Глава 17 (1/1)

Спаси бигля, спаси мир.Сообщение для Аманды Грейсон с Вулкана, жены Сарека. Звёздная дата 2252.35.Мама, у меня всё в порядке. Я уверен, что у тебя всё так же, иначе ты бы меня проинформировала.Имеется ли какое-то особенное значение у субботнего вечера – в случае, если он проведён в компании другого индивидуума – о котором я не имею понятия?Буду признателен за твоё содействие в моём просвещении.***В следующий понедельник адмирал Пайк потребовал присутствия Спока перед началом первого в тот день урока. Поскольку кабинет Пайка располагался в другом конце кампуса, а именно – в здании Штаба Звёздного флота, а не в учебных корпусах, Споку понадобилось покинуть свою квартиру на полтора часа раньше, чем он бы сделал для соответствия требованиям своего обычного расписания.Спок не спешил, хотя он не мог мысленно сбросить со счетов дополнительную нагрузку на свой утренний распорядок, которая была вызвана изменениями в планах. Следовательно, он был внимателен, но не слишком обеспокоен, когда персонал службы безопасности, находящийся возле кабинета адмирала, позволил ему пройти внутрь.Когда Спок зашёл, Пайк стоял увлечённый наблюдением за видом на залив из своего окна.– Коммандер Спок, – сказал он, поворачиваясь, чтобы предложить Споку сесть на один из стульев с другой стороны его стола. – Надеюсь, ты в порядке?– У меня нет причин подвергать сомнению свою исполнительность, – сказал Спок. – Также, насколько я понимаю, у моего начальства нет причин делать то же самое.Он вежливо отклонил предложение присесть и вместо этого сложил руки за спиной по причине отсутствия форменной кепки, которую можно было бы держать в руках. Он не надел её, поскольку эта встреча не была официальной, хотя, когда он заметил, что Пайк также не присел, то был вынужден подвергнуть данное предположение сомнению.Когда Пайк рассматривал Спока, то выражение на его лице было дружелюбным. Действительно, это выглядело так, как будто бы он припоминал шутку, которую считал личной и забавной.– Я и забыл, какой ты серьёзный, – сказал он. – Не обращай внимания, Спок, я ни о чём не спрашиваю. Просто хотелось узнать, что, по твоему мнению, легче: иметь дело с сингулярностями, метеоритами и неизведанным космосом или с толпой хулиганистых подростков.– Одно не может сравниться с другим, – ответил Спок.– Как скажешь, – согласился Пайк. – Только иногда мне любопытно…Они не были ограничены во времени, но при этом было бы ошибочно предполагать, что у них не было других обязательств. У самого Спока этим утром были занятия, и, помимо этого, у Пайка был просмотр рекрутов. Несомненно, у данной встречи была какая-то цель, но Пайк, похоже, не особо спешил к ней переходить.– Адмирал? – подтолкнул его Спок.– Я хотел поговорить с тобой о Джиме Кирке, – сказал Пайк.Спок не позволил себе строить предположения касательно потенциальных причин их встречи, и он мог отметить, что был удивлён внезапным переходом к неожиданной теме.– По твоему взгляду я вижу, что ты помнишь, о ком именно я веду речь, – продолжал Пайк. – Что ж, в любом случае, мы прослеживаем действия с его компьютера – это долгая история, и поймали его за вмешательством в алгоритмы к одному из экзаменов для будущих капитанов.– Кобаяши Мару, – сказал Спок, припомнив явно выраженный интерес Джима.Пайк кивнул. Вопреки суровости обвинения, подразумевающего, что кадет мошенничал, он выглядел не угрюмым, а лишь задумчивым.– Он самый. Подумал, это может тебя заинтересовать, поскольку ты был тем, кто его программировал. Не говоря уже о том, что я взглянул на парня, просто чтобы удостовериться, что это был тот самый Джим Кирк, которого мы подобрали три года назад на той чёртовой планете.– Джеймс Тиберий Кирк, – сказал Спок.– Единственный и неповторимый. Твоё старое задание.– Сэр, – сказал Спок.Пайк отмахнулся от формальностей точно так же, как он это делал на мостике; Спок не забыл о предпочтениях Пайка, но он также не позабыл о правилах приличия.– Итак, это особенность вулканской памяти или вы поддерживали связь?