела, а на лице возникло то же самое выражение, которое было при подсчёте полного числа погибших на Тарсусе IV.– Если ты не собираешься садиться, то я чертовски уверен, что хочу это сделать, – сказал он. Но не сел. Он положил руки на спинку стула, продолжая смотреть на Спока, и не пытался отвернуться от него, вместо этого встречая его взгляд – мотив данного выбора был не ясен, но благороден. Он не отрывал глаз от лица Спока, хотя это было для него болезненным опытом. – Отчёты всё ещё продолжают поступать, и не совсем понятно, какого чёрта там произошло, но двадцать минут назад… Ты прав. Что-то случилось с Вулканом. Спок, планеты больше нет.Пайк обычно сообщал новости в манере, которая не была чрезмерно сентиментальной. Она не страдала от недостатка точности ради смягчения удара. Спок предпочитал такой подход любому другому. Он не стремился к банальностям, а искал информацию. Он кивнул.– Я уже подозревал всё это, – сказал он.Раскалённая добела скорбь опалила его изнутри. Он не мог позволить этому вывести себя из строя; но он не мог и игнорировать это. Он сосредоточился на тех же самых методиках устойчивого дыхания, которые он изучил на песках Вулкана, и не позволял своим мыслям путешествовать по касательной к тому факту, что эти пески исчезли навсегда.– Как я уже сказал, – продолжал Пайк голосом, который он когда-то использовал на мостике ?Энтерпрайз?, – мы точно не уверены, как это случилось, но ты хочешь услышать правду, и это всё, что я знаю на данный момент. Планета исчезла. На её месте образовалась чёрная дыра. Мы пытаемся установить связь с выжившими, а корабли Федерации, находящиеся поблизости, все утверждают одно и то же: это произошло не по естественным причинам. Кто-то или что-то – и у нас нет ни одной чёртовой идеи, как подобное могло случиться – совершил это.Ухура сделала резкий вдох – горестный звук, который Спок не мог себе позволить. Она прикрыла рот рукой; Спок никогда бы так не сделал.– Но остались выжившие, – сказал он. – Есть ли приблизительные данные об их количестве?– Слишком рано говорить об этом, – ответил Пайк. – Мы знаем, что было какое-то предупреждение – этого было недостаточно, но несколько транспортных кораблей смогли покинуть планету. Кое-кто был транспортирован на ЮСС ?Контакт?, которая находилась поблизости. Её обстреляли, но они смогли уйти в варп и скрыться с сорока пятью вулканцами на борту.– Я ценю Вашу честность, адмирал, – сказал ему Спок.Сорок пять вулканцев. Помимо Спока были ещё другие находящиеся вне планеты, кто рано или поздно будет включён в общее количество выживших. Сорок пять никоим образом не было окончательным значением. Тем не менее, это был не тот случай, когда знание могло бы излечить боль, соединившую разум Спока и его сердце. Числа и вероятности никак не могли ослабить шок от такой внезапной утраты.Теперь он сожалел, что был не в состоянии определить первоначальный сигнал тревоги, когда тот поразил его – чтобы успеть сделать что-то большее, чтобы сохранить воспоминания тех, кто использовал свои последние секунды жизни для того, чтобы дотянуться до своих собратьев-вулканцев.Он позволил общей силе их эмоций пройти сквозь него подобно потоку чистого фазерного огня, и теперь у него ничего не осталось: ни ясных воспоминаний о голосах в его голове, ни образов и лиц, которые пролетели через его сознание, словно тени. Он не знал их, и теперь он не принёс бы никакой пользы тем, кто мог их знать.Он будет не в состоянии предоставить подтверждающий отчёт об идентификации тех, кто был потерян вместе с Вулканом. Судя по грандиозности этой потери, однако, вполне вероятно, что перепись будет проведена на основе выживших, а не с помощью попыток точно каталогизировать исчерпывающие списки умерших.В любом случае для систематизации подобной информации понадобится время.Будучи логичной расой, выжившие вулканцы будут терпеливо ожидать новостей о своих любимых, родных, друзьях и членах семьи. Будучи логичной расой, они все достаточно разумны, чтобы ожидать худшего.Отец Спока, Сарек, был дипломатом; работа заводила его в различные уголки галактики, и, следовательно, он не всегда находился на Вулкане. Однако мать Спока отказалась от работы на Земле, переехав в дом своего мужа. У Аманды Грейсон не было особых причин покидать Вулкан, за исключением тех дипломатических миссий, на которых она была призвана находиться рядом с Сареком, поэтому она почти со стопроцентной вероятностью находилась на планете во время гибели Вулкана.Адмирал Пайк назвал это исчезновением, но Спок не имел представления ни о какой технологии, которая могла бы переместить невредимой целую планету.Планета погибла вместе со своим значительным населением. Спок был одним из жалкой горстки выживших.Адмирал Пайк что-то говорил. Спок осознал тембр его голоса, который доходил до его ушей издалека. Было трудно, но не совсем невозможно перестроить фокус своего внимания, обратив его наружу, вместо того, чтобы всё глубже погружаться во внутреннее созерцание.– Я должен отправить сообщение своей матери, – сказал Спок. Это утверждение было неверным. – Я должен попытаться установить связь со своей матерью, если она выжила во время гибели планеты, на которой она жила, – добавил он.– Коммандер… – начала Ухура. Это слово прозвучало нежно, ему не хватало силы его официального значения. Это могло точно также быть его именем, поскольку звучало лично и печально, и Спок не мог ответить на это. Он был вулканцем. Он не скорбел, как скорбели люди. Он не мог.– Я сделаю это без свидетелей, – сказал Спок.Пайк кивнул, подняв одну руку вверх, чтобы подать знак, что Спок может остаться.– Продолжай делать то, что тебе нужно делать, Спок. Пользуйся моим кабинетом, пока ты тут. Кадет… Ухура, верно? Кадет Ухура и я пойдём заниматься нашими собственными делами. Полагаю, что у нас всех будет забот невпроворот, и мы не будем тебя отвлекать.Спок кивнул в ответ. Он подождал, пока Пайк и Ухура покинут комнату. Ухура держала стопку экзаменационных паддов Спока – она забрала их у него в какой-то момент времени, и они находились у неё до сих пор, хотя из-за вмешательства внешних причин результаты не будут приняты, а вместо оценок останется пустота.Пустота.Личный падд Спока остался. Дверь в кабинет Пайка была закрыта. Пайк был прав в своём предположении о том, что его присутствие понадобится где-то ещё, поскольку верхушка Звёздного флота должна была встретиться с членами Совета Федерации, чтобы обсудить беспрецедентную катастрофу.Катастрофа.Этому слову не была свойственна враждебность. Катастрофой было извержение вулкана, разрушительная песчаная буря, ураган или неисправность двигателя, которая произошла из-за нагрузки на дилитиевые камеры, а не по небрежности. Катастрофа не была нападением, хотя нападение с лёгкостью могло стать катастрофой. Спок открыл канал связи и приступил к записи сообщения.