– Я не выходил за рамки своего задания. Как только транспортное судно отбыло с выжившими на борту, я прервал контакт с этим индивидуумом, поскольку у меня не было приказа о дальнейшем его поддержании. Если это было ошибкой…– Нет, никаких ошибок, Спок. После работы с тобой в течение трёх лет, мне хотелось бы думать, что я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы утверждать, что ты их не совершаешь. Не настолько легко, во всяком случае.– Сэр, – снова сказал Спок. После затянувшейся паузы он добавил: – Однако, насколько я понимаю, Джим Кирк поддерживал связь с другим индивидуумом, который служил на борту ?Энтерпрайз? – доктором Леонардом Г. МакКоем.– Ты, вероятно, будешь смотреть на меня тем взглядом, которым одаривал, когда я становился на твой вкус слишком сентиментальным, – сказал Пайк, – но правда состоит в том, что я написал диссертацию об отце этого пацана. Поэтому с того момента, как он появился на борту ?Энтерпрайз?, я приглядывал за Джимом Кирком. Знаешь ли ты, что он назвал время, проведённое с нашим экипажем, причиной своего вступления в Звёздный флот?– Я предложил ему это сделать перед тем, как он отбыл, – ответил Спок.– Что ж, ну кто бы мог подумать? Полагаю, что ты всё же добился прорыва, – Пайк снова жестом указал на стулья возле его стола. – Пожалуйста, Спок, присядь. Тогда я смог бы сделать то же самое, и по крайней мере хоть одному из нас было бы чертовски более удобно.Спок бы никогда открыто не ослушался прямого приказа от вышестоящего офицера, особенно от адмирала. Он сел, и Пайк последовал его примеру, загружая личное дело Джима на свой персональный компьютер.– Если Вы уверены, что Джим Кирк нарушил какие-то общие приказы или регламенты Звёздного флота… – начал Спок.– Он разбирал твой тест по кусочкам, Спок, вот и всё. Пытался вычислить, как он устроен. Знаешь, если в этом кампусе есть мозг, который сообразит, что этот тест невозможно пройти, то это будет он. – Когда Спок изогнул бровь, Пайк добавил: – Как я уже сказал, я за ним приглядываю.– Я также встречался с ним при случае, – сказал Спок.– Да ну? – Пайк наклонился вперёд. – Как он поживает?– Сейчас, когда он выздоровел после тяжёлого случая назофарингита, его здоровье не вызывает вопросов.Пайк не моргнул, однако он усмехнулся.– Я имею в виду, мистер Спок, тебе не кажется, что у него могут быть какие-то проблемы?– Я не специалист в этом вопросе, – сказал Спок.– Понял, – Пайк хлопнул ладонью по поверхности стола. – Это деликатная ситуация. Технически, он не сделал ничего плохого. Он хочет учиться, и это признак пытливого ума. Возможно, слишком пытливого для его собственного блага. И я не хотел бы увидеть, как он слишком сильно выходит за рамки дозволенного – ты понимаешь, о чём я говорю, Спок?Спок открыл рот, чтобы попросить разъяснений по многочисленным аспектам, но Пайк поднял вверх руку. – Я буду ?приглядывать? за ним, – ответил Спок вместо этого.– Вот это совсем другое дело, – ответил Пайк.В течение последующих трёх недель Спок виделся с Джимом в среднем два раза в день, проводя с ним большое количество времени на выходных, тогда как в будние дни они встречались за обедом или ужином, а изредка – на обоих приёмах пищи. Их личные расписания не совпадали за исключением одного предмета Джима – гидромеханики, на которой Спок ассистировал профессору Пури. За эти три недели Спок ожидал, заговорит ли Джим с ним о Кобаяши Мару и его личном, несанкционированном исследовании, но Джим не поднимал эту тему.Это было бессмысленно. С учётом того факта, что Спок был, прежде всего, одним из разработчиков данного практического экзамена, и при том, что Джим был решительно настроен ?разобраться? с ним, со стороны Джима было бы разумно втянуть Спока в обсуждение с целью сбора новой информации. Спок в таком случае не был бы снисходителен, и, возможно, Джим это знал, что и было причиной избегания данной темы. Знание Споком характера Джима поддерживало эту теорию, поскольку Джим часто заявлял, что он был ?в порядке?, отказываясь от помощи со стороны.Это объясняло те книги по разнообразным предметам, которые Джим таскал за собой. Книги по теоретическим наукам, а также по инженерному делу, биологии, биомеханике и механике как таковой.Данные печатные материалы не всегда совпадали с предметами, которые Джим изучал в этом семестре. Они были показателями присущего Джиму интеллекта; Спок ранее не предполагал, что жажда знаний могла бы привести к ошибочному суждению о том, где эти знания стоило бы применить.Помимо этого, единственной особенностью поведения Джима была его настойчивость касательно того, чтобы они проводили субботние вечера вместе: составляли компанию друг другу за ужином, а затем работали над трансварповым парадоксом с целью определить местонахождение исчезнувшего бигля.Теоретически, работа пошла бы быстрее, если бы Монтгомери Скотт был включён в их еженедельные встречи и обсуждения, но после первоначального предложения связаться с ним, эта идея отошла на второй план. Действительно, Джим ни разу не упоминал о привлечении внимания Скотта после той первой дискуссии, которая породила всю идею.– Было бы легче понять точные параметры уравнения, если бы мы привлекли Монтгомери Скотта к этим обсуждениям, – сказал Спок в один из вечеров, осмелившись выяснить, почему они не последовали этому логичному решению.– Ты не хочешь, чтобы этот парень пришёл к тебе домой, – сказал Джим, а его рот был набит воздушной кукурузой, которую он принёс на закуску после ужина. – Поверь мне.Спок не поощрял себя перекусами дополнительно к своим ежедневным приёмам пищи, но метаболизм Джима, похоже, восстановился со времён Тарсуса IV, и он, казалось, был настроен наверстать упущенное время и упущенное питание, что объясняло прибавление его мышечной массы.Спок ожидал, что Джим подробнее объяснит своё заявление, приподняв брови, чтобы поощрить Джима продолжить. Путём незначительных, но заметных исправлений они смогли облегчить для себя первоначальные трудности, которые присутствовали в их общении. Оно пока не было в полной мере улучшено, но был достигнут значительный прогресс.Джим округлил глаза, но рот держал закрытым, чтобы не выронить оттуда ни одного зёрнышка воздушной кукурузы.– Потому что он странный, – слова Джима были невнятными из-за помех, вызванных наличием воздушной кукурузы на его языке. Он добавил в рот ещё одну жменю перед тем, как начал жевать. Это был крайне нелогичный поступок. – Он начнёт рушить твои разработки и рассказывать, что сейчас он сделает всё лучше, а потом отвлечётся на полпути и… Ты бы видел, что он сделал с компьютером Чехова.– Я не знаком с данным индивидуумом, – сказал Спок.– Компьютерный пацан, – ответил Джим. – С кудряшками. Карандаши. Он помогает мне с… одной штукой. Короче, этот парень Монти – ещё тот чудик. Он устроит бардак в этой крутой вулканской атмосфере, которая тут у тебя. Я уже говорил тебе, что это крутая квартира, нет? Потому что она крута.Хотя Джим не мог вспомнить обстоятельств, но он уже говорил нечто подобное, когда впервые посетил жильё Спока, но повторение искренней похвалы не причиняло беспокойства.– Ты утверждаешь, что Монтгомери Скотту не хватает навыков межличностного общения и что он не способен оценить границы, что с свою очередь могло бы свести на нет понимание, которого мы могли бы достичь благодаря его опыту касательно составленного им уравнения, – сказал Спок.– Ага, утверждаю, – рот Джима наконец освободился от воздушной кукурузы, что предоставило ему возможность говорить выразительно. – В любом случае, как угодно – мы достаточно умны, чтобы вычислить всё это самостоятельно. Он нам не нужен.– Отсутствие у нас прогресса заявляет об обратном.Джим пялился на Спока не моргая в течение четырнадцати секунд, после чего вздохнул и потянулся за ещё одной жменей своей кукурузы.– Ты действительно хочешь пригласить его сюда?– Если бы я смог противостоять его попыткам экспериментировать с моей частной собственностью, и если бы мне удалось руководить его работой, чтобы он не отвлекался, то ущерб, нанесённый его присутствием, мог бы быть уменьшен, а преимущества перевесили бы недостатки, – сказал Спок.– Но он бы… – Джим прикусил свой язык вместо зерна воздушной кукурузы и поморщился, посасывая его за щекой. – Как я сказал, мы можем вычислить эту штуку вдвоём.– Это вопрос гордости? – спросил Спок.Джим пожал плечами.– Это имеет значение?– Вопросы эго не должны мешать научным исследованиям.– Люди есть люди, Спок, – вздохнул Джим, вытирая свои руки о бёдра перед тем, как провести пальцами по волосам. От него пахло солью и маслом, и это смешивалось с другими, знакомыми, присущими ему запахами материи, еды и пота. – Отлично. Почему бы нет? Давай-ка просто пригласим сюда Монтгомери Скотта.– Ты возражаешь против этой идеи потому, что страдаешь от неспособности нормально работать с другими? – спросил Спок.– Что? Нет, Спок… Я уже сказал, давай просто позовём его сюда, как угодно. Он, наверное, будет настолько взбудоражен тем, что кто-то на самом деле хочет поговорить с ним об этой фигне, что он и не вспомнит меня и последнюю нашу с ним встречу, – Джим бросил взгляд на Спока. – Спорю, что тебя он уж точно помнит.– Я был его первым офицером, – согласился Спок.– Даже если бы не был, ты всё равно довольно запоминающийся, – Джим подтолкнул миску с воздушной кукурузой в ту сторону стола, возле которой стоял Спок, а затем потянулся к своему падду, чтобы найти контактную информацию Монтгомери Скотта. – Ты уверен, что не собираешься попробовать хотя бы одно зёрнышко? Это будет культурный опыт. Расширение твоих горизонтов.Спок взял одно зерно из миски, держа его между большим и указательным пальцами. Хотя Джим продемонстрировал способ употребления этого продукта жменями, Спок не мог быть настолько беззаботным, поскольку для него было более важно сперва попробовать образец, а потом уже использовать метод поедания, который был культурно обусловлен.До того, как зерно успело испачкать его пальцы солью и маслом, которые Джим так свободно слизывал со своих собственных пальцев, Спок положил зерно на язык, закрыл рот и принялся тщательно жевать. Вкус не был неприятным, хотя и не соответствовал вкусовым предпочтениям вулканцев. Он был таким, как Спок и предполагал, исходя из запаха, однако сочетание текстур оказалось неожиданным. После ровно тридцати секунд жевания, Спок обнаружил, что жёсткий элемент зерна застрял между его нижними правыми молярами.– Он уже в пути, – сказал Джим. – Нечем ему заняться в субботний вечер, полагаю. – После этого он изучил лицо Спока и добавил: – Тебе не нравится попкорн.– Его вкус не так плох, – ответил Спок. – Однако, маленький, но твёрдый фрагмент…– Застрял у тебя в зубах? – Рот Джима подёргивался с обеих сторон. – Спок, это происходит постоянно. Тебе нужно высасывать его, пока он не выйдет.– Я затрудняюсь увидеть привлекательность в выборе еды, употребление которой может причинить подобные сложности, – сказал Спок.– Преимущества перевешивают недостатки, – повторил Джим. – Для некоторых людей. Просто подтолкни это языком.С учётом того, что Джим являлся экспертом по воздушной кукурузе, Споку пришлось довериться его здравому смыслу. Он сел, положил руки на край стола и приступил к ?подталкиванию? кончиком языка в необходимой области. Это была неточная наука; Спок предположил, что понадобится период практики прежде, чем он добьётся успеха.На другой стороне стола Джим положил свой подбородок на ладонь. Он пялился.– Я выполняю задание неправильно? – спросил Спок.– А? – Джим выпрямился, внезапно и резко, ударившись коленом об одну из ножек стола. – Откуда я могу знать? Я не в твоём рту. Это займёт какое-то время, вот и всё. Нужно потрудиться над этим пока не достигнешь результата. Я схожу в ванную.Несмотря на это финальное заявление, Джим не подавал никаких признаков попытки встать. Спок продолжил ?трудиться? над кусочком зерна, но тот жёстко застрял на месте; он предположил, что отсутствие действий со стороны Джима частично было обусловлено его желанием пронаблюдать за прогрессом Спока.– Мне нравится этот свитер, – сказал Джим.Спок не ответил; он был полностью поглощён следованием после-попкорновому протоколу.– Не то чтобы я собирался его у тебя забрать или типа того, – продолжал Джим, пытаясь заполнить тишину. – Я больше не ворую свитера. Или еду. Или что-либо ещё. Хотя в конце концов, я не украл твой свитер; я просто его позаимствовал, пока ты не отдал его сам. Он до сих пор у меня, знаешь.Кусок зерна немного сдвинулся с места, но это было лишь незначительно изменение, а не признак надвигающегося успеха, как сперва подумал Спок.– Как я сказал, – заключил Джим, – мне нравится твой свитер.Он схватил огромную жменю попкорна без предупреждения и наполнил ею рот, затем встал и поспешил в ванную, не жуя.Своеобразное поведение Скотта, очевидно, было не единственной социальной эксцентричностью, с которой они были вынуждены бороться в этот вечер.Спок мысленно посоветовал себе смотреть на всё это, как на упражнение в понимании моделей социального взаимодействия между людьми. Хотя на начальном этапе перспектива могла показаться ошеломляющей, это могло оказаться стоящим усилием, которое принесло бы ценные результаты.Скотту понадобилось семнадцать минут и двенадцать секунд, чтобы добраться до квартирного комплекса Спока и позвонить, чтобы попасть внутрь. Четырнадцать минут из этого времени Джим находился в ванной комнате и вышел оттуда с красным лицом и влажными волосами; что касается того, чем он там занимался, то Спок слышал лишь звук льющейся воды. Джим приступил к чтению, не вступая в новый разговор со Споком, и не поднимая взгляда от своей книги всё то недолгое время, которое было нужно Скотту для подъёма на турболифте к двери Спока.– Ладненько, и почему же это ваша парочка копается в моём исследовании? – Скотт уже говорил, пока дверь турболифта открывалась и до того, как он успел зайти в квартиру Спока. Он был одет в пуховик с меховым капюшоном; Спок считал этот предмет верхней одежды необычно тяжёлым для текущей погоды. Позже он собирался спросить, где можно приобрести подобный. – Это уравнение предположительно засекречено, между прочим. У меня кой-какие счёты со Службой безопасности Звёздного флота.– Поскольку я являюсь офицером Звёздного флота, то в мою компетенцию входит получение доступа ко всем научным достижениям, которые стали достоянием общественности, – сказал Спок.Скотт бросил свою куртку в прихожей Спока на маленький стул, который был предназначен для того, чтобы позволить кому-то сесть и снять свою обувь или надеть её перед входом или выходом соответственно. Функция была скорее декоративной, но мать Спока очень настаивала.Стул создавал ощущение ?домашнего уюта?, крайне желательного качества для любого жилого пространства.– Конечно, это может быть верно касательно Вас, коммандер, но как насчёт него? – Скотт не снял свои ботинки. – Ага, не думай, что я не вижу, как ты прячешься за теми твоими книжками, Джеймс Тиберий Кирк. Всё верно, у меня есть доступ ко всем личным делам, как и у тебя. Конечно, он был отменён на время моего испытательного срока. Тем не менее, у меня всё находится здесь.Скотт постучал по виску, чтобы продемонстрировать, что знания, которые он приобрёл, находились в закоулках его разума. Джим поднял глаза и взглянул на Спока над краем своей книги, как будто для того, чтобы как сообщить о своём беспокойстве по поводу ситуации, так и напомнить Споку, что он был прав, характеризуя поведение Скотта, как эксцентричное.– Мы позвали тебя, – сказал Джим. – Если бы я пытался что-то скрыть, то, тебе не кажется, что я бы вёл себя чуток поумнее? По крайней мере окажи мне кредит доверия.– Как проницательный человек и учёный – никогда, – Скотт схватил стул, на котором ранее сидел Спок, развернул его боком и присвоил для собственного использования. – Ладно, тогда. И что у нас тут? Помимо того, чтобы шпионить и совать свои носы в деликатную, чрезвычайно интеллектуальную работу другого человека, то есть.– Со мной консультировался адмирал Арчер, – начал Спок, – поскольку он желал использовать все доступные ему возможности для спасения своей собаки.– Милый маленький пёсик, тот самый. Я продолжаю утверждать, что, судя по моим расчётам, где бы он ни был, он по крайней мере в целости. Но нет. Невозможно ни в чём убедить человека, который любит эту собаку больше всего на свете, если только не предоставить ему свои расчёты с собачьим печеньем и царапиной за ушами.– Не прикасайтесь и не пытайтесь вносить изменения в терминал моего компьютера, – сказал Спок. Теперь стало ясно, что придётся принять профилактические меры, поскольку было крайне сложно перебить Скотта, как только тот начинал говорить.– Прошу прощения?– Ваша сосредоточенность на уравнении и объяснение Ваших методов – это всё, что от Вас требуется, – сказал Спок. – Никакие более услуги в настоящий момент не будут доступны.Скотт переводил взгляд между Споком и Джимом, наконец остановив его на последнем, взывая к объяснению.В ответ Джим пожал плечами.– Ты слыхал коммандера Спока. Мы прежде всего просто пытаемся вычислить, где находится бигль адмирала. После этого, я так думаю, мы модифицируем твоё изначальное уравнение, чтобы навестись на его координаты и вернуть назад.– О, ага, это так просто для вас, не так ли? – Скотт ущипнул себя за переносицу так сильно, что этот участок стал обесцвеченным до того момента, как тот его отпустил. – Если бы только вы связались со мной после того, как меня изгнали в жопу галактики, мне бы не пришлось терпеть дурачков и выскочек, которые думают, что именно они могут улучшить мою гениальную разработку.– Так это правда, – сказал Джим. – Они хотят отправить тебя куда-то, где ты не сможешь причинить ещё больше неприятностей, а?– Куда-то, где солнце не светит, – скорбно ответил Скотт. – Официальная бумажная работа займёт неделю, начиная с завтрашнего дня, и затем меня вышлют. Это будет что-то столь же холодное, как характер вулканца – ничего личного по отношению к Вам, мистер Спок – и это будет также уединённый пост, судя по его виду. Один-одинёшенек где-то там, в жопе галактики – всю жизнь размышлять о своих грехах. Это просто пытка, вот, что это такое. И это не порядочно. Если бы Скотт тратил столько же энергии на ошибку в своём уравнении, сколько он тратил на разговоры, подумал Спок, то он мог бы не беспокоиться по поводу своей ссылки, поскольку уже давно бы нашёл решение.– Странный маленький мозговой центр, вот это, – добавил Скотт, показывая на них обоих. – Кадет Звёздного флота и научный офицер Федерации – это что, какой-то вид внеаудиторной деятельности, в которую я ввязался?– Вы были не обязаны соглашаться встретиться с нами, – указал Спок.– Я там просто изголодаюсь по человеческому общению, как оно есть, – сказал Скотт. – Хочу получить так много, как у меня получится и когда у меня получится, до того, как будет слишком поздно!Джим не ответил; Споку было нечего добавить. Скотт был бы совершенно удовлетворён содержанием разговора, будучи единственным, кто вносит в него свою лепту, но было что-то такое в выражении лица Джима, что заставляло его молчать. Хотя Спок изучил его, он не мог найти этому объяснения.– Слушай, я тут подумал, – наконец сказал Джим, расслабляя челюсть, – и возможно это по-дурацки, я не знаю, но у меня просто было много времени, чтобы думать об этом…Скотт фыркнул.– О, много времени, чтобы думать об этом, у тебя было? Сколько тебе лет – зрелый возраст лет в двенадцать, да?– Это было давненько, – сказал Джим, взмахивая рукой. – Короче, я прочитал все твои исследования, и есть кое-что, что не сходится.– Ага, – Скотт положил голову на свои руки. – Этот чёртов бигль, вот что.– Было бы гораздо больше смысла, – сказал Джим, – если бы ты представлял себе космос, как нечто, что движется.Голова Скотта осталась лежать на его руках, но его плечи окаменели; он, как и Спок, размышлял об обоснованности этого предложения. Спок пересёк комнату, поскольку до этого момента он продолжал мешкать у двери, ведущей в его квартиру, и встал за спиной Джима, чтобы посмотреть на работу, которую тот выполнил на своём падде. Спустя лишь секунду, Джим приподнял падд вверх, чтобы Споку было лучше видно, в то время как голова Скотта медленно поднялась из колыбели его ладоней.– Погоди, – сказал Скотт. Спок был слишком занят изучением информации на падде Джима и не мог подчиниться. – Погоди, погоди просто всего лишь… Дай мне что-то, на чём можно писать, помоги же мне, или мне придётся использовать стол, чтобы это записать.Джим протянул Скотту ещё один падд и стилус, которым тот принялся что-то взволнованно записывать.Спок уже пришёл к своему первоначальному выводу, ознакомившись с работой Джима.– Эта теория обоснована, – сказал он.Глаза Джима приклеились к нему, несмотря на волнение, исходящее из того угла комнаты, где находился Скотт.– Да? – спросил он. – Ты так думаешь?– Она помогает преодолеть расхождения в исходном уравнении, изменяя переменную, – ответил Спок.Джим потёр свою шею сзади, где кожа уже покраснела. Была ли она красной потому, что он её тёр, или он её тёр по причине внезапного покраснения – Спок не мог сказать точно.– Круто, – сказал Джим.– Круто, – Скотт был лихорадочно сосредоточен на своей писанине, но это не мешало ему отпускать комментарии. – Круто, он говорит. Круто! Ты говоришь всего лишь о работе всей моей жизни, парень. Или, скорее, я должен сказать, моя жизнь никогда не давала мне шанс разобраться с этой чёртовой работой. Где ты был, когда в мою голову проникла мысль о том, чтобы протестировать теорию именно на адмиральском бигле из всех других вещей? Мог бы избавить меня от кучи проблем.– Это была просто идея, – сказал Джим. Он продолжал отводить глаза, потирая всё то же розовое место на своей шее. – Я это уловил после того, как пялился на основы этого твоего уравнение в течение нескольких часов, так или иначе. Не то чтобы я сам мог придумать такую штуку.– Шшш, – прошипел Скотт, поднимая палец вверх. Хотя именно он был тем, кто поощрял начало этого разговора, он не видел противоречий в том, чтобы быть также тем, кто пытается прекратить этот разговор, когда ему удобно. – Я пока ещё ни к чему не пришёл, так ведь? Просто… Ты просто намекнул мне, и мы поглядим ещё, с чем тут можно поработать.– Ты в этом уверен? – спросил Джим. – Поскольку ты кажешься довольно взволнованным.– Ах-ах-ах, – сказал Скотт. – Ни слова больше. Ни слова, пока я не закончу.Джим поднял обе брови, обратив взгляд на Спока, как будто молчаливо спрашивая его мнение об этом обмене мнениями.Поскольку просили о тишине, Спок не озвучил разъяснений касательно неустойчивого поведения Скотта.Во время работы на ?Энтерпрайз? Спок увидел, что инженеры, как группа, были самыми суеверными среди всех отделов. Это не было чем-то таким, что Спок бы заметил сам по себе, но доктор Чепэл несколько раз отметила это в статье, которую она собиралась написать об различных мировоззрениях индивидуумов, находящихся на борту корабля, и их разноплановых поведенческих склонностях. Как только она привлекла внимание Спока к данному феномену, то его наличие сразу же стало легко заметно.В полной тишине Джим решился сменить своё месторасположение, поднявшись на ноги и принявшись изучать свой падд через плечо Спока. Он наклонился ближе с интересом, который, должно быть, был притворным, поскольку он уже представил свою законченную гипотезу. Его дыхание овеивало теплом структуры наружного уха Спока.– Итак, – сказал он достаточно тихо, чтобы не мешать Скотту. – Это считается прорывом или нет?Спок обдумал преимущества ответа по сравнению с потенциальным возмездием со стороны сгорбленной фигуры Скотта, всё ещё усиленно трудившегося на своём позаимствованном падде. Он повернул голову к Джиму и понизил голос для того, чтобы поддерживать разговор настолько ненавязчиво, насколько можно.– Я уверен, что ты мог дать Монтгомери Скотту необходимой ?толчок? для того, чтобы закончить уравнение.– Ага, – голос Джима звучал точно так же тихо. Он положил руку на плечо Спока, но убрал её до того, как стало возможным ощутить её вес. – Не думаю, что мне хоть когда-то надоест слушать, как ты говоришь это.Спок сказал это всего лишь один раз. Если Джим считал, что Спок будет охотно повторять одно и то же утверждение безвозмездно, то он будет разочарован своими собственными неправдоподобными ожиданиями.– Когда было это ?много времени? во время которого к тебе пришло это озарение? – спросил вместо этого Спок.– Это на самом деле не важно, не так ли? – сказал Джим.Технически так и было; Спок не мог спорить с результатами Джима, а следовательно – не мог требовать от него раскрыть свои методы. Однако то, что Джим продолжал избегать специфических объяснений и сохранял приверженность целенаправленным причудам, было достаточным доказательством того, что период, о котором шла речь, относился ко времени, проведённому на Тарсусе IV.Джим был, согласно его неохотному признанию, сам по себе в течение значительного времени того тяжёлого испытания. Хотя он занимался поиском провизии, чтобы прокормить и защитить своих товарищей, он делал это в одиночку, будучи уверенным в том, что он был единственным достаточно взрослым и зрелым, чтобы столкнуться с опасностями этой задачи. Не было нелепо предположить, что, не имея никаких развлечений, Джим вместо этого решил отвлекаться от тяжести испытываемых эмоций, сосредоточившись на других мыслях. Обладая настолько активным разумом, было не удивительно, что он посвятил себя действительно заслуживающим внимания темам, вместо того, чтобы позволить праздности завладеть его воображением.– Эй, – сказал Джим.Спок погрузился в молчание не так уж надолго; по его расчётам, прошло всего лишь две минуты и сорок шесть секунд, и это соответствовало требованию Скотта сохранять тишину. Однако, прошло достаточно времени с тех пор, как Джим в последний раз говорил, и поэтому он начал проявлять нетерпение – или, возможно, обеспокоенность тем, что Спок понял истинную причину его сдержанности.– Наука имеет смысл, ладно? – добавил Джим, потирая свою шею сзади ещё более интенсивно. Он несомненно намеревался нанести повреждение поверхностному слою кожи, продолжая оказывать настолько концентрированное трение. – Там осталось несколько книг в библиотеке после… После того, как всё утихло. Я вернул их все обратно, когда прочитал. Думаю, я самый настоящий ботаник.– Я не намекал на то, что ты ?ботаник?, – сказал Спок.– Я знаю. Я не имел в виду что-то, сказанное тобой. Просто однажды кое-кто другой сказал обо мне кое-что такое.– Джим, – Спок прикоснулся к предплечью Джима достаточно коротко, чтобы контакт не создал прецедент и не повлиял на комфорт Спока путём физического воздействия. Этим он остановил движение руки Джима. – Ты спровоцировал раздражение на задней стороне своей шеи.– О, – сказал Джим. Он уронил руку, расслабив пальцы прежде, чем плотно прижать их к ладони.– Бормочут и бормочут, – огрызнулся Скотт. – Шипят и шипят, шепчутся и шепчутся – вы двое так же хорошо следуете указаниями, как и тот чёртов бигль. Всё верно. Теперь я вспомнил, почему я транспортировал этого мелкого шельмеца в бескрайнюю голубую даль. Думал, что я преподам ему урок. Продолжал гавкать на гения, который так тяжело трудился, и посмотрите сами, какие гениальные шаги он делает. Я сказал, что мне нужна абсолютная тишина до… да. Ого, да. Вот оно, не так ли? – впервые с тех пор, как он заявился, Скотт сделал долгую, благословенную паузу между предложениями. Он поднёс позаимствованный падд к своему лицу так близко, что тот отбрасывал резкий свет на его широко раскрывшиеся глаза. – Какая же ты красота. А что, ты такая прелесть, что я мог бы тебя поцеловать.– Это не является необходимым и совершенно не поощряется, – начал Спок.И всё же Скотт был верен своему слову. Он прижался губами к экрану с влажным, чмокающим звуком, и это зрелище вдохновило Джима на смех. Поскольку выходки Скотта несколько смягчили напряжённость Джима, Спок предположил, что это может быть допустимо в данных специфических обстоятельствах – до тех пор, пока не будет строго отмечено, что это не станут терпеть ни в каком ином случае.– Вы завершили свои дела с моим оборудованием? – спросил Спок.– Я как раз собирался применить здесь ещё свой язык, раз уж Вы об этом упомянули, – ответил Скотт. – Когда что-то настолько необычное происходит, то или обращаешься с этим правильно, или ты идиот.– Это идиотский поступок – приписывать личные черты неодушевлённому предмету, – сказал Спок.Скотт сместил внимание на Джима.– Он не из тех, кто будет праздновать, наш мистер Спок, верно?– Ему также не нравится попкорн, – сказал Джим.– Нет, – Монтгомери Скотт хлопнул рукой по передней части своей куртки. – А, но кстати говоря… Могу ли я отведать эти закуски, раз уж я оказался уважаемым гостем и блестящим первопроходцем в области варповой науки?– Вперёд, – сказал Джим.– Значит, ты прав. И ты не так уж плох, хотя твой выбор компании оставляет желать лучшего, – Скотт установил миску с попкорном на изгиб своей руки, засунув падд под подмышку второй руки. – Я поем, пока буду идти.– Куда это Вы намерены отправиться? – спросил Спок.– А что, в свою лабораторию, конечно же! Чтобы достать этого бигля назад в целости и сохранности, и вручить его адмиралу Арчеру, чтобы меня не выслали чёрте куда с поджатым хвостом!– Ты был прав в своём первоначальном суждении о Монтгомери Скотте, – сказал Джиму Спок.– Я не дам тебе забыть, что ты это сказал, – ответил Джим. – Идём, Спок. Мы должны пойти за ним. Мы ведь не можем позволить ему одному позаботиться о бигле адмирала, правда?В общем и целом, это было мудрым заявлением.